Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава девятая. 1. Не Апостол ли я? Не свободен ли я?
|
|
1. Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?
Сказав: если пища соблазняет брата моего, не стану есть мяса, чтобы кто не почел его тщеславным и самохвальным, вынужденным нашелся, наконец, объявить, что воздерживался и от дозволенного, чтобы не соблазнить кого‑ нибудь. Тогда как Христос заповедал проповеднику Евангелия питаться от Евангелия (см. Лк. 10, 7), то есть за счет поучаемых, я, говорит, лучше решился истаивать от голода и ничего не брать от вас, но работать своими руками и питаться своими трудами. Ибо, как кажется, были у них некоторые учители богатые, пользовавшиеся честию за то, что учили безвозмездно и тем старались пристыдить Павла. Уразумев это, он, как я сказал, не хотел кормиться за счет своих учеников, хотя и имел на это право. Так, говорит, я веду себя: а вы не воздерживаетесь и от идоложертвенного. Такова вообще мысль этого места, которую он раскрывает в нескольких стихах. Впрочем, рассмотрим и порознь каждое изречение. Не Апостол ли я? Чтобы кто‑ нибудь не сказал: «тебе нельзя брать, поэтому ты и не берешь», говорит: как? разве прочие апостолы не берут? – да, – скажешь. Что же? разве я не апостол? то есть такой же, как они. Не свободен ли я? То есть никто не возбраняет мне брать. Чтобы не сказали опять: «прочие апостолы важнее тебя, потому что видели Господа», говорит: Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Ибо после всех явился и мне, как некоему извергу (1 Кор. 15, 8). А быть самовидцами Христа было действительно великим преимуществом; ибо Сам Он говорил: блаженны ваши очи, потому что вы видите то, чего не видели пророки и цари (Лк. 10, 23–24).
Не мое ли дело вы в Господе? Если ты и свободен, если и ты апостол, но не совершил никакого дела апостольского: что из этого? Ибо и Иуда был апостол, и видел Господа. Поэтому говорит: дело мое вы; значит, я исполнил служение апостола. Но сказав важное, прибавил: в Господе, то есть исполнил силою не своею, но Господнею.
2. Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства – вы в Господе.
Не говорю, что я учитель всей вселенной; но вам разве я не учитель? Почему же я не брал ничего от вас, с которых взять имел особое право? Через такое уступление, еще более подтверждает речь свою.
Ибо печать моего апостольства – вы в Господе. То есть доказательство. Если кто пожелает убедиться, точно ли я апостол, я укажу на вас. Вы составляете печать и подтверждение моего апостольства; ибо я совершил между вами все, что должен сделать апостол.
3. Вот мое защищение против осуждающих меня.
Желающим знать то, откуда видно, что я апостол, я предложу в защищение свое вас. Ибо доказав, что вы всему научены мною, я поражу осуждающих меня.
4. Или мы не имеем власти есть и пить?
То есть взяв нужное с учеников. Но мы не пользуемся этою властью, хотя мы и имеем.
5. Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?
За апостолами следовали богатые женщины, которые доставляли им необходимое и всю заботу об этом принимали на себя, чтобы они занимались одною проповедью. Примечай, что верховного он поставил после, как важнейшего, выражая такую мысль: что мне говорить о прочих? Сам Петр так делает. Братьями же Господними называет Иакова, епископа Иерусалимского, Иосию, Симона и Иуду (см. Мф. 13, 55), которые назывались братьями Господа потому, что Иосиф обручен был с Богородицею.
6. Или один я и Варнава не имеем власти не работать?
То есть разве мы не имеем власти жить без работы и содержаться за счет своих учеников, ничего не работая? Не умолчал и о Варнаве, который, как ему было известно, был также точен в этом отношении; ибо он жил своею работою.
7. Какой воин служит когда‑ либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его?
Ибо все воины пользуются содержанием от общества. Прилично поставил на первом месте служение воина, ибо оно имеет сходство с служением апостольским по соединенным с ним опасностям и по борьбе с мысленными врагами.
Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Этим примером указал на трудность, множество бедствий и забот. Впрочем, не сказал – «употребляет весь плод», но – ест плодов. Не сказал также «кто не обогащается от плода», но не ест. Так повсюду убеждает искать необходимого, а не излишнего.
Кто, пася стадо, не ест молока от стада? Не сказал – «продает овец», или – «съедает их», или – «все молоко», но – молока, показывая нам этим: что учитель должен довольствоваться малым вознаграждением и необходимым содержанием. Именем «пастыря» указывает на то, что учитель должен иметь большое попечение.
8. По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон?
То есть разве я только человеческими примерами подтверждаю это, а свидетельства из Писания не имею? Я могу доказать, что это и Богу угодно; то же повелевает и Закон, который не от людей, но от Бога.
9. Ибо в Моисеевом законе написано: «не заграждай рта у вола молотящего». О волах ли печется Бог?
С избытком подтверждает желаемый предмет, почему приводит в пример и волов (см. Втор. 25, 4).
О волах ли печется Бог? Что же? разве не печется? Печется, но не так, чтобы давать законы о них. Поэтому заботливостью о бессловесных внушал нечто иное, именно приучал иудеев заботливости об учителях. Отсюда же узнаем, что все, что ни говорится в Ветхом Завете о бессловесных, то служит к назиданию людей.
10. Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое.
Употребил слово конечно, как о предмете общепризнанном, чтобы не дать слушателю повода возразить что‑ нибудь.
Ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою. То есть учитель должен возделывать (ниву сердец) и трудиться с надеждою на воздаяние и вознаграждение.
И кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. От сеяния перешел к молотьбе, чтобы и этим выразить, как много трудов у апостолов: ибо и они пашут и молотят. Поскольку же пашущий только надеется, а молотящий отчасти уже и наслаждается, то сказал, что молотящий получает ожидаемое им. А чтобы кто‑ нибудь не сказал: «что же? за столь великие труды апостолов ты полагаешь им вознаграждение в том только, чтобы получать пропитание?» прибавил: с надеждою, то есть будущих благ, так что должно надеяться и тех благ, да сверх того и есть и пить (за счет учеников).
11. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?
Здесь доказывает правоту дела. Вы, говорит, воздаете неравное тому, что вы приняли. Ибо мы посеяли в вас духовное, а вы воздаете нам телесное. Велико ли это?
12. Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову.
Намекает на некоторых лжеучителей, которые брали с них без стыда и самовольно. Поэтому не сказал – «если иные берут», но – имеют у вас власть, то есть господствуют, властвуют над вами, распоряжаются вами, как рабами; не тем ли более (имеем право) мы, истинные апостолы?
Однако мы не пользовались сею властью. Хотя мы имеем власть есть и пить на ваш счет, однако мы не пользовались этою властью, чтобы вы не соблазнялись. А вы не воздерживаетесь и от идоложертвенного, чтобы через это не соблазнить слабейших из братии!
Но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Чтобы кто не сказал: «ты не имел нужды, потому и не брал», говорит: хотя мы находимся в большом стеснении, однако все переносим, и голод, и жажду, и наготу, чтобы не произошло какой‑ либо преграды, то есть какого‑ либо замедления для Евангелия и проповеди.
13. Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника?
Не удовольствовавшись вышеприведенным примером, приводит другое место из Закона, чтобы доказать, что имел право брать от учеников. Так как заповедь о волах объяснена была им в переносном смысле, то говорит, что Закон буквально повелевает, чтобы священнодействующие питались от святилища, то есть левиты, которые по степени своей ниже священников. И не сказал «питаются от приносящих», но – от святилища, чтобы ни принимающие не стыдились, как бы питающиеся от людей, ни дающие не превозносились.
Что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? То есть священники и архиереи. Словом служащие указывает на постоянное служение и пребывание. И не сказал, что они берут священное, указывая на умеренность и на то, что не должно собирать деньги. Не сказал также, что они берут с приносящих жертвы, но от жертвенника. Ибо что было принесено, то принадлежало не принесшим, но храму и жертвеннику. Сказал: берут долю, потому, что кровь закалаемых в жертву была проливаема на жертвенник, жир был сожигаем, а остальные некоторые части мяса, как то: грудь, правое плечо, некоторые внутренности, священник брал себе (см. Лев. 10, 14). Но жертвы всесожжения принадлежали одному только жертвеннику (см. Лев. 9, 12–14).
14. Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования.
Сильнейшее всех прочих доказательство назвал в конце. Что, говорит, я представляю то одно, то другое? Господь так повелел, дав закон, согласный с ветхозаветным (см. Лк. 10, 7). Как выше сказал: от святилища питаться, так и здесь – не «от поучаемых», но – от благовествования, чтобы питающие не превозносились. Не ты, говорит, питаешь его, но дело его – благовествование. И сказал: жить, а не – торговать, ни богатство собирать.
15. Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою.
То есть я не воспользовался ни одним из вышеупомянутых примеров ветхозаветных, ни повелением Христовым, чтобы есть и пить ваше.
И написал это не для того, чтобы так было для меня. Чтобы кто не сказал ему: «что же? если ты не пользовался доселе, то хочешь пользоваться на последующее время, почему и говоришь это», спешит исправить такое мнение, говоря: я написал сие не для того, чтобы так было для меня, то есть чтобы мне брать от вас.
Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Я, говорит, лучше соглашусь умереть от голода, нежели допущу, чтобы кто‑ нибудь уничтожил похвалу мою, то есть объявил ее суетною и пустою. Сказал: похвалу, чтобы показать избыток своей радости. Иной, может быть, сказал бы: «он действительно не брал, но делал это со скорбию и болезнию». Но он говорит: «я столько далек от печали, что даже и хвалюсь этим».
16. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!
Что ты говоришь? Похвала для тебя не в благовествовании, а в безмездной проповеди? Разве последняя лучше первого? Нет, говорит; но благовествовать заповедано мне, это необходимая моя обязанность, и если я исполняю ее, в том нет никакого совершенства, но если не исполняю ее, горе мне, ибо много буду бить, как не творящий воли своего Владыки (см. Лк. 12, 47). Проповедовать же безвозмездно – дело свободного произволения, и потому дело похвальное. Слова: необходимая моя обязанность сказаны не для отнятия свободного изволения, но для отличия от свободы брать и по страху наказания за неисполнение долга.
17. Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение.
Если бы дело проповеди не было возложено на меня, а совершал я его сам от себя, то я имел бы великую и многую награду. Если же оно возложено на меня; очевидно, я совершаю его не сам по себе, но делаю по воле Владыки. Это значит: недобровольно. Поэтому дело это не заслуживает чести: ибо я исполняю только вверенное мне служение. Примечай и следующее. Не сказал: если делаю недобровольно, то не буду иметь награды, – чтобы показать, что он получит награду и за проповедь, хотя в сем случае поступает по воле Владыки; ибо несообразно было бы с правдою, если бы все апостолы не получили награду за проповедание, только не такую, какую получит проповедующий безвозмездно.
18. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благое ествовании.
То есть: для меня большая и достохвальная награда в том, чтобы не пользоваться мне властию (брать), не пользоваться совершенно. Ибо греческое слово, которое в иных случаях означает «злоупотребление» употребил здесь в значении пользования вообще. Взимание везде называет властью, чтобы показать, что и те, которые брали, нисколько не погрешали. Сказал: в благовествовании, чтобы показать, что кто благовествует и трудится, тот должен брать, а кто не делает, тот не должен.
19. Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести.
Говорит еще большее. Я не только не брал, хотя имел власть, но и, будучи свободен, не будучи никому подчинен, без постороннего побуждения, сам поработил себя всем, не одному и не двум, но вселенной, и не для того, чтобы угождать всем лестию, но чтобы больше приобрести верующих; ибо приобрести всех невозможно.
20. Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных.
Например, когда обрезал Тимофея (см. Деян. 16, 3). Не сказал – «иудей», но – как иудей, чтобы показать, что дело это было с особенною целью.
Для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных. Разумеем прозелитов, или тех из иудеев, которые уверовали, но еще держались закона. Было это тогда, когда он остриг голову (см. Деян. 18, 18), когда принес жертву по обряду очищения (см. Деян. 21, 26). Делал же это с особенною целью и для видимости, чтобы исправить тех, которые делали это по убеждению.
21. Для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона.
Под беззаконными разумеет или тех, которые не имели закона Моисеева, которые обратились из язычников, каков был Корнилий (см. Деян. гл. 10), и посещая которых Павел снисходил к их слабости, или и греков, к которым тоже применялся, например: когда держал речь перед афинянами, то начал ее с жертвенника, бывшего у них, и учил о Христе не как о Боге, но как о человеке (см. Деян. 17, 22, 23, 31); ибо ничего такого они не могли понять, но и его почли за одного из богов своих, каковы у них были: Геркулес, Эскулап. Везде прибавлена частица как, чтобы ты знал, что Павел только являлся, а на самом деле не был таким.
Не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона. Чтобы не подумал, что Павел в беседах с чуждыми закона переменял свой образ мыслей, говорит: не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, то есть имея закон, высший древнего закона, закон Христов. И для чего же? Для того, чтобы приобрести чуждых закона.
22. Для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.
Так и теперь для вас, по причине нетвердости вашей в убеждениях и удобопреклонности к соблазну, я не захотел питаться на ваш счет. Да и в тех случаях, когда он, по немощи слушателей, не говорит ясно о божестве Сына или о божестве Духа знай, что он становится для немощных как немощный.
Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. И что перечислять многое? Я ко всем применялся. Хотя я не надеялся спасти всех, но желал спасти хотя немногих. А это еще более удивительно. Но трудиться до изнеможения для немногих великое дело. Прибавил по крайней мере, чтобы утешить учителей. Ибо хотя никто не спасет всех, но немногих, без сомнения спасет. Потому не должно оставаться в бездействии.
23. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его.
Благовестием называет верующих, которые спасаются через благовестие, как и выше сказал: от благовестил жить, то есть от верующих. Я, говорит, поступаю так для того, чтобы мне вместе с верующими быть соучастником в венцах. Говорит так не потому, будто делал это из‑ за награды, но для того, чтобы убедить их делать все для братии в надежде получить блага небесные. Заметь смиренномудрие апостола. Достойный первенства, он в участии в благах поставляет себя наряду с верующими вообще.
24. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду?
Доказав, что нужно снисходить братьям, ведет к ним речь уже более строгую. Слова его имеют такой смысл. Не думайте, что для спасения вашего достаточно уже того, что вы уверовали и вступили на поприще Церкви. Нет, этого мало; подобно как и для бегущих на ристалище мало просто бежать, но нужно еще бежать безукоризненно и притом до самой цели. И кто так бежал, тот только и получит награду. А вы в опасности не получить ее; потому что, зная более, чем другие, пренебрегаете братьями и вкушаете идоложертвенное.
24–25. Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного.
Вы, говорит, должны бежать так, чтобы получить. А этого не бывает без любви, которой вы не имеете. Хотя вы и почитаете себя совершенными, но несправедливо; ибо вы еще не достигли сего. Намекая же на то, что у них много было недостатков, ибо между ними водились чревоугодие, блуд и пьянство, говорит: все подвижники воздерживаются не от того или от другого, но от всего воздерживаются. Итак, признайтесь, что вы еще далеко несовершенны, и узнайте, что получение награды обусловливается воздержанием.
Те для получения венца тленного, а мы – нетленного. Это уже обличение. Они воздерживаются для получения тленного венца, а мы не делаем этого и для венца нетленного?!
26. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух.
Что это значит: как на неверное! То, что я все делаю с целью, когда обрезываю, когда стригусь, и ничего не делаю без мысли и без цели, как вы. Ибо какая цель – есть идоложертвенное, когда другие погибают из‑ за этого? Решительно никакой. Поэтому, делая это без разумного основания, вы бежите на неверное, и без цели и напрасно. Как превосходный учитель, апостол сам себя прямо выставляет в пример.
Бьюсь не так, чтобы только бить воздух. Я имею, кого поражать, именно – диавола. А вы не поражаете его, но совершенство знания употребляете на суету.
27. Но усмиряю и порабощаю тело мое. дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.
Здесь указывает на то, что они преданы чревоугодию и извиняют оное под предлогом совершенства. А я, говорит, переношу всякий труд, чтобы жить целомудренно. Ибо усмиряю значит: бьюсь с телом. Итак, апостол хочет показать, что борьба с природою – подвиг многотрудный. Ибо тело, говорит, очень самовластно и сильно в противоборстве. Поскольку же сказал: усмиряю, то тотчас присовокупил: и порабощаю, чтобы ты знал, что тело нужно не уничтожать, но, как раба своевольного, укрощать и подчинять, что свойственно господину, а не врагу. Некоторые же думают, что усмиряю сказано в смысле более узком – вместо: изнуряю голодом.
Дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным. И через это возбуждает их к большей трезвости. Ибо если мне, говорит, недостаточно для спасения проповедовать и учить, но нужно еще представить самого себя беспорочным во всем, как же вы можете спастись одною только верою, когда вы служите столь многим страстям?
|
|