Введение в юридическую глобалистику

Дискуссия о глобализации мира – это обсуждение не того, что может быть, а того, что уже есть и требует объяснения.В осуществляемой глобализации мира присутствует какая-то тайна сознания, достойная разгадки. Создается впечатление, что отныне динамикой мира заведуют деструктивные силы; те же, кто олицетворяет духовно-нравственный эталон мирового развития, представляются как агрессивные традиционалисты.

Происходящие глубокие изменения в разнообразных структурах мирового сообщества и трансформации социально-политических систем дают основания говорить о завершении одного исторического периода и вступлении современного мира в качественно новую фазу своего развития. Чтобы найти ответы на вопросы о сущности, направлениях и прогнозируемых последствиях глобализации, необходимо разгадать закономерности глубинных процессов современного развития, в частности, национальных государств и правовых систем.

Особенность нынешнего этапа состоит не только в том что одна эпоха сменяется качественно иной, а еще и в том что процесс изменений затронул, наряду с экономической, политическую, социокультурную, юридическую и духовные сферы. Начинается этап формирования нового типа мирового сообщества. Наиболее зримым проявлением и показателем этих процессов и феноменов является глобализация. Пожалуй, самым распространенным является определение глобализации как объективного процесса сближения, интернационализации, взаимозависимости во всех сферах жизни стран и народов планеты. Заметные факторы глобализации: новые качественные тенденции в развитии экономики (включая механизмы накопления капитала и прибыли); возросшая ресурсная и технологическая взаимозависимость мира и интернационализация всех сторон жизни мирового сообщества; развитие компьютерных технологий, ознаменовавших собой вступление человечества в новую техническую революцию; создание единого, но плюралистичного информационного пространства; «цифровая революция», преобразующая экономическую и социальную жизнь, индустрию коммуникации и информации и приводящая к небывало высокой коммуникационной интеграции мира; усилившееся взаимодействие материальных и духовных культур; рост транснациональных структур как акторов глобального социального процесса и частичное «разгосударствление» международных отношений; глобализация новых угроз международному миру и стабильности – социальных, политических, военных, экологических, гуманитарных.

У теоретиков еще не сложился образ происходящих в мире процессов, о чем свидетельствует терминологическое обилие определений: «сверхиндустриальная цивилизация» (А. Тоффлер), «технотронное общество» (З. Бжезинский), «информационное общество» (Д. Белл), «постмодернистское» (А. Этциони), «посткапиталистическое» (Р. Дарендорф), «постцивилизационное» (К. Боулдинг), «постисторическое» (Р. Сейденберг). Но чаще всего для характеристики современных мировых процессов пользуются термином «глобализация».

Феномен глобализации выходит за чисто экономические рамки, в которых ее склонны трактовать многие исследователи этой темы[1], и охватывает практически все сферы общественной деятельности, включая политику, юриспруденцию, идеологию, культуру, образ жизни, а также сами условия существования человечества. Представители экономической и политической наук претендуют на некий приоритет в изучении явлений глобализации, заявляя, что рассматриваемый процесс обусловлен, главным образом, экономическими и политическими факторами [2]. Мы со своей стороны не претендуем на то, что именно право выступает главным вектором глобализуемого мира и предопределяет собой всю систему современного мироустройства. Наоборот, сущность и темпы глобализации обусловливают неправовой характер ее осуществления. И хотя понятие глобализации ни в одном юридическом акте не определено, воздействие этого реального процесса существенно трансформирует правовые системы стран мира и национальные государства.

Право в новых условиях подвергается интенсивным изменениям и переориентируется на новые пути развития. Процессы глобализации демонстрируют, что должны быть заданы юридические параметры нового мирового порядка. Особая роль отводится юристам, которые увеличивают свое влияние на формирование общественного сознания. Именно поэтому тема развития права под воздействием глобализации мира требует детального осмысления, а актуальность рассматриваемого вопроса представляется исключительной.

Процессы глобализации мира не могут не влиять на государственно-правовую сферу жизни общества. Более того, государственно-правовыми средствами глобализация непосредственно обслуживается и обеспечивается. В условиях острой борьбы экономических, финансовых, политических и военных интересов различных государств, транснациональных корпораций, отдельных регионов мира особая роль отводится праву. Право призвано быть средством защиты слабой и бедной стороны перед сильным, богатым и наделенным властью. Тенденция к росту значения права в жизни общества и всего человечества, в обеспечении его стабильности и функционирования является важнейшей в ряду основных направлений глобализации мира, но на практике таковой не стала. В современных условиях перед правом ставится утилитарная задача – манипулятивное и полицейское управление процессами глобализации мира. Право сводится к инструменту глобализма и одновременно выполняет роль средства управления глобальными процессами.

Наши правовые понятия, приспособленные к описанию национального правопорядка и национального государства, не отражают новаций, ставшие реалиями мировой глобализации. Экономический подход к проблемам глобализма вызывает состояние непонятности, при котором ученые не могут выявить закономерности рассматриваемого явления и не могут осознать его природу. К тому же расширение масштабов глобализации снижает полноту его восприятия.

Ускорение процессов глобализации в начале XXI века является несомненным фактом современного мирового развития. Многие государственные деятели и исследователи глобализации рассматривают этот процесс как явление в большей степени положительное. Однако даже сторонники такой позиции не могут не признавать и серьезного отрицательного воздействия, которое неконтролируемая глобализация оказывает на общество во всем мире.

На конституционном уровне Российская Федерация провозглашена находящейся в русле основных глобализационных потоков. Показательна в этой связи ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, включившая нормы международного права и международные договоры в правовую систему России и провозгласившая приоритет последних перед нормами национального законодательства.

Классическая юриспруденция обретает новые очертания – она становится глобальной юриспруденцией. На наших глазах стремительно формируется " однополюсный" мир, разрыв между отдельными регионами быстро растет, а непредсказуемость хозяйственных процессов превосходит, пожалуй, лишь непредсказуемость их оценок экономистами и социологами. Поэтому задача создания целостной концепции происходящих перемен и, в более отдаленной перспективе, целостной концепции возникающего нормопорядка является как никогда актуальной.

В начале XXI в. над человечеством более чем когда-либо за его многотысячелетнюю историю, встали грозные вопросы: куда мы идем? что нас ждет впереди? выживем ли мы? Ситуация во всех сферах человеческой жизнедеятельности давно уже стала критической. Над миром висит дамоклов меч угрозы самоуничтожения в результате ядерной войны, людям угрожают все более обостряющиеся экологические проблемы планетарного значения. Человечество разорвано имущественной поляризацией между странами «золотого миллиарда» и «непривилегированными» странами, между богатым и могущественным Западом и слабыми и бедными Востоком и Югом. Всюду царит насилие, и его прославляет массовая культура. Кажутся непобедимыми преступность, наркомания, СПИД. Всему человечеству угрожают бездуховность, деморализация, цинизм, конформизм и культ потребительства. Агрессивность на государственном уровне становится доминирующей тенденцией мирового развития. В результате у огромного большинства людей планеты растут отчаяние, пессимизм и апокалиптические настроения. Футурологи рисуют различные варианты будущего человечества и, как правило, все они выдержаны в мрачных тонах – всемирная война, медленная гибель от истощения ресурсов, духовное одичание, распад мира на ряд перманентно враждующих цивилизаций.

На самых высоких уровнях политико-правового взаимодействия активно и настойчиво продвигаются практические меры по реализации принципов глобализма. Удивительно то, что в теоретическом плане эти проблемы, во всяком случае, до настоящего времени, рассмотрены совершенно недостаточно. Однако глобализация выступает не как спонтанные стихийно развивающиеся процессы в разных сферах мирового пространства, а как продуманная, согласованная глобализаторами программа. Видимо не в интересах самих глобализаторов, чтобы об их истинных целях и намерениях знало мировое сообщество. Поэтому не поддерживаются подлинно научные разработки глобалистского проекта.

В предлагаемой книге дана характеристика правовых аспектов глобализации и изменений, вызванных ею в государственно-правовой сфере. В работе предпринята попытка рассмотрения воздействия глобализации на основные компоненты правовой системы и институт национального государства.

Актуальность курса «Юридическая глобалистика» обуславливается довольно слабой разработанностью данного исследовательского направления в российской юридической науке, малым числом теоретических разработок в данной сфере особенно с позиций общей теории права. Изучение права и глобализации, результатов их взаимодействия пользуется повышенным вниманием со стороны научного сообщества преимущественно в последнее время. Такая ситуация не отвечает потребностям развития гуманитарной науки, заметно отстающей в понимании постоянно усложняющейся окружающей действительности и нового мирового (глобального) порядка.

Широко распространены исследования глобализации мира с массой фактологической информации (преимущественно экономического характера) без анализа глубинных причин всего происходящего. Коренной недостаток, значительной части всей мировой научной, в том числе юридической, литературы по проблемам глобализации, на наш взгляд, заключается в том, что она часто ограничивается лишь описанием ее внешних проявлений, но не проникает в сущность процесса глобализации, игнорируя гуманитарные последствия этого процесса. Между тем понятию глобализации соответствует такое множество различных, порой противоречивых явлений, процессов, тенденций, получивших в той или иной степени распространение в глобальных масштабах. Отсюда – многообразие интерпретаций. Для подобной неоднозначности в понимании глобализации мира имеются причины методологического и идеологического свойства.

Теоретическое изучение происходящих глобализационных сдвигов и их последствий «не поспевает» за изменчивой политической, экономической и социальной реальностью, при рассмотрении данных процессов оно во многом остается статичным, односторонним и фрагментарным. Данная ситуация в общественных науках сложилась по двум причинам: во-первых, это обусловлено методологическими трудностями, которые связаны с концептуализацией взаимосвязанного развития субъектов и объектов мировой системы, а во-вторых, разрешение методологической проблемы напрямую зависит от теоретического осмысления и создания адекватных подходов, позволяющих изучать динамику и эволюцию усложнения системы.

Под глобализацией обычно понимают совокупность процессов, имеющих глобальный (всемирный) характер, но сущность этого явления пока не определена. Суть глобализации усматривают в резком расширении и усложнении взаимосвязей и взаимозависимостей как людей, так и государств, что выражается в процессах формирования планетарного информационного пространства, мирового рынка капиталов, товаров и рабочей силы, в интернационализации проблем техногенного воздействия на природную среду, межэтнических и межконфессиональных конфликтов и безопасности. Даже при таком поверхностном подходе феномен глобализации выходит за чисто экономические рамки, в которых ее склонны трактовать многие исследователи этой темы, и охватывает практически все сферы общественной деятельности, включая политику, юриспруденцию, идеологию, культуру, образ жизни, а также сами условия существования человечества.

Процесс глобализации мира носит всеобъемлющий характер. А сама глобализация стала предметом изучения почти всех общественных научных дисциплин, которые рассматривают ее с разных углов исследования, получила статус междисциплинарного явления. Следует отметить, что тенденция к эволюционному усложнению характерна не только для политической системы, но и для экономической, а также и для социальной и правовой. Поэтому «глобализация» является междисциплинарной темой исследования.

Юриспруденция, как в общем и вся современная наука, представляет собой совокупность юридических знаний, слабо друг с другом связанных. Весь XX век ознаменовался дроблением знаний. Углубляясь в детали, ученые видят все меньший кусок общего «леса». У них вырабатывается свой узкокорпоративный язык, непонятный посвященным. «Юридическая глобалистика» не будет продолжением этой вредной тенденции, поскольку ей не суждено становиться новой юридической наукой; это лишь новое перспективное научное направление в рамках науки «теории права и государства». Юридическая глобалистика не может рассматриваться в качестве наддисциплинарной и междисциплинарной отрасли знаний, ведь ее предмет – познание общих закономерностей функционирования и развития (в том числе регресса и даже отмирания) права и государства в условиях глобализации мира.

В системе современного правового знания юридическая глобалистика может рассматриваться в качестве самостоятельного направления юридических исследований. Юридическую глобалистику можно определить как отрасль общетеоретического знания, в рамках которой специально изучается влияние глобализма на право и национальную государственность. С появлением юридической глобалистики можно усмотреть качественно новые тенденции развития юридической науки. В данном случае можно вести речь о превалировании интегративных процессов над процессами дифференциации научного знания.

Юридическая глобалистика не должна обходить вниманием темы, длительное время остающиеся табуированными: о правовом положении государствосохраняющей нации и народного большинства, происхождении крупной частной собственности, международном правовом статусе Российского государства и т.п.

Целью курса является концептуальное обоснование новой области общетеоретических знаний о праве о государстве – «Юридической глобалистики».

Задачи курса:

- обоснование понятие «глобализация» и «глобализм» в соотношении с такими категориями как «модернизация», «вестернизация», «мондиализм», «устойчивое развитие»;

- выявление характерных черт и особенностей глобализации в государственно-правовой сфере;

- уяснение сущности права и государства под воздействием глобализации, основных тенденций и направлений их развития при переходе к глобализму;

- анализ воздействия процессов глобализации на составные элементы правовой системы (правотворчество, правореализацию, правосознание, нормативно-правовой массив) с акцентом на российские реалии;

- выяснение перспектив развития права и национального государства в ходе глобализации;

- познание закономерностей и тенденций глобализации мира, оценка степени ее необратимости и полезности для мирового сообщества и России в частности, поиск средств, идей, норм и институтов, способных смягчить возникающие конфликты и социальные противоречия глобализации;

- прогнозирование судьбы национального государства в перспективе глобализации;

- исследования механизма трансформации институтов государства и права в условиях глобализации;

- выяснение перспектив формирования Мирового правительства, наднациональной электронной системы регулирования и других институтов глобализма;

- исследование роли метафизических оснований права в нейтрализации отрицательных воздействий глобализации на правовую систему и национальное государство – при этом доказать, что сердцевиной глобализма выступает метафизическая составляющая.

Объектом внимания «Юридической глобалистики» выступают явления и процессы глобализации, протекающие преимущественно в государственно-правовой сфере. Процесс глобализации нас интересует лишь постольку, поскольку он сопряжен с трансформацией современного национального государства и правопорядка. Предметом курса являются общетеоретические представления об эволюции права и национального государства в условиях глобализации.

Теоретической основой «Юридической глобалистики» являются труды отечественных и зарубежных ученых, разработки и выводы которых касаются предмета курса. Изучение данной темы требовало синтетического подхода, что обусловило использование материалов авторов разных специальностей.

Научная общественность, как в России, так и за рубежом, большое внимание уделяет теме «глобализация», которой было посвящено немалое количество различных конференций, конгрессов, симпозиумов, по итогам которых опубликовано множество книг и статей. В России в последние десятилетия ХХ века также активизировались научные исследования по данной проблематике, работал на постоянной основе междисциплинарный семинар Клуба ученых «Глобальный мир», появилось большое количество публикаций, издана междисциплинарная энциклопедия «Глобалистика» и т.д. Юридические аспекты глобализации одними из первых в стране начали изучать Ю.А. Тихомиров, В.Е. Чиркин, И.Л. Бачило и И.И. Лукашук. Привлечению внимания отечественных ученых к юридическим аспектам проблемы глобализма содействовал Московский юридический форум «Глобализация. Государство. Право. XXI век». (Москва 22-24 января 2003 г.). В докладах, материалах и рекомендациях Института государства и права Российской академии наук (в особенности в коллективных трудах сектора, возглавляемого профессором С.В. Полениной) были отражены разные аспекты влияния глобализации на процессы правовой реформы.

Исследованию глобализации посвящены труды таких ученых, как В.Н. Синюков, В.Д. Перевалов, М.Н. Марченко, О.В. Мартышин, Г.С. Гаджиев, О.А. Гаврилов, Н.П. Колдаева, В.М. Корельский, Е.Г. Лукьянова, С.В. Поленина, Б.Н. Топорнин, Е.В. Скурко, С.А. Дробышевский, В.В. Михеев, А.С. Панарин, В.И. Пантин, Р. Робертсон, Дж. Розенау, Ю.А. Тихомиров, О.И. Тиунов, М. Уотерс, А.И. Уткин, И.П. Фаминский, С.М. Шахрай, А.Я. Эльянов и др.

Специфике формирования и развития современного национального государства посвящены работы западных и отечественных авторов: Т. Скокпола, Ч. Тилли, К. Скиннера, М. Фуко, Ю.М. Горского, М.В. Ильина, А.А. Коваленко, (аспекты становления современного национального государства); П. Бурдье, Ю. Хабермаса, Н. Лумана, А.С. Кузьминой, В. Максименко (роль государства в конструировании идентичностей), К. Воглера, О. Данна, Д. Кола, Д. Мигдала, О.Д. Малышевой, В.В. Михеева, Ю.С. Пивоварова, (соотношение государства и современных форм социальной дифференциации); К. Омаэ, М. Манна, Дж. Хардта, А. Негри, С. Уолби, Г. Бересиарту, А.И. Фурсова, П.А. Цыганкова (перспективы современного национального государства в условиях глобализации) и др.

Опубликована обширная литература, служащая «научным» прикрытием наиболее вредных для общества проявлений глобализации. Глобалистские установки с конца ХХ в. получили признание и обоснование в исследованиях Ю.М. Батурина, А.Б. Венгерова, В.Н. Карташова, А.И. Ковлера, Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута, В.О. Мушинского, В.С. Нерсесянца, Ф.М. Рудинского, В.А. Сапуна, В.А. Четвернина, И.Г. Шаблинского, С.М. Шахрая, Л.С. Явича.

Теоретическую несостоятельность идеологии глобализма (в различных ее модификациях) обосновали А.М. Величко, В.М. Корельский, Е. Г. Лукьянова, О.В. Мартышин, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, С.В. Поленина, Т.Н. Радько, В.П. Сальников, В.Н. Синюков, В.М. Сырых, В.А. Томсинов, А.И. Экимов. Работу М.Н. Марченко «Государство и право в условиях глобализации», изданную в 2008 г., можно считать первым общетеоретическим трудом, в котором достаточно определенно говорится об антисистемной миссии глобализации в государственно-правовой сфере[3]. В.Н. Синюков еще в 1990-е гг. пришел к выводу о том, что появление метаправа в современном мире нарушит естественные законы развития человеческих сообществ. О.В. Мартышин сумел донести до самых широких кругов юридической общественности контрдоводы против господствующей в отечественной юриспруденции либертарной теории. Целый ряд правоведов антиглобалистского направления подвергались прямым гонениям вплоть до лишения занимаемых должностей в юридических вузах и научных институтах, претерпевали цензурные ограничения за «неформатные» высказывания и публикации, подвергались некорректной, «площадной» критике в либеральной печати.

Методологическая основа курса «Юридическая глобалистика». Развитие общей теории права есть процесс умножения общих понятий, применимых не к данному конкретному случаю, а имеющих значение алгоритма. Пресловутый эмпиризм западной юридической науки давно уже выступает с программой изгнания общих понятий и замены их сугубо инструментальными. Сегодня эта программа вписана в проект глобализма.

Не секрет, каковы место и роль науки и научных знаний в формировании и развитии новоевропейской, а позднее и всей западной культуры и общественно-политической практики. С момента своего зарождения, с XVI-XVII веков, новоевропейская наука повела непримиримую борьбу с церковью за европейское мировоззрение и уже в XVII веке, в ходе первых буржуазных революций в Нидерландах и Англии одержала свои первые победы. К концу же XIX века наука, научные знания уже практически полностью овладели умами европейцев и превратились в локомотивы общественного развития всей западной цивилизации.

По сути, западная цивилизация превратилась в цивилизацию наукоцентричную, каковой остается по сей день. И более того, сегодня многие исследователи, как, например, большая группа известных специалистов в области социальной философии, экономики, социологии, политологии, юриспруденции, среди которых Мануэль Кастеллс, Жак Деррида, Юлия Крыстева, Пьер Рикер, Алэн Турен и другие, в конце 2005 г. подготовивших Всемирный доклад ЮНЕСКО «На пути к обществам знаний», считают, что наука, научные знания и в будущем будут играть ту же роль, то есть выступать в качестве фундамента западного мировоззрения и основной движущей силы общественного развития, только теперь уже в глобальном плане.

Точка зрения, согласно которой взаимоотношения науки и западной цивилизации в будущем ожидает радужная перспектива, вполне имеет право на существование. Но только если мы будем рассматривать эти взаимоотношения с позиций позитивистской философии, согласно которой наука развивается линейно, как постепенное накопление неких неопровержимых истин. В этом случае наука, несмотря на все многочисленные сдвиги в ходе своего развития, все же кардинально не изменяет своей траектории и сохраняет ядро своих фундаментальных представлений и принципов.

Согласно этой точке зрения современная наука, по существу, видит мир таким, каким его видела наука в XVII или в XIX веках. А выглядел этот мир, если можно так выразиться, в черно-белых красках, то есть четко разделенным между двумя фундаментальными началами, между хаосом и порядком. Соответственно, и мир для современной западной цивилизации, как и для науки, оказывается сегодня таким же, каким его видели отцы-основатели западной цивилизации, то есть также поделенным на два непримиримых лагеря – на мир порядка, мир разумных либерально-демократических установлений, и мир хаоса, мир архаичной культуры, дикости и варварства, постоянно угрожающий гибелью всему человечеству и природе в целом.

При этом природа, общество и человек в естественном состоянии рассматриваются точно так же, как и триста лет назад. В качестве примера можно вспомнить представления о мире в естественном состоянии английского философа XVII века Т. Гоббса, выразившего их в формуле: «война всех против всех», и сопоставить их с современными интерпретациями основных глобальных угроз человечеству как производных от культурной отсталости и безграмотности, чтобы убедиться, что в отношении естественного состояния мира представления современной западной цивилизации ничем не отличаются от воззрений Т. Гоббса.

В мировоззрении современной западной цивилизации господствуют, как и прежде, с одной стороны, безграничный оптимизм в отношении способностей человеческого разума, а с другой, не менее безграничный скепсис в отношении естественных форм существования человека, общества и природы в целом. В этих условиях западная цивилизация оказывается жестко ориентированной на прогрессивное развитие, понимаемое как развитие в сторону максимального упорядочивания хаотической, естественной среды, в сторону снижения уровня энтропии.

Соответственно, наука, как покорительница природы, оказывается единственным союзником западного человека и его мощнейшим орудием в борьбе с мировой энтропией. Поголовное образование, желательно высшее, массовое внедрение результатов научных исследований в общественную, экономическую, политическую и юридическую практику, всемерная поддержка развития прикладной науки и т. д. – вот, по мнению глобалистов, единственно возможный путь прогресса в контексте противостояния хаоса и порядка, противостояния западной цивилизации и архаичных, традиционных, и тем более варварских обществ.

Напомним, что изложенная выше точка зрения оправданна, если мы встанем на позиции позитивистской философии. Но если мы изменим нашу исследовательскую позицию, если мы будем опираться не на позитивистскую, а на постпозитивистскую философию, в частности на результаты современной отечественной школы философии науки (В. С. Степин, Л. А. Микешина, Ю. В. Сачков, М. А. Розов, В. М. Розин и др.), то картина в корне меняется. И причина этих изменений в том, что постпозитивистская философия иначе трактует специфику развития науки. Согласно постпозитивистской философии, наука развивается нелинейно, скачкообразно.

Здесь важно то, что при нелинейном развитии наука может довольно кардинально изменяться и то, что сегодня представляется нам вполне очевидным, завтра может оказаться досадным недоразумением. Таким образом, если отталкиваться от постпозитивистской философии, от представлений о нелинейности развития науки, то западную цивилизацию можно рассматривать в качестве продукта не науки вообще, но продукта уникального направления – богоборческого мировоззрения, представления о мире которого как раз и легли в основу новоевропейской культуры и политико-юридической практики. Западная цивилизация поверила достижениям науки XVII – XVIII вв. и, что самое главное, сделала из них абсолютную, непререкаемую истину. Но тем самым она ограничила себя и отрезала пути к дальнейшему совершенствованию. Поэтому если кто-либо уходит слишком далеко от науки классической и представляет результаты исследований, которые в корне противоречат фундаментальным представлениям и принципам западной цивилизации, его работы будут рассматриваться как вызов всей западной культуре, а он сам будет обвинен в некомпетентности, шарлатанстве и т. п. Таким образом, можно сказать, что дремучий обскурантизм, софистика и догматизм – это факт взаимоотношений западной цивилизации и науки. А пока формируется глобальная наука, чему способствуют международные академические обмены, развитие мировой академической инфраструктуры (интернациональные форумы, журналы, издательства). Юриспруденция в числе других наук, и как система теоретического знания, и как общественный институт, становится глобальной.

В процессе изучения глобализации важно избегать абсолютизации анализа, являющегося недостаточным для осознания целого и целостного мира, т.к. анализ не схватывает целостность. В последние десятилетия юридическая наука была буквально заполнена научными работами, в основе которых – “анализ” тех или иных явлений[4]. Исследователь, вооружившись аналитическим инструментарием, раскалывает предмет, бесконечно классифицирует, вырывает факторы, сталкивает отдельные аспекты и т.д. Далее за расчленением изучаемых объектов идет усугубление этого процесса: каждой ячейке придается не только методологическая, но и институциональная форма, что ведет к автаркии выделенных ячеек и к дальнейшему бесконечному их раскалыванию. Примечательно, что впервые термин “анализ” встречается в “Одиссее” Гомера. Анализом занималась Пенелопа, когда ночью по ниточкам распускала сотканный днем ковер.

В итоге проведенного анализа оставляет тему в растерзанном виде – до синтеза он уже не поднимается. А изучаемые явления и процессы, тщательнейшим образом проанализированные, не желают развиваться по выявленным анализом тенденциям. В действительности большинство правовых явлений синкретичны и таят в себе синтетические атрибуты. Так, подлинное право немыслимо вне нравственных и религиозных основ. Предложение “проанализировать” приходится понимать так – запутайте решение проблемы, замаскируйте истину. Только переходом к синтезу, к синтетическому подходу можно вскрыть целостное состояние права. Синтез, как доминирующий мотив, должен быть востребован с целью воссоздания единого духовного пространства в масштабах России на базе русской культуры как носительницы великой письменной традиции. Иначе поиски такой традиции на стороне и каждым народом в отдельности приведут к поглощению всех тоталитарной диктатурой глобального Мирового правительства.

Если глобализация – это системное явление, то ее следует изучать системно, а это значит, что нельзя ограничиваться рассмотрением только ее элементного состава или функциональных проявлений, необходимы также генетически-исторический и контекстуальный методы исследования. Можно ли считать, что глобализация налетела неожиданно подобно урагану и теперь как неуправляемая стихия несет всех к катастрофе, которую предрекают многие современные авторы? Неужели этот процесс не имел никаких аналогов в истории и никаких истоков, которые можно было бы проследить? Кроме того, все говорят о процессе глобализации, но любая процессуальность имеет не только футурологическое измерение, у нее обязательно есть прошлое, в лоне которого она структурировалась и обретала ту или иную ориентацию. Другое дело, что, как учит синергетика, сложные системы развиваются нелинейно, периодически происходят скачки и взрывы, необъяснимые с точки зрения эволюционной логики. Тем не менее эти взрывы подготовлены длительным накоплением многообразных предпосылок и их определенным структурированием. Интенсивность процесса глобализации, характеризующего состояние современной цивилизации, не может быть обусловлена исключительно техническими, информационными, экономическими факторами, системность глобализации состоит не только в механизмах и последствиях, но и в предпосылках и в свойствах того макроконтекста, в недрах которого она зарождалась и развивалась. Перспективным является рассмотрение глобалистики в качестве метода познания.

В центр внимания представленной книги поставлена проблема глобализма в государственно-правовой сфере. Эта проблема рассматривается под двойным ракурсом: онтологическим (сущностным) и гносеологическим (познавательным). Для постижения этой грандиозной проблемы требуется адекватная точка зрения. В качестве оптимального в работе выбран духовно-культурный подход, позволяющий избегать экономического детерминизма и поверхностной описательности. Игнорирование духовно-культурного подхода приводит исследователей к упрощенческим версиям характера глобализации.

Какие основные методологические требования можно было бы предъявить к моделированию таких многомерных мировых процессов как глобализация?

1. Одним из ключевых понятий при конструировании таких моделей является понятие инвариантности к различным преобразованиям. Самые чудовищные и реалистичные варианты глобализации могут получить альтернативное развитие.

2. Помимо инвариантности есть поминутно изменяющаяся реальность и есть необратимые изменения, к которым люди более чем чувствительны. Понять – это схватить частное в общем, увидеть в каждом общем частную специфику. Увидеть направление развития необратимых изменений – это зафиксировать фрактал в действии, это развить диалектику фрактала и получить доступ к его коррекции. Иными словами, сама инвариантность находится в постоянном изменении; неустойчивость, неравновесность государственно-правовых процессов не дает уверенности в прочности какого-либо порядка.

3. Ввиду того, что в сегодняшней ситуации все наши действия взаимозависимы, мы вовлекаем в них огромное число людей и даже следующие поколения. Растущая демократизация мира разделила людей на две категории: тех, кто ориентируется в сложном мире и может принять участие в решении проблем, касающихся и его жизни в нем, и тех, кто следует решениям, принятыми другими. Хотя первых принято называть лидерами, но процесс демократизации приводит к тому, что сегодня от лидеров требуется адекватный уровень поведения – наличие высокой морали и оптимальных идей глобальных преобразований.

4. Кстати, вопрос ценностей является наиболее дискутируемым и может быть разрешен, разве что на основе тщательного сравнения того, что представляет собой та или иная система ценностей с тем, что говорит нам о человеке и обществе вся система научных знаний. Но здесь мы подходим к вопросу о взаимоотношениях науки и религии, мосты между которыми прокладываются давно и даже небезуспешно, и некоторые считают, что пора объединить эти две ветви знания, или прояснить одну их них в свете другой и т.д. С вопросом ценностей тесно связан вопрос о значениях. Значения и ценности являются производными как от системы знания, универсальных законов мира, так и от исторического и религиозного опыта. Изучение значений может так же продвинуть нас на пути понимания универсальных тенденций и закономерностей глобализации мира.

5. Можно вкратце указать еще на ряд категорий и понятий, которые прочно вошли в научный арсенал. Это фундаментальные категории организации и самоорганизации, хаоса и порядка, системности и элементов системы, случайности и закономерности. Построение моделей опирается также на следующие пары взаимодополнительных категорий – холизм, точка зрения о первичности целого как единства и плюрализм как множественность форм и видений.

6. Все процессы так или иначе ведут к нарушению равновесия и к новому его восстановлению. Но будет ли это всегда, не являются ли какие-то нарушения равновесия необратимыми? Когда и в каких условиях они становятся разрушительными? Культурные и политические движения стремятся восстановить равновесие или поднять его на более высокий уровень. Но в виду полной неинформированности населения и манипулятивности политики не примем ли мы одно (дисбаланс и полное разрушение) за другое (восстановление равновесия)? Сами логика и математика не могут служить критериями правильности модели глобализации.

7. Ввиду разливающегося кругом (даже в «развитых» странах) ощущения патологического развития мира и его нынешнего болезненного состояния разрабатываются новые концепции юриспруденции как глобальной области знаний и как терапии всего общества. Юриспруденция охотно вбирает в себя множество новых представлений, чутко реагируя на настроения общества. Общее между взаимодействующими сущностями иногда более важно, чем их различия. Хотя, именно через процесс различения и взаимодействия возникает творчество, различия катализируют процесс созидания. Смысл этого в том, что надо сознательно создавать в государственно-правовой сфере такую симфонию, которая мотивировала бы общности к самонастраиванию. Но зачастую «догоняющий» характер ряда концепций в объяснении стремительно разворачивающихся событий не позволял вырваться из «вечного» настоящего, существенно ограничивал их прогнозирующий потенциал. Говоря о современной юридической науке, следует отметить, что она характеризуется отсутствием какой-либо общепринятой (конвенциональной), непротиворечивой и неидеологической методологии, системы идей, взглядов, концепций и теорий – правовой доктрины, способной комплексно объяснять общественные явления (как в разное время эту функцию выполняли диалектический материализм, научный позитивизм и ряд субъективистских направлений).

Возможно, последнее обстоятельство – следствие всеобщего кризиса гуманитарных наук, лишившихся или сознательно отказавшихся от единого фундаментально-догматического методологического основания. Ведь современное гуманитарное научное (философское, правовое, социологическое или политологическое) знание носит агностический, гносеологически пессимистический характер и в большей степени авторский характер, отражая распространенное стремление к индивидуализации творческого поиска.

Последние годы на роль таких «объясняющих» теорий, оценивающих перспективы развития общественно-политических процессов и институциональной сферы, примерялись юснатурализм (либерализм) и реализм, институционализм и теории рационального выбора, позитивизм и бихевиоризм, концепции модернизации и транзитологии и в какой-то мере конвергенции. Поэтому заслуживают внимания те теоретические подходы, выводы которых используются при выявлении и раскрытии наиболее значимых, с политико-правовых позиций, закономерностей и тенденций развития национального государства и процессов глобализации.

Одним из требований к методологическому аппарату является способность выявить такие социальные структуры и закономерности, которые позволят раскрыть долговременные тенденции, глубинные свойства объекта. Это могут быть различные институты, отношения, качества и ценности, явления общественной жизни, психические процессы и культурные образцы.

Глобализация – процесс стремительного развертывания изменений, лавинообразной и необратимой модернизации. Ключевыми при его описании терминами являются «развитие» и «изменение», «прогресс» и «архаизация», «кризис» и «конфликт», «переходный период» и «трансформация».

В теории «изменение» – это процесс движения и взаимодействия предметов и явлений, перехода от одного состояния к другому, появления у них новых свойств, функций и отношений. В этой связи под социальными изменениями можно понимать «переход социального объекта из одного состояния в другое; любая модификация в социальной организации общества, его институтах и социальной структуре, установленных в нем образцов поведения» [5]. М.В. Ильин усматривает тесную связь между тем, что подлежит изменению и самим изменением. Для него коренная проблема понимания сути политического развития заключается не в установлении нового, а «в уяснении, из какого же старого, часто очень-очень «удаленного» старого, это новое формируется. Требуется также прояснение того, каким образом «ближайшее» старое может сохраниться, превратиться из антагониста нового в его органическую часть и внутреннего помощника»[6]. Он предлагает принять «логику вместе», считать принципом развития сохранение старого в снятом виде, без чего не было бы развития, а лишь простая замена одного другим.

Применительно же к глобализации М.В. Ильин уточняет, что «на деле так называемая смена эпох фактически означает появление нового не вместо, а вместе со старым, которое при этом, естественно, преобразуется и преображается». То же касается и национальных государств, которые формируются внутри, а значит вместе с цивилизациями, и «перерабатывают уже сослужившие им службу «оболочки», старые формы, в некие новые институты»[7].

Термин ­«развитие» характеризует качественные изменения объектов, появление новых форм бытия, существования различных систем, сопряженное с преобразованиями их внутренних и внешних связей[8], движение от низшего к высшему (по восходящей линии), движение от старого качественного состояния к новому, более высокому, процесс обновления, рождения нового, отмирания старого[9].

На основании вышесказанного можно дать следующее определение государственно-правового развитию: это процесс, в ходе которого происходят существенные количественные и качественные изменения в политико-правовой сфере или отдельных ее компонентах – правовых отношениях, нормах, институтах, групповых и публично организационных структурах. Можно согласиться, в этой связи, с А.А. Дегтяревым, который утверждал, что термин «развитие» в определенной мере является производным от категории «изменение»[10].

Между тем, понятия «изменение» и «развитие» хотя и однопорядковые, взаимообусловленные, но не тождественные. Если изменением можно назвать любые метаморфозы объекта, то при развитии объект качественно меняется, проходят некоторые сущностные, содержательные процессы, меняющие его внутреннюю морфологию и приводящие к совершенствованию природы последнего. Отличие данных терминов подтверждается и неодинаковым значением, вкладываемым в них конкретными теориями.

Существенный смысл для анализа современных государственно-правовых процессов имеет также замечание М. Пешкова, который говорит об изменении методологической позиции в исследовании раз­вития: «от акцента на структурных аспектах фокус переместился на характеристику агентов и субъектов развития или – говоря по-иному – структурный подход сменился подходом акторогенным и, более конкретно, внимание с институциональной стороны государства смести­лось на группы госменеджеров (в широком смысле слова»[11].

Другим ключевым понятием является «институт», который определяется по-разному: от «совокупности государственных и общественно-политических органов и организаций, связанных между собой одной или несколькими функциями, обеспечивающих сплоченность общества как системы и властью распределяющих ценности» до «упорядоченных и формализованных социально-политических отношений», и даже системы нормативного порядка, стандартов и «правил игры»[12]. В данной работе под институтами будут пониматься, прежде всего, формальные институты, установленные и закрепленные правом (например парламентаризм, федерализм и т.п.).

Институты, их роль, а также их взаимосвязь рассматривается в рамках институционального подхода [13]. Основными проблемами для данного подхода являются институционализация отношений; оптимальное сочетание и набор тех или иных институтов в рамках одной институциональной модели; функционирование государственно-правовых институтов и их роль в обществе в качестве механизмов социально-политического и даже духовного контроля.

Существуют различные трактовки определения круга ключевых институтов для описания структуры правовой системы. Так, С.Г. Кирдина предлагает для исследования происходящих правовых процессов пользоваться понятием неоинституционального подхода «институциональная модель общества», которая представляет собой совокупность базовых институтов конкретного общества. По ее мнению, в отличие от институциональной структуры, институциональная модель описывает не всю совокупность тех или иных институтов, а систему основополагающих, внутренне взаимосвязанных и взаимообусловленных «правил игры», составляющих остов, скелет всей институциональной структуры того или иного общества. Среди таких институтов она называет следующие (выделение по характеру осуществляемых ими функций): территориальное устройство государства; принципы организации и взаимодействия центральной и региональной властей; порядок формирования государственных органов; порядок принятия решений; способ контроля за деятельностью государственных органов[14].

В последнее время широко используется понятие «институциональный дизайн»[15]. Семантика слова «дизайн» (от англ. design) разнообразна и может выражаться в таких значениях, как замысел, план, проект, планирование, конструкция и модель. Под институциональным дизайном можно понимать определенный набор, внутреннее сочетание и структурирование политических институтов, при котором отдельно взятая политическая система во внешней среде получает законченное выражение и воспринимается как единое целое. В этом смысле понятия «институциональный дизайн», «институциональная модель» и «институциональная конструкция» выступают в качестве синонимов.

Основными глобальными тенденциями в новейшее время стали демократизация и либерализация. Данные процессы явились следствием таких глубоких изменений как кризис тоталитарных и авторитарных политических режимов. Процессы поставторитарной трансформации, проходящие с конца ХХ века, стали новым явлением в политической жизни всего международного сообщества. И этот переход, и связанные с ним социальные и политические изменения стали рождать новый класс проблем, обусловленных крушением авторитарных, и в частности, коммунистических режимов. Эти процессы пытается объяснить концепция транзитологии. В 1980–1990-х гг. проблемы демократического перехода разрабатывались А. Пшеворским, Ф. Шмиттером, Х. Линцем, С. Хантингтоном. Появившись в 1980-е гг., она концентрировала свое внимание на проблемах перехода стран с тоталитарными и авторитарными режимами к демократии. Демократизация и либерализация становились для нее главной целью изменений и предметом исследований.

Под «переходом» в науке понимаются такие социальные и институциональные преобразования, которые заключаются в трансформации одних качественных состояний системы в другие. В рамках транзитологии он означает социальные и институциональные преобразования, связанные со сменой автократических и тоталитарных режимов на демократические способы управления. Среди слабых мест транзитологии можно выделить ярко выраженную идеологическую направленность, заключающуюся в рассмотрении любых институциональных изменений как результата национально-государственной неполноценности. Именно целенаправленный и полностью рациональный характер реформ является одним из главных аргументов критиков концепции транзитологии, не учитывающей иррациональные моменты и культурные особенности национальных ситуаций – «стран-импортеров» новых образцов переустройства общественной жизни. В этой связи реформаторы скорее исходят из желаемого, а не действительного, стараются не принимать во внимание отсутствие глубинных предпосылок, создающих возможность для коренных преобразований в стране. Например, А.И. Ковлер считает, что «как правило, демократизация бывает вызвана глубоким внутренним кризисом экономических, политических структур общества, изношенностью идеологии или системы ценностей и поэтому напрямую связана с проблемами модернизации и является ее инструменом»[16].

М.В. Ильин также указывает на закономерный характер усиления современной составляющей в мире, вытеснение традиционализма модерностью. Одновременно он видит в этом «ведущий конфликт и сущностное противоречие глобализации, исчерпание которых возможно лишь с ее завершением и переходом в новую, для нас невообразимую фазу развития, состоят в разрыве между кажущимися «лидерами» – народами и месторазвитиями самобытной, на собственной основе осуществляемой модернизации (Евро-Атлантика), так сказать, «экспортерами» модернизации – и «третьемировскими ведомыми», «импортерами» модерна»[17].

Концепция модернизации также является одним из влиятельных теоретических направлений в объяснении проблем глобализма и представлена в лице Ш. Айзенштадта, Д. Аптера, У. Ростоу и др. Для объяснения глобальных изменений большой научный интерес представляет концепциянеоинституционализма. Провозглашая самостоятельную значимость государственно-правовых институтов, в отличие от институционального подхода (где постулировалась изначальная зависимость политических институтов от экономики), неоинституционалисты исходят из того, что эффективность и устойчивость правовой и политической систем зависят от самих институтов, их качества, умелой институциональной конструкции и дизайна[18]. В этой связи успехи западной демократии объясняются, в первую очередь, наличием эффективных и действенных институтов, демонстрирующих свою функциональность и способность к адаптации в быстро меняющихся условиях социальной жизни.

Анализируя содержание современного российского законодательства и судебной практики, можно сделать вывод о том, что в России сформирована юриспруденция, характерная для государства с либеральной рыночной экономикой. В этом смысле переход Российской Федерации от социалистической плановой к капиталистической дерегулированной экономике можно считать совершившимся. Но переходный период продолжается. Его суть к началу 2010-х гг. заключается в переходе Российского государства в новый мировой порядок под эгиду Мирового Правительства.

Одним из базовых и первоначальных методологических подходов для изучения процессов глобализации стал миросистемный подход И. Валлерстайна, представляющий модель мира как совокупность трех систем: центра, периферии и полупериферии. По словам И. Валлерстайна, «развитие» – термин, получивший широкое распространение в области социальных наук и публичной политики начиная с 50-х годов прошлого века в качестве прямого последствия политического появления так называемого третьего мира[19].

В качестве возможного методологического подхода применительно к данным явления уместно также использовать цивилизационной подход (Н.Я. Данилевский, П. Сорокин, А. Тойнби, С. Хантингтон, О. Шпенглер, Н. Элиас и др.). Один из известных (но и больше всех критикуемых) специалистов в данной области, С. Хантингтон понимает под цивили­зацией культурную общность наивысшего ранга, самый широкий уровень культурной идентичности людей, которая определяется наличием общих черт объективного порядка, таких, как язык, история, рели­гия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентифика­цией людей[20]. По его мнению, облик мира в значительной мере станет формироваться в ходе взаимодействия семи–восьми крупных цивилизаций, а основные конфликты будут вестись вдоль «линий разлома» между ними. Полное несогласие с концепцией С. Хантингтона, как примером крайне политизированного восприятия феномена культуры, демонстрирует Я.Н. Питерсе, который предлагает формулу кросскультурного смешения вслед за утверждением Э. Смита о гибридном характере глобальной культуры.

Цивилизация, как отмечают Е.Б. Рашковский и В.Г. Хорос выполняет несколько взаимосвязанных функций: несет с собой начало объединения, универсальности; создает условия для такого уровня развития, на котором до­стигается и прогрессирует дифференциация внут­ри общества – социальная, профессиональная, по­литическая; обеспечи­вает преемственность в исторической эволюции, механизмы, скрепляющие социум (именно на базе этой преемственности происходят изменения, осуществляется развитие)[21]. «Строительным материалом» цивилизаций являются нации (протоцивилизации), которые их и создают. Поэтому от вклада конкретной нации (или их совокупности) в процесс цивилизационного развития зависит не только внешний облик и особенности внутреннего строения конечного «продукта» – цивилизаций, но и положение первых – наций.

С конца XX в. человечество уже столкнулось с беспрецедентным по масштабам и возможным последствиям кризисом самообеспечения (в первую очередь, нехваткой водных и энергетических ресурсов), выразившимся в противоречиях между растущими потребностями в природных ресурсах и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности. Возникла реальная угроза жизненно важным интересам будущих поколений всего человечества. Смягчение и разрешение сложившихся противоречий возможно только в рамках стабильного социально-экономического развития, не разрушающего своей природной основы, биосферной согласованности.

Инициаторами анализа «пределов роста» считаются разработчики докладов Римского клуба – международной исследовательской площадки[22]. Последующее развитие данной проблематики связывают с серией конференций ООН по окружающей природной среде и развитию, на которых представители почти всех государств принимали программы всемирного сотрудничества в целях достижения гармоничного взаимодействия человечества с окружающей природой, обеспечения качественно нового – устойчивого – развития цивилизации в XXI в.[23].

По мнению разработчиков концепции, именно концепция устойчивого развития поможет наполнить идейным содержанием и поднять на качественно новый уровень не только внешнеполитические отношения между государствами, но также и внутриполитические. Концепция устойчивого развития стала не только и не столько кампанией борьбы за экологию, сколько новой политической парадигмой, образом мышления конца XX в., предусматривающим всеобщую рационализацию жизни людей и скоординированные действия во всех сферах жизни общества: экономической, социальной, правовой. Необходимым условием такого развития является формирование открытого общественного устройства, включающего триаду рыночного хозяйства, гражданского общества и правового государства[24]. Среди базовых принципов концепции сформулирован стандарт, по которому деятельность, ведущаяся под контролем одной страны, не должна причинять ущерба окружающей среде других государств или районов, находящихся за пределами ее национальной юрисдикции. Данная теория выражает интересы глобализаторов мира, паразитирующих на так называемых глобальных проблемах человечества.

Осознание духовного контекста глобализации мира и стоящей за нею истории духовного противостояния позволяет увидеть логику в событиях, казалось бы, лишенных всякой логики, и увеличивает нашу способность объяснения и предвидения.

Структура учебника включает в себя введение, 5 глав и заключение. В первой главе исследуется влияние постмодернизма на отдельные стороны права и государства. Во второй главе излагается общая теория глобализации. Здесь исследуется проблематика понятия глобализации, ее предпосылки, стадии, движущие силы, а также доктрины, методы и проявления глобализма в современном мире. Для определения сущности исследуемого феномена уделяется большое внимание современным тенденциям глобализации в основных сферах жизнедеятельности общества. В третьей главе исследуются основные тенденции эволюции права в XXI веке под воздействием глобализации, как в общемировом масштабе, так и на примере нашей страны. Комплексно исследуется воздействие глобализации на основные элементы правовой системы: правотворчество, правореализацию, правосознание и нормативно-правовой массив. В четвертой главе детально исследуется развитие национального государства в условиях глобализации. В пятой главе названы метафизические основания права, позволяющие обществу противостоять негативным проявлениям глобализации.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Охарактеризуйте научный и учебный статус «Юридической глобалистики».

2. Соотнесите предметные поля

Общей глобалистики и Юридической глобалистики,

Общей теории права и государства и Юридической глобалистики.

3. Каковы цели и задачи курса «Юридическая глобалистика»?

4. Предложите классификацию источников курса «Юридическая глобалистика».

5. Обоснуйте структуру курса «Юридическая глобалистика».

6. Назовите методологию, которая, на Ваш взгляд,

отвечает потребностям курса «Юридическая глобалистика».

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––