Гитара, музыка, признание и слава

Я специально дал такой провокационный заголовок главе. Первые два слова отражают действительность. Остальные два – нет.

Когда я всерьез взялся за гитару, я обрел самого себя. Не осознавал я только того, что был крайне одинокой личностью. Человек является самодостаточным только в том случае, если уважает себя и принимает себя таким, какой он есть на самом деле. Я к этому и близко не стоял. Я себя базировал преимущественно на подражании другим музыкантам и их стилям и находился очень далеко от того, чтобы творить что-то, что бы отражало человека, которым я являлся. Я пишу музыку, отключая сознание. На заре моей музыкальной карьеры это, конечно, была практика, практика и прикиды а-ля Ритчи Блэкмор.

Выражение «отрабатывать» звуки режет мне слух. Оно больше подходит к спорту. Разумеется, позднее я узнал немного себя, и музыка из-под моего пера лилась свободнее. Добиться этого архисложно. Отключить свой мозг и позволить музыке литься. В 2009-2010 гг. в Южной Америке я провел ряд семинаров, посвященных музыке, где основное внимание было уделено именно этому аспекту. Я черпал знания из собственного опыта, потому как этому вас не научат ни в одной музыкальной школе или уроках гитары. К несчастью, обучение оказалось процессом весьма трудоемким. Но посильным. Мы – все люди, наделенные чувствами и эмоциями. Они напрямую завязаны с музыкой. Поэтому вполне логично, что эмоции – ее неотъемлемая часть. И все же никто о них и слова не вставил. У всех на языке вертелось одно: «Как мне научиться так же виртуозно владеть гитарой, как вы?» По мне, игру на гитаре нельзя просчитать. Это не математика. И не механика. Уж мне ли не знать, что все играют на гитаре или каком-нибудь инструменте точно в соответствии со своим характером. А ежели вы не имеете представления о собственном характере, то есть вы – загадка для самого себя, вам не дано будет прощупать переживаемые эмоции и всецело раскрепоститься через инструмент.

Когда моя группа Stratovarius начала обретать популярность, и я отправился в мировой тур, играя перед 1000 людей, я понял, что такое признание и слава. Тогда ничего не стоило ввести человека в заблуждение, ведь тебя все величали «богом», «мастером» и обвешивали прочими всевозможными титулами. Лишь потом я понял, что все это значило. Звездная болезнь – опасная ловушка для человека. Существует масса печальных примеров, описывающих то, что может произойти, когда вы действительно начинаете воображать себя Богом. Эгоисты в музыкальной индустрии встречаются на каждом шагу. Будучи музыкантом, я узнал, что без предпринимательской хватки тут не обойтись. Ты либо рождаешься с этим качеством. Либо жизнь сама подтолкнет тебя в этом направлении. Слово «бизнесмен» может, прозвучит и вычурно, но для меня оно означает засветиться в каком-то месте, где тусуются люди, которые хотят тебя услышать и увидеть, как ты играешь. То есть это обмен энергией между вами и народными массами, который превращает вас в самого настоящего прислужника. Вы прислуживаете этим людям, зажигая их своей музыкой и игрой. Поэтому быть музыкантом и бизнесменом – значит выражать без остатка свое истинное «я» через музыку и прислуживать. Я не говорю, что я пишу музыку, чтобы угодить определенным людям или группе людей. Если б я так делал, я был бы фальшивкой. Я лгал бы самому себе. То есть, когда я сочиняю новые песни, я отгораживаюсь ото всех, что дается мне без особых проблем, ухожу глубоко в себя и просто выпускаю музыкальный поток. Я позволяю ей рождаться, ибо она хочет появиться на свет. Я не убиваю бесконечные часы в ожидании вдохновения, поскольку я черпаю материал из собственного источника. Это не проявление воли. Тут больше задействовано прослушивание, нежели игра. Больше получение, нежели запись. В тот момент это нечто такое, что принадлежит исключительно мне и никому более. Это очень интимный процесс. Уже потом, когда музыка записывается, и начинают подключаться посторонние люди, тут все, главным образом, зависит от тех людей и их уровня компетентности. Я с этим долго боролся. Меня раздражают эгоисты. Есть такое и во мне с той только разницей, что сейчас я от этого избавился. Но эго очень умно и каждый день нашептывает мне всякую всячину. Я научился распознавать его мерзкий голос, но пару раз оно меня неприятно обдурило. Я усвоил урок, и больше это не повторится. Когда я пишу это предложение, во мне поднимается страх. Это мое эго.

За свою карьеру я отыграл почти 3000 концертов. Встречал много людей, побывал в более 60 странах. Видел массу культур, и то, чем они отличается. И все же самые незабываемые впечатления я получил от общения с фанатами до и после концертов… когда они боятся, и ты как-то чувствуешь, комфортно ли им подойти и поговорить. Конечно, попадались и напыщенные типы, и ситуация готова была выйти из-под контроля. Однако бывало, что беседы получались очень душевными. Отец с двумя сыновьями, которые оба играли на гитаре, засыпая меня вопросами, все поражался, как я мог убить на разговор с ними час своего времени, не осознавая, что они мне дали гораздо больше, чем я им. Был еще бедолага, которого бросила девушка. Я пригласил его на сцену, чтобы спеть (он, кстати, оказался певцом), выслушал его после концерта, поговорил с ним, чтобы он смирился с утратой и хотя бы знал, что он излил кому-то душу. И он разрыдался вместе со мной. Наблюдая за тем, как он поет, я заметил, что его глаза были закрыты. Такие воспоминания можно по пальцам пересчитать, и в такие моменты, по крайней мере, для меня, ты понимаешь, каково это быть бизнесменом. Музыкантом. Просто человеком. Если ты знаменит, ты безоговорочно подчиняешь определенных людей. И эта власть может быть использована по-разному. В положительном смысле она может спасти жизни. Я получил более сотни писем, в которых люди писали, как моя музыка уберегла их от пропасти и подарила им надежду и желание продолжать свой жизненный путь. От таких слов я краснею до корней волос, ибо не могу гнуть из себя всенародного героя. Я сдерживаю себя, чтобы не загордиться. Иначе мое эго тут же с воплями «Ура! Ура!» примчится за медалью. Его надо держать взаперти, хоть ему это и не по душе. Но так обстоят дела.

Бывало я просыпался в туравтобусе, уткнувшись щекой в собственную блевотину на подушке. Я доползал до кровати и блевал. И так везде. Большинство концертов с 1996 по 2003 гг. я отыграл пьяным в стельку. Концертом банкет не оканчивался. Вот уже пять лет я не взял в рот ни грамма алкоголя, и, надо сказать, не сильно по нему скучаю. Чувствую себя как огурчик и играю по-другому. Трудно выражать себя, накачавшись 10 бутылками пива. «Синдромом бога» я тоже переболел. Но жизнь заставила меня сделать определенный выбор, и я решил, что мне действительно важно. Страх парализовал меня с головы до ног, когда я играл на концерте, трезвым как стеклышко. Я чувствовал себя рыбой, вырванной из воды, и реальность предстала передо мной в совершенно ином свете. Я чувствовал себя дико. Я чувствовал себя беззащитным. Но, тем не менее, чувствовал. И я понял, каково это играть, не наклюкавшись в зюзю. Для меня это означало кардинальные перемены как в личном, так и в профессиональном плане. Именно тогда я начал понимать, что такое быть музыкантом и бизнесменом. Я перестал оглядываться назад. На меня снизошел музыкальный дар, и он – все, о чем я мог просить. Был пройден очень длинный путь, и теперь, когда я пишу эти строки, я странным образом ощущаю, что вернулся домой. Туда, откуда начал.