Миф № 27. Подготовка к Сталинградской битве осуществлялась спонтанно, потому и понадобился самый жестокий приказ № 227 «Ни шагу назад!», приведший к резкому увеличению потерь 1 страница

Эти мифы неслучайно объединены в один блок. Дело в том, что, с одной стороны, события, связанные с ними, сами по себе имеют непосредственную тесную взаимосвязь. С другой же, бессовестный и донельзя же лживый миф о том, что-де Сталин ничего не смыслил в стратегии и руководил операциями по глобусу, был запущен проклятым Хрущёвым именно в связи с трагедией Харьковского «котла» 1942 г. Произошло это на проклятом XX съезде КПСС. Причём попутно кукурузник оболгал вообще всю деятельность Сталина на посту Верховного Главнокомандующего. Именно поэтому-то мифы и были объединены в единый блок, чтобы в процессе последовательного их анализа показать, до какой же степени мерзости могло доходить наше «славное» в своей беспрецедентной подлости и гнусности высшее руководство прошлого периода. Несмотря на то, что ложь и клевета заклятого врага нашей Родины Хрущёва у нормального человека вызывает глубокое физиологическое отвращение, тем не менее, придется начать именно с нее — уж не взыщите! Итак, вот что он наклеветал на XX съезде КПСС: «Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах. И это естественно, так как за всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобожденных городов, если не считать молниеносного выезда на Можайское шоссе при стабильном состоянии фронта, о чем написано столько литературных произведений со всякого рода вымыслами и столько красочных полотен. Вместе с тем Сталин непосредственно вмешивался в ход операций и отдавал приказы, которые нередко не учитывали реальной обстановки на данном участке фронта и которые не могли не вести к колоссальным потерям человеческих жизней. Я позволю себе привести в этой связи один характерный факт, показывающий, как Сталин руководил фронтами. Здесь на съезде присутствует маршал Баграмян, который в свое время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта и который может подтвердить то, что я расскажу вам сейчас. Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжелые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова, так как в реальной обстановке того времени дальнейшее выполнение операции такого рода грозило для наших войск роковыми последствиями. Мы доложили об этом Сталину, заявив, что обстановка требует изменить план действий, чтобы не дать врагу уничтожить крупные группировки наших войск. Вопреки здравому смыслу Сталин отклонил и приказал продолжать выполнять операцию по окружению Харькова, хотя к этому времени над нашими многочисленными военными группировками уже нависла вполне реальная угроза окружения и уничтожения. Я звоню Василевскому и умоляю его:

— Возьмите, — говорю, — карту, Александр Михайлович (т. Василевский здесь присутствует), покажите товарищу Сталину, какая сложилась обстановка? А надо сказать, что Сталин операции планировал по глобусу. (Оживление в зале.) Да, товарищи, возьмет глобус и показывает на нем линию фронта. Так вот я и говорю т. Василевскому, покажите на карте линию фронта, ведь нельзя при таких условиях продолжать намеченную ранее операцию. Для пользы дела надо изменить старое решение.

Василевский мне на это ответил, что Сталин рассмотрел уже этот вопрос и что он, Василевский, больше не пойдет Сталину докладывать, так как не хочет слушать никаких его доводов по этой операции. После разговора с Василевским я позвонил Сталину на дачу. Но Сталин не подошел к телефону, а взял трубку Маленков. Я говорю тов. Маленкову, что звоню с фронта и хочу лично переговорить с тов. Сталиным. Сталин передает через Маленкова, чтобы я говорил с Маленковым. Я вторично заявляю, что хочу лично доложить Сталину о тяжелом положении, создавшемся у нас фронте. Но Сталин не счел нужным взять трубку, а ещё раз подтвердил, чтобы я говорил с ним через Маленкова, хотя до телефона пройти несколько шагов. „Выслушав“ таким образом нашу просьбу, Сталин сказал:

— Оставить все по-прежнему!

Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам и военный „гений“ Сталина, вот чего он нам стоил. Однажды после войны при встрече Сталина с членами Политбюро Анастас Иванович Микоян как-то сказал, что вот, мол, Хрущёв тогда был прав, когда звонил по поводу Харьковской операции, что напрасно его тогда не поддержали. Надо было видеть, как рассердился Сталин! Как это так признать, что он, Сталин, тогда был не прав! Ведь он „гений“, а гений не может быть неправым. Все, кто угодно, могут ошибаться, а Сталин считал, что он никогда не ошибается.

…Большой крови стоила нам и та тактика, на которой настаивал Сталин, не зная природы ведения боевых операций, после того, как удалось остановить противника и перейти в наступление. Военные знают, что уже с конца 1941 года вместо ведения крупных маневренных операций, с обходами противника с флангов, с заходами в его тылы Сталин требовал непрерывных лобовых атак с тем, чтобы брать село за селом. И мы несли на этом огромные потери до тех пор, пока нашему генералитету, который выносил на своих плечах всю тяжесть ведения войны, не удалось изменить положение дел и перейти к ведению гибких, маневренных операций, что сразу дало серьезное изменение положения на фронтах в нашу пользу»[63].

За исключением, «естественно», фамилий и названия Харьковской операции, все остальное в этой цитате абсолютно подлая ложь и гнусная клевета. Но от Хрущева другого ожидать и не стоило. Как был подлецом, таким и помер, натворив такого, что никакие гитлеры не смогли бы натворить (разве что Горбачев с Ельциным превзошли Никитку и Гитлера вместе взятых). К слову сказать, Г. К. Жуков не отставал от Хрущева. В своем секретном письме от 19 мая 1956 г. на имя Н. С. Хрущёва Георгий Константинович такого наклеветал на Сталина, что Геббельс вместе с Хрущевым просто отдыхают! Не случайно, что этот гнусный пасквиль четырежды Героя Советского Союза вплоть до развала Советского Союза хранился в «Особой папке Политбюро», ныне Архив президента Российской Федерации. Только в наше время стало возможным ознакомиться с этим, с позволения сказать, «творением» маршала, от прочтения содержания которого «ярость благородная вскипает как волна».

Начнем анализ с лживых утверждений Хрущёва о военных способностях Сталина в целом. Никакого глобуса в его кабинете не было. И никогда он не руководил операциями по глобусу. Никогда!

* * *

Небольшой комментарий. Вообще появление этого подлейшего, совершенно беспочвенного обвинения в адрес Сталина связано со следующим обстоятельством. В памяти того поколения ещё прочно сохранялось содержание великолепного и талантливого фильма всемирно известного Чарли Чаплина «Диктатор» (1940). В этом фильме есть превосходная сценка, когда исполняющий роль Гитлера Ч. Чаплин играет с глобусом. Эта сценка вызывала невероятные приступы гомерического хохота в кинотеатрах всего мира, в том числе и в СССР. Так вот именно этот образ предатель Хрущёв и использовал, навязав яростно внимавшим его оголтелому бреду делегатам съезда ассоциацию с Гитлером. Это старинный метод пропаганды. Конечно, по своей уникальной патологической тупости и безграмотности Хрущев едва ли знал такие тонкости. Но, случайно вспомнив и приведя образ глобуса в своем пасквильном докладе, он фактически сделал то, что обычно разрабатывают в самых секретных лабораториях по ведению психологической войны.

* * *

Впоследствии, когда Хрущёва скинули, все маршалы и генералы, ранее дружно поддерживавшие его оголтело лживую брехню, столь же дружно кинулись опровергать его подлую клевету. Короче говоря, «изгибались» вместе с генеральной линией партии. ещё раз хочу напомнить, что только два славных маршала — Великий Маршал Великой Победы, Подлинный Суворов Красной Армии К. К. Рокоссовский и Главный маршал авиации А. Е. Голованов никогда не участвовали в этой вакханалии антисталинизма. Ни единым словом. А за принципиальный отказ от участия в этом бандитизме оба маршала пострадали так, что не приведи господь. Рокоссовского, при одном только упоминании имени которого вся поганая фашистская нечисть в страхе дрожала, маршала, выдающимся победам которого и возглавлявшимся им войскам был посвящен каждый шестой салют (61 из 363), великого полководца, который принял капитуляцию Паулюса и которому побежденный новоиспеченный гитлеровский фельдмаршал сдал свое личное оружие («Побежденный— Победителю»), — в полном расцвете творческих сил попросту выкинули на пенсию с поста заместителя министра обороны. Причем без какого-либо предупреждения. Имевшего же звание Главного маршала авиации Голованова вынудили пойти под командование чуть ли не полковников! Но своего принципиального мнения о Сталине, о его выдающихся заслугах перед Родиной оба великих и славных маршала не изменили. За что им низкий поклон! За их беспримерный подвиг простого человеческого и мужского мужества!

Далее. Ложь о глобусе опровергают оперативные документы. Генерал армии А. И. Грибков, работавший в годы войны в Оперативном управлении Генерального штаба, свидетельствует: «Н. С. Хрущёв, развенчивая культ личности И. В. Сталина, утверждал, что, мол, тот руководил фронтами по глобусу. Разумеется, все это ложь. В военных архивах хранятся карты различных масштабов с пометками, сделанными рукой Верховного Главнокомандующего»[64]. Вдумчивый исследователь Л. А. Балаян собрал неопровержимые свидетельства того, что Хрущев попросту подло лгал. Опровержение злопыхательства Хрущева по вопросу о «глобусе» можно найти и у адмирала Н. Г. Кузнецова в его книге «Накануне»: «Совершенно неверно злобное утверждение, будто бы он по глобусу оценивал обстановку и принимал решения. Я мог бы привести много примеров, как Сталин, уточняя с военачальниками положение на фронтах, знал, кого нужно, вплоть до положения полка». В книге К. С. Москаленко «На Юго-Западном направлении»: «Когда Николай Федорович [Ватутин. — А. М. ] рассказал нам о своей беседе с Верховным, я не смог скрыть удивления по поводу той тщательности, с которой Ставка анализировала боевые действия, и у меня невольно вырвалось: „По каким же картам следит Верховный за нашими действиями, если видит больше и глубже нас? “ Николай Федорович улыбнулся: „По двух- и пятисоттысячным за фронтом и по стотысячным за каждой армией. Главное же, на то он и Верховный, чтобы подсказывать нам, поправлять наши ошибки…“».

Главный маршал авиации А. Новиков (кстати говоря, репрессированный в послевоенное время. — A.M.) в своё время отмечал: «Чего, например, стоит заявление Хрущёва, будто Сталин во время войны планировал операции и руководил ими по глобусу, находившемуся у него в кабинете. Одно только это утверждение автора доклада вызвало тогда довольно широкий (хотя и негласный[65]) протест, особенно среди военных деятелей да и многих рядовых ветеранов Великой Отечественной войны»[66].

К слову сказать, Молотов также оставил воспоминания на этот счет: «В фойе карты по всем стенам. Хрущев говорил, что он по глобусу руководил — наоборот, он очень карты любил географические…»[67].

Сталин действительно всегда работал только с картами, которые, к слову сказать, постоянно лежали у него на столе. Более того. Всегда работал не просто с картами, а постоянно приглашал курирующих то или иное направление на советско-германском фронте старших офицеров Генерального штаба. Потому что они лучше любого генерала знали истинное положение дел на том участке фронта, которое они курировали. Именно поэтому-то Сталин очень хорошо владел обстановкой на фронтах. Знал даже где находится и что делает не только отдельная дивизия, но и даже полк, а в иных необходимых случаях знал вплоть до батальона! Хотя, как Верховный Главнокомандующий, в принципе-то и не должен был знать этого. Его уровень — это фронты, армии, максимум корпуса и дивизии. Короче говоря, все, что касается «планирования операций по глобусу» — беспрецедентно наглая ложь Хрущёва. В настоящее время так много опубликовано всевозможных данных о том, как в действительности работал в годы войны Сталин, как он занимался разработкой операций, что просто стыдно должно быть тем, кто пытается уверить современников, что-де Сталин ничего не смыслил в стратегии и тыкал пальцем в глобус. Его полководческие способности, переросшие со временем в победоносный военный гений, стали складываться ещё в Гражданскую войну. И в Великую Отечественную войну он вступил более чем основательно подкованным в военном деле. И любую карту мог с листа прочитать не хуже начальника Генерального штаба, и разработать операцию хоть армейского, хоть фронтового уровня, и тем более осуществить их. Все основные идеи по ведению войны возникали и разрабатывались в Ставке Верховного Главнокомандования, то есть при непосредственном участии Сталина, и благодаря его же воле, целеустремленности и организаторским способностям эти идеи, воплощенные в конкретные планы, проводились в жизнь. В многочисленных беседах с писателем Ф. Чуевым Главный маршал авиации А. Е. Голованов неоднократно подчеркивал, что все основные предложения по ведению войны исходили именно от Сталина. Главный маршал авиации А. Е Голованов в свое время отмечал: «Удельный вес Сталина в ходе Великой Отечественной войны был предельно высок как среди руководящих лиц Красной Армии, так и среди всех солдат и офицеров. Это неоспоримый факт… Мне посчастливилось работать с великим, величайшим человеком, для которого выше интересов государства, выше интересов нашего народа ничего не было, который всю свою жизнь прожил не для себя и стремился сделать наше государство самым передовым и могучим в мире. И это говорю я, которого тоже не миновал 1937 год!»[68].

К слову сказать, позицию Голованова разделяют едва ли не все, подчеркивая, что «зарождение идеи в Ставке и воля Верховного Главнокомандующего определяли успех сражения». Вот что привело СССР к блистательной Победе. Но никак не тыканье пальцем в глобус.

* * *

Небольшой комментарий. Небезынтересно в этой связи и мнение маршала Баграмяна: «Зная огромные полномочия и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: „Отдать корпус“ — и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался того, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости этого шага. Мне впоследствии частенько самому приходилось уже в роли командующего фронтом разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он умел прислушиваться к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал»[69].

* * *

Что же до подлых обвинений Хрущёва в том, что-де «уже с конца 1941 года вместо ведения крупных маневренных операций, с обходами противника с флангов, с заходами в его тылы Сталин требовал непрерывных лобовых атак с тем, чтобы брать село за селом. И мы несли на этом огромные потери…», позвольте привести малоизвестное, но очень авторитетное свидетельство того, что это гнусная ложь. Речь идет о безмолвных и пока ещё в подавляющей своей части тщательно скрываемых от общественности донесениях Особых отделов. Вот, например, докладная записка от 9 ноября 1941 г. начальника Управления особых отделов В. Абакумова на имя наркома внутренних дел Л. Берия и докладная записка от 14 февраля 1942 г. Особого отдела Первой ударной армии на имя В. Абакумова. Специально привожу именно эти документы, чтобы на их примере, относящемся к упоминавшемуся Хрущевым времени, показать, что же было в действительности — ведь в обоих документах речь идёт о действиях командования одной и той же армии. Итак, в первом документе В. Абакумов особое внимание акцентировал на том, что «наступление ведется вытеснением, а не уничтожением противника, не используются фланговые обходы. При наличии больших потерь материальных средств потери его (противника. — A.M.) в людском составе незначительны». Далее в записке «обращалось внимание на неудовлетворительную организацию питания личного состава, подвоза боеприпасов» и т. д. Проходит три месяца, и особисты вынуждены констатировать, что командование все той же Первой ударной армии совершает грубейшие ошибки, в результате которых погибла едва ли не половина её личного состава, — из 78 тыс. чел. безвозвратные потери составили свыше 30 тыс. человек. Опять-таки отмечались все те же недостатки командования:

— отсутствие стремления к изучению возможностей для обходных маневров, — захода в тыл или во фланги противника,

— нежелание применять иные формы прорыва укреплений противника, кроме как лобовыми ударами, тем более без особых предварительных технических (в основном артиллерийских) усилий да ещё и при серьёзном некомплекте в личном составе. Все это приводило к массовым безвозвратным потерям личного состава. Такую правду о себе, а ведь здесь она показана в исключительном мизере, армейское командование не приемлет и по сей день[70]. Так что Хрущёв врал напропалую. Кстати, не случайно, что он лично отдал распоряжение расстрелять Виктора Абакумова уже после убийства Сталина. Такой свидетель ему был не нужен. Хуже того. Чревычайно опасен.

Вплотную к этой брехологии Хрущёва насчёт лобовых ударов примыкает и история Ржевских операций. Речь идёт об очень важных операциях Красной Армии:

— Ржевско-Вяземская, 8 января — 20 апреля 1942 г.,

— Ржевско-Сычевская, 30 июля — 23 августа 1942 г.,

— Ржевско-Сычевская, 25 ноября — 20 декабря 1942 г.,

— Ржевско-Вяземская, 2–31 марта 1943 г.

Миф об этих операциях стал складываться ещё во время войны. Но долгие десятилетия пребывал как бы в подполье. Хотя знаменитая стихотворная строка «Я убит подо Ржевом» была широко известна. Но сам миф не был широко известен и уж тем более широко не эксплуатировался. Причиной тому маршал Жуков. Поскольку эти операции в реестрах особо победоносных не значатся, то он предпочитал помалкивать о них, хотя и командовал ими. Когда же заговорили об этих операциях, то мгновенно превратили выдающийся подвиг наших солдат и офицеров в нечто отвратительное для общества — «Ржевская мясорубка». А Г. К. Жуков в своих мемуарах вообще преподнес эти операции чуть ли не как кровавое самодурство Сталина. Затем устроили фантасмагорию с невесть откуда взявшимися «загадками» Ржевских операций. Между тем никаких загадок-то нет и в помине, как, впрочем, не было и «мясорубки», в чем также убедимся. Загадки нет даже в том, почему ещё при жизни пресловутый своей крайней одиозностью генерал от лжеистории — Дм. Волкогонов — вылил кучи помоев на историю этих операций. Уж очень не хотелось этому псевдоисторику в погонах признавать (да разве только ему одному?), что без этих операций не было бы славной Победы под Сталинградом, да и перелома в войне, а главное — не хотелось признавать стратегическую мудрость и прозорливость Сталина. Тогда (да и сейчас тоже) ведь особым шиком «гласности, перестройки и демократии» почиталось поливать грязью и Сталина, и всю историю России! Вот он и слепил брехню о том, что Ржевские операции, особенно первые три (1942 г.), видите ли, были «одной из самых крупных неудач советского военного командования в Великой Отечественной войне». А попутно ещё при жизни метко переименованный в народе в Туфтогонова генерал состряпал и подлую формулировочку — «не в бой, а на убой» — как генеральный лейтмотив этих операций. К слову сказать, и после него тоже не шибко уж настроены опровергать эту формулировочку. К примеру, ещё 8 июня 2001 г. под «туфтогоновским» названием «Не в бой, а на убой» в «Независимом военном обозрении» была опубликована статья М. Ходаренка и О. Владимирова. Не до конца исследовавшие вопрос (вообще-то серьезные) эксперты, к сожалению, пришли к печальным выводам. Да, погибших надо не только оплакивать, но и помнить — тут спору нет и быть не может. Но надо же и правду называть до конца, а она-то отнюдь не такая, как они её представили, особенно ежели, в полном объеме её назвать. Более того. Одно из самых лучших исследований по истории Ржевских операций последнего времени — «Ржев 42», принадлежащее перу С. Герасимовой, имеет полное название «Ржев 42. Позиционная бойня» (М., 2007). Ну отчего же все время такие выражения?! Ведь не о КРС же речь ведём?! О людях, о наших с вами соотечественниках, которые своей храбростью, мужеством и героизмом, а зачастую и геройской смертью гарантированно обеспечили коренной перелом в войне! Разве их выдающийся подвиг не обязывает нас быть поосторожней в выборе выражений, тем более для названий книг и статей?! Едва ли может быть иное мнение.

Что же касается брехологии о том, что-де операция «Марс» (Ржевско-Сычевская, 25 ноября — 20 декабря 1942 г.) явилась крупнейшим поражением Жукова, то её развел современный американский исследователь Д. Гланц. Что, впрочем, и неудивительно — на то он и янки, чтобы не понимать сути того, что пишет. Ведь речь-то идет об очень серьезных, имевших громадное стратегическое значение операциях. Как отмечает в своей книге «Ржев 42. Позиционная бойня» (М., 2007) один из ведущих специалистов по истории этих операций — С. Герасимова, «в отечественной исторической литературе, в массовом сознании сражения в районе ржевско-вяземского выступа летом, осенью и зимой 1942 года помогали действиям советских войск под Сталинградом. Интересно, что и немцы говорили, что обороняют Ржев, чтобы достичь победы на юге. Задачей обеих сторон у Ржева было сковать силы противника и не позволить перебросить их на юг, под Сталинград, на кавказское направление. Это, безусловно, так. Но говорить только о помощи Сталинграду — значит преуменьшать значение Ржевской битвы, которая, в определенной степени, оказала влияние на военные действия и на других участках советско-германского фронта, а также на других театрах военных действий Второй мировой войны, внеся тем самым значительный вклад в достижение Победы над фашизмом. Переброшенные в центр Восточного фронта за все время битвы немецкие соединения и части были сняты не только с юга, но и с других направлений, о чем почему-то забывают» [71]. Но самое великолепное резюме военной сути этих операций, особенно за 1942 г., подвел известный историк Д. М. Проэктор, подчеркнувший, что в ходе этих операций войска группы армий «Центр» надолго были выключены из общего баланса фашистской стратегии [72]!

Так вот в том-то и была вся суть стратегии Сталина на 1942 г. Ржевские операции были одним из крупнейших вкладов сражавшихся на этом фронте советских солдат и офицеров, военного командования и лично Верховного Главнокомандующего в Великую Победу, победоносный марш к которой доподлинно начался не только от берегов Волги и предгорий Кавказа, но и под нашу же артиллерийскую канонаду на Ржевском направлении. Все операции имели строгую подчиненность единому замыслу и адекватные ему цели на каждом этапе. Сталин четко нацелился на то, чтобы сломать хребет нацистскому зверю именно в глубине России — к глубокому сожалению, иначе не выходило, тем более после того, что случилось 22 июня 1941 г., но особенно же весной 1942 г. У Сталина не было права на ошибку. Здесь всё зависело от того, насколько тщательно будет проведена подготовка, прежде всего военно-экономическая, к дальнейшему отпору агрессии, дабы обеспечить обязательность коренного перелома в войне. А для этого ему необходимо было сковать войска ГА «Центр» на Ржевском направлении. Чтобы избавить Москву от угрозы повтора наступления на нее и тем более захвата. Не говоря уже и о других, не менее важных военных задачах, решение которых осуществлялось на других фронтах.

До чрезвычайности характерно, что цели, которые преследовал Сталин, были как бы опережающе зеркальными по отношению к целям Гитлера. Они сфокусировались, главным образом на проблеме нефти. Дело в том, что ещё с середины октября 1941 г. Сталину хорошо было известно, что в вермахте острый дефицит топлива, а контрнаступление наших войск под Москвой ясно показало, что милостиво сданных Францией Гитлеру 5 млн. тонн нефти только и хватило, что под мощными контрударами нашей армии откатиться от Москвы. После этого дальнейшая судьба военной кампании на Востоке, а в конечном-то итоге, и самого Третьего рейха зависела от того, сумеет ли вермахт прорваться к нефти Северного Кавказа и Баку — советская разведка ещё до контрнаступления под Москвой проинформировала Сталина о планах Гитлера осуществить весенне-летнее наступление в Южном направлении[73]. Очевидно, в том числе и этими данными было обусловлено согласие Сталина на контрнаступление под Харьковом, столь бездарно проваленное Тимошенко и Хрущёвым, и на Крымскую операцию, также проваленную.

Вообще для понимания сути предназначения всех Ржевских операций необходимо точно знать, какой разведывательной информацией руководствовался Сталин, принимая решения об их проведении. Только это способно в корне уничтожить оголтелый идиотизм тупого антисталинизма.

* * *

Особый комментарий. В связи с этим хотелось бы обратить внимание на беспочвенные утверждения многих авторов о том, что-де советская разведка допустила серьезный просчет в определении направления главного удара вермахта на Восточном фронте весной — летом 1942 г., миф о чем фигурирует в рассматриваемом блоке.

Возможно, что многие коллеги по историческим исследованиям изрядно удивятся, быть может даже и к вящему своему неудовольствию, но грубейший просчет совершают именно они, а не славные разведчики военной поры. Вот донесение ГРУ от 18 марта 1942 г. в Генштаб: «Подготовка весеннего наступления подтверждается перебросками немецких войск и материалов. За период с 1 января по 19 марта переброшено до 35 дивизий (фактически, правда, 20, но винить разведку за это не стоит, она и так указала „до“, что на языке военной разведки означает определенную долю предположительности. — А.М.), непрерывно идет людское пополнение в действующей армии. Ведутся интенсивные работы по восстановлению железнодорожной сети на оккупированной территории СССР, идет усиленный завоз боевых и транспортных машин, боеприпасов, артиллерии. Не исключается, что решительное наступление немцев на Восточном фронте будет при одновременном выступлении Японии против СССР и нажиме со стороны немцев на Турцию с целью принудить её к пропуску немецких войск на Кавказ… Немцы, не имея возможности произвести соответствующую перегруппировку сил на фронте, не смогут повторить наступление на широком фронте. Все усилия они сосредотачивают на подготовке последовательных операций: вначале с целью захвата Кавказа и Мурманской железной дороги [74], затем распространение операций к северу с задачей овладения городами Москвой и Ленинградом. Решением этих задач достигалась бы основная стратегическая цель — изоляция СССР от союзников, лишение его нефти, и если не разгром, то низведение его до степени, когда он теряет всякое значение. В этом основной замысел германского командования. Центр тяжести весеннего наступления будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере, при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы… Германия готовится к решительному наступлению на Восточном фронте, которое развернется вначале на южном секторе и распространится в последующем к северу. Для весеннего наступления Германия выставит вместе с союзниками до 65 новых дивизий… Наиболее вероятный срок весеннего наступления — середина апреля или начало мая 1942 года» [75].

23 марта 1942 г. в Государственный Комитет Обороны поступило донесение советской внешней разведки (НКВД), в котором говорилось: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим путем немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги. Немцы этим летом будут стремиться не только выйти к Волге и Каспийскому морю, но и предпримут основные операции против Москвы и Ленинграда, так как захват их является для немецкого командования делом престижа» [76].

Ну и на каком же основании из этих данных разведки делается вывод о том, что советская разведка вновь допустила серьезный просчёт в определении направления немецкого главного удара на Восточном фронте?! На каком основании делается вывод о том, что и Сталин, опираясь на эти данные, сделал неправильный вывод — что-де немцы летом 1942 г. будут в состоянии вести крупные наступательные операции на двух стратегических направлениях, вероятнее всего, на московском и на юге?! На каком основании высказывается вызывающае сомнение в объективности мысль о том, что-де опасения Сталина за московское направление, где у противника были сосредоточены огромные силы, было неверными?! Ах, на основании полного текста директивы Гитлера № 41 от 5 апреля 1942 года! Вот оно в чем дело-то! Но ведь в тексте этой директивы практически дословные совпадения с тем, что говорила разведка! Пожалуйста, убедитесь сами: «I. Общий замысел. Общие первоначальные планы кампании на востоке остаются в силе; главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ. Эта задача может быть выполнена только путем расчленения её на несколько этапов, так как необходимо учитывать обстановку, создавшуюся после окончания зимней кампании, наличие сил и средств, а также транспортные возможности. Поэтому в первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет. Окончательное окружение Ленинграда и захват Ингерманландии откладываются до тех пор, пока изменение обстановки в районе окружения или высвобождение других достаточных для этого сил не создадут соответствующих возможностей» [77].