Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Направления глобализации в современном мире 6 страница






Глобализм не способен на партнерство и диалог культур, всякая иная культура с позиций абстрактных общечеловеческих ценностей воспринимается как угроза. Глобалистская идеология постмодернизма, утверждая эпоху непрерывных поисков новизны, легализует всеобщее смешение всего со всем, преодоление всех существующих барьеров, отказ от традиционных ценностей. Недействительными признаются прежние гражданские, государственные и национальные образования. Всеобщая перемена низвергает не только традиционные, но и все существующие устои и авторитеты. Бытие в глобализаторской картине мира рассыпалось, поплыло: «Время прекратилось, пространство исчезло. Мы теперь живем во всемирной деревне, в единовременном происшествии», по выражению М. Маклюэна. Человек уже не самостоятельная и ответственная личность, а точка исчезновения, через которую протекает агрессивный информационный поток. В глобальном информационном поле доминируют сообщения о всеобщей нестабильности: о войнах, бунтах, убийствах, кризисах, катастрофах, инфляции, преступности, надругательстве, растлении, разврате… Все упорядоченное, традиционное, высоко-ценное — профанируется, девальвируется. Общество из публики как согласованного единства индивидуальных точек зрения превращается в безличную массу, требующую хлеба и зрелищ.

Не случайно труд Г. Алмонда и С. Вербы " Гражданская культура" превратился в манифест современного американского культуртрегерства, насаждающего свой образец по всему миру. В этом труде вся мировая культурная традиция, по сути дела, делится на две части: американскую и неамериканскую. Из подозрения в тоталитарных поползновениях выведена только американская культура. Остальные расцениваются как более или менее обремененные микробами авторитаризма и тоталитаризма. Словом, в полном соответствии с манихейскими установками мир рассматривается как находящийся на марше – от тоталитарного прошлого к американоподобному будущему. Как и водится в таких случаях, здесь различают непримиримых врагов и идеологических попутчиков. Одни подлежат устранению, другие – классификации и отбору на возможную пригодность. Культуры великих цивилизаций Востока и России относят к первой категории – как подлежащие окончательной выбраковке в ходе эпохального перехода от тоталитаризма к глобальной демократии[322]. Что касается западноевропейской культуры, то она рассматривается не в своем самодостаточном значении, а только как " попутническая" и промежуточная – в контексте указанного глобального перехода. Каков же критерий, позволяющий оценить и измерить степень демократической доброкачественности той или иной культуры? Критерий здесь – чисто отрицательный. Оказывается, мерой инструментальной пригодности культуры в глобальном обществе будущего является пустота – освобожденность от прежних норм и догм, в том числе и моральных.

Глобализация примитивизирует мировоззрение, вымарывает из сознания высокую духовность. Насильственно нивелируя национальные культуры, неолиберальная глобализация не объединяет человечество, а вносит новые разъединения. Примитивная манипуляция обществом, низкий уровень культуры, духовности и нравственности стимулируют агрессивные взаимоотношения людей и народов. Поэтому в глобализованном мире конкуренция и соперничество перерождаются во взаимную агрессию. Если в прошлом бесчеловечная жестокость была ограничена в пространстве и во времени (войны, кровавые режимы фашизма, красных кхмеров), то сейчас непредставимые бесчинства могут вспыхнуть в любой момент в любом месте планеты. Глобалистская интеграция насаждает мегаобщество, находящееся в состоянии борьбы всех против всех. С другой стороны, унифицированная глобальная культура связывает национальные элиты общими интересами, отторгая их от национальных культур, что превращает элиты в пятые колонны транснационала в собственных странах.

Социальная инженерия используется глобалистами для смены традиционной христианской духовности. Христианские идентификационные символы заменяются новым образом человека, и люди начинают идентифицировать себя с животными, тотемами, увлекаются примитивными языческими верованиями. Задумаемся: кому и почему в изнемогающей от бед России, где в 1990-2010 гг. не хватало денег даже на бесплатные завтраки для детей, понадобилось тратить огромные средства не на патриотическое и нравственное, а именно на сексуальное «просвещение»? Наступление на целомудрие – важная часть глобалистких планов, поскольку растленный человек не имеет своей воли и становится легко управляемым.

Духовное пространство заполняется плодами патологических творений подвижников абсурдизма, сексопатологистов, воспевателей психопатии, наркомании и эскапизма. Постмодернизм, как идеология абсурда, одурманивающая мозги миллионов молодых людей, уже сменяется новым веянием – так называемым постинтеллектуализмом. Суть этого нового мировидения раскрыл профессор Калифорнийского университета Д. Вуд в книге «Постинтеллектуализм и упадок демократии»[323]. Невозможно не заметить широкого распространения сатанинских и содомитских объединений.

Идеологи глобализма постоянно говорят о " постхристианском мире". Они считают христианство отжившим свой век, ушедшим в историческое прошлое. В новом тысячелетии наступает " новая эра" и " новый мир" и время новых синкретических религий типа " Нью Эйдж". Это широкое, оккультное неоязыческое движение. По своей сути " Нью Эйдж" глубоко враждебно христианству. Сторонники этого движения ожидают пришествия антихриста, которое, по их мнению, должно произойти в начале третьего тысячелетия, когда знак Зодиака " Рыбы" (символ Христа) сменится знаком Водолея (символом антихриста). В планетарном государстве, где будет пропагандироваться псевдорелигия, православные окажутся подозреваемым и гонимым меньшинством. Апостол Павел пророчествовал, что в последние времена люди отступят от истин христианской веры и будут вести безнравственную жизнь (2 Фес.2; 3).

Одно из положений «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», разработанных в 2000 г., звучит так: «В культурно-информационной среде глобализация обусловлена развитием технологий, облегчающих перемещение людей и предметов, распространение и получение информации. Однако данный процесс сопровождается попытками установления господства богатой элиты над остальными людьми, одних культур и мировоззрений над другими, что особенно нетерпимо в религиозной сфере. В итоге наблюдается стремление представить в качестве единственно возможной универсальную бездуховную культуру, основанную на понимании свободы падшего человека, не ограничивающего себя ни в чем, как абсолютной ценности и мерила истины. Такое развитие глобализации многими в христианском мире сопоставляется с построением Вавилонской башни».

Глобализация приводит к маргинализации целых национально-культурных блоков и дальнейшему их развитию по " усредненной" модели, настойчиво экспортируемой в них внешними донорами. Это – своеобразный культурно-духовный синкретизм, расширяющий возможности доступа к научным, образовательным, культурным достижениям различных стран и народов. Но это – и глобализация кризисных явлений, начинающихся в одной стране и в считанные дни захватывающих весь мир.

Глобализация мира ведет к разрыву системы «индивидуум «община» и прогрессирующей индивидуализации общественной и частной жизни, порождающей индивидуализацию сознания; к культурной маргинализации увеличивающейся части обществ-объектов глобализации при доминировании обыденного сознания; к стремительно нарастающей секуляризации мышления и поведения, стимулируемой «демонстрационным эффектом»; к потере любых традиций (национальных, религиозных, социо-культурных), которые могли бы стать основой формирования личности, выходящей за рамки, диктуемые глобализационными процессами; к нарастанию тоталитарных тенденций, распространяющихся под видом «внедрения» (в том числе насильственного) «демократических основ гражданского общества» во все сферы жизни, в том числе те, которые принципиально не могут быть связаны с этой моделью развития.

Произошел разрыв искателей прибыли со всеми правовыми и нравственными нормами, на которых держалось прежнее мироустройство, при котором человеческий род был организован в народы, а их права и обязанности, соединяющие людей в общества, были оформлены как госу­дарства. И средний человек сегодня просто потрясен и парализован той наглостью и последовательностью, с которой глобалисты ведут демонтаж всего здания культуры, права и морали, освобождая себя от всех сдерживающих норм. В этом с ними не сравнятся ни постмодернисты элиты, ни контркультурные антицивилизационные течения социальных низов.

Новый виток капитализма привел к бурному, взрывному развитию антисоциальной и антигуманной философии, духовно, экономически и политически консолидировал ее носителей и выразителей. Как будто все темные и низменные силы, которые до этого прятались в порах общества и на социальном дне вдруг вышли на улицу и атаковали прежний нравственный и правовой порядок. Это – не «восстание масс», о котором писал Ортега-и-Гассет, это именно революция отщепенцев. И нет никаких сомнений: ставшая возможной благодаря важным прорывам в технологии, эта революция регрессивна, это революция гуннов.

С. Московичи, комментируя Г. Зиммеля, так пишет о социальной базе этой революции регресса: «Прежде всего, эта категория должна находиться на некоторой дистанции по отношению к ценностям и благам коллектива, проявлять безразличие по отношению к его судьбе. Далее, ей должно быть отмерено время, и она должна жить под угрозой постоянного ультиматума... Повсюду существуют инородцы, еретики... люди, исключенные из общества из-за опасности, которую они представляют для общества, если не для всего человеческого рода... Никакая другая роль не позволяет им существовать и даже приобрести некоторое могущество. Лишь деньги могут дать это, и они хватаются за них как за спасательный круг»[324].

Во многих местах мира мы видим сегодня, как люди, завладевшие грязными или явно преступными деньгами, часто обладаю­щие наихудшими моральными качествами, получают при помощи этих денег возможность торжествовать над честными и даже наилучшими людьми. Причем делают они это исключительно нагло и глумливо, растлевая все вокруг и особенно молодежь. Мы переживаем общечеловеческую культурную катастрофу. И хотя борьба в ней нарастает подспудно и противоречиво, буквально каждый человек на Земле уже стоит перед личным выбором позиции в этой борьбе. Уклониться от этого выбора не удастся никому.

Глобализация ликвидирует качественные различия в происхож­дении денег, и, следующим шагом, различия между нормальной и теневой, а затем и преступной экономикой. Логика этого процесса неминуемо легитимирует множество видов «криминальной хрематистики», включая такие сверхрентабель­ные виды бизнеса, как торговля наркотиками, живым товаром (работорговля и индустрия проституции), торговля человеческими органами и т.д.

Мощное давление, которое адепты глобализма оказывают на государства и правовые системы стран мира, уже привело к тому, что финан­со­вые спекулянты могут абсолютно безнаказанно разорять целые континенты и вывозить из разоренных стран сотни миллиардов долларов, обесценивать труд мил­лио­нов людей, не подпадая при этом ни под одну из статей уголовного кодекса. Эти спекулянты ведут тихий геноцид оказавшихся незащищенными народов, подрывая условия всякой нормальной жизни. Это самым драматическим образом отразилось, например, в демографической динамике в России.

Свободный выбор» человека, не установившегося в добре, – это просто разврат даже с точки зрения атеистической науки. Под видом свободной циркуляции идей и информации на самом деле осуществляется манипуляция сознанием и чувствами людей, их интересами и потребностями. Принудительная унификация духовного мира на самом низком и примитивном уровне превращают человечество в бездумную и покорную глобализаторам массу. Под видом нового Возрождения глобализм организует Вырождение человечества.

В глобально целостной системе этносы не обогащают друг друга, а взаимопоглощаются, культуры не получают импульс для самораскрытия, а нивелируются, страны не коэволюционируют, сотрудничая, а унифицируются. Своеобразие народов уходит в прошлое, в традицию, в фольклор и существует как пережиток прошлого. Если бы в городах не было старых кварталов и музеев, то путешествовать было бы совершено бессмысленно – человек неизбежно попадает в окружение изощренно одинаковых автомобилей, дизайн-зданий, его преследуют вездесущие рекламы транснациональных корпораций. Многоразличное, до противоположности, пестрое, географически разбросанное и растянувшееся по историческим эпохам человечество стоит на пороге трансформации в раздираемое противоречиями, но структурно однородное пространственно-временное образование. Язык и культура указывают нам, кто побеждает на мировой арене.

Формируемый одинаковый образ жизни цементируется не сплавом этносов, культур и политико-юридических институтов с заимствованием в каждом лучшего и включением его в общую целостность. С точки зрения содержания в глобализме выражается победа западной, в особенности американской культуры над всеми остальными. Экономика, государственное устройство, наука, первоначально возникшие в Западной Европе, сейчас захватывают в свою орбиту другие народы. Так называемые общечеловеческие ценности фактически рождаются западной, либерально-рыночной демократией. " Новый мировой порядок" результат ее развития и несогласные с ним рассматриваются как консерваторы, стоящие на обочине цивилизационного процесса, его " изгои". Если бы существовала красная книга погибающих культур, она была бы очень толстой, а по итогам глобализации ее пришлось бы сдать в архив, из-за того, что заносить туда больше нечего. На Земле остается одна, единственная – глобальная, современно-западная культура.

По словам А.И. Солженицына, «каток нивелировки все жестче прокатывается по особенностям, характеристикам, своеобразию национальных культур и национальных сознаний и, сколько удается, выглаживает все эти индивидуальные особенности под всемирный (американский, англосаксонский стандарт). Действие этого катка грозит погасить все краски многообразия человечества, всю духовную сложность и яркость его. Этот процесс всеобщей стандартизации по смыслу своему – энтропийный. Выравнивая потенциальные различия, он ослабляет способности человечества к развитию духовному, а вследствие этого – и к иным видам развития»[325].

Так называемая культурная глобализация, по сути, не более чем маргинальный продукт торговой экспансии, причем движущей силой глобального распространения массовой культуры является культурная индустрия Соединенных Штатов. «В конце концов и Голливуд, и такие компании, как Microsoft и АТ& Т, занимаются тем, что делают деньги», – отмечают эксперты[326]. Под видом приобщения к мировой цивилизации, к «общечеловеческим ценностям» происходит деморализация общества. Фактически национальные государства подключаются к сточным водам западной цивилизации.

Между тем разнообразие является условием выживания организмов в быстро меняющейся среде. Совершенствование невозможно без отбора, а для него нужен материал. Законы эволюции относятся как к биологическим, так и любым другим системам. Становление монокультуры означает сужение базиса развития человечества. При коренных изменениях – война, природные, техногенные катастрофы и т.п. не будет заготовок и моделей для соответствующей адаптации, не окажется ростков, способных дать всходы в новых обстоятельствах. Корабль, в котором убраны трюмные перегородки, становится легче и идет быстрее, но может погибнуть от одной пробоины.

Даже члены клуба западных государств страхуют себя от культурной ассимиляции. В наиболее откровенном виде это сделали в иммиграционном законодательстве Великобритании, где прямо указано, что иммиграция ограничивается не для предотвращения угрозы подрывной деятельности, не для сохранения рабочих мест и даже не для экономии бюджетных средств, но «во избежание ситуации культурного противостояния»[327]. Массовая культура используется проводниками глобалистского проекта для оглупления больших масс людей. Глобализм преследует задачи изменения генотипа человека, его среды обитания, менталитета, сознания, традиционных укладов поведения.

И все-таки трактовка глобализации как потери культурного разнообразия недостаточно глубокая. Это пока драма. Трагичность положения культуры в глобальном мире в том, что она вырождается, исчезает вообще, вытесняется другим способом воздействия на духовную и социальную жизнь. Несмотря на споры по поводу определений, культура немыслима без табу, норм и регламентаций, общего представления о долге, чести и совести, без опоры на моральные, религиозные и эстетические регуляторы. Это ценностно-рациональное отношение к миру. Оно ограничивает свободу индивида, его личные интересы, требуя " служения" чему-то внешнему, высшему, социуму и Богу, что несовместимо с идеалом открытого гражданского общества. Открытость общества предполагает, что люди в нем действуют, руководствуясь принципом полезности и личной выгоды, опираясь на расчет. Все его члены – разумные эгоисты, механизм их взаимосвязи – эквивалентный обмен услугами. Это целерациональное регулирование жизни. Не случайно Запад в настоящее время характеризует себя в терминах не культуры, а цивилизации. В пределе, если исключить " пережитки культуры" и брать рациональность в действии, это ситуация, когда все вопросы решаются технологически (социо- и психотехника, сексуальные технологии, техника общения и т.п.). Такое общество можно называть «техносом». Глобализм – это универсальный технологизм. Одной из черт современного мира (не только главного итога XX в., но и развития циви­лизации за все время ее существования) Н.А. Косолапов также называет становление техносферы как искусственной среды жизнедея­тельности человека», которая, и все, что с ней связанно, «в корне изменили природную среду обитания чело­века, причем возврат к доиндустриальной гло­бальной экологии уже в принципе невозможен, может привести к физическому вымиранию огромных масс людей»[328].

При всем нетерпении глобализаторов сознание большинства людей отнюдь не глобалистское. Глобальный технологизм ведет к превращению человека из социально-культурной личности в человеческий фактор Техноса. Человеческий фактор, бурно протестуя против ограничения своей свободы культурными регуляторами, довольно легко смиряется, если они будут техническими. Лишение индивида имени, замена его номером и тем более " клеймение", всегда воспринималось как надругательство над достоинством человека. Но если номер обещают ставить лазерным лучом и хранить в компьютере, то у " прогрессивной общественности" особых возражений нет. Протестуют консерваторы, фундаменталисты и прочие антиглобалисты. Слежка за гражданином, наружное наблюдение и письменные доносы – тоталитаризм, стукачество, но если посредством телекамер просматриваются целые кварталы и обо всем подозрительном предлагается звонить по специально объявленным телефонам, это воспринимается как необходимость обеспечения общественной безопасности. Поставьте " телескринов" больше, наблюдайте на всех станциях метро – умоляют обыватели правовых государств. Обыск в форме ощупывания одежды руками отвергается как нечто унизительное, но если по телу водят электронной палкой, все стоят покорно. Лишь бы не со стороны живых людей, не от имени культуры, техникой – и свободолюбивые либералы соглашаются на самый тотальный контроль. Открытое гражданское общество закрыто и регламентировано не меньше, чем традиционные, культурные, разница в том, что закрытость здесь " усовершенствованная", технологическая. В условиях глобализации демократия вытесняется технократией.

Важной особенностью западного стандарта образования, навязываемого остальному миру, является то, что обучение в школах и вузах США и Европы направлено на подавление у учащихся абстрактного мышления, с одновременным усилением предметного (прикладного), что максимально сужает интеллект, ограничивая способность к нешаблонному восприятию мира. Торможение интеллектуального развития человека позволяет сделать его максимально управляемым, безотказно действующим в рамках заданного глобализаторами мира проекта. Неспособность студента-юриста к абстрактному мышлению превращает его в функционально эффективный элемент деструктивной системы отношений. Он делает всю жизнь то, что от него ждут и не задает вопросов о смысле и предназначении своей професмсиональной деятельности. Он хочет то, чего хотят все и живет так, как живут все, как принято. Он не способен, так же как представители других профессий в условиях глобализма, выйти за пределы антисистемы и увидеть несвойственные ей ценности, тем более усомниться в целесообразности существования тех порядков, которым он бездумно и беспрекословно служит. Модель западного образования основана на установке глобализма о том, что человек должен быть функционален и не более того. Человеку необходимы лишь те знания, которые могут пригодиться в практике работы и потребления. Запад инкогда не ставил перед собой цель воспитания непрерывно совершенствующейся, гармонично развитой духовно, интеллектуально и физически личности, обладающей целостным представлением о мире и стремящейся к творческой самореализации. Запад стремился репродуцировать человека-функцию – надежный, управляемый микроэлемент мегаобщества.

Замена хотя и стандартных, одномерных, но культурных отношений между людьми на технологические можно считать рубежом превращения глобализации в глобализм. Этот " изм" – выражение перехода к жизни без оценки поступков с точки зрения греха и воздаяния, добра и зла, прекрасного и безобразного, правомерного и противоправного. Главное, не нарушать правила игры, требующие из всего извлекать пользу, вписываться в потребности дальнейшего роста производства и совершенствования техники. В традиционных обществах спорили о высоких целях, в глобальном мире – о высоких технологиях. Они стали нашими целями. Образуется общество, которое предсказывали фантасты-утописты начала ХХ века. Рассматривая модель " мирового государства", Дж. Оруэлл писал о складывающемся механизме его посткультурного развития: " …Будущее представляется все более ускоряющимся маршем технического прогресса: машины, избавляющие от физического труда, машины, избавляющие от размышлений, машины, избавляющие от боли, гигиена, высокая производительность труда, четкая организация производства, больше гигиены, рост производительности труда, лучшая организация производства – пока вы не окажетесь в знакомой уэллсовской утопии, тонко спародированной в " О прекрасном новом мире", рае маленьких толстяков" [329].

В условиях разворачиваемой во всем мире глобализации обнажается весьма выразительная ее особенность – распространение безобразия в качестве новой культурной нормы. В живописи пропагандируется супрематизм, конструктивизм, поп-арт с раскрученными именами Малевича, Кандинского, Пикассо, несущими диссонанс, деструкцию, эпатаж, разрушение. В музыкальной культуре широко распространяется атональная музыка, отвергающая гармонию и совершенство. Это звучание болезни, распада, скрежет и шум ломающегося мира. Плутание по самым темным закоулкам человеческой души. В литературе восхваляются романы, где нет ни занимательности, ни сюжета. Окружающий мир дробится, расчленяется, шизофренируется. Новый роман атакует структуру языка, уничтожает смыслы подлинно гуманистического мировоззрения. Востребованные глобалистами писатели типа Василия Аксенова, Татьяны Толстой, Виктора Пелевина выдают темный поток собственного сознания в многотомных сочинениях, участвуя в разрушении морали и традиций. Уроды и извращенцы создаются, клонируются, тиражируются полчищами литературных героев и киногероев. Масс-культура выступает орудием подчинения и деградации общества. Безобразие с художественных полотен, киноэкрана, страниц книг расползается по земле, формируя стиль и образ жизни, внешний вид, манеру поведения, а главное – хаос и беспросветность существования человека. Закономерность глобализации состоит в том, что бизнес на зле становится самым высокодоходным. Потому-то глобалистская культура выражает ценности и интересы, глубоко чуждые потребностям человечества. Глобализм проповедует патологию, разврат, игру на темных инстинктах, превращающих человека в зверя. Е. Трубецкой предупреждал о том, что «в ложных теориях сознание и воля человека на наших глазах низводятся на степень орудий темных, низких, животных влечений»[330].

Утверждениям о глобализме как стирании культурных различий и движении к посткультурной технической цивилизации противоречат широко распространенные представления о плюралистическом характере нашего времени и наступлении эры мультикультурализма, апофеозом которого считают возникновение " индивидуальной культуры". Думается, что это противоречие поверхностное. В безудержной плюрализации, раздроблении культуры на дисперсные частицы как раз и выражается ее распад, превращение в материал " для другого". Индивидуальная культура, когда у каждого собственные понятия о добром или должном, персональная совесть, которая, естественно, всегда оправдает свою персону, обессмысливает ее социальные функции, ведя тем самым, к исчезновению, что невольно признают сами адепты экстремального мультикультурализма. " Дорогой, но необходимой ценой за рост культурного разнообразия становятся, во-первых, ограничение разнообразия живой природы, а во-вторых, гомогенизация глубинных смысловых пластов этнических, рациональных, религиозных и прочих макрогрупповых культур. Следовательно, экологам придется примириться с неизбежным сокращением видового состава природной среды… Культурологам же стоит обратить внимание на то, что сохранение исторической самобытности каждой культуры – задача по-видимому благородная, но нереалистическая и будучи понята буквально, чреватая опасными последствиями…" [331].

Молодежная культура давно создается отнюдь не молодыми. Строители нового мирового порядка стремятся поставить мир молодежи под свой контроль в своих интересах. Посредством молодежи хотят овладеть всем обществом. Как оказывается, путь к душам молодых людей лежит через удовлетворение всех их прихотей. Пора молодости, которая естественным образом характеризуется чистотой сердца, свежестью чувств, оптимистической наивностью, радостью, поисками добра в мире стала вопреки природе временем тьмы, пороков и смерти. Происходит нарушение ответственности старших поколений перед младшими. В процесс растления детей вовлекаются даже школы посредством программ сексуального «просвещения» подростков. Глобалисты распространяют среди детей пеструю информацию, потому что ребенок-де живет в жестоком мире и все должен знать, чтобы потом свободно выбирать. Но сможет ли ребенок свободно выбрать, если он с младенчества сбит с толку описаниями всевозможных видов греха, не имея при этом твердой установки на добро? В Православии свобода понимается как свобода от греха, от зла, когда никакая внешняя сила не может заставить человека сделать тебя то, что противоречит твоей совести, твоим идеалам – вот тогда ты свободен.

В западной юридической литературе не первое десятилетие всерьез обсуждается возможность предоставления ребенку права на половую жизнь. В этом заключается одно из преступлений старших поколений перед детьми. И формируемая под влиянием глобализма ювенальная юстиция призвана узаконить эти преступления, легализуя эмансипацию и развращение подростков.

Больше культуры, культурой объявляется все – чтобы ее было меньше и не стало совсем – такова коварная логика мульти- и микрокультурализма, сопровождающая процессы глобализации мира. Идеальной моделью его посткультурного состояния является Интернет. Виртуальное пространство и в самом деле не делится на свое и чужое, здесь не важна ни государственная, ни этническая, ни половая, ни социальная, ни возрастная, вообще – " никакая" принадлежность пользователя, кроме содержания коммуникации, обозначаемого условным адресом. Восторгов по поводу такого анонимного существования не счесть: наконец-то отбрасываются " заскорузлые" категории старого мышления, всякое почвенничество, патриотизм, конфессионализм, сексизм и др. И что получается? Человек-кочевник, номад, не принадлежащий ни к одной культурной группе, кроме может быть какой-либо профессиональной корпорации. Наш идеал, пишет известный постмодернистский, иными словами, посткультурный философ Р. Рорти, – " безродные космополиты". " Человек без свойств" – вот результат глобализации мира, доведенной до своего логического завершения. А разве бывают вещи и тела без свойств"? Глобализм – это конец истории, точнее, конец культурной истории человечества, в ходе которой сформировался традиционный «Гомо сапиенс» как разумное, но телесное, чувственное, ценностно-духовное, а не виртуально-информационное существо. Очевидно, что все, считающие себя представителями этого типа бытия, за сохранение культуры должны бороться.

Ю.В. Шишков сформулировал одно из программных положений глобализма: «Эволюция культуры происходит по тем же законам естественного отбора, что и эволюция биологических организмов. Выживает и побеждает та культура, которая на данном этапе оказывается более жизнеспособной»[332]. В этой мысли содержится апологетика подавления одних культур другими в русле теории расового превосходства.

По отношению к глобализму культура находится в том же положении, что и природа. Но если в необходимости защиты природы отдают отчет и что-то предпринимается, то об экологии культуры говорят в самом неопределенном или узко эмпирическом смысле как бережном обращении с памятниками и артефактами. Нет ясности от чего/кого ее надо защищать, какие процессы угрожают культурному разнообразию мира.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.