Я Это Знаю; я в Это Верю; я Этому Служу; я не могу иначе». 2 страница

Посмотрите, сколько сложностей у новорожденного ге­роя! И отцовский грех, несущий прямую угрозу жизни, и опасность прожить не Свой Путь, а чужой. Не слишком ли много для младенца обременении?!

Сказка не допускает кощунства — герой не может идти чужой дорогой, не может принести в жертву невинного ради собственного выживания (пусть эта жертва будет принесена и не его руками). Поэтому сначала детей меняют, а по­том по ошибке меняют снова. В результате все остается на своих местах: каждый младенец у своей матери.

Теперь у новорожденного героя создается другая про­блема — родители начинают относиться к нему КАК К ЧУЖОМУ РЕБЕНКУ! Они-то думают, что детей поменя­ли. И родительский инстинкт в результате злодеяния у них отключается. Мать не чувствует сердцем СВОЕГО младенца.

Но является ли для героя проблемой то, что родители относятся к нему, как к чужому? «Своего»-то они балуют, растят из него не героя, но потребителя-паразита. А меж­ду тем именно лишения стимулируют развитие героя. Вот такой парадоксальный сказочный шифр. Чем больше трудностей будет в ранний период развития, тем лучше закаливается характер. Чем больше заботы, ласки, вни­мания ни за что получает мальчик, тем легче развратить его характер. Это не означает, что в воспитании мальчика не нужны любовь и забота! Просто для становления «муж­ского характера» необходимы определенные лишения и ограничения; а безусловное осыпание благами, немедлен­ное удовлетворение всех желаний не просто портит ха­рактер, но и развращает его.

Чтобы твоя потребность была удовлетворена, ты должен затратить СОБСТВЕННЫЕ усилия, а не тре­бовать себе удовлетворения потребности от роди­телей по праву рождения, — таков еще один шифр сказ­ки. Потому-то в сказке герой воспитывается родителями как «чужой ребенок».

Просто родители его не очень зрелыми оказались. Не понимают они, как правильно воспитывать настоящих ге­роев...

С другой стороны, если бы наш герой появился у зре­лых мудрых родителей, истинно любящих друг друга, за­вершивших все свои обязательства, ЗАЧЕМ ему стано­виться Главою Рода?! Если эта эволюционная задача УЖЕ РЕШЕНА его отцом, ЗАЧЕМ наследнику решать ее ДЛЯ РОДА?! Он придет в мир уже с другой задачей.

Решенные отцом эволюционные задачи сын получает в наследство. Это его опора. Нерешенные отцом задачи сын также получает в наследство — это его стимул к развитию.

Итак, в отцовском наследстве есть две основные со­ставляющие:

· символическая опора — решенные отцом задачи,

· символический стимул — не решенные отцом задачи.

Как видите, роль отца, в ее символическом содержа­нии, невероятно велика для сына. Именно поэтому в со­ставе женских архетипических сюжетов есть сюжет «Разборчивая невеста». Девушке предстоит грамотно выбрать отца будущего ребенка. Какое наследство ее из­бранник предоставит своему потомству? Все ли девушки об этом задумываются?

Мы рассмотрели аспект связи с отцом. Перейдем к ма­тери.

Матери у героев разные. Есть любящие, заботливые, тонко понимающие подлинные задачи воспитания муж­чины. Есть опекающие и тревожные. Есть вероломные, желающие смерти собственному ребенку, как в русской сказке «Мнимая болезнь». Но есть общая черта у всех сказочных матерей — они «не привязывают» к себе сы­новей. Благословляют на подвиг, стремятся женить, иногда даже сознательно изводят, но специально подле себя не держат. Чем платит им герой? Ничем особен­ным. Ждет ли сказочная мать благ от сына? Ясно, что эти ожидания у нее далеко не на первом месте. Априо­ри предполагается, что, если герой пройдет то, что ему предназначено, и станет Главою Рода, мать он не оби­дит.

Есть немногочисленные сказки, в которых явно зашиф­рован эдипов комплекс. Владимир Пропп, ссылаясь на со­бирателей фольклора Смирнова и Добровольского, приво­дит слова еще не рожденного героя, из русской и белорус­ской сказок. Из утробы матери раздаются такие слова: «Я на матке женюсь, а батьку с ружья убью», или «Батьку убью, матку за себе замуж возьму».²⁷ В таком жестком тексте зашифрована глубинная потребность героя смес­тить отца с «поста» Главы Рода и стать таковым самому.

²⁷ Пропп В. В свете фольклора. М.: Лабиринт, 2007.

Для нас главное — понять, что обстоятельства рожде­ния, какими бы сложными и обременительными они ни были, — необходимые условия проявления силы личной жизненной задачи героя. Принцип «все зачем-то нуж­но» — ключевой для понимания скрытого смысла драма­тических сказочных событий.

Второе узловое событие — расставание с отчим домом. Обстоятельств удаления героя из дома множества. Самое простое — герой уходит из дома, чтобы мир посмотреть да себя показать. Самое драматическое — удаление ребенка на смерть.

Мы выделим и рассмотрим три основных сценария ухода героя из отчего дома. Это поможет нам в создании соб­ственных терапевтических истории для мальчиков и мужчин.

1. «Большое приключение». Герой чувствует, что дома ему тесно, он его перерос. Ему хочется «в большой мир»; он стремится к собственным приключениям и не испыты­вает особой ответственности перед Родом. Говоря сказоч­ным языком: «Когда пришло время, захотелось ему мир посмотреть да себя показать».

При внешнем благополучии это очень непростой сце­нарий ухода из дома. С одной стороны, если герой все-таки найдет собственный путь, многого добьется и с трофеями вернется домой, Род от этого только выиграет. С другой стороны, этот сценарий — настоящая лотерея. А вдруг герой ничего не добьется? Жизнь поиграет с ним, он поиг­рает с ней; он растеряет тот ресурс, что захватил из отче­го дома, и закончит падением?

Кажется, в этом сценарии нет четкой цели, а значит, и конкретного результата, к которому должен прийти герой. Каково же мужчине без четкого понимания результата?! Сколько сил теряется впустую, сколько ошибок делается, прежде чем складывается собственная система представ­лений о мире. Это если повезет и поможет архетип Философа. А если в структуре личности мужчины доминирует не архетип Философа, а архетип Воина? А четкой цели нет? Одно слово — лотерея.

На самом же деле в этом сценарии ухода из дома за­шифрована четкая задача, только уровень постановки ее довольно высок. Прочитайте внимательно: «Мир посмот­реть да себя показать». Давайте расшифруем эти задачи.

Во-первых — посмотреть мир, то есть исследовать его, постичь, сформировать собственную систему представле­ний о мире, о людях. Глобальная философская задача.

Во-вторых — себя показать, то есть проявить макси­мум собственных дарований, самореализоваться, войти в резонанс с миром и сделать в нем то, что ДОЛЖЕН. А что должен? Понимание придет по пути. Главное — начинай движение.

В этом сценарии ухода из дома много свободы выбора. Поэтому он — лотерея для незрелого человека. К такому сценарию надо быть хорошо подготовленным.

Это касается и вопросов воспитания мальчика. Напри­мер, родители идут «гуманистическим путем», то есть считают, что сын должен сам выбирать свою дорогу, они не станут ставить ему условия, не будут обременять его долженствованиями. «Твоя жизнь— ты ее и живи», — тем или иным образом говорят сыну родители. Такой под­ход хорош только в том случае, если в сына многое вкла­дывается: образование, любовь, вразумляющие беседы, духовное и физическое развитие. Недаром этот сценарий ухода из дома преимущественно встречается в сказках, где герой — царский сын. То есть по условиям рождения и воспитания в него УЖЕ много вложено. А коли это про­стой человек, то ему легко потеряться на перепутанных дорогах жизни, попасть в ловушки лжи и искушений, стать жертвой. Это произойдет не по злому умыслу судь­бы, а вследствие малой готовности героя к свободному выбору пути.

Представьте себе мужчину 38 лет. Он рос в хорошей се­мье, родители его любили и в 14 лет отпустили в «свобод­ное плавание». Ему захотелось, они не препятствовали. Тем более жили весьма небогато. Он начал подрабаты­вать, чтобы содержать себя, у него появились не очень хорошие друзья, которые подбивали его на всевозможные приключения, от наркотиков до экстрима. Но попробовал, почувствовал отвращение, устоял. Потом пошел в армию, ему предлагали там остаться и сделать карьеру, но он по­нял, что это не для него, и отказался. После положенной службы уехал в другую страну на заработки. Там были иные друзья, ошибки и приобретения. Он выжил один пос­ле серьезной автокатастрофы, в которой погибли все его друзья, и решил вернуться на родину. Работал, где при­дется. Благодаря этому освоил много профессий. Менял женщин, исследуя их тайную природу. С одной стороны, прожигал жизнь, с другой стороны, мир смотрел и себя показывал, опыта набирался. К 33 годам он решил остепе­ниться и жениться. Однако жена ему досталась более пад­кая на деньги, чем на любовь. Пока он давал ей деньги, то есть «покупал любовь», она ее продавала. Когда деньги кончались, а такое нередко бывало при его нестабильной работе, она его отвергала. Родился сын. Казалось бы, на­следник. У нашего героя появилось много надежд. Но жена использовала сына, чтобы отсудить при разводе крупную сумму денег, фактически все его сбережения, и перееха­ла с сыном в другой город. Нашему герою пришлось все начинать сначала. С нуля, в 38 лет, когда здоровье уже не то (сказывается пережитая авария), и денег нет, и любви нет, и стимула нет. С 14 лет он смотрел мир и показывал себя. Он отправился в это «большое приключение», не бу­дучи к нему готовым. «Ввяжемся в драку, а там посмот­рим». Он так и не получил образования, но все его знания о жизни «честно заработаны» и отмечены душевными и телесными шрамами. Такой вот путь по первому сцена­рию ухода их дома...

Поэтому, друзья, этот сценарий ухода из дома все же оставим хорошо подготовленным юношам, знающим, КАК исследовать мир, строить с ним отношения, обла­дающим всеми необходимыми навыками выживания, са­мозащиты и саморазвития.

Но если человек уже идет по этому сценарию, как ге­рой из нашего примера? Пусть идет. На этом пути многое приобретается. Человек, о котором я рассказывала в при­мере, несмотря на отсутствие образования, создал соб­ственную довольно стройную теорию отношений, которая поддерживает его и дает ему СМЫСЛ существования.

2. «Необходимость». Герой получает конкретное зада­ние, основанное на пользе для другого человека (или стра­ны). Требуется спасти мать, принцессу, страну, отца от болезни и пр. В этом сценарии есть цель, а значит, и опре­деленность. Выполнишь задание — докажешь, что досто­ин стать Главой Рода. Не справишься — не судьба. Пока выполняешь, многому научишься.

Фактически, выполняя задание, герой учится слу­жить Роду. Развивает качество, необходимое для роли его Главы.

В контексте воспитания не сказочных героев, а юношей этот сценарий ухода из дома работает в довольно стабиль­ных Родах (семьях), стремящихся к усилению своего влия­ния. Также он наблюдается и полезен семьям, которые чув­ствуют свое ослабление на фоне других родов и связывают со своим сыном существенные надежды на будущее укреп­ление. В таких семьях наследника воспитывают в достаточ­ной строгости, ему всегда напоминают о том, что семья свя­зывает с ним свое будущее процветания, и он ДОЛЖЕН Роду. С «младых ногтей» он питается мыслью, о том, что за ним — надежды его Рода и он должен стремиться их оп­равдать. В юношу вкладываются деньги, потому что семья знает, что эти инвестиции окупятся.

Можно подумать, что такой подход к воспитанию огра­ничивает свободу самореализации юноши. Да, это так. Но только отчасти. Долг перед семьей — это не самый плохой долг. Напротив, он стимулирует развитие. Главное, чтобы молодой мужчина понимал его ПОДЛИННУЮ необходи­мость. Глубоко чувствовал, что, если он этого не сделает, никто этого не сделает. Не принесет он молодильных яб­лок, умрет отец. Долг перед Родом дисциплинирует, зака­ляет характер и придает жизненному пути глубинный смысл.

В этом сценарии кризис начинается тогда, когда муж­чина осознает, что не выполняет «наказ Рода». Родители собрали деньги, отправили «покорять столицу», а у него «не сложилось». Столица перемолола его, как молох, за­ставила служить себе, а не Роду. И вот, к 40 годам у него ни собственной квартиры, ни стабильной работы. То, что он отсылает родителям, лишь крохи, они рассчитывали на большее. «Не оправдал надежд», «Оказался слабаком» — вот основное содержание кризиса этого сценария. И его нужно пройти, чтобы приобрести более реалистическое представление о себе самом и родовых ожиданиях.

«Выживание». В этом сценарии зашифрованы иниции­рующие ситуации. Сказочные родители фактически про­изводят ритуал жертвоприношения. Ребенка кладут в лод­ку и пускают по воде или отводят в лес и там бросают. В не­которых историях ребенку даже вспарывают живот или наносят удары кинжалом, прежде чем опустить в реку.

Нам сейчас нет смысла подвергать анализу причины такие жестоких ритуалов. В них — следы древних куль­тур. Для нас важно одно: речь идет об инициирующем со­бытии, которое создают родители своему ребенку.

«Прохождение через воду есть не только начало цар­ского пути, оно есть условие воцарения. Знак распоротого живота, знак отрубленной головы или проколотой груди показывает, в чем здесь дело. Царствовать мог только тот, кто прошел сквозь этот обряд и мог показать знаки смер­ти. Татуировку, печать, которые позже превратились в опознавательные знаки», — пишет Владимир Пропп²⁸.

²⁸ Пропп В. Эдип в свете фольклора. В сб.: В свете фольклора. М.: Ла­биринт, 2007.

За всеми этими ритуалами стоит один общий смысл: родители понимали Избранность своего сына и произво­дили над ним соответствующие действия. Они ЖЕРТВО­ВАЛИ своим родительским счастьем ради исполнения сыном более высокой миссии.

Авраам приносит в жертву собственного сына, следуя Воле Божией. Исаак ВЫЖИВАЕТ и впоследствии стано­вится достойнейшим из мужей.

Какой непростой, и даже жестокий, с точки зрения обывателя, шифр мужской сказки: если ты избран для высокой миссии, пройди крещение смертью; если ты ДЕЙ­СТВИТЕЛЬНО достоин, Бог оставит тебя в живых.

Совершив ритуал, родители фактически передоверя­ют процесс воспитания сына другим силам (людям, жи­вотным, сказочным существам). Тут также сказочный шифр тонок: необычному герою нужно дать и необычное воспитание. Неслучайно в русской сказке «Птичий язык» отец, увидев необычные способности сына, решает: «Что-то умен он не по годам». Далее сына укладывают в корзи­ну и пускают по воде. Отец понимает, что не сможет дать сыну достойного воспитания, и доверяет его Воле Божией.

Получается, что за видимой жестокостью сказочных родителей скрывается подлинный подвиг самоотречения, отпускания дитя, доверие ребенка Его Судьбе. Масштаб этого подвига теряется за обыденностью мотиваций роди­телей: кормить нечем — завели в лес и бросили; слишком умный — положили в лодку и бросили в воду.

Важно понимать, что в сказках от детей НЕ ИЗБАВЛЯ­ЮТСЯ, детей ОТПУСКАЮТ. Подобные ритуалы — язы­ческие формы более позднего ритуала РОДИТЕЛЬСКОГО БЛАГОСЛОВЕНИЯ, принятого в современных религиях.

Если повернуть от сказки к жизни, есть немало примеров, когда мальчикам приходится реально выживать. Например, в результате трагедии он оказывается сиротой. Ему потребу­ется пережить боль утраты, не сломаться, обрести собствен­ный путь. Доподлинно известно, что в таких жизненных сю­жетах всегда присутствует Божественная Помощь.

Вот три основных сценария ухода из родительского дома. Точка ухода из дома — самая важная в этом сюжете. Дальше — путь самостоятельных приключений. Их состав для этого сюжета не так важен. Фактически в третьей узловой точке этого архетипического сюжета может разворачиваться любой иной древний сюжет. Главное — приобрести СВОЙ опыт, чтобы вернуться не с пустыми руками, а полными. В третьей точке сюжета герой искупает и грех отца, если таковой имелся. Этот момент важен для создания терапевтических историй. Если сказкотерапевт знает, что у клиента есть незавер­шенный сюжет, наследованный от отца, он может за­шифровать рассказ о том, как он был закрыт, в третьей части сказки.

Герой активно действует, работает, ищет. Сколько раз падает, столько раз встает. Извлекает Уроки из случив­шегося. Он нарабатывает новые полезные связи, приоб­ретает помощников. Все это — его личный ресурс, наслед­ство, которое он передаст детям. Его ведет по пути сила личной жизненной задачи — стать Главою Рода.

Для появления наследников нужна женщина. И наш герой находит ее, узнает ее, если необходимо — спасает ее. Чутье Главы Рода помогает ему взять в жены именно «царскую дочь», то есть женщину, отмеченную высокими достоинствами, не только физического плана. Так зашиф­ровано в сказке, а значит, и мужчине изначально даны инструменты для осуществления этой задачи. Да, на пути обретения Своей Жены немало искушений и ловушек. Все они нужны для того, чтобы более точно настроить в муж­чине критерии выбора не просто сексуальной партнерши, а именно ЖЕНЫ и матери будущих детей.

Финал сюжета — женитьба и воцарение. Герой возвра­щается домой и становится царем. Или он женится на чужбине и расширяет свои владения за счет присоедине­ния к ним приданого жены. Если и были у него с родителя­ми трения, они прощают друг друга. Родовая позиция ге­роя существенно укрепляется.

Герой прошел большой путь и получил право на же­нитьбу (его семя достойно) и трон (он способен управлять родовой системой), он восстановил мир с родителями, если это было необходимо (он способен поддерживать связь с предками). В его ценностной структуре явно проступает связь с Божественным. Иначе он бы не прошел то, что про­шел. Возможно, этой связи не было у его отца, не было и у деда, а у него — появилась. Если же связь с Божествен­ным уже была заработана его предками и он получил ее в наследство, то он справился с тем, чтобы сберечь и укре­пить ее. Согласитесь, это тоже весьма непростая задача.

Так он заработал новое духовно-социальное состояние Главы Рода.

Сюжет второй — «Дорога к мастерству»

Это второй важнейший мужской архетипический сю­жет. По большому счету, стать Главой Рода и Мастером — самое важное для мужчины. Остальные эволюционные состояния будут только укреплять его как Мастера и Гла­ву Рода. В этом сюжете сложно выделить доминирующий мужской архетип. В зависимости от характера героя и его личной задачи активизируются и архетипы. Можно сме­ло утверждать, что Дорога к Мастерству использует цен­ностную базу всех мужских архетипов и повышает эво­люционный уровень каждого из них.

Вся жизнь мужчины — это Дорога к Мастерству. Все трудности и победы, все знания и умения, все встречи и расставания, — все укладывается в копилку Мастера.

Мы выделяем два аспекта эволюционного состояния Мастера:

· Мастер Жизни;

· Мастер Ремесла.

Сказочный герой обычно движется либо по дороге к Мастеру Ремесла, либо по пути Мастера Жизни. Реаль­ный мужчина в своей жизни объединяет оба аспекта Мас­тера.

Кто такой Мастер Жизни? В русской сказке он лучше всего отражен в образе Емели. Вы удивлены, как может «удачливый лентяй» быть Мастером Жизни? Дело в том, что Емеля вовсе не так прост, как мы думаем. Он умело маскирует свою мудрость. На Востоке так поступают су­фии. Образ русского Емели отчасти можно ассоциировать с легендарным Ходжой Насреддином, по внутреннему на­полнению разумеется.

Мы застаем Емелю уже в том состоянии, когда он про­шел свою дорогу к эволюционному состоянию Мастера Жизни. Он постиг тонкие связи между явлениями. Обла­дает «чувством момента»: знает, когда нужно пойти к про­руби. Ни раньше, ни позже того самого часа, когда там ока­жется волшебная Щука. Он умеет экономить свои жиз­ненные силы: сани у него едут сами, топор сам рубит, гармонь сама играет. Такой мудрой экономии собственной энергии мужчины обычно достигают в весьма зрелом возрасте. Какое же «тайное знание» есть у Емели, благодаря которому все становится ему подвластно? «По щучьему велению, по Божьему произволению» — вот она, заветная формула Мастера Жизни. Что же зашифровано в ней?

«По щучьему велению», то есть по воле щуки. Щука, преж­де всего, рыба. Давайте разберемся с вами, кто такая рыба, об­ратившись к «Словарю символов» Джека Тресиддера:

Рыба — позитивный символ, связанный с плодородием, сексуальной гармонией; фаллический знак. Однако из­вестен, прежде всего, как раннехристианский символ Иисуса Христа. Буквы греческого слова «рыба» («ichthus») образуют акроним слов «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель» (lesous Christos Theou Huios Soter). Эта эмблема в каче­стве секретного знака Иисуса Христа присутствует на печатях и лам­падах в римских катакомбных церквах. Евангельские тексты подчер­кивают этот символизм: упоминается о чудесной ловле рыбы, в которой принимал участие Иисус; сам Иисус проводит аналогию между ловлей рыбы и обращением людей в новую веру (отсюда и «кольцо рыбака», которое носит Папа Римский); рассказывается о кормлении пяти тысяч людей пятью хлебами и двумя рыбами; ново­обращенных крестят водой. Крещение на латинском языке называ­лось «piscina» («садок для рыбы»), а новообращенные — «pisciculi» («рыбки»). Рыбу изображали в сценах Тайной вечери в связи со священным католическим обычаем есть по пятницам рыбу, а не мясо. Изображение трех сплетенных рыб (или трех рыб с одной головой) — символ Троицы. Такому символизму предшествовала многовековая иудейская традиция (рыба — эмблема правоверных иудеев, а также обычная пища во время шаббата и в иудейском раю). Священное значение приписывали рыбе и жрецы культа Эйи, месо-потамского бога воды и мудрости. В индуистской мифологии рыбы считаются созданиями, обладающими абсолютной свободой, кото­рым не грозит Потоп, а также предстают как спасатели — инкарна­ции богов Вишну и Варуны. Изображаемые на подошвах Будды, они символизировали освобождение от бремени мирских желаний. Буд­ду и Орфея называли «ловцами людей». Сексуальный символизм рыбы присутствует во многих культурах, что связано с их обильной икрой, с водой — эмблемой плодородия, а также сравнением рыбы с пенисом. Они ассоциируются с богинями луны, материнства и де­торождением. В Китае рыба — эмблема изобилия и удачи.

Щука Емели, Золотая рыбка Старика, Двое из Ларца — русские персонажи, исполняющие человеческие жела­ния. В восточных сказках такими персонажами являются джинны, рабы ламп, перстней и других чудесных пред­метов. Эти персонажи одновременно и дарители, и прово­каторы. Они дарят героям их исполненные желания. Но и подвигают героев к осознанию того, что стоит за их жела­ниями. Действительно ли реализация желаний чужими руками делает героев сказок счастливыми?!

Чего обычно желают люди или сказочные герои, сто­ящие пока еще в начале своего пути к Мастерству? Денег, власти, социальных возможностей, красивых девушек. Они получают это вместе с обременениями: завистью лю­дей и новыми заботами.

Емеля не просит у Щуки денег, власти, красивых деву­шек. Он — Мастер. Он знает, что Щука — проводник воз­можностей Божьих, и появилась она в проруби далеко не случайно. И в руки она далась именно Емеле, а не его бра­тьям или кому-либо другому. Просьба Щуки отпустить ее — это с одной стороны, ИГРА; но, с другой стороны, НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ предстоящей совместной работы Емели и Щуки.

Давайте разберем тайный шифр встречи Емели и Щуки подробнее. Емеля лежит на печи и якобы ничего не делает. В переводе со сказочного языка в данном случае это означает следующее. Герой занят глубокой внутрен­ней работой, вычислениями того, когда откроется его Окно Новых Возможностей, он готовит себя к встрече. Лежа на печи, он бережет себя от житейской суеты, тренирует себя противостоять ей. Поддаться ритму жизни братьев означает для него потерять настройки Мастера, зарабо­танные им с большим трудом (об этом в сказке, правда, не говорится, но мы можем читать это между строк). Нако­нец, Емеля понимает, что время пришло. Если хотите, он слышит «зов Щуки» из проруби: «Пора!» Герой берет вед­ро и отправляется за водой (в переводе со сказочного — за новой жизненной силой).

Щука сразу попадается в его ведро. В данном случае ведро символизирует готовность героя принять новые возможности. Он готов — у него есть ведро, есть чем чер­пать, он «не с пустыми руками». «Отпусти меня», — про­сит Щука. В переводе со сказочного — это проверка: «Так ли тебе нужны эти новые возможности, сможешь ли ты распорядиться ими по достоинству?» «Не пущу», — отве­чает Емеля. И в этих словах его нет жестокосердия. На тайном языке он отвечает Щуке: «Да, я готов, и от новых возможностей отказываться не намерен!» После такой игры-проверки Щука соглашается служить Емеле. Она сказала ему «пароль», от вернул ей правильный «отзыв». Связь установилась.

Но есть НЕОБХОДИМЫЕ УСЛОВИЯ совместной ра­боты, они также зашифрованы в просьбе Щуки отпус­тить ее. Сделаем перевод со сказочного: «Хоть я и буду служить тебе, но помни, что это не навсегда, а лишь на некоторое время; я свободна в выборе служить тебе; я делаю это не от необходимости, а от милосердия к тебе; про­сто ты готов взять новые возможности, пришло время для этого. Отпусти меня, не формируй зависимости от меня, и тогда сам всегда будешь свободен. Ибо Мастер — это сво­бодный человек». Вот какое оно «Щучье веление»: совме­стная работа двух свободных существ.

Вторая часть формулы: «По Божьему произволению» понятна: все будет происходить по Воле Божией. Правда, здесь есть одна загвоздка, которая принесла нашему на­роду много бед. В изданиях этой сказки советского перио­да (а именно на таких изданиях воспитывалось большин­ство современников) формула заклинания искажена. Со­ветские редакторы переписали ее так: «По щучьему велению, по моему*хотению». Это страшно. Ибо «хотение человеческое» часто несовершенно и порочно и уже при­несло миру много разрушений. А формула этого злого «хо­тения» была надолго зафиксирована в сказке...

Подлинные чудеса случаются не по «моему хотению», а по «Божьему произволению». Емеля знает этот закон, знает, от Кого ему послана Щука, и принимает правила.

Посмотрите, как пользуется Емеля новыми возможно­стями. Он не набирает социальных благ, а просто облегча­ет себе жизнь. Кстати, это один из признаков того, что Емеля — Мастер. Все необходимое начинает делаться САМО. Формула «Мы делаем не делая, и все оказывается сделанным» проявляет себя ярко и понятно. Постепенно меняется качество его социальной жизни. Ему не нужно выслуживаться перед царем, у него нет страха перед вла­стью. Он просто знает, ЧТО ему нужно и ЗАЧЕМ ему это нужно, и ЭТО приходит. Так работает эволюционное состояние Мастера Жизни.