Ибо гнев человека не творит правды Божией.

Правда есть свойство души, воздающее каждому должное, а. гнев губит и разумных (Притч. 15, 1). Как же гнев, силою своей помрачая ум, составит добродетель, которая рассудительно воздает каждому должное? < …>

Посему, отложив всякую нечистоту и остаток злобы, в кротости примите насаждаемое слово, могущее спасти ваши души.

Сказав нечистоту, апостол прибавляет остаток злобы, желая внушить, что если бы кто‑ нибудь и часто впадал в нечистоту, скорее отставал бы от нее, дабы, оставаясь в ней, не дать злу усилиться через привычку, ибо совершаемое нами часто и в обилии становится обыкновенно как бы природой, получая свойство природы. В кротости, сказал апостол, имея в виду учительное слово, которое не принимается среди шума и возмущения; а насаждаемое называет он то слово, по которому мы явились на свет разумными и способными различать добро и зло.

Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие самих себя. Ибо, кто слушает слово и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале. Он посмотрел на себя, отошел – и тотчас забыл, каков он.

Под рассматриванием природных черт апостол имеет в виду познание человеком самого себя через слово – закон. Ибо через закон мы узнаем, какими явились мы на свет, и уразумеваем, в какое состояние перерождает нас духовный закон в святом крещении. Потом, не пребывая в таком созерцании, через деятельность мы забываем о полученном даре духовном. Ибо кто предается злым делам, тот не помнит, чем его облагодетельствовал Бог. Ибо если бы помнил, что он рожден свыше, оправдан и причислен к сынам Божиим, то не предавался бы делам, отвергающим дарованную благодать.

От обыкновенного зеркала апостол переводит речь к зеркалу мысленному, ничего не выведя из представленного в кратких словах примера. Ему надлежало бы сказать так: «Кто слушает слово и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему лицо свое в зеркале. Как этот посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он, так и тот, усмотрев из закона Моисеева, для чего он сотворен, а именно: для славы Божией и для жизни по образу создавшего его Бога, – ничего из виденного не исполнил, но поступил точно так же, как и смотревшийся в зеркало: ему следовало воспользоваться виденным, а он, как и тот, не воспользовался». И не без цели апостол умалчивает нечто: он сосредоточивает слушателя и напрягает его слушать это не между делом. Ибо блаженны не такие слушатели, но соединяющие со слушанием дело. И фарисеи были слушателями, но поскольку они не были исполнителями, то и не блаженны они.

Обманывающие самих себя – значит ни во что ставящие собственное свое спасение.

Он посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он. К слышанию прибавил апостол забвение, потому что для душевного спасения недостаточно одного слышания слова, но слышание должно быть еще подтверждено исполнением.