Глава 7. Слейд уснул еще до того, как самолет набрал нужную высоту

Слейд уснул еще до того, как самолет набрал нужную высоту. Марина сначала боролась со сном, но, когда при­несли ужин, она уже дремала.

– Отличное шампанское, – заметил Джо, выпив вто­рой бокал. – В бизнес-классе пассажиров держат на хлебе и воде.

– А как тебе понравился креветочный коктейль?

– Есть нечего. Что за порции?

– Должна тебе напомнить, ты съел четыре порции. Это верно: ее, Марины, Слейда и свою собственную.

– Стюардесса решит, что ты собираешься ставить ре­корд для книги Гиннеса.

– У тебя еще остались орешки? Я свои почти доел. Кристина неодобрительно покачала головой и взяла в руки последний номер журнала «Ньюсуик».

– Удивительно, столько есть и не толстеть!

– Тебя это раздражает, не так ли?

– Вовсе нет.

– Так я тебе и поверил!

– Ты смешной! С какой стати меня должно беспоко­ить, сколько ты ешь?

– Но ты же заметила.

– Трудно не заметить подобный феномен. Твой аппе­тит войдет в легенду.

Джо подозвал стюардессу и взял с тележки еще не­сколько пакетов с фисташками.

– Помнишь, как Сэм говорил мне? – И Джо произ­нес с невадским акцентом: – Если ты и дальше будешь столько есть, сынок, то однажды проснешься с огромным пивным животом и сердцем на грани инфаркта…

– И это будет в твой сороковой день рождения! – со смехом закончила Кристина. Она все помнила, хотя каза­лось, что с тех пор прошло уже сто лет.

– Как считаешь, его предсказания сбылись?

– Нарываешься на комплимент?

– Если сомневаешься, какой путь выбрать, выбирай самый прямой.

– Спроси Марину, – понизив голос, сказала Кристи­на. – Пора бы начать учить девушку женскому искусству тешить мужское самолюбие.

Джо кивнул в сторону Слейда:

– Судя по всему, твой Слейд непревзойденный мастер в искусстве лизать задницы.

– Слейд владеет этим искусством не хуже и не лучше других.

– Тебе ведь он нравится, не так ли?

Кристина кивнула:

– Да, нравится.

– Он не в твоем вкусе.

– Я знаю, – спокойно согласилась Кристина и, ук­радкой взглянув на Джо, добавила: – Как, впрочем, и ты.

– Верно, – протянул Джо. – Если память мне не изменяет, тебе всегда нравились тощие очкарики из интел­лектуалов.

– Я пришла к выводу, – с трудом подавив улыбку, ответила Кристина, – что мускулы и мозги – вещи несов­местимые.

Джо напряг левую руку:

– Смотри, у меня есть мускулы.

– Я придерживаюсь прежнего мнения.

– Если твоя теория верна, этот мистер Вспышка дол­жен быть кем-то вроде Эйнштейна.

– Люди твоего типа, эдакие горы мускулов, как прави­ло, невыносимы в общении.

– Ты никогда не говорила мне, спишь ли ты с ним. Кристина улыбнулась ему улыбкой Моны Лизы:

– И никогда не скажу.

– Из этого следует, что ты спишь с ним.

– Ничего из этого не следует.

– Так, значит, ты с ним не спишь.

– Я этого не говорила.

– Ты могла бы найти кого-нибудь и получше.

– Это в том случае, если бы я искала.

– Ты что, записалась в монахини?

– Ты давишь на меня, Джо! Придержи поводья!

– Не волнуйся, тебе не придется прочесть эти слова на первой странице «Нью-Йорк пост».

Марина беспокойно зашевелилась. Во сне она выгляде­ла совсем девочкой, болезненной и худенькой, и смешно чмокала губами. Глядя на нее, Кристина чувствовала себя ужасно виноватой перед этим ребенком за то, что сорвала с губ Джо поцелуй прошлым вечером, на кухне, и ей захоте­лось как-то загладить свою вину перед ней.

– Она спит как младенец. Кажется, сейчас возьмет палец в рот и начнет сосать. Не думаю, что ты хотел ли­шить ее детства.

– Неплохо сказано. Не слишком оригинально, но все же неплохо, – отозвался Джо.

– Так когда ты начал вербовать школьниц в свои под­ружки?

Джо смял пакетик из-под фисташек и запустил им в Кристину.

– Она старше, чем выглядит.

– Наверное, иначе ты бы уже был за решеткой.

Кристина вдохнула поглубже: ее словно что-то распира­ло изнутри, так хотелось расспросить Джо, узнать подроб­ности.

– Так где ты ее встретил?

Джо ответил не сразу, и эта пауза была столь мучитель­ной для Кристины, что она боялась, как бы сердце не вы­скочило из груди.

– Нас познакомили.

– Когда ты был в Европе?

– Какая разница?

Он защищал от нее свою жизнь и эту девочку, и Кри­стина внезапно почувствовала себя очень и очень старой.

– Кто вас познакомил, ее нянька? Еще одна пауза.

– Ее отец.

– Как мерзко. Они и вправду считают себя цивилизо­ванными людьми там, на той стороне Атлантики?

Кристина вдруг охрипла и с трудом перевела дыхание, прежде чем задать очередной мучительный вопрос:

– Любовь с первого взгляда?

– Я бы так не сказал.

– А как бы ты сказал?

– Оставь, Крис. Не твое это дело.

– Боишься подпортить свой бойскаутский имидж?

Он не ответил, и она не винила его. Ревнивые замеча­ния экс-жены не стоят того, чтобы на них реагировать. «Брось, Крис, – сказала она себе. – Он может подумать, что тебе все еще есть до него дело».

Где-то над Индианой в салоне притушили свет и начали крутить фильм. Джо не особенно интересовался сюжетом, так что от наушников отказался. Спать ему тоже не хоте­лось, но притвориться спящим было все же лучше, чем про­должать перепалку, затеянную Кристиной. Она действительно достала его своими вопросами. «Я хотел бы рассказать тебе все, Крис», – думал он, глядя на нее.

Несмотря на то что она заставила его пройти через раз­вод, испытать все унижения брошенного мужа, он всегда чувствовал, что между ними есть какая-то тайная связь, и, судя по реакции Кристины на его брак с Мариной, в ней тоже не умерло чувство к нему.

Впрочем, какая разница, что они чувствуют друг к дру­гу! Факт остается фактом: она ушла от него, не потрудив­шись ничего объяснить, даже не извинившись. До сих пор она не проявляла никакого сожаления по поводу их развода. Хотя насчет последнего он не был уверен. Кристина до­стигла всего, о чем мечтала в юности: славы, денег. Она красива: едва ли не лучше, чем раньше, хотя эти аквамари­новые контактные линзы уже, пожалуй, перебор. Джо больше нравился естественный цвет ее глаз – голубовато-серый.

Но Кристина никогда не была довольна тем, что имеет. Ей непременно нужно заполучить что-то лучшее или боль­шее, она постоянно стремилась к идеалу, который суще­ствовал только в ее воображении. Следовательно, не было ничего удивительного в том, что едва беда постучалась в их дом, она первой собрала вещички и смылась.

Стюардесса подошла к Мак-Марпи – вся воплощен­ная заботливость.

– Могу я что-нибудь сделать для вас, сэр? Не желаете шампанского?

– Кофе, – попросил Джозеф. – Одну чашечку чер­ного кофе с сахаром, пожалуйста.

Стюардесса удалилась.

Джо, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Пора подводить итоги. За последние шесть лет столько горестей было утоплено в бесчисленном количестве бутылок, но, хотя и говорят, что истина в вине, Джо так и не нашел ответа на вопрос: что будет делать, если до конца своих дней так и не увидит Кристину. Был момент, когда он даже думал убить ее. Он все еще зол на нее, и боль обиды еще не ушла, но кроме этих вполне понятных чувств он испытывал нечто, в чем даже себе не хотел признаваться.

Нет, какой смысл обманывать себя? Он желал ее. Так, что с трудом сдерживал себя.

Стоило лишь подумать о ней, и желание становилось почти непреодолимым. Эти длинные породистые ноги. Этот ум, живой и яркий, заставлявший его все время держать себя на уровне. И самое главное, эта жажда жизни и темпе­рамент, который когда-то сводил его с ума.

Сводил. Когда-то. Дело прошлое. Вот в чем ключ.

Стюардесса принесла кофе с таким видом, как будто собиралась вручить Джо корону, но он едва ли оценил ее старания.

Две последние недели он безуспешно старался понять, что изменилось в Кристине, и только сейчас понял: пропал огонек, живой интерес и задор, всегда жившие в ней.

Нет, эта женщина с неестественно яркими синими гла­зами и осветленными волосами выглядит вполне благопо­лучно. Она так хорошо играет свою роль, что Джо, быть может, так ничего и не заподозрил бы, если бы не увидел ее спящей.

Даже Кристина оказалась бессильна удерживать кре­пость в отсутствие надлежащих защитников. Во сне лицо ее менялось: черты утрачивали жесткость, подбородок уже не казался таким упрямым. На мгновение он увидел перед со­бой девочку, в которую безоглядно влюбился когда-то, ту, ради которой готов был отдать всего себя без остатка. Он почти наяву представил, что они снова студенты Колумбий­ского университета, что они спорят об этических нормах, лежа нагими под лоскутным одеялом – подарок матери Кристины к Рождеству.

Но прошлого не вернуть. У Кристины новая жизнь, новые друзья и новая карьера, которая должна привести ее к вершинам успеха. Как ни старайся, ничего не изменишь: он бывший муж, и все тут. В жизни Кристины он уже отыграл свою роль. А она не из тех, кто станет возвращать­ся к отброшенному сценарию.

Кристина изменилась, а он остался тем же, кем был: борцом с ветряными мельницами.

Если посмотреть на вещи с этого угла зрения, возмож­но, стоит признать, что жизнь Джо все же была смята навек той самой лавиной.

Радостное возбуждение, которое Кристина испытывала всякий раз, когда самолет шел на посадку и становилась видна высвеченная огнями полоса аэродрома, сейчас уступило место ощущению, будто она движется навстречу своей гибели.

Я должна была им сказать, повторяла про себя Крис­тина, снимая с полки ручную кладь. Но как трудно было заставить себя позвонить отцу в Неваду, чтобы сооб­щить о том, что Джо намерен привезти на годовщину их с мамой совместной жизни свою новую жену. Как можно было заставить себя сделать этот звонок? Кри­стина слышала, как радостно звенел голос сестры, когда она разговаривала с Мак-Марпи. Легко представить, как после этого разговора она рассказывала родителям о том, что Кристи и Джо, возможно, снова будут вместе. Кристина будто наяву видела, как светятся радостью глаза родителей при мысли о том, что их младшая дочь и любимый зять воссоединятся.

– Этого не случится, – не замечая, что говорит вслух, пробормотала Кристина. – Не в этой жизни.

– Что не случится? – участливо поинтересовался Слейд, следом за Кристиной поднимаясь с места.

– Не спрашивай, – мрачно отозвалась Кристина. – Мои родители ничего не знают о Марине. Насколько я понимаю, они строят насчет нас с Джо радужные планы.

– А не следовало бы? – с невинным видом спросил Слейд.

– У него есть жена. Ты этого не заметил?!

– А если бы не было, то что?

– Господи прости!

Кристина едва не заехала ему сумкой по голове, но во­время одумалась.

– Единственное, что меня сейчас заботит, – это реак­ция моих родителей. Своим появлением мы внесем смятение в их души.

Все сказанное в большей степени относилось к отцу. Действительно, чтобы дожить до золотой свадьбы, надо верить в истины типа: «все к лучшему в этом худшем из миров» и «разделить нас может только смерть».

– Ничто не вечно под луной, – отозвался Слейд. – Почему ваш брак должен быть исключением?

Тот же вопрос Кристина периодически задавала себе с того самого дня, как ушла от Джо. В конце концов любые отношения рано или поздно себя изживают, но как объяс­нить это родителям? Она представила себе залитое солнцем ранчо, где жили отец с матерью, их радость в предвкушении приезда Кристины и Джо. Что же делать, когда они побе­гут встречать машину, готовые обнять младшую дочь, все­гда проявлявшую задатки вундеркинда, и зятя, который всегда и везде бывал «на коне»?

– Кристи! – воскликнет отец, подходя к ней с рас­простертыми объятиями. – Позволь мне обнять тебя, де­вочка.

И она уткнется носом в его фланелевую рубашку и вдох­нет знакомый запах: смесь запахов солнца, душистого мыла и кожаной упряжи – запах, который может принадлежать только ее отцу, и никому более.

– Ты такая худенькая, – продолжит он. – Надо, чтобы мама подкормила тебя немного.

И вот тогда все и случится. Отец увидит Джо. Он весь засветится от счастья и раскроет свои объятия навстречу бывшему зятю, но в это мгновение из машины вылезет Марина и, как обычно, окинет Сэма своим мрачным взгля­дом. Кристина ругала себя на чем свет стоит: как ей вообще могло прийти в голову, что она должна бежать из Нью-Джерси.

Вся компания встретилась у игровых автоматов, где па­рень в бейсбольной кепке творил чудеса, забрасывая чет­вертаки в каждый из автоматов и быстро-быстро орудуя руками.

– Добро пожаловать в Лас-Вегас, – не без ехидства сказала Кристина, и как раз в этот момент парень заорал от восторга и на поднос из «однорукого бандита» посыпалась мелочь.

– Мерзость, – поморщилась Марина. – Бездумная трата денег.

– Есть у кого-нибудь четвертак? – спросил Слейд, обшаривая собственные карманы.

Джо между тем уже закинул монетку в одну из «адских машинок».

Кристина, чувствуя, что справляться с нарастающим раздражением становится все труднее, опустила сумки на пол и со словами «покараульте вещи, я возьму машину» тряхнула Джо за плечо. Джо пробормотал нечто невразумительное: он был весь в игре. Кристина ткнула его кула­ком под ребра.

– Ты что, меня не слышишь? Хочешь, чтобы вещи украли?

– Я посторожу, – предложила Марина.

– Спасибо, – сказала Кристина, к собственному удив­лению, не обнаружив в душе никакой враждебности к де­вушке. – Боюсь, что эти двое подрастеряли в полете остатки мозгов.

– Я разочаровалась в Джозефе. Я думала, он более нравственный человек.

– Жизнь полна разочарований, – сказала Кристина, уходя. – Привыкай.

Марина села прямо на багажную сумку Джо и, подпе­рев рукой подбородок, смотрела, как ее муж и Слейд пре­пирались по поводу правил игры у автомата под символическим названием «Прикосновение царя Мидаса». Она вовсе не хотела обидеть Кристину, высказавшись в таком ключе о Джозефе, и реакция оказалась столь же нео­жиданной, сколь и циничной.

Все факты говорили в пользу того, что развод произо­шел исключительно по вине Джозефа. Если это не так, то почему Кристина испытывает такую душевную боль? Боль, которую невозможно не заметить. Должно быть, он совер­шил какой-то ужасный проступок, что-то незабываемое, что-то такое, после чего они не могли больше оставаться мужем и женой.

В том, что в разводе был виновен Джо, Марина не сомневалась. Не раз она замечала, как Кристина украдкой смотрит на него. Не надо было быть психологом, чтобы прочесть в ее взгляде любовь.

Итак, Кристина любит Мак-Марпи. Марина невольно поежилась. Кто знал, что все выйдет именно так? Если люди любят друг друга, зачем расставаться? Пусть ее, Марину, и ее возлюбленного, Зи, разделяют тысячи кило­метров и этот фиктивный брак, все равно ее чувства к нему остаются прежними. И Зи, Марина была уверена в этом, не утратил чувства к ней. Как бы ни сложилась ее дальней­шая судьба, она будет любить Зи всегда, пока не умрет.

Единственное, что могло бы разлучить ее с Зи, – дру­гая женщина. Женщина, которая слушала бы его, понимала и согревала холодной, жестокой ночью. Которая могла бы сделать для него больше, чем Марина.

Нашел ли Джо другую женщину? Вряд ли кто мог бы сравниться с Кристиной, красивой стройной блондинкой, к тому же богатой и преуспевающей. В ней было все то, что так дорого сердцу американца, все, что мужчина может желать в женщине.

И все же их брак распался. Как там однажды говорила мать, стоя возле зеркала? Даже шампанское надоедает, если пить его каждый день. Неужели и совершенство приедается?

– Марина?

Марина вздрогнула при звуке голоса Кристины и вдруг поняла, что сидит на чемоданах посреди аэропорта в Лас-Вегасе.

– С тобой все в порядке?

– Да, спасибо.

Кристина присела на корточки, так, чтобы ее глаза ока­зались вровень с глазами девушки.

– Ты плакала?

– Нет. С чего вы взяли?

Кристина дотронулась кончиком пальца до щеки Мари­ны, но ничего не сказала. Марине показалось, что Кристи­на заглянула ей в самое сердце. Ей хотелось отвести взгляд, но она не могла. Кристина смотрела на нее с такой теплотой и пониманием, что девушке вдруг захотелось уткнуться ей в плечо и выплакаться наконец, и все рассказать.

Она что-то затевает, подумал Джо, забираясь в авто­бус, который должен был подвезти их к арендованному ав­томобилю. Какого черта Кристина обнимается с Мариной так, будто они сестры? Джо не на шутку взволновался, заметив, что обе женщины, сдвинув головы, заговорщически шепчутся о чем-то, как они обычно делают, когда соби­раются устроить какую-нибудь пакость мужчине.

Возможно, именно против него они что-то и замыслили. Может быть, Марина ей все рассказала и Кристина уже гото­вит материал для своего очередного шоу. Можно себе предста­вить, как все это будет происходить: Кристина в лучшем наряде от Кардена, или что там они сегодня носят, вся расфуфырен­ная, улыбается в красный глаз телекамеры. «Добро пожаловать на шоу Кристины Кэннон! – скажет она, невинно пялясь своими синими младенческими глазами. – Королевство! Тра­гедия! Секс! Все сегодня к вашим услугам!»

Господи! Еще один повод для головной боли! Только посмотрите, какая идиллия: сидят друг против друга и бол­тают как школьницы. Кристина смотрит прямо сквозь него, будто он для нее не существует. Джо хорошо знал это ее выражение. Сейчас мысль Кристины напряженно работает, как бывало всегда, когда перед ней возникала нелегкая за­дача, требующая максимального умственного напряжения.

Ну ладно, допустим, она кое-что узнала. Теперь важно понять, что именно. Джо так и подмывало спросить. Не вмешаться сейчас в их разговор означало подписать приго­вор Марине.

– У вас проблемы? – стараясь не показывать своего состояния, поинтересовался Джо.

Последний раз так на него смотрел один парень, которому он не дал припарковаться на площадке перед зданием ООН.

Марина покачала головой, глядя на него с тем же выра­жением.

– Ты ей не нравишься, приятель, – заключил Слейд. – С чего бы это?

– Ты женат? – спросил Джо.

– Это не для меня, – брезгливо передернув плечами, ответил Слейд.

– И никогда не женишься?

– Никогда.

– Задай мне тот же вопрос, когда ты все же высту­пишь в роли мужа. Тогда и поговорим.

Пошло, но эффектно. Скорее всего, когда фотограф за­даст ему этот вопрос, Джо уже успеет развестись.

Слейд мог бы, конечно, назвать Бойскаута грубияном и потребовать сатисфакции, да только не время. Вся штука в том, что владеть информацией – это еще не все. Главное – суметь воспользоваться добытой информацией.

– Я поведу, – заявил Джо, когда вещи были погру­жены в багажник. – Тебе надо поспать.

– Спасибо за предложение, но я поведу сама.

– По-моему, ты переоцениваешь свои силы: смотри, уснешь за рулем.

– Я спала в самолете, – процедила Кристина. – Я наняла машину, я ее и поведу.

– Перестаньте спорить, – заявил Слейд со своего места впереди, – дайте ключи, и я поведу эту чертову машину.

Джо сделал вид, что не расслышал. Кристина велела Слейду заткнуться.

– Не лезь куда не следует, – поучительно заметила Марина, садясь в машину. – Это касается их двоих. Слейд посмотрел на девушку и рассмеялся:

– Они не могут разобраться, кому машину вести, до­рогая, а по твоим словам выходит, у них что-то вроде ссоры влюбленных.

– Не будь смешным.

Что-то в ее голосе заставило Слейда подумать, что она не так далека от истины.

– Послушай, другая на твоем месте должна была вце­питься Кристине в волосы или как там у вас, женщин, при­нято, тебе не кажется?

– У них общее прошлое, – спокойно ответила Мари­на. – И меня оно не касается.

– Он твой муж, – напомнил Слейд. Впрочем, этот факт, пожалуй, не играл значительной роли ни для той, ни для другой.

– Я знаю, кем он мне приходится.

– И ты не ревнуешь? Марина покачала головой:

– Вовсе нет.

– А должна бы.

Марина окинула Слейда взглядом.

– Ты что-то хочешь мне рассказать, Слейд?

Откуда, черт побери, в ней столько чувства собственно­го достоинства? И самообладания тоже вполне хватает. Трудно поверить, что ей нет и девятнадцати. Временами создавалось впечатление, что она из них четверых самая старшая.

Слейд подумал, что мог бы рассказать ей, как Джо и Крис целовались на кухне, но решил этого не делать.

– Меня укачивает в машине. Может, ты пересядешь назад, – предложил он вместо этого.

– Меня тоже укачивает, – с едва заметной улыбкой призналась Марина. – У нас с тобой много общего.

Они переглянулись и рассмеялись.

Скажи это другая женщина, и ее слова можно было бы расценить как приглашение к флирту, но в устах Марины они значили только то, что они значили, и не больше. Впро­чем, Слейда это вполне устраивало. То, чего он от нее добивался, к постели не имело никакого отношения. Он хо­тел узнать лишь ее тайны.

«Я хороший парень, – повторял про себя Слейд, пере­бираясь на заднее сиденье. – Надо войти в роль. Я слав­ный малый, и ты можешь обо всем мне рассказать. Извращенные удовольствия. Дурные помыслы. Правду о своем замужестве».

Кристина села за руль.

– Пристегните ремни, – бросила она через плечо, защелкнув свой ремень безопасности резким движением.

Марина повиновалась, словно послушный ребенок. Точно так же повел себя ее муж. Слейд лишь сделал вид, что пристегивается. Достаточно и того, что пальцы на ногах затекли в изношенных кроссовках, вместо того чтобы не­житься в мягкой кордовской коже. Не хватало еще оказать­ся перерезанным пополам, если Кристина вмажется в столб.

– Мне надо в туалет, – заявила Марина, когда они выехали на скоростную трассу.

– Мне нужен банкомат, – эхом отозвался с переднего сиденья Джо.

– А как насчет тебя, Слейд? Тебе в казино не тре­буется?

– Спасибо за предложение, любовь моя, но я не отказался бы от возможности позвонить.

Не надо было смотреть Кристине в лицо, чтобы дога­даться: она совершенно без сил.

– Только одна остановка. Когда мы выедем из Лас-Вегаса, с цивилизацией будет покончено до самого ранчо.

– Ты ведь нас разыгрываешь, не так ли, дорогая?

– Целых пять часов езды и ни одного туалета. Ты сможешь выдержать это, ковбой?

Если бы Бойскаут не был сделан из сплошных муску­лов, Слейд вцепился бы ему в глотку.

– Пошел к черту, – пробормотал он вместо этого. Через десять минут Кристина заехала на стоянку перед отелем.

– Пять минут, – заявила она. – Если не успеете, уезжаю без вас.

– Западное гостеприимство, – сказал Бойскаут с мерз­кой американской улыбочкой, которую Слейд ненавидел от всей своей британской души. – Ну разве Кристина не прелесть?

– Ты идешь, Джозеф? – спросила Марина, но люби­мый супруг обеих дам покачал головой:

– Я останусь стеречь машину.

– В этом нет необходимости, – быстро откликнулась Кристина. – Я сама послежу за машиной.

Ты хочешь его, любовь моя, и даже сама не знаешь, как сильно. Вот он, живой блеск глаз, вот тот портрет на об­ложку, который мог бы быть сейчас заснят, вот оно, то самое, чего Слейд так долго ждал: совершенное сочетание красоты, ума и страсти, вот то, что обеспечит ему успех.

– Я не знаю, где здесь туалеты, – сказала Марина, больше похожая на капризного ребенка, чем на счастливую новобрачную.

Этот случай Слейд не мог упустить.

– Пойдем, моя дорогая, – проговорил он, обнимая ее за плечи. – Я помогу тебе найти уборную, а ты мне – телефон-автомат.

Кристина и Джо остались возле бьюика наблюдать, как удаляются Марина и Слейд.

– Ты думаешь, мы их еще увидим? – невинно спро­сил Джо.

У Кристины была наготове дюжина остроумных отве­тов, но неожиданно для себя она вдруг расплакалась.

– Что это ты? – растерянно спросил Джо.

– Прекрати на меня так смотреть, – всхлипывая про­говорила Кристина. – Ты меня и до этого видел в слезах.

– Но не на автостоянке.

– Лучше бы я не уезжала из Нью-Джерси.

– Я так и знал, что ты произнесешь эти слова, – сказал Джо, неловко похлопав Кристину по плечу.

– Не заставляй меня смеяться. Дай мне вволю пожа­леть себя!

– А вот сейчас узнаю прежнюю Кристину Кэннон, женщину, которая всегда знает, чего хочет.

– Ты что, смеешься надо мной?

– Нет, – серьезно ответил Джо, осторожно отнимая ее ладони от мокрого лица, – я не смеюсь над тобой, Кристи.

Ей не хотелось смотреть на него, но он словно притягивал ее силой своего взгляда, и она не смогла сопротивляться.

– Никто больше не зовет меня Кристи, – выдавила она, глотая слезы. – Только в семье.

– Я был твоей семьей, Кристи. Или ты забыла?

– Я помню, – пробормотала она, чувствуя, что серд­це вот-вот разорвется на части.

Хотя по большому счету еще неизвестно, что болит силь­нее: разбитое сердце или пустое место в груди, которое оставляет после себя одиночество.

– Почему ты так поступила со мной, Кристи? Почему ты ушла, не сказав даже «прощай»?

– Я не могла, – полуотвернувшись, ответила Кристи­на. – Трудно объяснить. Мне тяжело говорить об этом, не надо спрашивать.

– Шесть чертовых лет я ломал себе голову, что такого я мог сказать тебе или сделать… Ты просто отодвинула меня в сторону, как ненужную вещь.

– Прошлое уже не изменишь. Почему бы просто не продолжать жить дальше?

– Потому что ты должна дать мне ответ. Долги надо отдавать.

Он схватил ее за плечо и развернул к себе, заглядывая в глаза.

– Не ты одна страдаешь, пойми! И не ты одна потеря­ла нечто очень важное для себя.

Слезы вновь подступили к глазам Кристины.

– Они вот-вот вернутся. Я не хочу, чтобы меня увиде­ли заплаканной. Джо, пожалуйста, – добавила она, смах­нув слезы, – не устраивай сцен перед членами моей семьи. Я умоляю тебя…

Где-то неподалеку зазвучал женский смех.

– Марина? – в один голос спросили они.

– Я и не знала, что она умеет смеяться, – сказала Кристина.

– И я тоже, – отозвался Джо.

Марина и Слейд шли к ним, с удовольствием лакомясь мороженым. Настроение у обоих было приподнятое.

– Мне это не нравится, – сказал Джо.

– И мне тоже, – эхом отозвалась Кристина.

– Он слишком стар для нее, – сказал Джо.

– И при этом она твоя жена, – заметила Кристина. Джо посмотрел на нее сверху вниз со странной улыбкой.

– Спасибо, что напомнила.

Возможно, напоминание требовалось обоим.

– Слейд выиграл кучу денег на игральном автомате, что возле туалетов, – объявила Марина.

– Не ты ли говорила, что азартные игры – напрасная трата денег? – усмехнулся Джо.

– Это верно, – согласилась Марина, с наслаждением откусывая мороженое, – но что-то в этом все же есть.

– Еще одна уступка капитализму, – пробормотал Джо.

– Нам вы, конечно, мороженое не купили, – удрученно констатировала Кристина.

– Боялись опоздать, – с мефистофельской ухмылкой ответил Слейд. – Ты ведь ненавидишь задерживаться, не так ли, любовь моя?

– И все же сейчас неплохо было бы съесть мороженое, – с вздохом сказала Кристина.

– Мы покараулим машину, – предложила Марина, – а вы вдвоем сходите за мороженым.

Джо и Кристина переглянулись. В его голубых глазах она увидела отражение прошлого, но в черных глубинах зрачков проглядывало настоящее и будущее, полное смутной тревоги, пугавшее ее и в то же время дававшее надежду.

Что происходит, Джо? Увидел ли ты то же, что я?

– Думаю, нам надо двигаться дальше. Время за пол­ночь.

– Наверное, ты прав, – тихо ответила Кристина. – Надо ехать.

Но они продолжали стоять не шевелясь, едва дыша, пока Слейд не ткнул Кристину в бок, развеяв наваждение.

Джо улыбнулся ей так, как улыбался, когда у них все еще только начиналось.

И она улыбнулась ему в ответ так, как улыбалась, когда верила, что мир лежит у ее ног.

«Я не ошиблась, – сказала она себе, садясь за руль. – Ты тоже это почувствовал».

Это был перст судьбы. Таинственный поток увлек обоих, а сопротивляться этой грозной стихии было бесполезно.

Только Бог мог помочь им.