Игорь Гагарин, протоиерей. Самое главное в жизни — это любовь

Самое главное в жизни — это любовь. Об этом говорят нам и опыт, и Священное Писание. В той мере, в какой в жизни человека есть любовь, в той мере он осуществляет свое человеческое призвание.

Любовь объединяет людей. Когда между мужчиной и женщиной рушатся последние преграды и они становятся единым целым — и духовно, и душевно, и телесно, это необыкновенно прекрасно. Когда мы венчаем пару, мы приводим слова из Священного Писания: «И будут два в плоть едину». Великая тайна совершается, когда было два человека, а стал один человек. В любви происходит нечто удивительное, подобное тому, что мы видим в Святой Троице. Там Трое, но в одном. Так же в любви — двое, но становятся единым целым. При этом они не растворяются друг в друге, каждый сохраняет свою неповторимую личность, но при этом все мое становится твоим, все твое — моим. Так же как в Троице. Мы не можем понять, как это: все, что есть у Отца, есть у Сына и у Духа Святого; так и единение в настоящей любви является тайной. Если супруги любят Бога, то получается тоже триада — любовь между супругами и любовь между каждым супругом и Богом.

Но прекрасно единение между людьми только в том случае, если оно чисто. Если в этом присутствует какая-то нечистота, это обращается в свою противоположность. Которую мы называем такими словами как разврат, похоть, блуд. При этом единение на телесном, самом низшем, уровне есть, а душевного и духовного единства между людьми нет.

Поэтому, благословляя единение мужчины и женщины во единое целое, мы говорим о той ответственности, которая налагается при этом на людей. Отныне, если мы соединились в единое целое, моя жизнь — это твоя жизнь, твоя жизнь — это моя жизнь.

Вот сегодня я венчал пару. Понятно, что сегодня их девственность будет утрачена, и мы радуемся и благословляем их. Главное — как она будет утрачена. Надо хранить девственность до того момента как вы вместе с другим человеком возьмете в таинстве брака ответственность друг за друга и дадите друг другу обещание быть вместе, пока смерть не разлучит вас.

Если этого нет, если цель единения — только получение определенных ощущений, это ужасно, это калечит человека. Потому что люди, которые соединились в единое целое, а потом расстались — они на каком-то уровне уже не расстанутся. Каждый отпечатлел в другом что-то такое, что уже никогда не сотрется. И моя мимолетная встреча с каким-то другим человеком и плотское соединение с ним не пройдет бесследно. Мы оба будем носить в себе отпечаток того, что произошло.

Если мы утратим девственность раньше, в нашу жизнь войдет некий опыт, который будет мешать тому, что будет нам в отношениях с будущим супругом. Будет мешать мне, будет мешать ему. Я не хочу сказать, что если люди соединились в браке, не будучи девственниками, то между ними уже невозможна настоящая любовь. Возможна. Такое бывает, когда у людей был кто-то в прошлом, но между ними есть подлинная, глубокая любовь, они верны друг другу. Тем не менее, они всегда осознают, что есть некое пятно на отношениях, что лучше бы не было того опыта.

Есть много хороших людей, которые не стремятся развратничать, но считают, что простой их симпатии достаточно для того, чтобы принадлежать друг другу во всей полноте. До тех пор, пока им будет доставлять это удовольствие, а потом с такой же легкостью расстаться. Но они не знают, что когда они расстанутся, то расстанутся они уже несколько другими, чем были до этого. И невозможно будет потом вырвать из своей души, из своего сознания и подсознания тот отпечаток, который будет потом отравлять всю дальнейшую жизнь.

Писатель Лев Толстой, когда женился, решил рассказать своей супруге, Софье Андреевне, обо всех связях, которые у него были. И он писал потом, какую страшную рану ей этим нанес, как она рыдала весь вечер. И наверно, ничего не могла она с собой поделать, потому что не может человек воспринимать это как что-то, что не касается его теснейшим образом.