Щих европейских государствах (под идеологическим прикрытием «представительной демократии») прочных олигархических режи­мов с соответствующей финансово-экономической системой. 4 страница

В ее преддверии, осенью 1996 года, группа фондов Джорд­жа Сороса осуществила мобилизацию валютных ресурсов для нападения на финансовую систему Гонконга (который возвра­щался под контроль Китая). Зная об этом, Дональд Цан, глава финансового ведомства Гонконга, пригласил к себе представи­телей Дж. Сороса и ознакомил их с планами защиты своей на­циональной валюты. После проведенной беседы они обещали не атаковать гонконгский доллар, однако позже все-таки напа­дение состоялось, но не только на финансовую систему Гонкон­га, а и на все основные страны региона. Результаты этого напа­дения были для них катастрофическими.

В связи с вышеуказанными событиями премьер-министр

Малайзии, доктор Махатхир бин Мохамада¹ на семинаре Все­мирного банка 20 сентября 1997 года выступил с докладом, в котором заявил следующее: «Тогда (три месяца назад. — Авт.) много говорилось об азиатских «драконах» и «тиграх» и, конеч­но, о «восточно-азиатских чудесах». Нас, в полном смысле сло­ва, превозносили. Мы думали, что это — восхищение нашей кре­постью и нашими умениями.

Мы забыли опыт Японии и Кореи. Когда эти страны, каза­лось, догнали развитый мир, с ними начало что-то происходить. Иену резко «дернули вверх», что снизило конкурентоспособ­ность японских товаров, в то время как Корею определили в качестве «новой индустриальной страны», которая должна быть остановлена в своем движении.

Мы забыли даже урок Мексики, чья экономика подверглась внезапному удару, когда иностранные капиталы неожиданно ушли. Мексика была вынуждена занять 20 миллиардов амери­канских долларов для преодоления трудностей и восстановле­ния своей разваленной экономики. Кто-то на этом займе не­плохо нажился.

И, конечно, мы в Малайзии смеялись над предположени­ем, что нашу страну постигнет судьба Мексики. Как это могло случиться, когда наша экономика была столь крепка? У нас практически не было внешних долгов. Темпы нашего роста были высоки, инфляция — низка. Мы имели политическую стабиль­ность и социальную гармонию в стране. Мы определили, опро­бовали и проверили стратегические принципы плана непрерыв­ного роста в течение тридцати лет.

Мы отмахивались от слухов о том, что Малайзия пойдет по пути Мексики. <...>

Но теперь мы лучше осведомлены. Мы знаем, почему выд­вигались предположения о том, что Малайзия пойдет по пути Мексики. Теперь мы знаем, что точно так же, как экономичес­кий крах Мексики стал результатом умелых манипуляций, эконо­мики и других развивающихся стран могут неожиданно быть пре­вращены в объекты манипулирования и вынуждены склониться

^{1 Махатхир бин Мохамада был премьер-министром Малайзии 22 года. Именно в период его правления эта бывшая британская колония (получи­ла независимость в 1957 г.) совершила мощный экономический рывок, за­няв 4-е место в мире по показателям конкурентоспособности и 17-е по объемам торговли, являясь на данный момент одним из главных мировых экспортеров высокотехнологической продукции. Но самое главное то, что благодаря его реформам количество бедных в стране уменьшилось с 37, 43 % до 7, 5%.}

перед волей могущественных управляющих фондами, получивших сейчас власть решать: кто должен преуспеть и кто — не должен (выделено мной. —Авт.). <...>

...старый инстинкт «разори своего соседа», кажется, еще присутствует, еще остается руководящим принципом группы сверхбогатых людей, для которой источником богатства долж­но быть разорение других, обогащение себя путем отнятия того, что принадлежит другим. Их оружие — их богатство при чужой бедности (выделено мной. — Авт.). <...>

Мы все время старались соглашаться с желаниями богатых и сильных (выделено мной. — Авт.). Мы открыли наши рынки, в том числе наши рынки капитала и ценных бумаг. С другой сто­роны, большинство действующих в нашей стране иностранных компаний не допускают вмешательства местных властей. Они не открыты; но мы не жаловались на это. Их прибыли достают­ся их акционерам в «странах-метрополиях». Они практически не платят налогов. <...>

Я не знаю, как насчет среднего человека с улицы, недовольно значительное число деятелей средств массовой информации и тех, кто контролирует большие деньги, по-видимому, стремятся ктому, чтобы эти страны Юго-Восточной Азии, — и, в частности, Ма­лайзия, — прекратили попытки догнать тех, кто сейчас впереди (выделено мной. — Авт.), и «знали свое место». А если они этого не желают — их просто нужно заставить, и у этих людей есть сред­ства и деньги, чтобы навязать «выскочкам» свою волю. <...>

И нам говорят, что мы не приспособлены к этому миру, если мы не ценим работу международного финансового рынка. Круп­нейшие страны говорят нам, что мы должны согласиться с тем, что мы стали беднее, потому что в этом и заключаются между­народные финансы. Очевидно, мы недостаточно умудрены, что­бы согласиться с потерей денег ради того, чтобы обогатить ма­нипуляторов.

Нас также предупреждают, что эти люди сильны. Если мы будем шуметь или предпримем что-либо, что сорвет их планы, — они разозлятся. И, разозлившись, они могут полностью разру­шить нас, они могут довести нас до безнадежного состояния. Мы должны согласиться с тем, что они здесь, они всегда будут здесь, и мы в действительности ничего не сможем с этим поделать. Они будут решать, преуспеем мы или нет (выделено мной. — Авт.). <...>

«Разори твоего соседа» — таков менталитет некоторых. От них не будет помощи. Хуже того — они будут создавать препят­ствия, мешать и вредить» [30].

Таким образом, необходимо констатировать, что трансна­циональная олигархия в своих интересах создает финансовые, по­литические, экономические, военные, этнические, религиозные, социальные, гуманитарные и т.п. кризисы (катастрофы) и управ­ляет ими. Благодаря этому она не только получает дополнитель­ные сверхприбыли, но и регулирует количество населения, а также уровень экономического развития стран мира, т. е. осу­ществляет идею «нулевого роста».

Как писал Джермен Гвишиани: «Человек пока имеет шанс определить пределы роста и остановиться возле них, ослабив силы, вызывающие рост капитала и численности населения, или разработав контрмеры, или предпринимая и то и другое. Контр­меры могут оказаться не очень приятными. Они наверняка из­менят социальную и экономическую структуру, глубоко укоре­нившуюся в человеческой культуре задолгие столетия роста» [20].

Кроме вышеупомянутого, глобальная структуризация и иерархизация мира, при одновременном упразднении суверените­та национальных государств, откроет транснациональной оли­гархии свободный доступ ко всем природным ресурсам планеты.

Эта идея уже активно разрабатывается западными экспер­тами. Так, например, А. Долмен предлагает отменить право соб­ственности наций на природные ресурсы своих государств и от­дать их в собственность «всего человечества». Естественно, что непосредственно распоряжаться ими будет Мировое Правитель­ство, о создании которого так ратует транснациональная оли­гархия. Более реальный вариант денационализации ресурсов предлагает Я. Тинберген, который стремится доказать тезис о необходимости пересмотра принципа национального суверени­тета в его современном понимании. По его мнению, в ближай­шем будущем суверенитет национальных государств над при­родными и человеческими ресурсами сохранится. Он будет га­рантирован международными институтами. Но он должен иметь скорее функциональное, чем территориальное толкование, ко­торое требует «юрисдикции над определенными целями, а не над географическим пространством». Несмотря на некоторые оговорки, реализация проекта Я. Тинбергена также ведет к лик­видации национального суверенитета. Он признает, что вопло­щение в жизнь его теоретической конструкции позволит посте­пенно «интернационализировать» все мировые ресурсы на ос­нове принципа «общего наследства человечества». В итоге, считает Я. Тинберген, «мы должны стремиться к созданию де­централизованного планетарного суверенитета и сети сильных международных институтов, которые будут его осуществлять»

[31, с. 114]. Понятно, что руководить этой «сетью сильных меж­дународных институтов», т. е. Мировым Правительством, будет транснациональная олигархия, пряча свою определяющую роль за международной бюрократией.

Кроме того, необходимо отметить, что идеи Римского клу­ба были подхвачены интеллектуальной элитой Запада и на дан­ный момент активно пропагандируются. Так, в частности, упо­мянутый Я. Тинберген и Д. Фишер призывают к созданию эффективных наднациональных учреждений, которые бы зани­мались «оптимальным управлением планетой». Это, по их мне­нию, Мировое Правительство крайне необходимо потому, что в современном мире «обеспечение безопасности нельзя отдать на усмотрение суверенных национальных государств». В связи с этим они предлагают из существующих изданный момент го­сударств создать 12—15 региональных федераций одинакового масштаба, как неких «строительных блоков», из которых будет построен «оптимальный мировой порядок». Следующая фаза всемирной интеграции, по их мнению, это — формирование си­стемы глобального управления. Она может включить в себя ре­формированную ООН с ее структурами; существующие и но­вые наднациональные учреждения, которые не входят в ООН; транснациональные корпорации; региональные организации; МВФ, превращенный в мировое казначейство, собирающее взносы членов ООН и мировые налоги в единый фонд. Также должны быть созданы наднациональные органы, решающие вопросы использования ресурсов Земли, Мирового океана, мор­ского дна, воздушного и космического пространств и т.п. Вся данная структура в совокупности и должна стать так называе­мым Мировым Правительством.

Таким образом, резюмируя вышеизложенное, можно кон­статировать, что могущественные транснациональные оли­гархические кланы уже определили будущее всего человече­ства, а академические круги Запада даже придали ему для большей убедительности научно-теоретическую форму. Прак­тический процесс глобализации уже идет, и с каждым годом мир неуклонно приближается к торжеству Нового Мирового Порядка.