Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






II. Женская преступность у диких и примитивных народов*.






1. Табу. У диких народов женщина подлежит множест­ву стран­ных и очевидно нелепых ограничений, которые основаны отчасти на эгоизме мужчины и нарушение кото­рых женщиной рассматривается как преступление.

Многие из этих предписаний представляют собою так называ­емые " табу" океанских народов.

На островах Таити женщина не должна, например, при­касаться к оружию или к рыболовным снарядам мужчи­ны; точно так же она не имеет права появляться в местах общественных сборищ и дотрагиваться до головы мужа или отца и до всех предметов, находившихся в соприкос­новении с их головами. Ей запрещено также есть вместе с мужчинами.

На Маркизских островах женщине не позволяется вхо­дить в лодку, так как считается, что она своим присутст­вием пугает рыб. Кроме того, ей не разрешены в еду неко­торые лучшие блюда, как, например, кокосовые орехи, цыплята и, в особенности, свинина.

На острове Рапа все мужчины считались для женщин священными, и потому последние должны были кормить их, вкладывая им пищу в рот.

В Новой Зеландии женщины не должны дотрагиваться до пищи даже своих мужей, братьев и сыновей (Moreenhout. Путешествие на острова Великого Океана, I, 32).

В Новой Каледонии женщина при встрече с мужчиной обязана уступить ему дорогу и может жить только в изо­лированном помещении.

На Филиппинских островах женщина не должна при­ближаться к тем местам, где мужчины занимаются татуи­ровкой, ибо там предполагают, что вследствие этого " глаза ее могут стать маленькими".

В Китае женщина не имеет права есть вместе с мужчи­нами, а в Бирме — входить в некоторые храмы и в места судилищ.

У древних иудеев женщине под страхом смертной каз­ни запрещалось надевать мужское платье.

Жены кафров не должны прикасаться к тем быкам, выращиванием которых старательно заняты их мужья, доить коров и входить в cotta, то есть то место, где собира­ются мужские члены семейства.

В Древнем Риме употребление женщиной вина наказы­валось смертной казнью; такое же наказание было для женщин туземцев Парагвая и готтентотов за пьянство и чрезмерное обжорство.

У племени фанти (в Африке) женщине, подслушавшей тайны своего мужа, обрезали уши, а разгласившей их — губы.

Особенно много ограничений налагалось на женщин во время менструации. В Зенд-Авесте считалось всякое ме­сячное очищение, длившееся более девяти дней, делом не­чистой силы, для изгнания которой женщину били до кро­ви. Moreau de la Sarthe утверждает, что негры, как и туземцы Америки и жители островов Южного океана, запирают сво­их жен в отдельное, специально для того назначенное по­мещение на все'время, пока у них длится менструация. У индейцев Иллинойса и у жителей Ориноко женщина, скрыв­шая свою менструацию, наказывалась смертной казнью. Бразилианки, по словам Gardane'a, подвергаются во время регул стольким стеснениям, что для предупреждения по­явления их они делают себе на ногах глубокие насечки или прикладывают к ним сильные нарывные пластыри. Коран считает нечистой женщину в течение семи дней до наступления и по окончании менструации и запрещает ей иметь в это время всякое общение с мужчиной.

У иудеев (Книга Левит, 9) женщина во время месячного очищения должна была жить отдельно от мужчин в тече­ние семи дней, и тот, кто прикасался в это время к ее до­машней утвари или же к ее кровати, становился нечистым до вечера. На восьмой день она относила священнику двух голубей, после него считалась очищенной от греха.

По Талмуду, из ребенка, зачатого матерью в период этой нечистоты, должен был непременно вырасти впоследствии дурной человек. Такой ребенок назывался " mamzer beridah", что у евреев считалось величайшим бранным словом.

Такое отвращение к женщине внушало мужчинам зна­комство на опыте с теми дурными последствиями, какие происходили для здоровья от полового сношения с ней во время менструации. Особенно строго соблюдалось такое половое воздержание у некоторых народов, не отличавших­ся, впрочем, особенной чистотой и опрятностью, ввиду тех заразных болезней, которые причиняются нередко гнойны­ми выделениями из женских половых органов. Все приве­денные случаи подтверждают гипотезу Marzolo, что проис­хождение стыда должно искать прежде всего в стремлении скрывать некоторые последствия менструаций (pudor от слова putere).

2. Нарушение супружеской верности. Другим тяже­лым преступлением считается у дикарей нарушение суп­ружеской верности.

Но почти у всех примитивных народов прелюбодеяние замужней женщины рассматривается как нарушение ею не законов целомудрия, но прав мужчины, каким, напри­мер, является пользование чужой лошадью без разреше­ния ее хозяина. Доказательством служит то, что те же мужья, которые одалживают своих жен другим, не задумы­ваясь, убивают их, как только убедятся в их супружеской неверности.

Так, например, тасманийцы и другие племена, живущие в Австралии, одалживают на время, нанимают и даже да­рят своих жен, но лишают их жизни, если только они сами, без их разрешения, кому-нибудь отдадутся.

То же самое наблюдается и в Новой Каледонии; только здесь, в Каннале, подобное преступление наказывается не самим мужем, а советом из старейших мужчин.

По законам готтентотов муж имеет право убить свою жену, если она будет уличена в супружеской неверности, последовавшей без его разрешения. В Габуне, где каждый мужчина имеет одну главную жену и несколько второсте­пенных, наказывается супружеская неверность первой — смертью, а вторых — более легким наказанием (du Chaillu).

В Дагомее неверная жена после суда над ней подверга­лась смертной казни задушением. У племени ниам-ниам муж в подобных случаях также имел право убить свою жену. Что же касается ашантеев, то у них закон предос­тавлял мужу право или продать свою неверную жену в рабство, или отрезать ей нос, или, наконец, лишить ее жиз­ни. В Абиссинии же, напротив, хотя муж также может по закону распоряжаться жизнью своей неверной жены, но распущенность так велика, что он редко пользуется своим правом (Demeunier).

Во всей Полинезии супружеская неверность жены, про­исшедшая без ведома мужа, наказывается смертной каз­нью (Letourneau).

Эскимосы вообще, кроме редких исключений, мало об­ращают внимания на супружескую неверность своих жен. Краснокожие же в таких случаях обыкновенно убивают их, за исключением, конечно, тех случаев, когда обманутый муж войдет в добровольное соглашение с любовником своей жены. У модоков неверной жене распарывают обыкновен­но живот, а у караибов и гуарани ее наказывают вместе с ее любовником, как воров, смертной казнью (D'Orbigny).

Такой же казни подвергались некогда неверные жены в древней Мексике и Перу, а в настоящее время — жены племени пипите, живущего в Сальвадоре. В Гватемале, на­против, подобные дела всегда оканчиваются миролюбиво, и там обманутый муж почти всегда прощает свою виновную жену, заслуживая этим даже общее одобрение. В Парагвае прелюбодеяние наказывается только тогда, когда оно со­вершено с мужчиной другого племени.

3. Выкидыши и детоубийство. Детоубийство и выки­дыши чрезвычайно распространены у диких народов в си­лу потребности регулировать число членов семейства и об­щества относительно средств пропитания. Обыкновенно инициатором и исполнителем этого рода преступлений является мужчина, сама же женщина берет на себя испол­нение их только в особенных случаях и при известных условиях.

Поводом к ним чаще всего служит ревность и культ красоты. У абипонов в Парагвае женщины убивают неред­ко своих детей, так как, пока длится кормление их, они не могут иметь половых сношений со своими мужьями, кото­рых ревнуют к другим женщинам (Ploss. Das Weib etc. Leipzig, 1891).

По аббату Gili, индианки, живущие по берегам Ориноко, делают себе выкидыши, так как частые роды, по их мнению, уничтожают красоту. Другие же, напротив, думают, что благодаря им красота сохраняется, и потому у них одни роды следуют за другими.

Schomburgk полагает, что причиной частых абортов в Британской Гвиане являются чрезвычайно тяжелый труд тамошних женщин и их тщеславие.

Chardin рассказывает, что персианки производят себе выкидыши с целью удержать своих мужей от ухаживания во время их беременности за другими женщинами.

В Новой Каледонии, на островах Таити и в Гаване жен­щины абортируют для того, чтобы дольше сохранить свою красоту (Ploss), a тасманийки делают себе выкидыши, по свидетельству Bonwick'a, главным образом во время пер­вой беременности (Bonwick. Daily Life of thé Tasmanian, 1876).

Римские дамы прибегали некогда к вытравлению пло­да, боясь лишиться своей красоты (Freidlâ nder), a на Вос­токе женщины еще и в настоящее время смотрят на аборт как на средство предупредить расторжение брака (Ploss).

В некоторых случаях женщину наталкивает на выки­дыш тяжелый труд, который она несет, так как ей иначе угрожает бремя материнства. Поэтому аборты были рас­пространены у туземок обеих Америк во время испанского господства (Ploss).

Многие австралиянки, рассказывает Grant, на вопрос, почему они убивают своих детей, благодушно отвечали: " Чтобы не иметь с ними возни, ухаживая за ними" (Balestrini. Aborto, intifacidio ed esposizione d'intante, 1888).

В Дорезене, где женщина вполне рабски подчинена сво­ему мужу и завалена работой, она обыкновенно отказыва­ется иметь больше двух детей и абортирует во все после­дующие беременности (Ploss).

В некоторых случаях мотивом выкидышей являлся раз­врат.

На островах Отаити существовал мистическо-разврат-ный союз " Ареой", в котором женщины считались общест­венной собственностью и где они участвовали в самых раз­нузданных оргиях. Они без стыда сознавались в вытравливании плода, объясняя это желанием не прерывать сво­их празднеств (Balestrini).

Наконец, особенно частой причиной детоубийства явля­ются нищета и недостаток средств к пропитанию.

На острове Формозе женщине воспрещается иметь де­тей ранее 36-летнего возраста.

Для этого там существует особый класс жриц, которые искусно вызывают у женщин аборты ударами по животу (Girand-Telon).

Как сообщает Tuck, y племени маори женщины аборти­руют по 10-12 раз в своей жизни.

У многих племен Южной Америки существует обычай иметь только по два ребенка, поэтому остальные беремен­ности прерываются здесь искусственно.

Женщины из племен кадоба и максава абортируют при всякой незаконной беременности (Smith и Ploss).

Allan Webb сообщает, что нигде аборты не встречаются так часто, как в Индии, где производством их специально занимаются многие женщины.

У кафиров в Центральной Азии жены имеют право вы­травлять у себя плод даже тогда, когда мужья их на это не согласны (Ploss, с. 456).

На острове Кутче, к северу от Бомбея, вытравление пло­да очень распространено. Одна мать хвастала, что аборти­ровала пять раз (Ploss).

На Камчатке сама беременная заботится об избавлении себя от плода (Balestrini).

На всем Востоке, по причине безнаказанности абортов, нет вообще незаконных рождений. В Турции, особенно в Константинополе, в высших классах муж, имеющий уже двух детей, отсылает при каждой новой беременности свою жену к акушерке, чтобы та ей сделала выкидыш. Аборты так распространены здесь, что в одном лишь Константи­нополе ежегодное число их среди одних только турок до­ходит, по Ploss'y, до 4000, причем в 95% они успешны. В 1875 году мать-султанша издала приказ делать выки­дыш всякой женщине из гарема, раз она забеременеет (Ploss).

4. Колдовство и одержимость нечистой силой. Колдов­ство и одержимость нечистой силой считались в средних веках самыми тяжкими преступлениями женщин.

Хотя и древние верили в колдовство и ведьм, как об этом свидетельствуют Гораций, Люциан и Апулей, но только лишь в средних веках, под влиянием христианства, нача­ли смотреть на колдовство как на преступление.

В настоящее время никто, конечно, не сомневается в том, что под колдовством следует понимать не что иное, как истероэпилепсию.

Главным доказательством занятий колдовством счи­тались признаки так называемого " дьявольского клейма", заключавшиеся в том, что на известных местах кожи уко­лы не сопровождались ни болью, ни кровотечением. Те­перь мы знаем, что тут дело идет о полосной нечувстви­тельности кожи, столь характерной для истерии. Все авторы согласны в том, что число колдуний превышало число кол­дунов, так как, говорит Sprenger — автор " Malleus maleficarum", этой классической книги о преследовании кол­дуний, — " женщина более порочна, нежели мужчина. Из трех главных ее пороков: неверности, честолюбия и раз­вратности, на один указывает самое название ее: femina, то есть fide minor".

Другим характерным признаком причастия к колдов­ству считалось, если обвиняемый начинал говорить на не­знакомом языке. Здесь дело сводится к нередкому в исте­рии автоматическому воспроизведению прежних забытых впечатлений из сферы бессознательного. " Одержимые де­моном, — замечает Ambroise Paré, — говорят на незна­комых им языках".

Монахини из Оксока, среди которых наблюдалась в 1652 году эпидемия истерии, говорили, по словам современников, на разных языках, а монахини из Лудона (1632) говорили, сами не зная этого, по-латыни и слышали на далеких рас­стояниях слова, произносимые тихим голосом. За это одни и другие были объявлены одержимыми нечистой силой.

В 1534 году в Риме, в одном женском приюте для сирот, у 80 молодых девушек появились одновременно конвульсии и болезненные представления. Во время припадков они говорили на разных языках, в чем современники усмотрели ясное доказательство того, что они одержимы бесом.

Подобные явления напоминают иногда так называе­мый перенос мыслей, телепатию. Так, например, шалон-ский епископ мысленно приказал одной одержимой, некой Parisot, прийти к нему для того, чтобы подвергнуться про­цессу изгнания дьявола. Parisot, несмотря на то что жила очень далеко от епископа, исполнила его приказание. В другой раз этот же епископ велел также мысленно другой монахине, Barthon, пойти в храм и преклонить колени перед распятием, что она в точности и исполнила.

В 1491 году монахини Камбре, одержимые бесом, отга­дывали прошедшее и предсказывали будущее. В Нанте в 1549 году были сожжены семь находившихся в экстазе женщин, которые утверждали, что знают все, что случилось в городе во время их припадков.

Jeanne d'Arc (сожженная на костре как колдунья), пред­сказывала будущее; она говорила, что в битве ею руково­дит ангел. Заслуживает внимания то обстоятельство, что она никогда не имела менструаций, что на суде было ис­толковано совсем не в ее пользу.

Столь ужасные преследования колдуний отчасти были обязаны признанием самих же истеричек, которые под влия­нием галлюцинаций, большею частью эротического харак­тера, утверждали, что имели сношения с дьяволом, береме­нели от него и посещали шабаш ведьм.

Взгляд, будто дьявол, овладев девушкой, непременно ее насиловал, был причиной очень распространенного испы­тания в колдовстве, то есть исследования девственности у обвиняемых.

Jeanne Herviller, сожженная в 1578 году в Рибмонте, утверждала перед смертью, что она находилась в связи с дьяволом, начиная с 12-летнего возраста, и когда он явля­ется в монастырь, то выбирает себе жертвы между самыми молодыми девочками.

Настоятельница Madleine из Кордовы, считавшаяся ве­личайшей святой своего времени, благословения которой добивались сам Папа и король испанский, чуть не была сожжена живою и едва не лишилась всех своих духовных отличий за то, что однажды вдруг объявила себя любовни­цей одного падшего ангела, с которым она будто находи­лась в связи в течение 13 лет.

В 1550 году почти все монахини монастыря в Ubertet'e после сорокадневного почти абсолютного поста сделались жертвами дьявола: начали богохульствовать, говорили вся­кие несообразности и в судорогах падали на землю,

В 1609 году урсулинки в Э (Aix) объявили, что были околдованы и изнасилованы своим настоятелем, который был за это сожжен.

В Лотарингии одна женщина по имени Amé re была при­влечена к суду за то, что, околдовав одного ребенка, была причиной того, что он выпал из окна. Под пыткой она призналась, что находится в связи с дьяволом, изображе­ние которого она даже указала в одном месте на стене, к великому ужасу судей, ничего, однако, не видевших.

Amoulett Defrasne из Валансьена обвинялась в том, что своим колдовством погубила многих женщин. Сперва она упорно отрицала свою вину, но потом под пыткой созна­лась, что действительно занималась колдовством и что дьявол явился ей 15 лет тому назад и с того времени сделался ее любовником.

Легенда о шабаше была также обязана своим происхо­ждением эпидемии галлюцинаций, появлению которых бла­гоприятствовали бывшие тогда в ходу среди женщин на­тирания белладонной и тому подобными сильнодействую­щими средствами, вызывавшими галлюцинации и известное состояние опьянения. На одной гравюре XVI столетия изо­бражены две женщины, из которых одна натирается по­добной волшебной мазью, в то время как другая поднима­ется верхом на метле из трубы (Regnard. Les Sorciè res. Bulletin de l'Association scientifique, 1882).

Если обвиняемая в колдовстве женщина не сознава­лась в своем преступлении, то ее бросали в ужасную тем­ницу, подвергали всевозможным пыткам и допросу, произ­водившему на нее давление и действовавшему подобно внушению. Под влиянием всего этого она сознавалась пре­жде всего в посещений шабаша ведьм, который и описыва­ла самым подробным образом. Так, Franç oise Sacretan, по­саженная в тюрьму по подозрению в колдовстве, сперва упорно все отрицала, потом, однако, призналась, что нахо­дилась в связи с дьяволом, многократно посещала шабаш, куда отправлялась верхом на белой палке, участвовала в танцах, била по воде палкой, чтобы вызывать град, и отра­вила многих лиц данным ей дьяволом порошком (Richet).

De Lancres, наиболее компетентный знаток колдовства в XVII столетии, пишет: " Обыкновенно женщины, посе­щающие шабаш, ведут хороводы; они бегут и скачут с распущенными, как у фурий, волосами, с обнаженными го­ловами, совершенно голые, покрытые иногда мазью. Они ездят верхом на метле, скамье или ребенке".

Regnard следующим образом описывает галлюцинации насчет шабаша ведьм: " Шабаш происходит обыкновенно в кустарнике, на каком-нибудь кладбище или же в поки­нутом монастыре. Отправляясь на этот шабаш, колдунья должна была натереться мазью, данной ей дьяволом (бел­ладонной), произнести несколько заколдованных слов и затем сесть верхом на метлу. Прибыв на место, ведьма прежде всего должна была показать, что на ней есть пе­чать дьявола (Stigmata diaboli) в порядке, как это воспро­изведено Teniers на одной из его картин. После этого она отправлялась на поклон к дьяволу, чудовищному сущест­ву с головой и ногами козла, с огромным хвостом и крыль­ями летучей мыши. При этом она отрекалась от Бога, Богоматери и святых, после чего уже над ней совершалось дьявольское крещение, представлявшее собой карикатуру католического крещения. После полуночи начинался ужин, состоявший из жаб, из мяса, печени и сердец некрещеных детей; за ним следовали отвратительные танцы, продол­жавшиеся до первого пения петуха, при котором все соб­рание мгновенно разбегалось".

Обстоятельством, еще более способствовавшим распростра­нению паники, был кантагиозно-заразительный характер по­добных истерических эпидемий, что считалось, конечно, делом ведьм. Так, эпидемии наблюдались в Эльзасе в 1511 году, в Кельне — в 1564-м, в Савойе — в 1574-м, в Тулу­зе — в 1577-м, в Лотарингии — в 1580-м, в Юре и в Бран-денбурге — в 1590-м и, наконец, в Берне — в 1605 году.

Хотя колдовство было не что иное, как истерия или исте-роэпилепсия, но ни одно другое патологическое явление пси­хического мира не поражало так сильно человеческое вооб­ражение. Особенно сильное впечатление производило удивительное обострение духовных способностей, столь час­то наблюдаемое во время эпилептических припадков. " Нет теолога, — писал Boguet, — который мог бы толковать Свя­щенное Писание лучше этих колдуний, юриста — более их компетентного в духовных завещаниях, контрактах и все­возможных жалобах; наконец, нет врача, который лучше знал бы, чем они, строение человеческого тела, влияние на него неба, звезд, птиц, рыб и деревьев и пр. и пр. Они могут по произволу производить холод или тепло, останавливать те­чение рек, делать бесплодной землю, убивать скот и, особенно, околдовывать других людей и продавать их дьяволу".

Особенно боялись повивальных бабок, занимавшихся колдовством, так как они могли легко передавать во власть дьявола новорожденных. Жестокость мер, которые прини­мались для искоренения колдовства, лучше всего свиде­тельствует о том ужасе, какой оно внушало. В Тулузе сенат осудил в 1527 году на сожжение 400 колдуний. Da Lancie, президент парламента в Бордо, послал на костер в 1616 году множество женщин и жаловался на то, как это страшно, что в церкви лают по-собачьи более 40 женщин. Gray сообщает, что по постановлению парламента в Анг­лии было сожжено разновременно более 3000 лиц, обви­нявшихся в занятии колдовством. В 1610 году герцог Вюр-тембергский приказал магистратам предавать сожжению каждый вторник по 20-25, но отнюдь не меньше 15 кол­дуний. Во время Иоанна VI, курфюрста Трирского, ожесто­чение судей и народа против ведьм дошло до того, что в двух селениях остались в живых только две женщины.

Boguet хвастал, что он лично сжег в своей жизни более тысячи колдуний.

В Валери, в Савойе были сожжены в 1570 году 80 ведьм, в Лабурде в 1600 году в течение четырех месяцев — тоже 80, а в Лагроно в 1610 году — пять.

Лишь благодаря научному скептицизму XVIII столетия эти ужасные казни начинают понемногу утихать. Однако полное изгнание из цивилизованного мира веры в одержи­мость дьяволом произошло в начале нынешнего столетия благодаря незабвенному Pinel'ю.

5. Отравления. Особенно частым преступлением в кри­минологии женщины является отравление.

Цезарь рассказывает, что у галлов был обычай: когда кто-нибудь из них умирал, сжигали вместе с ним и всех его жен, если только являлось малейшее подозрение о не­естественной смерти его. Эта простая процедура была обя­зана своим происхождением частым отравлениям.

В Китае существует особый класс колдуний, называе­мый " ми-фукау", которые обладают секретом отправлять втихомолку на тот свет людей и имеют обширную клиен­туру, главным образом среди замужних женщин (Katscher. Bilder aus dem chinesischen Leben, 1881)..

В Аравии приготовлением, равно как и торговлей раз­личными ядами, исключительно занимаются женщины.

В консульстве Клавдия Марцелла и Тита Валерия в Риме был открыт заговор 170 патрицианок, которые от­равлениями произвели среди женатых мужчин такое опус­тошение, что его можно было приписать эпидемии (Тит Ливии, кн. VIII). Вакханки представляли собою женщин, предававшихся разврату и другим порокам и совершав­ших, как известно, массу преступлений.

Римские писатели, оставившие нам имена Капидии, Ло-кусты и других подобных женщин, ясно указывают на то, что знание ядов считалось специальностью женщин. Юве-нал говорит в своих сатирах об отравлении мужей как об обыкновенной вещи среди римской аристократии.

В Египте во времена Птоломеев эпидемически распро­странялись среди женщин нарушения супружеской верно­сти и отравления (Renan. Les Apô tres).

В Персии официальной женой шаха становится та женщина, от которой родится его первый сын. Поэтому там очень распространено отравление новорожденных завидую­щими друг другу соперницами (Pfeiffer).

Во Франции в XVIII столетии, особенно в царствование Людовика XIV, отравления приняли эпидемический харак­тер среди дам высшей аристократии. Дело дошло до того, что король должен был создать особый трибунал, Chambre royale de PArsé nale или Chambre ardente, обязанностью ко­торого было заниматься исключительно делами об отрав­лении (Lettres — Patentes от 7 апреля 1769 года). Обще­ство было тогда до того объято паникой, что процесс знаменитой отравительницы Delegrande тянулся несколь­ко лет потому только, что она делала беспрерывные наме­ки на какой-то заговор против жизни короля.

Имена Voisin, Vigouroux, Brinvilliers сделались знамени­тыми в истории преступления. В отравлении одно время подозревалась даже Olimpia Mancini, племянница Мазари-ни и мать принца Евгения.

В 1632 году была казнена в Палермо некая Teofania, торговавшая ядами, а год спустя та же участь постигла ее ученицу Francesca la Sarda. С тех пор выражение " Gnura Tufania" осталось в Сицилии синонимом отравительницы, откуда и происходит название воды " acqua tofana", состоя­щей преимущественно из мышьяка (S.-Marino. L'acqua tofana, 1882).

В 1642 году в Неаполе было отравлено много народу какой-то таинственной жидкостью, продававшейся некой женщиной, находившейся в сношении с вышеупомянутой Теофанией.

Около того же времени в Риме четыре женщины, Maria Spinola, Giovanna Grandis, Geronima Spana и Laura Crispiolti, торговали так называемой манной св. Николая (Manna di San Nicola) — ядом, состоявшим главным образом, по-видимому, из мышьяка.

Итак, если исключить детоубийство и выкидыши, жен­щина у диких, как и у других народов, совершает, в общем, значительно меньше преступлений сравнительно с мужчи­ной, хотя она по своему характеру более склонна к дурному, чем к хорошему. Многие преступления, за которые она подлежит наказанию, чисто условны, так, например, нару­шения табу и занятия колдовством. То, что соответствует преступлению мужчины, есть у дикой женщины, как мы это сейчас увидим.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.