Лермонтов.

Две реминисценции из " Гамлета"

Из произведений Шекспира " Гамлет" привлек особенно

пристальное внимание Лермонтова. " Если он велик, то это

в Гамлете", - писал поэт о Шекспире в начале 1830-х гг.

(6, 407). Видимо, интерес к пьесе усилился в середине

1830-х гг. Так, в тексте " Маскарада" (1835), в заключи-

тельной сцене, в момент, когда обезумевший Арбенин бро-

сается к гробу Нины, Неизвестный произносит стих:

И этот гордый ум сегодня изнемог!..

Текст представляет собой отзвук реплики Офелии, по-

верившей в безумие Гамлета:

О, what a noble mind is here o'erthrown!

To, что в связи с трагедией Арбенина Лермонтову при-

шел на память не образ Отелло, казалось бы сюжетно бо-

лее близкий, а именно Гамлет, весьма знаменательно. Это

свидетельствует, что основу конфликта " Маскарада" для

Лермонтова составляет не ревность героя. Следует учиты-

вать особое истолкование Лермонтовым образа Гамлета.

Разойдясь с общепринятым толкованием его времени, он не

считал основой характера Гамлета слабость воли, неспо-

собность к действию. Пересказывая беседу Гамлета с

Гильденс-терном, Лермонтов вкладывает в уста героя сло-

ва: "...как вы хотите из меня, существа, одаренного

сильной волею, исторгнуть тайные мысли?.." (6, 408;

курсив мой. - Ю. Л.).

Упоминание " сильной воли" в тексте Шекспира отсутс-

твует. Для Лермонтова Гамлет - сильный человек. Он без-

действует потому, что не находит достойного поприща.

Столкнувшись со злом мира, он потерял веру в людей и

стимулы к действию. Это сближает его в сознании Лермон-

това с образом Арбенина.

Еще более значительна другая реминисценция из трагедии

Шекспира. В заключительных стихах " Смерти поэта" иссле-

дователей обычно смущают строки, угрожающие " Свободы,

Гения и Славы" палачам небесным судом.

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда - все молчи!..

Но есть и Божий суд, наперсники разврата!

Есть грозный суд: он ждет;

Он недоступен звону злата,

И мысли и дела он знает наперед.

Идею этого отрывка можно резюмировать следующим об-

разом: на земле " звон злата" спасает преступника от

возмездия, но " есть и Божий суд", на котором преступле-

ние предстает в истинном виде. В творчестве Лермонтова

эта мысль звучит несколько неожиданно, противореча и

богоборческим настроениям поэта, и всему духу полити-

ческой активности, пронизывающему стихотворение. Более

того, она противоречит обстоятельствам гибели Пушкина -

ясно, что не " звоном злата" Дантес и его вдохновители

собирались откупаться от возмездия. Между тем мысль эта

не была случайной в стихотворении. Показательно, что

именно ее высказал Лермонтов, по свидетельству С. А.

Раевского, в беседе с Н. А. Столыпиным: " Если над ними

нет закона и суда земного, если они палачи Гения, так

есть Божий суд". Смысл этого загадочного места прояс-

няется, если вспомним, что оно представляет реминисцен-

цию из " Гамлета". В переводе М. П. Вронченко это место

звучит так:

...На нечистом Потоке света может позлащенной

Преступник правду отклонить рукой,

Купить закон добычею богатства;

Но там не так! Там тщетны все предлоги,

Там в наготе дела порока видны...

Смысл этой скрытой цитаты станет ясен, если мы

вспомним место ее в пьесе Шекспира. Приведенный текст -

часть знаменитого монолога короля:

" Смрад моего греха достиг небес". Перед читателем,

помнившим это, сразу же возникал образ царя - убийцы и

преступника, главного виновника зла, царящего в " Датс-

ком королевстве". Введение такого намека резко заостря-

ло политическое звучание всего стихотворения. Необходи-

мо помнить и то, что в момент произнесения королем мо-

нолога за его спиной стоит готовый к цареубийству Гам-

лет, в понимании Лермонтова - мститель, " одаренный

1 М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М.,

1989. С. 484.

2 Гамлет, трагедия в пяти действиях, соч. В. Шекспи-

ра / Пер. с англ. Вронченко. М., СПб., 1828. С. 109.

" In the corrupted currents of this world. Offence's

gilded hand may shove by justice;

And oft'tis seen, the wicked prize itself. Buys out

the law: But'tis not so above: There is no shuffling,

there the action lies In his true nature..." (Hamlet,

Act III, scene III).

сильною волею". Таким образом, в стихотворение косвенно

входила и декабристская тема цареубийства. Следователь-

но, стихи, которые можно истолковать как пассивное упо-

вание на " Божий суд", представляют собой одно из наибо-

лее острых в политическом отношении мест стихотворения.

Несколько замечаний о процитированных выше воспоми-

наниях Раевского. Можно предположить, что здесь прои-

зошла обычная ошибка мемуаристов:

Раевский запомнил мысль Лермонтова, но передал ее

потом словами стихотворения, возникшего после. Возможно

также, что Лермонтов в разговоре просто процитировал

" Гамлета", чего не поняли его собеседники, а позже отз-

вуки мысли Шекспира вошли в стихи Лермонтова.

Из комментария к поэме " Мцыри"

Сюжетные и текстуальные совпадения в подлинно худо-

жественных произведениях редко говорят о так называемых

заимствованиях. Чаще речь может идти о полемике, оттал-

киваниях, противопоставлении известному литературному

образцу своего, оригинального решения. Если сравнение

не производится механически, то оно еще резче подчерки-

вает оригинальность художественного решения автора.

Именно к таким выводам приводят сопоставления при ана-

лизе знаменитой сцены боя Мцыри с барсом. В исследова-

тельской литературе приводились интересные сравнения

этого эпизода с мотивами поэмы Шота Руставели и гру-

зинского фольклора". Комментатор этой сцены должен учи-

тывать и другой материал: интересные наблюдения можно

сделать, сопоставив битву Мцыри и барса с боем между

Ганом Исландцем и волком в романе Виктора Гюго.

В " Гане Исландце" читаем: " Они упали оба, и рев че-

ловека слился с рычанием зверя". Из двух противни-

ков именно дикий зверь, а не человек был тот, чьи кости

раздроблялись острыми зубами, чье мясо раздиралось пы-

лающими когтями, а тот, чье рычание превосходило про-

тивника дикостью и свирепостью, - был именно человек, а

не зверь" 2.

У Лермонтова:

И мы...

...упали разом...

1 См.: Андроников И. Лермонтов. М., 1951. С.

144-146; Семенов Л. П. Лермонтов и фольклор Кавказа.

Пятигорск, 1941. С. 60-62.

2 Ils tomberent tous deux, et le rugissements de

1'homme se confondirent avec les hurlements de la bete

Des deux adversaires, celui dont les os etaient

broyes par des dents aigues, les chairs dechirees par

des ongles brulants, ce n'etait pas 1'homme, mais la

bete teroce; celui dont le hurlement avait 1'accent le

plus sauvage, 1'expression la plus farouche, ce n'etait

point la bete fauve, mais homme. (Oeuvres de Victor Hu-

go. Paris, 1844. Т. 10. Р. 299-300).

И я был страшен в этот миг;

Как барс пустынный, зол и дик,

Я пламенел, визжал, как он;

Как будто сам я был рожден

В семействе барсов и волков

Под свежим пологом лесов.

Казалось, что слова людей

Забыл я - ив груди моей

Родился тот ужасный крик...

Смерть волка у Гюго: " Его огненные глаза погасли и

полузакрылись". Смерть барса у Лермонтова:

Зрачки его недвижных глаз

Блеснули грозно - и потом

Закрылись тихо вечным сном...

Близость сюжетной ситуации вместе с тем раскрывает

столь глубокое отличие авторской позиции, что можно го-

ворить о сознательной полемике. У Гюго бой героя и зве-

ря должен подчеркнуть романтическую идею исконно злой,

звериной природы Гана. Ган - воплощение зла и бесчело-

вечия. И в природе, как и в обществе, есть исконное зло

и исконное добро. Ган более зверь, чем волк: убив вра-

га, он пьет его кровь, а над телом волка говорит:

" Жаль, ты больше не будешь пожирать людей" 2. Мысль Лер-

монтова прямо противоположна: природа человечна - бес-

человечно общество. Деревья - " как братья в пляске кру-

говой", скалы полны любви " и жаждут встречи каждый

миг". Антропоморфные образы - признак принадлежности к

положительному миру - распространены и на барса: " Он

застонал, как человек", " встретил смерть лицом к лицу,

как в битве следует бойцу". Мир природы - мир " воли",

общество - " тюрьма". Природа дает Мцыри свободу,

счастье любви (грузинка) и счастье борьбы с честным и

смелым противником. Чувство братства, которое испытыва-

ет герой к природе, распространяется и на барса (" об-

нявшись крепче двух друзей"). Барс, давший Мцыри поз-

нать радость честной битвы, милосерднее к герою и чело-

вечнее, чем ласковые тюремщики-монахи. Сцена боя у Гюго

утверждает звериную природу героя - у Лермонтова его

человечность, полноту жизненных сил.

В сцене боя с барсом есть отзвук и совсем другого

чтения - поэмы Пушкина " Тазит" (опубликована Жуковским

в 1837 г. под названием " Галуб").

У Лермонтова:

Но в горло я успел воткнуть

И там два раза повернуть

Мое оружье...

"...Ses yeus de flamme s'eteignirent et se ferme-

rent a demi" (Oeuvres de Victor Hugo. T. 10. P. 301). 2

" Tu ne mangeras plus d'hommes; c'est dommage" (Ibid.).

У Пушкина:

Ты в горло сталь ему воткнул

И трижды тихо повернул... (V, 77)

Поэма " Тазит" привлекала внимание Лермонтова реализ-

мом изображения жизни горцев. Не случайно Лермонтов

вспомнил ее, работая над " Валериком". И вместе с тем

для понимания замысла Лермонтова интересно именно раз-

личие в позиции Пушкина и Лермонтова. В поэме Пушкина

процитированные строки произносит отец - носитель пер-

вобытного, воинственного и примитивного сознания. Но

Тазиту, приобщенному к более высокой культуре, чужда

примитивная свобода горского быта. Он приобрел черты

более высокого сознания - гуманность, уважение к друго-

му человеку. За пушкинским текстом стоит вера в освобо-

дительную роль цивилизации. В поэме Лермонтова цивили-

зация приравнена миру " тюрьмы", а положительные идеалы

- природе. И не случайно Лермонтов вложил слова " дико-

го" Гасуба в уста " авторского" героя - Мцыри.

1967