Современные представления о психологических защитных механизмах

В настоящее время большинство исследователей рас­сматривают психологические защитные механизмы в ка­честве процессов интрапснхической адаптации личности за счет подсознательной переработки поступающей информа­ции. В этих процессах принимают участие все психиче­ские функции: восприятие, память, внимание, вообра­жение, мышление, эмоции. Но каждый раз основную часть работы по преодолению негативных переживаний берет на себя какая-то одна из них. (Например, пере­ориентация внимания при отрицании, забывание при подавлении, построение логических доводов для оправ­дания своих поступков при рационализации.) Включа­ясь в психотравмирующей ситуации, защитные механиз­мы выступают в роли своеобразных барьеров на пути продвижения информации. В результате взаимодействия с ними тревожная для личности информация либо игно­рируется, либо искажается, либо фальсифицируется. Тем самым формируется специфическое состояние сознания, позволяющее человеку сохранить гармоничность и урав­новешенность структуры своей личности. Такое защит­ное внутреннее изменение рассматривается как особая форма приспособления человека к среде. Принципиаль­но важно, что все эти процессы — неосознаваемые.

По мере накопления экспериментальных данных ста­ла выявляться определенная неоднозначность роли защи­ты. С чем связана эта неоднозначность? Первоначально защита проявляется в раннем детстве, когда формы об­щения: и виды конфликтов со средой ограничены уров­нем развития личности. Она предназначена для автома­тичного приспособления к среде за счет самопротекции. Однако во взрослом состоянии, при взаимодействии в расширенном социальном окружении, защиты только по типу автоматизмов бывает явно недостаточно. Поэтому если она не усложняется и не корректируется, то при определенных условиях может привести к дизадаптации личности.

Исследования показали, что организация защиты и ее способность противостоять внешним вредным воздействиям (т. е. выполнять свои функции) у разных людей не одинакова. Одних защита не ограждает и от того, от чего надо было бы защитить, а других ограждает настоль­ко прочно, что в психику не просачивается даже значи­мая для личностного развития информация. В результа­те возникла необходимость различать нормальную, по­стоянно действующую в нашей повседневной жизни защиту, выполняющую профилактические функции, и защиту патологическую — как неадекватную форму адап­тации.

Срабатывая автоматически, психологическая защита снижает напряженность, улучшает самочувствие и тем самым приспосабливает человека к ситуации, т. к. умень­шает тревогу и страх. Однако нередко от человека требу­ется слишком много сил, чтобы держать свои страхи и желания «на привязи». В этом случае защита создает для личности множество ограничений, неизбежно приводит человека к замкнутости и изоляции. Значительные за­траты энергии на удержание себя «в футляре» могут ощущаться как хроническая усталость или повышение общего уровня тревожности.

Таким образом, если защитные механизмы психики у человека слабы, страх и дискомфорт неизбежно пере­полнят его душу. В то же время, для поддержания рабо­ты механизмов защиты на оптимальном уровне требует­ся постоянное расходование энергии. И эти затраты могут быть настолько существенными, и даже непосильными для личности, что в ряде случаев это может привести к появлению специфических невротических симптомов и к нарушениям приспособляемости.

Можно видеть, что проблема психологической защиты содержит в себе центральное противоречие между стрем­лением человека сохранить психическое равновесие и теми потерями, к которым ведет избыточное вторжение защит. С одной стороны, безусловна польза от всех ви­дов защит, призванных снижать накапливающуюся в ду­ше человека напряженность путем искажения исходной информации или соответствующего изменения поведе­ния. С другой стороны, их избыточное включение не позволяет личности осознавать объективную, истинную ситуацию, адекватно и творчески взаимодействовать с миром [32].

Сколько всего известно защитных механизмов? Среди современных исследователей нет единства мнений по этому вопросу. Как уже говорилось, в оригинальной монографии А. Фрейд описано пятнадцать механиз­мов [147]. В Словаре-справочнике по психиатрии, опуб­ликованном Американской Психиатрической ассоциа­цией в 1975 г., — двадцать три. Обобщив список всего лишь двух классификаций [14, 106], Л. И. Вассерман с соавторами [86] в качестве примера приводят список из тридцати четырех механизмов психологической защиты. Это — вытеснение, отрицание, перемещение, обратное чувство, подавление (первичное и вторичное), иденти­фикация с агрессором, аскетизм, интеллектуализация, изоляция аффекта, регрессия, сублимация, расщепление, проекция, прожективная идентификация, всемогущест­во, девалюация, примитивная идеализация, реактивное образование (реверсия или формирование реакции), замещение или субституция (компенсация или субли­мация), смещение, интроекция, уничтожение, идеали­зация, сновидение, рационализация, отчуждение, ка­тарсис, творчество, инсценирование реакции, фанта­зирование, заговаривание, аутоагрессия. Мы в своих исследованиях дифференцируем 11 механизмов защи­ты у взрослых и 5 детских поведенческих реакций [29, 30, 31, 32].

Большой вклад в изучение психологической защиты и разработку методов ее тестирования (т. е. измерения вклада каждого механизма в репертуар защиты данного человека) внес Р. Плутчик [140]. Его основная идея за­ключается в том, что механизмы психологической защи­ты являются производными эмоций, а эмоции определя­ются как базисные средства адаптации [139]. Плутчик выделяет восемь базисных адаптивных реакций (инкор­порация, отвержение, протекция, разрушение, воспро­изводство, реинтеграция, ориентация, исследование), которые, с его точки зрения, выступают как прототипы восьми базисных эмоций (страх, гнев, радость, печаль, принятие, отвращение, ожидание, удивление). Кроме то­го, он обратил внимание на то, что защитные механиз­мы характеризуются противоположностью (биполярно-стью) в той мере, в какой полярны лежащие в их основе эмоции (радость — печаль, страх — гнев, принятие — отвращение, ожидание — удивление). Таким образом, восемь базисных механизмов он сводит к четырем па­рам: реактивное образование — компенсация, подавле­ние — замещение, отрицание — проекция, интеллектуа­лизация — регрессия. Поскольку защитные механизмы являются производными эмоций, то они, по аналогии с эмоциями, классифицируются на базовые (отрицание, вытеснение, регрессия, компенсация, проекция, замеще­ние, интеллектуализация, реактивное образование) и вторичные (к их числу относятся все остальные).

Определив зависимость проявления тех или иных ме­ханизмов защиты от этапа возрастного развития лично­сти, особенностей конкретных когнитивных процессов и гипотетическую шкалу примитивности-зрелости от­дельных защитных механизмов, Р. Плутчик выстроил их последовательность, которая, в порядке возрастания зре­лости, выглядит так. В числе первых возникают меха­низмы, связанные с перцептивными процессами. Имен­но процессы ощущения, восприятия и внимания несут ответственность за защиты, связанные с невидением, не­пониманием информации (перцептивные защиты). К этой группе относятся отрицание и регрессия, а также их аналоги. Они выступают как наиболее примитивные и характеризуют «злоупотребляющую» ими личность как эмоционально и личностно менее зрелую. Затем возни­кают защиты, связанные с процессами памяти, а имен­но с забыванием информации (вытеснение и подавле­ние). Самыми последними, по мере развития процессов мышления и воображения, формируются и наиболее сложные и зрелые виды защит, связанные с переработ­кой и переоценкой информации (рационализация).

Преобладание у человека какого-либо защитного ме­ханизма может привести к развитию определенных черт и акцентуаций характера. Напротив, люди с определен­ными свойствами склонны доверять конкретным защи­там. Определенный механизм защиты как средство ис­кажения реальности может характеризовать серьезные личностные расстройства и нарушения. Наиболее полно такая взаимосвязь обоснована в теоретических исследо­ваниях Г. Келлермана и Р. Плутчика, которые предлага­ют специфическую сеть взаимосвязей между различны­ми уровнями личности: эмоциями, защитой и диспозицией (наследственной предрасположенностью к психи­ческим заболеваниям) [140]. Так, параноидная личность, для которой характерны высокая критичность и по­дозрительность по отношению к окружающим, ощущая собственную неполноценность, защищается проекцией. Агрессивная личность, основной эмоцией которой яв­ляется гнев (раздражение), использует защиту замеще­ния, позволяющую ей направлять реакцию агрессии на более безопасный объект. У внушаемой и некритичной истерической личности преобладающим типом защиты является отрицание. Пассивный личностный тип (роб­кий, зависимый, безынициативный, склонный к избега­нию решения проблем и уходу в себя) защищается от стра­ха — самой характерной для него эмоции — с помощью подавления и вытеснения.

Наши представления основаны также на понимании значимости закономерности созревания различных психи­ческих структур и их готовности включиться в работу по защите душевного равновесия ребенка. Кроме того, мы учитываем еще два фактора: последовательность прохож­дения травмирующего сигаала от чувствительного входа до двигательного выхода и возможность его защитного преоб­разования на каждом этапе [29, 31], а также структуру влияния социальной среды, через специфические соци­альные барьеры, на репертуар (стиль) используемых че­ловеком защит [31, 32]. В данной книге, на экспери­ментальном материале И. М. Никольской, мы вводим еще один фактор влияния — свойства личности ребенка, отклонением которых определяется первичная структура защиты.