Селеста Уоткинс

полагает, что надо говорить «Я с тобой», потому что «МЫ с тобой» наводит на мысль о мании величия или раздвоении личности.

Сердце бешено колотилось. Джули едва отважилась нажать на кнопку звонка. На вечеринку она пришла вовремя, но боялась, что для самого важного было уже поздно.

Дверь открыла Эрин.

– Кого я вижу? Вот это да! Чудесно выглядишь!

Джули подалась в распахнутые руки Эрин, улыбаясь её привычно неловкому объятию.

– Так ведь и повод есть.

– И он давно назрел. Пошли, все остальные на заднем дворе. – Эрин подождала, пока Джули переступит порог. – Ну, пойдём же. Чего стесняешься? Ты ведь, считай, у себя дома.

Джули усилием воли шагнула вперёд. «Вдох, выдох, вдох, выдох».

Они вошли в столовую. Посреди стола, под облаком воздушных шариков, привязанных за ленточки к спинкам стульев, стояло блюдо с рогаликами и разнообразными начинками. Такой светлой и яркой Джули эту комнату ещё не видела.

– Расскажи, как дела, Джули. Мы с тобой этим летом почти не виделись. Не нравится мне, когда от тебя никаких новостей. Ты, кстати, уже выбрала курсы на осенний семестр? Я бы с удовольствием помогла тебе составить программу. – Она выдвинула стул. – Вот, садись. Будешь кофе?

Джули кивнула. И следующие двадцать минут старательно выслушивала советы бывалого преподавателя. Она соскучилась по Эрин и очень радовалась её неподдельному интересу и веселью. Но сама думала о другом.

На кухню вбежала Селеста и кинулась обниматься, чуть не повалив Джули со стула.

– Почему мне никто не сказал, что ты уже здесь? О боже! Это мне?

Джули кивнула и вручила ей пухлый букет.

– Поздравляю, подруга. Я знаю, как этот день для тебя важен. Он и для меня много значит.

– Пойду посмотрю, закончил ли Роджер, – извинилась Эрин. – Он уже два часа в подвале возится, а в доме до сих пор дышать невозможно. Август в Бостоне – сущее проклятье. – И, обмахиваясь рукой, она вышла из столовой.

– Папа чинит кондиционер, – объяснила Селеста. – Пока он не закончит, к нему лучше не подходить, потому как он мало что в этом смыслит и его успело дважды ударить током. Ты уже видела Мэтта? Он прячется на заднем дворе. И, по-моему, нервничает.

– Не он один.

Селеста погладила Джули по руке.

– Не бойся. Всё будет замечательно. Я в тебя верю. В вас обоих.

– Поживём – увидим.

Джули пересекла кухню и вышла через заднюю дверь на крыльцо.

Вот он. Стоит на лужайке спиной к ней, руки – в карманах шортов. И до чего же великолепно выглядит! Её тянуло к нему как магнитом. Джули прикоснулась ладонью к груди, снова напоминая себе: дыши, успокойся.

– Мэтт.

Он нерешительно повернулся и робко махнул рукой. На его футболке красовались те же слова, что и в день их знакомства: «Ницше – мой кореш». Именно так она и представляла себе этот миг.

– Мэтти! – позвала она громче. Интересно, в её голосе слышно, какая гора только что свалилась с её плеч? Кинулась вниз по ступенькам – она и не подозревала, что он ей так нужен. Позади осталось полное душевного смятения лето, и теперь она наконец знала, к кому рвалась её душа.

Разделявшая их лужайка казалась бесконечной.

Мэтт ринулся навстречу и поймал её на полпути. Джули обвила ногами его талию, руками обхватила шею и стиснула изо всех сил. До чего же давно она не держала его в объятиях. Слишком давно.

– Джули. – С какой нежностью он произносит её имя! И как только она раньше не замечала? – В чём дело? Что-то не так? – Он был явно озадачен и встревожен.

Она рассмеялась, не выпуская его.

– Теперь всё так, – шмыгнула, в мгновение ока превратившись в слезливую дурочку. Вот на что способна любовь. Мучительная, всепоглощающая, сокрушительная, созидающая, глубокая, повергающая на колени любовь. – Я по тебе скучала, – прошептала она ему в ухо. И как же скучала! По его повадкам, рукам, голосу... просто по нему, целиком, без остатка.

– Правда? – тихо спросил он.

– Ага. Безумно.

Мэтт прижал её к себе, а Джули положила голову ему на плечо и пробежала ладонями по спине: ни один не спешил отпускать другого. Они цеплялись друг за друга что было сил, но совсем не так, подумала Джули, как в прошлый раз. Теперь они не прощались.

– Прости меня. Это всегда был ты.

– Что? – не понял Мэтт.

Джули подняла голову и прижалась щекой к его щеке.

– Это был ты, а не кто-то другой. Я ошибалась. Я всегда чувствовала тебя.

Она услышала, как он затаил дыхание, и, не отстраняясь, опустила ноги на землю. Мэтт положил руки ей на бёдра, притягивая ближе. Боже, как же чудесно в его объятиях! А затем его губы приникли к её в крепком страстном поцелуе. И этот поцелуй отличался от всех предыдущих. В нём не было места притворству, отрицанию, печали.

Мэтт провёл пальцами под нижним краем её футболки, слегка поглаживая поясницу, и вдруг ухватил за талию. Решительно, надёжно, нежно. Господи, как приятно, когда его руки касаются кожи... Он поцеловал ей шею – губы мягкие, язык обжигает, дыхание всё чаще. Джули тихонько всхлипнула. Как по-мужски: распалять и себя, и её в самое неподходящее время. «После, – успокоила она себя. – После сможем уединиться».

Джули неохотно отодвинулась, но лишь чуть-чуть.

– Пошли. А то скоро у нас появятся зрители. – Она схватила его за руку и потянула за собой с твёрдым намерением больше не отпускать. – К тому же через час мы уезжаем.

– За час я много чего могу успеть, – отозвался Мэтт.

Джули обернулась и поглядела на него с приподнятой бровью, шагая задом наперёд.

– Не сомневаюсь. – Какая заманчивая мысль – сбежать с ним ото всех. Но сегодня важный день. – Обещаю, такая возможность тебе ещё представится. А сейчас пора есть. Нам всем кое-куда надо: тебе, мне, Селесте и Плоскому Финну.

– Да ну?

– Да. – У неё с лица не сходила улыбка.

– Я думал, Плоскому Финну до конца своих дней предстоит дежурить на чердаке.

– Планы меняются.

– Значит, нам не дадут улизнуть в укромное местечко, чтобы пошалить? – заныл Мэтт.

– Пока нет.

– Что же это за расчудесные планы такие?

***

– Слушай, эта игра с повязкой начинает меня сильно настораживать. Не знаю, когда ты успела полюбить роль госпожи, Джули, но в машине едет и моя сестра, так что тебе как-то не подобает проявлять такие склонности у неё на глазах. – Мэтт потянулся к повязке, которую Джули надела на него перед поездкой.

– Даже не думай! – высунулась с заднего сиденья Селеста и шлёпнула его по ладони. – Сиди спокойно. Это хороший сюрприз.

– Долго нам ещё ехать? Я есть хочу, – заканючил Мэтт. – Мне надо в туалет. Мне скучно. Сколько можно? Давайте играть в «Угадай, что я вижу». Ах, да. Я же ничего не вижу. На мне повязка. Ужасная поездка! Хуже не придумаешь!

– Заткнись, Мэтт! – Джули перестроилась в крайнюю правую полосу, не выпуская его ладони. – Остался всего один съезд, считай, уже на месте. Ради этого стоит два часа проехать. Поверь.

– Говоря «стоит», ты имеешь в виду какое-то денежное вознаграждение? «Apple» через несколько дней устраивает пресс-конференцию и наверняка выпустит какую-нибудь ненужную примочку, без которой мне просто не обойтись.

– Селеста, утихомирь своего брата, – взмолилась Джули.

– Тот факт, что ты по-прежнему держишь его за руку, хотя он всю поездку не переставая действует нам на нервы, подсказывает мне, что он теперь и твоя головная боль. Так что я буду наслаждаться живописным пейзажем, а ты разбирайся с Мэтти и его докучливым нытьём.

– Здорово, – деланно вздохнула Джули. – Затяжные приступы бестолковой болтовни вперемешку с ошеломляюще скучными пустяками об истории интернета. Вот она – цена мимолётных припадков обаяния, – заключила она. – Видно, мне остаётся с этим только смириться.

– Я всё ещё здесь! – громко напомнил Мэтт. – Я слышу, как вы меня обсуждаете. И мне, знаете ли, обидно! – Он притворно всхлипнул и зычно шмыгнул носом.

– Я учту, – отозвалась Джули, а Селеста воскликнула:

– Ой, Джули, вон вывеска. Мы приехали! Для Плоского Финна это идеальные проводы. Настоящий Финн бы одобрил. Тебе, Мэтти, тоже понравится.

Джули въехала на стоянку.

– Угадаешь, где мы?

– В Йосемитском парке? В Большом Каньоне? – предположил Мэтт. – Вегасе? Бог ты мой, мы в Вегасе, да? На концерте Селин Дион? Или Шер? Мы пойдём за кулисы? Или нет, мы у Музея Либераче. Я прямо чувствую. Наконец сбылась моя мечта! Я этого всю жизнь ждал.

– Ну что за цирк, Мэтт, – упрекнула его Селеста. – Мы вовсе не в Лас-Вегасе. Думай лучше.

– «Дисней Уорлд»? «Молл оф Америка»? Рыбный рынок «Пайк Плейс»? «Грейсленд»?

– Он нас, видно, за лохушек держит, которые только и могут ему всякую туристическую ерунду показывать. Как лестно! Эдак он никогда не угадает, Селеста, – не стерпела Джули. – Давай ему покажем.

Она стянула с его глаз повязку и подождала, пока он привыкнет к яркому свету и прочтёт вывеску напротив автомобиля.

Мэтт посерьёзнел.

– Никогда бы не подумал, что вы привезёте меня сюда. – Он прикусил губу, изогнувшуюся в едва заметной улыбке. – Последний раз я был здесь с Финном.

Джули хлопнула в ладоши.

– Мы прыгнем с парашютом.

Он повернулся к ней.

– Как это «мы прыгнем»?

Она кивнула.

– Тебе всё разжёвывать надо? Ладно. Это значит, что ты и я выпрыгнем из самолёта, а затем раскроется такая спасательная штучка под названием «парашют», и мы приземлимся целыми и невредимыми.

– Ты и я, вместе?

– Ага. Я хочу прыгнуть с тобой, Мэтт. На сей раз по-настоящему.

Ей нравилось, когда удавалось вогнать его в ступор.

– И Плоский Финн с вами, – подала голос Селеста. – Мы на неделе сюда звонили. Они вас с Финном помнят и говорят, ты можешь взять Плоского Финна с собой во время прыжка. По-моему, это подходящие проводы. Настоящему Финну наша идея наверняка пришлась бы по душе.

– Конечно, я его возьму, – заверил её Мэтт. – Разумеется. Джули, ты уверена, что хочешь?

– Да, – убеждённо ответила та. Она верила ему безоглядно. – Я хочу прыгнуть с тобой.

Мэтт наклонился к ней и положил ладонь ей на затылок. Нежно притянул к себе и запечатлел на её губах безупречный ласковый поцелуй.

– Я так и знала! – взвизгнула Селеста. – Я ведь тебе говорила, что всё будет замечательно. Помнишь, Джули? Так и вышло. Я правильно понимаю: досадные перепалки между вами нам больше не грозят? Меня эти стычки совершенно выводили из равновесия.

Джули посмеиваясь откинулась на спинку кресла.

– Ну-у, не знаю.– Она посмотрела Мэтту в глаза. – Но всё равно я тебя люблю.

Он улыбнулся и подмигнул ей.

– Я знаю.

И Селеста, и Джули отвесили ему по шлепку.

– Вот сейчас как раз не самое удачное время, чтобы корчить из себя кретина или умника, – отчитала его Джули.

Селеста высунула голову вперёд.

– Ну же, Мэтти, где твой героизм? Тебе сейчас полагается быть героем. Как в романе.

– Это я тоже знаю. – И, ни секунды не колеблясь, Мэтт добавил: – Джули, я тебя люблю. Безумно люблю.

– Вот и прекрасно, – довольно заявила Селеста. – А теперь пора прыгать.

^[1] имеются в виду популярные песни из мюзикла «Юг Тихого океана» – «Some enchanted evening» («Однажды вечером волшебным») и «I'm in love with a wonderful guy» («Я влюблена в чудесного малого»).

^[2] Здесь и далее фразы из песни «Shallow Cars».