Каннский кинофестиваль.

Здоров, деревенщина!
Полковник, с днём рождения! Вот мой тебе подарок: я не поеду в Канны. Я не могу выносить подобный сорт людей в это время года. Я не хочу красть твою популярность. Это было бы неправильно. Но не волнуйся, я буду в Нью-Йорке на премьере. Может быть, на пару дней раньше. Я должен быть в Атлантик сити 15 мая 98-го, чтобы получить свой новый мотоцикл. К тому же у меня будет ещё и безумный июнь: для начала красный срок для сдачи Ромового дневника. Езжай к друзьям на трёхдневную каторгу Джима Соностэйла. Хо-хо.

О другом: как семья? Дети в наши дни такие тупые, что с ними становится опасно жить. Тебе повезло, что я не попал под огневой обстрел какого-то паренька с бочонком газа и зиппо. Это случается каждый день.

В заключении позволь предложить тебе сделать всё, что в твоих силах, что не дать Гиллиаму выставить этот фильм как наркотическую историю о Хантере С. Томпсоне. Я понимаю, что мы можем изменить фильм в этом ракурсе, но не можем поменять неопровержимые следы наркотиков на моём имени. Дерьмо! Аэропорты уже достаточно отыгрались на мне! Всплеск шумихи вокруг этого фильма может сделать невозможным для меня даже приехать в Нью-Йорк. В любом случае, моё пожелание бороться с последствиями, а не с содержанием. Какого чёрта? Это фильм мистера Гиллиама, а не мой. Он тот, кого следует арестовывать и обыскивать на постах, каждый раз, когда он проходит через аэропорт.
С ожиданием ответа.
Док. Ладно. Вот мой ответ Хантеру. Негодование по случаю его бегства от Канн.

15 апреля, 98-го

Хантер, я получил твоё письмо. Никаких Канн? Что это значит? Значит ли это, что ты можешь в действительности жить спокойно без чувства вины, зная, что ты унизил меня перед пидорами и парикмахерами …., можешь? Ты можешь спокойной сидеть в стороне и отдыхать, пока я буду там, получая пощечины от самых ужасных людей, какие когда-либо ходили по этой земле? Глотая собственный язык, пытаясь продать твоё кино? Нагибая самого себя, чтоб сделать деньги для тебя? Мне нужно напомнить тебе, что мы полковники тёмной и кровавой земли? Что, есть какой-то скользкий секрет между тобой и Бенисио, который мне стоит знать?

Как я могу иметь преимущество в данном случае? Мне придётся пройти через весь этот хренов отстойник в одиночку и набрать очков для Гиллиама? Что ж, окей, раз так. Я исполню всё сам. Ты не услышишь и звука от меня, приятель. Неа. Я не пьяный наркоман. Это прекрасная возможность сказать миру правду. Что ж, на самом деле, леди и Джентльмены, я никогда в действительности не читал этой извращенской книги или каких-либо других его злобных публикаций. Единственная причина, по которой я сделал этот фильм было распространить слово Господа нашего Бога и предупредить мир о опасности употребления наркотиков. И я даже никогда не встречал этого задиру Томпсона. Я только облегченно вздыхаю о том, что этот ужасный кошмар кончился. Я с нетерпением жду Нью-йоркской премьеры. Может, нам стоит забронировать номер в гомиковском отеле. Как иначе мы добьёмся необходимой публичности для фильма? Позвони мне или я тебе.
Уже не астронавт.
Полковник Депп. 3 декабря, 1996
Хантер С. Томпсон
Джонни Деппу
Re: Луисвилль