Глава 15. - Кандидатур в сущности не так уж много, - принялся рассуждать Эстли

- Кандидатур в сущности не так уж много, - принялся рассуждать Эстли. - Вполне очевидно, что преступник живёт в особняке. На всякий случай я проверил, мог ли человек со стороны регулярно проникать в дом в ночное время.

- И что же? - осведомилась я.

- Это чрезвычайно маловероятно.

По тому, как граф поморщился, я поняла: такой вариант он даже не рассматривает, а слово " маловероятно" употребил лишь потому, что вообще не любит оперировать такими понятиями, как " невозможно".

- Итак, что мы имеем, - продолжил Эстли. - Из членов семьи - Йоланда, Аделяр и кузина покойного барона. При этом Аделяр отпадает по уже названной мной причине, Йоланда же сама является жертвой.

- Это кстати сказать не гарантирует её непричастности, - задумчиво проговорила я. - В конце концов, она могла и выдумать все эти покушения. Правда, пока непонятно, с какой целью, но в этом деле в любом случае много чего непонятно. Скажем так: скорее всего она ни при чём, но на всякий случай я бы не стала исключать её из списка подозреваемых.

Эстли согласно кивнул.

- Идём дальше. Старшие слуги. Это главным образом няня - она здесь почти член семьи - и дворецкий, Рикардо Орталье.

Я прикусила губу. Стоит ли рассказывать графу о связи Йоланды с дворецким? С одной стороны, вроде бы не стоит. Это частная жизнь девушки, тайна, которую я узнала совершенно случайно и которая вероятнее всего не имеет к нашему делу ни малейшего отношения. К тому же Йоланда чрезвычайно боится именно того, что эта тайна станет известна Эстли. С другой стороны, что если данное обстоятельство всё же окажется важным для расследования?

- Я осторожно проверил алиби этой четвёрки - родственников и старших слуг, - продолжал между тем Эстли. - Ни у кого из них его нет. Это неудивительно, учитывая, что оба покушения происходили ночью. Затем идут остальные слуги. Их побольше - четырнадцать человек. Точнее сказать, пятнадцать, если считать четырнадцатилетнего оболтуса - мальчика на побегушках. Разобраться с их алиби я не успел, но вполне вероятно, что у большинства его нет, всё по той же причине. В целом подозреваемых не слишком много: здесь не дворец. Злоумышленника мы, конечно, найдём. Но против нас играет нежелание хозяев дома придавать дело огласке. Секретность существенно замедляет работу.

- Что касается огласки...

Окончательно разогнав свои сомнения, я рассказала Эстли о случайно подслушанном разговоре.

- Стало быть, вы полагаете, что эти двое - любовники? - проговорил он, когда моя короткая история подошла к концу.

- Вероятнее всего да, - откликнулась я. - Собственно, это не так уж удивительно, учитывая характер покойного барона. Он никого не подпускал к своей дочери, отвергая абсолютно всех женихов как недостойных и неподходящих. Что ей было делать? В сущности дворецкий в любовниках - это самый логичный ход в такой ситуации. Некоторым образом он даже не совсем слуга. Как я понимаю, он скорее присматривает за прочими слугами, а в случае отъезда хозяев остаётся здесь за главного. Я бы сравнила его с кастеляном. Словом, Йоланду вполне можно понять, и я полагаю, что нам не следует предавать её отношения огласке, если только для этого не будет по-настоящему веской причины.

- Ну что ж, в таком случае нам придётся проверить его самостоятельно, не привлекая помощников, - заключил Эстли. - Хорошо, что вы мне обо всём рассказали. Я действительно не был в курсе. А это может оказаться важным. Дворецкий и без того казался мне подозрительным.

- Как вы собираетесь его проверить? - с любопытством спросила я.

- Для начала заглянуть к нему в кровать, - невозмутимо ответил он.

Я удивлённо выпучила глаза, и Эстли рассмеялся.

- Обыскать его комнату, - пояснил он. - В большинстве случаев люди, не имеющие сейфов, прячут наиболее ценные вещи именно в районе своей кровати. Кладут под матрас, устраивают самодельный тайник в полу или совсем уж банально кладут под подушку. Им кажется, что так вещь становится наиболее защищённой. В действительности же таким образом они только упрощают обыск.

- То есть вы считаете, что Рикардо прячет нечто, что может его скомпрометировать, у себя в спальне?

- Если у Рикардо есть нечто, его компрометирующее, то вероятнее всего, да. Впрочем, пока не найдём, не узнаем.

- Хотите отправиться прямо сейчас?

Невзирая на поздний час, я была полна жажды деятельности.

- Ночью? - недоверчиво взглянул на меня Эстли. - Когда он мирно спит в своей кровати? Знаете, если он увидит, как вы в своём смелом наряде шарите по его постели, он может неправильно это истолковать.

- Не может, - скривилась я в ответ на его нескрываемую насмешку. - Поскольку, вероятнее всего, находится сейчас в совсем другой кровати. Говорю же вам: я видела, как он входил в спальню Йоланды. Наверняка после моего выступления они вернулись туда же.

- Наоборот, - возразил Эстли. - Ваше... выступление вызвало в доме немалый переполох. Из своих комнат вышли не только Йоланда с Рикардо, но и многие другие. Так что уйти вместе эти двое просто не могли. Дворецкий был вынужден вернуться в свою спальню, дабы не вызвать подозрений.

- Наверняка он снова поднялся к Йоланде, как только страсти поутихли, - стояла на своём я.

- Не думаю, - покачал головой Эстли. - Вероятнее всего они решили лишний раз не рисковать: вдруг кто-нибудь не сможет уснуть и надумает прогуляться по дому? Так что, полагаю, эту ночь наш дворецкий проведёт вполне целомудренно.

- Ну ладно, - вздохнула я, принимая его аргументы. - Когда же тогда вы предлагаете наведаться к нему в комнату?

- Завтра с утра, - откликнулся Эстли. - Когда он будет занят работой. А пока - если, конечно, не предвидится никаких дополнительных представлений, - предлагаю ложиться спать.

Возражать я не стала: учитывая продолжительную поездку, день выдался утомительный. В какой-то момент во взгляде Эстли мелькнула неуверенность, и мне показалось, что он вот-вот предложит нам всё-таки поменяться спальными местами. Но в итоге он промолчал, и каждый из нас устроился там, где изначально и собирался.

- Я быстро обыщу комнату, а вы стойте здесь и дайте мне знак, если кто-нибудь станет приближаться по коридору, - распорядился Эстли.

Мы стояли у двери в спальню Рикардо, располагавшуюся на первом этаже. В пустом коридоре было полутемно.

- Ну уж нет! - возмутилась я. - Давайте поступим наоборот. Я пойду в комнату, а вы подождёте здесь.

- С какой это стати? - гневно нахмурился Эстли.

- А с какой я должна стоять здесь и ждать у моря погоды? - парировала я.

- С такой, что я знаю, как следует проводить обыск, - отозвался Эстли. - А вы ничего в этом не понимаете.

- Ничего подобного, - возразила я. - Даже наоборот. У вас в подчинении куча народу, и вы наверняка не проводите обыски самолично. А я привыкла всё делать сама.

- Вот я предлагаю, - хмыкнул Эстли, - чтобы вы САМИ постояли в коридоре.

Я поджала губы и упёрла руки в бока.

- Может быть, стоит напомнить вам, кто сумел выкрасть портрет из сейфа герцога?

- А может быть, мне стоит напомнить, кто не позволил вам его выкрасть?

- Строго говоря, я успела вынести его из кабинета.

- Строго говоря, вы не успели им воспользоваться. Чёрт! Как вам это удаётся? - выдохнул он в сердцах.

- Что именно? - не поняла я.

- Втягивать меня в глупые, детские перепалки! Чёрт с вами, хотите идти - идите.

- Вот и отлично!

Я в предвкушении потёрла руки и переступила через порог.

- Вы хоть понимаете, - Эстли перехватил меня за талию, - что идёте на риск? Если сюда кто-нибудь наведается, именно вас застанут в чужом помещении.

- Ну и что? Вы же меня спасёте.

- Даже и не подумаю. Сделаю вид, что случайно проходил мимо.

- Ну и хорошо. А я в таком случае выберусь через окно. Мне ведь не привыкать.

С этими словами я всё-таки юркнула в комнату, оставив графа ругаться себе под нос снаружи.

Долго искать не пришлось. Эстли оказался прав. Достаточно было отодвинуть от изголовья подушки и заглянуть под матрас. Там обнаружился сложенный вчетверо лист бумаги. Я быстро просмотрела запись, сделанную красивым витиеватым почерком. Мои глаза расширились, и я стала читать снова, на этот раз более внимательно, дабы убедиться в том, что правильно всё поняла. Хотя ошибиться здесь было бы сложно.

- Ну, что там? - требовательно позвал Эстли.

Со своего места он видел, что я нашла нечто интересное. Я подошла к нему.

- Кажется, дальше можем не искать.

- Уверены?

- Вполне.

- Тогда пойдёмте. Здесь не самое лучшее место для изучения материалов.

С этими словами Эстли быстро зашагал прочь по коридору. Я постаралась нагнать графа, поражаясь его способности держать под контролем собственное любопытство. Сама бы я точно настояла на том, чтобы узнать содержание документа незамедлительно.

- " Сим удостоверяю, что Рикардо Орталье сочетался законным браком с Йоландой Грондеж шестого числа мая месяца..." - зачитал вслух Эстли.

Мы снова расположились в отведённой нам комнате, волею судьбы превратившейся на время в своеобразный зал совещаний.

- В корне меняет ситуацию, не правда ли? - заметила я, перекинув ногу на ногу. - Теперь наследником Йоланды становится не Аделяр, а Рикардо.

- И принцип " кому выгодно" указывает на другого человека, - проговорил себе под нос Эстли. - Не зря он казался мне подозрительным. Его поведение не вполне соответствовало образу слуги, пусть даже старшего.

- Девушку жалко, - заметила я.

- Да уж, леди Йоланда натворила дел, - покачал головой лорд Кэмерон.

- Я всё-таки склонна винить в первую очередь её отца, - сказала я, на всякий случай оглядываясь по сторонам - не услышит ли нас барон и не сочтёт ли нужным явиться, чтобы высказать собственную точку зрения.

- Тут дело не в том, кого винить, а в том, кому расхлёбывать, - возразил Эстли. - В первую очередь леди Йоланда создала проблемы самой себе. Притом, судя по всему, проблемы очень серьёзные.

- Это правда, - согласилась я. - А вы обратили внимание на то, что брак был заключён всего за неделю до смерти барона?

- Обратил, - подтвердил Эстли. Впрочем, кто бы сомневался. Чтобы этот - да упустил из виду такую деталь? - Равно как и выяснил, что на работу в особняк Рикардо устроился незадолго до этого.

- В самом деле?

Мои брови взметнулись вверх.

- Недели за две до свадьбы. Сначала я учёл этот факт, но не придал ему слишком большого значения. Но открывшиеся нам факты заставляют взглянуть на обстоятельства совсем по-другому. Итак, что мы имеем. Человек, подноготную которого ещё только предстоит выяснить, нанимается на работу в дом семьи Грондеж. Воспользовавшись тем, что дочь барона и главная наследница живёт некоторым образом взаперти и лишена мужского внимания, он соблазняет её и уговаривает тайно стать его женой. Через неделю после этого брака, якобы от болезни, умирает барон. А ещё через несколько недель начинаются покушения на жизнь девушки. Не заподозрить злой умысел достаточно сложно.

- Единственное, что меня смущает, - заметила я, - это тот факт, что именно Рикардо не позволил ей упасть во время второго покушения.

- Я бы не стал относиться к этому факту слишком серьёзно, - ответил Эстли. - Возможно, он хотел таким образом отвести от себя подозрения. Ведь он не сомневался, что леди Йоланда расскажет остальным об этом случае. А может... Бывает, знаете ли, всякое. Возможно, во время падения она повернулась и случайно его увидела. А он, встретившись с ней взглядом, просто не решился довести дело до конца. Сколь это ни абсурдно, но так бывает. Вонзить нож в спину гораздо проще, чем встретить свою жертву лицом к лицу.

- И что вы собираетесь делать? - спросила я. - Затягивать нельзя: он может в любой момент завершить начатое. Позовёте стражу?

- Н-нет, - подумав, покачал головой Эстли. - Попытаюсь пожалеть девушку и не поднимать вокруг этого дела шум. Справимся и своими силами. Я позову своего человека.

" Человек" лорда Кэмерона, которого я приняла вчера за обыкновенного кучера, оказался весьма крепким молодым парнем с повадками опытного бойца. К этим повадкам прилагались шпага, кинжал и обнаружившиеся в заплечной сумке кандалы.

Обстоятельства оказались как нельзя более удачными. В гостиной не было почти никого лишнего. Йоланда и Аделяр сидели за круглым столиком, она с вышиванием, а он с книгой. Рикардо, стоя в стороне, тихо переговаривался о чём-то с лакеем. Мы быстро вошли в комнату - Эстли, его слуга и за ними - я. Мужчины сразу же направились к дворецкому. Я дала лакею знак немедленно покинуть помещение. Рикардо взглядом не успел моргнуть - а на его запястьях уже красовались кандалы.

Йоланда, вскрикнув, вскочила на ноги. Аделяр тоже не ожидал такого поворота, но шокирован он не был, поскольку знал о подлинной цели пребывания Эстли в этом доме. Оставаясь равнодушным к эмоциональной реакции девушки, граф посмотрел на Рикардо и кивнул на ближайшее кресло.

- А теперь, молодой человек, давайте побеседуем.

Дворецкий, против моих ожиданий, не стал ни бунтовать, ни возмущённо кричать о своей невиновности. Лишь сердито сверкнул на Эстли глазами, затем обречённо вздохнул и плюхнулся на сиденье со словами " Что ж, может, оно и к лучшему".

- Лорд Кэмерон, освободите его немедленно! - требовательно воскликнула Йоланда.

Сейчас она совсем не была похожа на бедную запуганную девушку, больше всего на свете боящуюся разоблачения и неодобрения родственников. Лицо раскраснелось, брови угрожающе сдвинулись, ноздри раздуваются от гнева.

- Подождите, леди, - не слишком вежливо оборвал её Эстли. - Будьте добры сесть и подождать, пока мы закончим разбираться.

Йоланда не сразу, но всё-таки послушалась. Лорд Кэмерон сел напротив Рикардо, слуга остался стоять у предполагаемого преступника за спиной. Я опустилась на стул возле Аделяра.

Эстли извлёк из кармана документ о бракосочетании и помахал им у Рикардо перед носом.

- Что это такое? - спросил Аделяр.

- Это свидетельство о том, - лорд Кэмерон беглым взглядом удостоверился, что в комнате нет лишних ушей, - что леди Йоланда Грондеж сочеталась браком с этим молодым человеком около двух месяцев назад.

- Что?! - только и смог выдохнуть Аделяр. И повернулся к сестре, ожидая от неё не то опровержения, не то объяснений.

Но Йоланда лишь опустила голову, покраснев ещё сильнее, чем прежде.

Эстли выжидательно посмотрел на Рикардо.

- Об этом следовало рассказать гораздо раньше, - мрачно признал тот. - Но обстоятельства не располагали.

- Ну, раз не сделали вовремя, рассказывайте сейчас, - распорядился лорд Кэмерон.

- Вообще-то вот это совершенно лишнее, - отметил дворецкий, приподнимая скованные кандалами руки. - Впрочем, я понимаю, видимо, в вашем ведомстве такие методы.

- С удовольствием выслушаю вашу критику в адрес моего ведомства, - с нескрываемой издёвкой пообещал Эстли. - Но пока у нас, кажется, есть более животрепещущая тема для разговора.

И снова Рикардо не стал возражать. Лишь бросил сочувственный взгляд на Йоланду. Она по-прежнему сидела, опустив голову. Вздохнув и недовольно покачав головой, дворецкий заговорил.

- Мы с Йоландой познакомились, когда я был проездом в этих местах. В первый раз встретились в храме. После богослужения разговорились. Я проводил её до особняка. Потом мы ещё несколько раз встречались то на ярмарке, то в храме - там, куда Йоланда могла выбраться под благовидным предлогом. Её отец мягко говоря переусердствовал в своём стремлении оградить дочь от похотливых и недостойных её мужчин. А таковыми он считал решительно всех.

Я обратила внимание, что Аделяр машинально кивнул в этот момент. Стало быть, он был в курсе этой странности барона и осознавал, каково приходится сестре.

- Нескольких встреч оказалось достаточно: это именно та женщина, на которой я хочу жениться, - продолжал Рикардо. Он откинулся на спинку кресла и выглядел сейчас вполне расслабленно, словно не замечал сковывающих руки кандалов. - Зная характер барона, я решил сделать всё по правилам. Поэтому мой отец лично приехал в этот дом и сообщил барону, что я предлагаю Йоланде руку и сердце.

- И что же барон? - подалась вперёд я, уже, впрочем, зная ответ.

- Отказал, руководствуясь совершенно нелепыми отговорками, - поморщился Рикардо. - Дескать, его не устраивает мой моральный облик, моральный облик моего отца, ну и, думаю, если бы это помогло, то и моральному облику моей собаки тоже бы досталось. Мой отец уехал ни с чем, к тому же весьма рассерженный, и заявил мне, что такого родственника ему и даром не надо. Впрочем, он-то остыл быстро, а вот от барона того же ждать не приходилось. Тем не менее сдаваться я не собирался. Рано или поздно кто-то должен был осадить барона, и я решил, что это буду я.

Аделяр недовольно нахмурился при последних словах, но Рикардо то ли этого не заметил, то ли просто не счёл нужным извиняться.

- Я поселился поближе к особняку и ждал удобного случая. И тут мне сообщили, что в особняк ищут нового дворецкого. Идея пришла в голову сама собой. Нет, я сразу понял, насколько она абсурдна, - впервые в его взгляде промелькнуло нечто вроде чувства вины, - но решил не заострять на этом внимания. Просто пошёл и устроился на работу. Получить липовые рекомендательные письма не составило труда. Йоланда ни о чём не знала, - поспешил добавить он, взглянув сначала на жену, а потом на Аделяра. - По-моему, она чуть не упала в обморок, когда барон представил меня как нового дворецкого.

- Это точно. - Йоланда слабо улыбнулась. - Сперва я вообще не могла понять, что происходит, уж больно всё смахивало на нелепый сон.

- Потом мне удалось убедить Йоланду, что лучше всего будет тайно сочетаться браком, - снова усмехнувшись, продолжил рассказ Рикардо. - Я объяснил ей, что разрешение на нашу свадьбу её отец не даст ни при каких обстоятельствах. А если бы мы поженились и поставили его перед фактом, то рано или поздно ему пришлось бы с этим смириться.

- Леди Йоланда согласилась, и вы сочетались браком, - констатировал Эстли.

- Да, - подтвердил Рикардо. - Вообще-то я планировал сразу после этого раскрыть своё инкогнито. Я не собирался долго играть в слугу. Но сначала Йоланда боялась говорить отцу всю правду, а потом случилось то, что случилось. Барон умер. Йоланда была очень расстроена. Для неё и речи не могло идти о том, чтобы вот так сразу признаться, что она вышла замуж против воли отца. Она считала, что это будет неуважением к его памяти. Мы решили подождать, пока закончится траур. Сказать по правде, к тому моменту мне изрядно надоело изображать дворецкого. Я мог бы, конечно, просто уволиться, уехать из особняка, не раскрывая нашу тайну, и дождаться, пока Йоланда готова будет переехать ко мне. Но она так сильно нервничала, что я не захотел оставлять её здесь одну. А дальше ещё и началась эта история с привидением. Поэтому обман так затянулся.

Он устремил взгляд на Аделяра, перед которым, по-видимому, всё же считал себя виноватым. Затем переключил внимание на Эстли.

- Ну так как, - произнёс он, - может, теперь вы, наконец, снимете эти игрушки?

И он тряхнул соединяющей кандалы цепью.

Эстли даже не шевельнулся.

- Пока я не вижу для этого причин, - спокойно сказал он. - Да, ваша история прозвучала несколько иначе, чем я предполагал. Но основные факты остаются неизменными. Леди Йоланду пытались убить, по меньшей мере дважды. И происходило это уже после того, как вы женились на ней и стали её главным наследником. Отсюда я делаю вывод, что в её смерти заинтересованы именно вы.

Йоланда в испуге поднесла руку к горлу. Не думаю, что она поверила в предательство мужа, скорее её шокировало заявление, что речь идёт не о проделках привидения, а о реальном покушении. Рикардо явно подумал о том же.

- То есть вы считаете, что кто-то целенаправленно пытается убить Йоланду? - мрачно спросил он.

- Вы всё верно поняли, - подтвердил Эстли, - только забыли один нюанс. Я предполагаю, что этот кто-то - вы.

Рикардо поднял на него тяжёлый, задумчивый взгляд. Какое-то время он молчал, потом медленно кивнул.

- В таком случае я вас понимаю. - Теперь он по-новому взглянул на кандалы. - Но вы ошибаетесь, и, думаю, мне нетрудно будет развеять ваши сомнения.

- Попытайтесь, сделайте милость.

- Вы считаете, что я хочу убить Йоланду, дабы получить её наследство - особняк, прилегающие к нему земли и титул. Я правильно понимаю?

- Вполне.

Рикардо усмехнулся, хоть это и было не слишком уместно в сложившихся обстоятельствах.

- Полагаю, вам неизвестно моё имя, - заметил он.

- Вот здесь, - Эстли поднял руку с документом, - сказано " Рикардо Орталье". И если бы это имя было ненастоящим, действительность брака тоже можно было оспорить. А это явно не в ваших интересах.

- Оно настоящее, - кивнул Рикардо. - Но для бракосочетания я использовал фамилию матери. Если бы я назвал фамилию отца, навряд ли нам бы удалось сохранить секретность. Снимите с меня кандалы или закатайте левый рукав.

Эстли прищурился. Немного подумав, кивнул своему человеку, и тот, провернув в замке ключ, снял с Рикардо стальные браслеты. При этом и слуга, и сам граф демонстративно держали шпаги наготове.

Быстро прикоснувшись к запястьям, Рикардо скинул сюртук и закатал до локтя левый рукав рубашки. На руке обнаружилась небольшая татуировка - буква " А" с изображённой над ней короной. Подобные отличительные знаки красовались на коже сыновей некоторых знатных семей.

- Полагаю, вам знакомо это изображение? - обратился к Эстли Рикардо.

Судя по интонации, вопрос был риторическим. Взглянув на графа, я поняла, что не ошиблась.

- Род Арвенио? - приподнял брови Эстли. - Рикардо... Вы - старший сын маркиза Арвенио?

- Совершенно верно. - Рикардо криво усмехнулся. - Не хотел бы кичиться своим положением перед супругой и её родственниками, но раз уж вы вынуждаете меня оправдываться... Даже если забыть о том, что я являюсь главным наследником маркиза Арвенио, у меня уже сейчас три штуки примерно таких особняков. Один неподалёку от дворца моего отца, второй в Зеркальной долине и третий - за границей. Если бы я нуждался ещё в паре домов, то приобрёл бы их с лёгкостью. Так что убивать барона и его дочь ради наследства... - Он демонстративно покачал головой. - Мягко говоря бессмысленно. Не стану попусту распространяться о том, что никогда не стал бы поступать подобным образом. У меня банальнейшим образом нет мотива.

Сделав слуге знак отступить, Эстли убрал собственную шпагу в ножны.

- Как же вы умудрились изображать дворецкого? - хмыкнул он, недоверчиво качая головой.

Рикардо рассмеялся.

- Долго расспрашивал своего собственного дворецкого обо всех подробностях, - признался он. - Бедняга никак не мог понять, зачем мне всё это нужно. Опыт управления людьми у меня был. А дом здесь небольшой и народу немного.

Предоставив членам семьи самостоятельно завершить процесс выяснения отношений, мы с Эстли поднялись на второй этаж.

- Вот это романтика! - восхитилась я. - Готова поспорить, что вы, лорд Кэмерон, не смогли бы вот так притвориться простым слугой ради любимой женщины.

- Насчёт " мог бы" не знаю, а не стал бы, так точно, - заверил он, проявив полное равнодушие к моему упрёку.

И, по совершенно непонятной причине, мне понравился такой ответ.

- И что же теперь? - спросила я чуть погодя. - Раз Рикардо не виновен, это откидывает нас назад, к прежнему неведению.

- Не совсем, - отозвался Эстли. - Теперь весь дом знает, какова истинная цель моего визита. Или узнает об этом в ближайшее время. Это не слишком благоприятное обстоятельство, но уж коли так сложилось, им следует воспользоваться. Так что теперь я займусь допросом слуг. Надеюсь, что это существенно ускорит расследование. В мои планы не входит задерживаться в этом доме на целую вечность. Во дворце тоже скопилось достаточно дел.

Глава 16

" Убийство - всегда промах. Никогда не следует делать того, о чём нельзя поболтать с людьми после обеда."

Оскар Уайлд

- Вашего жениха все ужасно боятся, - доверительно сообщила горничная, помогавшая мне переодеться к обеду.

Я усмехнулась. Это так похоже на Эстли - успеть нагнать страху на весь дом за каких-нибудь пару часов.

- А вы тоже его боитесь? - полюбопытствовала горничная.

Этот вопрос заставил меня задуматься. Я, конечно, осознаю, что Эстли - серьёзный противник, и в некоторых ситуациях его следует опасаться. Но бояться... Нет, пожалуй, нет.

- Не боюсь, - улыбнулась я, стоя к девушке спиной, пока она надевала корсаж.

- Наверное, за это он вас и любит, - глубокомысленно заметила она.

Я снова усмехнулась. Он, конечно, не жених, и о любви речи не идёт, но зачем горничной об этом знать?

- Так что же, так-таки все слуги боятся лорда Эстли? - сменила тему я.

- Все - не все, а большинство боится. Правда, иные ещё больше боятся подниматься сюда, на второй этаж. Им лучше на допрос, лишь бы не в хозяйские спальни.

- А это почему? - удивилась я.

- Так из-за привидения, - таким тоном, будто это само собой разумеется, откликнулась девушка. - Будто бы оно только в хозяйские спальни является, а стало быть, этот этаж проклят, и держаться отсюда лучше подальше.

- Я так чувствую, ты во всё это не веришь?

Я села перед зеркалом, а горничная принялась поправлять сделанную утром причёску.

- Не-а, - мотнула головой она. - Не верю. Привидение-то есть, но второй этаж или первый ему всё равно. Сама его на первом этаже слышала.

- Ты слышала на первом этаже привидение?

Я аж привстала со стула, но поспешила снова сесть, чтобы случайно не остаться без клока волос.

- Да, - как ни в чём не бывало ответила горничная. Похоже, существование в доме привидения не слишком её беспокоило. - Один раз.

- А откуда ты знаешь, что это было привидение? - решила уточнить я.

- А кто ещё это мог бы быть? Непонятные звуки, какой-то скрежет, поздним вечером, когда все уже легли спать. И доносились непонятно откуда.

- Хм. А где именно ты слышала эти звуки?

Ох, по-моему, я становлюсь такой же дотошной, как Эстли.

- Да внизу, прямо за лестницей - нашей, служебной. Там такой коридорчик, на кухню ведёт. Вот там и слышала, - сообщила горничная.

Закончив работать над моей причёской, она отправилась на допрос к моему " жениху". До обеда оставалось ещё прилично времени, и я решила взглянуть на то место, где девушка слышала привидение.

Остановившись возле узкой винтовой лестницы, я терпеливо подождала, пока две служанки пройдут мимо, оглядываясь и перешёптываясь. Конечно, ведь обычно гости вроде меня в служебные помещения не заглядывают. Наконец, они скрылись за дверью кухни, и я принялась осматривать помещение. Лестница как лестница, старая, с неровными ступенями и обшарпанными перилами, ведёт на второй этаж. Я прошла чуть дальше по коридору, продолжая оглядываться. Ничего особенного по-прежнему не видно. Я замерла и прислушалась. Тоже ничего, только за кухонной дверью тихо шушукаются, но в этом-то ничего потустороннего точно нет.

Я задумалась. Чтобы было удобнее стоять, облокотилась рукой о стену. И, уставившись в пол, принялась думать. Что же могла услышать здесь горничная? Может быть, кто-то просто, как и сейчас, болтал на кухне? Но нет, девушка не показалась мне настолько впечатлительной, чтобы принять за стоны привидения обычную болтовню. Что же тогда?

Словно отвечая на мой вопрос, узкий участок стены с тихим скрипом отъехал в сторону. Вот это да! Видимо, прислонившись к стене, я невольно привела в действие какой-то механизм.

Я постояла, вглядываясь в тёмный коридор. Практически ничего не было видно: просто тянутся с двух сторон гладкие стены. Стараясь двигаться беззвучно, я осторожно шагнула внутрь. Если и здесь ничего не вижу, развернусь и пойду за Эстли, пусть он разбирается.

Немного подождала, надеясь привыкнуть к темноте и после этого разглядеть чуть больше. Коридор уходил под уклон, больше ничего понять не удалось. Сделав ещё пару шагов, я поняла, что таким темпами ни в чём не разберусь, и решила, что пора возвращаться. И в этот момент услышала слабое поскрипывание за спиной. А ещё через мгновение коридор погрузился в непроницаемую темноту.

Я с трудом удержалась от того, чтобы громко выругаться. Похоже, пока я оглядывалась, сработал механизм, закрывающий проход. А я даже не прихватила с собой свечи.

Метнулась назад к ставшей сплошной стене. Стала лихорадочно ощупывать камни. Никакого эффекта. Если нужный участок стены и можно было различить, то не на ощупь. От волнения сердце подскочило к горлу. Кричать? Немного боязно. Мало ли кто скрывается там, в конце коридора? А главное, стена здесь плотная, и с наружной стороны уже совсем ничего не слышно. Так что и меня том тоже скорее всего не услышат.

Тишина коридора, столь же непроницаемая, сколь и темнота, давала надежду на то, что я здесь одна. Даже если преступник и пользовался этим проходом, что представлялось весьма вероятным, это ведь не означает, что он находится здесь постоянно. Подбодренная этим выводом, я всё же рискнула постучать по стене и даже несколько раз позвать на помощь. Бесполезно. Как я и предполагала, с той стороны никто не отозвался. Ладно, раз так, придётся выбираться собственными силами. В конце концов, куда-то этот коридор выводит. Вероятнее всего, преступник пользовался им, чтобы проникнуть в особняк. Значит, продолжив идти, я рано или поздно выберусь из дома. Вот и хорошо. Заодно узнаю, куда ведёт этот ход. Придётся немного понервничать, зато в итоге поймать преступника станет делом техники.

Итак. Главное - соблюдать осторожность. Двигаться тихо, крохотными шажками, всё время держась рукой за стену. Я никуда не спешу. Да нет, спешу, конечно. Спешу побыстрее отсюда выбраться. Но надо сдерживаться. Вдруг преступник всё-таки надумает воспользоваться коридором именно сейчас? К тому же темнота настолько полная, что зрение никак к ней не привыкнет.

И я стала потихоньку продвигаться. Ни на секунду не отрывала руку от стены. Постепенно осмелев, пошла быстрее. Коридор стал более резко спускаться вниз. Потом был поворот налево и - ещё через двадцать шагов - снова налево. Я поняла, что такой спуск фактически заменяет лестницу. Что, кстати сказать, в моей ситуации было весьма удачно. Если бы пришлось идти по ступенькам, мои шансы упасть возросли бы в несколько раз.

А затем впереди забрезжил свет. Сперва я обрадовалась, понадеявшись, что долгожданный выход близок. Но вскоре стало ясно: свет не дневной. Скорее где-то впереди горит факел. Поэтому я очень долго стояла, прижавшись к стене, готовясь к тому, чтобы осторожно выглянуть из-за очередного поворота. Людей не увидела: в коридоре по-прежнему было пусто. Но факел далеко впереди действительно горел. А спуск между тем прекратился. Вместо того, чтобы выбраться наружу, я попала на подземный этаж. Странно: не могу вспомнить, чтобы сюда вела хоть одна лестница.

По мере того, как я приближалась к пламени факела, осматриваться становилось всё легче. Постепенно я различила по правую руку пару зарешёченных дверей. Всё-таки не зря особняк напомнил мне замок. Видимо, когда-то здесь держали заключённых.

Я шла всё дальше. И уже была готова ускорить шаг, как вдруг услышала мужской голос.

- Кто здесь?

Вздрогнув, я остановилась. Сердце снова подскочило к горлу. Теперь я услышала шорох и негромкое звяканье, будто кто-то тряхнул решётку. И тут же раздался возглас:

- Пожалуйста, не уходите! Помогите! Умоляю вас, помогите!

Я замерла в нерешительности. Голос звучал хрипло, устало и одновременно отчаянно. Я позволила себе пару осторожных шагов и наконец увидела взывавшего к помощи. В одной из камер, вцепившись обеими руками в решётку, стоял мужчина. Высокий и очень худой, что подчёркивала откровенно висевшая на нём одежда. Молодой, но с сединой в волосах. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами.

- Кто вы? - спросила я, на всякий случай продолжая держаться от камеры подальше.

- Меня зовут Норрей Грондеж.

От удивления я бы, наверное, села, если бы только было на что.

- Но вы же умерли! - воскликнула я, и сразу же сообразила, что сморозила что-то не то.

- Как видите, не совсем, - невесело усмехнулся узник.

- И давно вы здесь оказались?

Если судить по внешнему виду, то давненько. Хотя одежда кажется вполне новой, пусть она ему и велика. Язык не повернётся назвать эти брюки и рубашку обносками. К тому же, немного успокоившись, я стала замечать сквозь прутья решётки различные предметы, как правило не размещаемые в тюремных камерах. К примеру, свет факела позволил мне разглядеть стул, несколько книг, гусиное перо с чернильницей и даже деревянный сундук приличных размеров. Похоже, кто-то постарался сделать заключение Норрея максимально комфортным.

- Пять лет назад, - послышался ответ.

Значит, с того самого момента, когда он якобы погиб, спасаясь от преследования.

- Кто же так с вами обошёлся?

Я всё никак не могла понять, что же произошло пять лет назад.

Снова горькая усмешка.

- Мой отец.

- Барон Грондеж? - изумилась я. Довольно странный поступок по отношению к собственному сыну.

- Он самый. Вы были с ним знакомы?

- Не совсем, - уклончиво ответила я, не желая вдаваться в детали. - Я только недавно впервые приехала в этот дом. Вы знаете, что ваш отец скончался?

- Знаю, - с грустью кивнул Норрей. - Наверное, в это трудно поверить, но мне действительно жаль. Он был хорошим человеком, хотя и не без странностей.

Последнее слово было произнесено с особой горечью. Молодой человек давал понять, что странности отца стоили ему чрезвычайно дорого.

- Может быть, вы расскажете мне, что случилось? - предложила я.

- Конечно, - согласился он. - Мне так мало приходилось с кем бы то ни было разговаривать за последние годы. Странно даже, что я не разучился говорить... Простите, не могу предложить вам сесть. - Он смущённо развёл руками.

- Ничего страшного, я вполне в состоянии постоять, - заверила я и для удобства прислонилась спиной к стене. Подходить ближе к камере я на всякий случай по-прежнему не торопилась.

- Насколько я понимаю, вы не в первый раз услышали моё имя, - заметил Норрей. - Стало быть, что-то слышали о моей истории?

- Да, - осторожно подтвердила я, - однако, признаться, мне было очень сложно определить, где в этих рассказах правда, а где вымысел.

- О, готов отдать руку на отсечение, что вымысла там значительно больше! - рассмеялся он. - Вы знаете, что меня обвинили в поклонении Орэнду?

- Да, я об этом слышала.

- Это самое нелепое обвинение, какое только возможно придумать. - Лицо юноши исказила гримаса, будто он испытал приступ боли. - Только сумасшедший может поклоняться Орэнду, да и таких безумцев наверняка давно не осталось. А священнослужители всё продолжают упорно их ловить. Не все, конечно. Есть среди них вполне адекватные люди. Но здешний священник оказался просто-напросто одержим этой идеей. Не знаю, по какой причине он выбрал в качестве своей цели именно меня. Возможно, меня оклеветали, а может быть, на него просто нашла какая-то блажь. Так или иначе, это обвинение оказалось для меня полной неожиданностью и, конечно же, шоком. Я очень испугался. Я ведь был совсем ещё мальчишкой. И первым делом, не раздумывая, бросился за помощью к отцу.

- И что же отец?

Даже сейчас по прошествии стольких лет, во взгляде Норрея читалась растерянность.

- Отец? Он поверил обвинениям храмовников. Самый близкий мне человек, знавший меня всю жизнь. Взял - и поверил. И пришёл в ужас. Как же так? В такой порядочной семье, у отца, который придерживается таких строгих правил - и такой ребёнок. - Норрей опустил глаза и тяжело вздохнул. - Он всё-таки не забыл, что я - его сын, и сдавать меня храмовникам на растерзание не стал. И на том спасибо. Не знаю подробностей, каким-то образом ему удалось обставить всё так, будто я разбился насмерть, пытаясь уйти через горы. Выдал за меня изуродованный труп какого-то бедняги, с которым у нас было схожее телосложение.

- А вас он запер здесь?

- Да. Не мог же он оставить на свободе кровожадного убийцу! - с грустной иронией заметил Норрей. - Он приказал замуровать проход на этот этаж, якобы за ненадобностью. Оставил только один потайной вход. Обо мне знал только он и одна преданная служанка.

- Кухарка? - вдруг озарило меня.

- Да, - удивлённо кивнул Норрей. - Кухарка. Она была очень преданная моему отцу. Старалась готовить для меня всевозможные вкусные блюда. Отец вообще позаботился о том, чтобы у меня было всё необходимое. - Норрей печально искривил губы. - Не считая солнечного света, свежего воздуха и общества себе подобных. Отец и кухарка - единственные люди, с которыми я имел возможность общаться всё это время.

- Но кухарка тоже умерла, - заметила я. - Кто же приносил вам еду с тех пор?

- Её дочка, - безразличным тоном ответил Норрей. - Перед смертью кухарка рассказала ей обо мне. Иначе я бы просто умер здесь с голоду. Пожалуйста, - он снова сжал обеими руками железные прутья, - помогите мне. Освободите меня. Ключ лежит совсем недалеко от вас.

Он указал рукой нужное место, и я действительно очень быстро нашла связку из двух ключей, спрятанную в небольшой нише. Взяв в руки большое кольцо, на котором висели громоздкие старомодные ключи, повернулась к узнику.

- Ну же, скорее! - в нетерпении воскликнул он.

- А знаете, - проговорила я, задумчиво вертя ключи в руках, - по-моему, вы держите меня за чрезвычайно глупую особу. Никогда не поверю, что ваш отец запер бы вас здесь только из-за пустых слухов и подозрений обезумевшего храмовника. Он был не настолько бездушен и не настолько глуп. Да и дочке кухарки вы наверняка рассказали ту же историю, что и сейчас мне. Почему же она вам не поверила? Не только не освободила вас, но даже не рассказала обо всём вашим брату и сестре? Не спросила у них, как быть? Похоже на то, что у неё была совсем другая информация на ваш счёт.

В пляшущем свете факела усмешка Норрея показалась мне хищной.

- Вы проницательны, - заметил он, с удовольствием растягивая слова. - И всё-таки глупы. А знаете, почему?

За долю секунды дверь камеры распахнулась, и узник выскочил наружу, а в его руке сверкнул извлечённый из рукава нож. Я, вскрикнув, метнулась в сторону. Всё это время он просто играл со мной, как кошка с мышкой. Никакой ключ Норрею нужен не был.

- Вы неплохо умеете делать выводы, - с самодовольным видом заметил Норрей, неспешно приближаясь. - Ошиблись в одном. Дочка кухарки поверила моей истории. И, в отличие от вас, с ходу отперла дверь.

- Тем не менее вы её не тронули, - напомнила я, торопливо отступая и не сводя взгляда с лезвия ножа.

- Конечно, нет, - осклабился Норрей. - Зачем же? Я ведь уже не так несдержан, как пять лет назад. Годы, проведённые за решёткой сделали меня умней. Зачем прежде времени убивать человека, который может принести мне пользу? Совсем наоборот. Я приручил её, приласкал. Это было несложно. Она не слишком красива, обделена мужским вниманием, к тому же совсем недавно лишилась матери. Таких женщин стоит только поманить, и за нагромождение красивых слов они готовы сделать для вас что угодно.

- Например, убить вашу сестру? - предположила я, продолжая отступать.

- Ну что вы, - поморщился Норрей. - На такое эта девочка неспособна. Приходится действовать самому. Зато от неё я в подробностях узнал обо всём, что происходит в доме. И это позволило мне придумать свой план. Согласитесь, ведь это очень неглупо. Избавиться от старшей сестрёнки, свалить всю вину на призрак покойного папочки, и получить в свои руки всё семейное состояние. Вполне справедливо, учитывая всё, что мне пришлось пережить.

- Но ведь над вами по-прежнему висит обвинение храмовников!

- Ерунда. - Он небрежно отмахнулся, и я вздрогнула, так близко сверкнуло лезвие ножа. - Я даже не знаю, жив ли до сих пор тот священнослужитель. Ну и в любом случае, пусть попробует тронуть самого барона Грондеж. Кстати, как вам нравится этот подвал? По-моему прекрасное место для проведения ритуалов, вы не находите?

- Вы же говорили, что только сумасшедший будет поклоняться Орэнду, - напомнила я.

- Я много чего говорил, - усмехнулся Норрей. - Орэнд - весёлый бог. Он любит, когда с его жертвами играют, прежде чем убить.

- А что же дочка кухарки? - напомнила я, стремясь хоть как-то потянуть время. - Она ведь не могла не понять, что именно вы стоите за покушениями?

- Конечно. Я убедил её в своей правоте. В том, что Йоланда - необходимая жертва, возлагаемая на алтарь справедливости. Я очень хорошо умею убеждать, хотя ни с отцом, ни с кухаркой мне это, увы, в своё время не удалось. Вообще-то я думал, что в первый раз как следует развлекусь именно с ней, - заметил он, многозначительно поглядывая на нож. Я сразу же пожалела о том, что переключила его внимание на дочь кухарки. - Но, кажется, всё складывается ещё более удачно.

Было очень страшно поворачиваться к нему спиной. И всё-таки я рискнула - и побежала. Быстро, со всех ног, туда, откуда совсем недавно пришла. Всё дальше и дальше от света факела. Норрей поспешил следом, но пока мне удавалось держаться от него на небольшом расстоянии.

Вскоре стало совсем темно. Пришлось замедлить бег. Меня спасало лишь то, что так же был вынужден поступить и преследователь. В придачу он ещё и споткнулся, о чём возвестила громкая брань. Но обольщаться не следовало: он снова бежал следом. Было очевидно: рано или поздно он меня догонит. К тому же впереди - тупик, так что в сущности я бегу в ловушку.

Стащив на ходу туфлю, я бросила её в темноту коридора, надеясь создать тем самым как можно больше шума. Сама же вжалась в стену, стараясь не дышать. Шаги Норрея раздавались всё ближе. Он прошёл мимо, но вскоре остановился. Коридор затопила пугающая тишина.

- И где же ты? - Негромкое поскрипывание обуви проинформировало меня о том, что преследователь неспешно передвигается по коридору, стараясь меня отыскать. Я прижалась к стене ещё сильнее, стараясь стать абсолютно плоской. - Хочешь поиграть? Ну что ж, давай поиграем. Орэнд любит игры.

Раздался странный свистящий звук. Очень неприятный. Мурашки пробежали по коже ещё раньше, чем догадка оформилась в мысль: он бьёт кинжалом наугад, пока рассекая лишь воздух.

Тем не менее сперва мне везло. Манёвр с туфлей сработал, и Норрей потихоньку удалялся от меня всё дальше. Я позволила себе дышать чуть глубже. И чуть-чуть расслабила руку, в которой до сих пор инстинктивно сжимала ключи. Я совсем успела о них забыть. Теперь связка с громким звяканьем упала на пол. Не дожидаясь, пока преследователь сделает правильные выводы, я с силой толкнула его - от неожиданности он потерял равновесие - и бросилась бежать обратно. Шансов победить Норрея в поединке у меня в любом случае не было. Я помчалась обратно к свету и в скором времени услышала позади звуки погони. Оставалась лишь одна надежда: что за камерами всё-таки скрывается второй выход.

Надежда не оправдалась. Коридор не выводил из здания. Он просто спускался в тюрьму. Пробежав мимо камер до самого конца, я упёрлась руками в стену. И в отчаянии обернулась навстречу Норрею. Тот приближался неспешной, развязной походкой, отлично зная, что мне некуда деться.

Я снова вжалась в стену. И приготовилась хотя бы попытаться перехватить и удержать его руку, которую он уже занёс, чтобы нанести удар кинжала. Всё-таки Норрей долго сидел в тюрьме, пусть и неплохо всё это время питался. Такой образ жизни должен был его ослабить. Но стоило мне вскинуть руки, как молодой человек пошатнулся и, захрипев, рухнул на пол.

Эстли резким движением выдернул свою шпагу.

- Не ранены? - Убрав оружие в ножны, он схватил меня за плечи.

Я молча качнула головой. Руки и ноги тряслись, сердце колотилось, и говорить я пока была неспособна.

Убедившись в том, что со мной - в физическом плане - действительно всё в порядке, Эстли отступил и вдруг заорал.

- Какого чёрта вы сунулись в этот тоннель?! Вам что, заняться было больше нечем? Приключений захотелось? Почему, дьявол вас побери, вы не можете пройти по дому без того, чтобы притянуть к себе все скрывающиеся в нём опасности?

От его крика я поначалу слегка опешила. Зато обида на несправедливые упрёки быстро вернула мне дар речи.

- Откуда мне было знать, что проход в тоннель закроется, и я останусь внутри? - Я понимала, что оправдываюсь, и это злило ещё сильнее. - Я узнала от горничной, что возле лестницы раздавались странные звуки, и хотела всего-навсего взглянуть на то место. И ничего больше!

- И, надо полагать, сила взгляда перенесла вас сюда?

Мои оправдания явно не произвели на графа ни малейшего впечатления.

- Почти, - огрызнулась я. - Проход открылся случайно. Я не успела глазом моргнуть, а он закрылся, замуровав меня внутри.

- И внутри вы тоже оказались совершенно случайно, - едко и до обидного зло произнёс Эстли. - Когда горничная призналась мне, что рассказала вам эту историю, я сразу понял, что именно так всё и закончится! Какого чёрта вы вообще потащились к той лестнице? Почему не пошли сразу ко мне?

- Говорю же вам: я хотела только посмотреть! - От обиды я тоже перешла на крик. - Я собиралась после этого вас позвать!

- А должны были позвать сразу! - рявкнул он. - Это моё расследование!

- И моё тоже! Или вы забыли, для чего меня сюда отправили?

Пропади оно пропадом, это расследование. Чтобы я ещё хоть раз пошла на поводу у призраков, интересующихся своими старыми знакомыми! Но не дать отпор Эстли сейчас, когда он разговаривал таким тоном, я просто не могла.

- Отлично помню, - более спокойно подтвердил граф. - Вас сюда отправили затем, чтобы вы поговорили с призраком барона. Вы это сделали? Сделали. Вот сидели бы теперь перед зеркалом и готовились к обеду!

Последнее предложение он прокричал так громко, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.

Видимо, всё-таки не лопнули. Поскольку я услышала топот ног, и вскоре увидела в свете факела нескольких слуг.

- Что-то случилось? - крикнул на ходу тот, что прибыл в особняк вместе с графом.

- Нет. Уже нет, - отозвался Эстли, вынужденно успокаиваясь.

Слуга опустился на корточки рядом с покойником.

- Вы знаете, кто это? - спросил у меня граф.

- Знаю. Но не скажу, - мстительно буркнула я.

- Почему? - Он подозрительно прищурился.

- Ну это же ваше расследование! Вот сами и разбирайтесь. А я не буду путаться у вас под ногами.

Эстли закатил глаза и прорычал что-то неразборчивое, будто именно он и являлся обнаружившимся в темнице маньяком.

- Это Норрей Грондеж, брат Йоланды и Аделяра, - пошла на попятный я.

Такой факт определённо оказался для Эстли новостью.

- Расскажите-ка поподробней, - предложил он.

- При условии, что вы возьмёте меня под руку и наконец-то выведете отсюда, - потребовала я. - Хотя, говоря откровенно, я думаю, что обо всём этом лучше меня расскажет кое-кто другой.

- Когда я узнал, что Норрея обвиняют в поклонении Орэнду, страшно за него перепугался.

Голос призрака звучал печально. Казалось, что со времени нашего первого разговора барон постарел лет на десять, как будто привидения могут стареть. Плечи, в прошлый раз гордо расправленные, поникли, глаза смотрели тоскливо, а на лице словно прибавилось морщин.

Я повторила слова барона для всех собравшихся. В комнате, кроме нас с привидением, находились Кэмерон Эстли, Йоланда, Рикардо, Аделяр и кузина покойного. Остальных посвящать в подробности произошедшего сочли нецелесообразным.

- Я ни на секунду не усомнился в искренности слов своего сына, - говорил призрак, глядя в стену. - Норрей утверждал, что невиновен, и я верил ему безоговорочно. Я сильно испугался. Быстро стало ясно, что храмовники намерены взяться за него всерьёз. Тогда я спрятал Норрея на тюремном этаже, которым давно никто не пользовался, и устроил так, чтобы все подумали, будто он погиб при попытке побега. Тогда мне и в голову не приходило запирать его. Он просто прятался внизу, и я обеспечил его всем необходимым. Я собирался дождаться, пока страсти поутихнут, а потом переправить его за границу. Впутывать в эту историю остальных своих детей я не хотел, поэтому ни о чём им не рассказал. О Норрее знали лишь двое самых преданных слуг.

- Двое? - от неожиданности переспросила я.

- Двое, - мрачно подтвердил барон. - Кухарка и один лакей. Только однажды он долго не возвращался. А потом я нашёл его на тюремном этаже. Мёртвым. Не знаю, что тогда произошло. Мне так и не удалось добиться от Норрея правды. То ли лакей что-то знал, то ли Норрей просто счёл нужным принести жертву своему богу... - Барон замолчал и выглядел теперь совсем жалко. Я не решилась его торопить. Дождалась, пока он продолжит сам. - После того случая я понял, что обвинения не были ложными. Сдать своего сына властям я всё равно не смог. Возможно, это самый страшный грех в моей жизни. Самое большое пятно. Так или иначе... Единственное, на что у меня хватило душевных сил - это изолировать его от общества, чтобы он не смог и далее совершать убийства. В течение пяти лет он оставался заперт на подземном этаже моего дома. Я позаботился о том, чтобы никто даже случайно не мог его отыскать. - Он снова немного помолчал, после чего перешёл к самым последним событиям. - Перед смертью моя верная служанка поделилась тайной со своей дочерью. Норрею не составило труда заморочить девчонке голову. Он сыграл на том, что она была не слишком привлекательна и одинока. И эта дурочка выпустила его на свободу. А он оказался достаточно умён, чтобы сдержаться и воспользоваться свободой не сразу. Когда я понял, что у него на уме, нашёл единственный способ воздействовать на своих домашних, какой оставался в моём распоряжении. Я стал навещать их по ночам, в особенности Йоланду. Надеялся, что, испугавшись, они решат покинуть этот дом. Я полагал, что Норрей не решится следовать за ними, поскольку над ним по-прежнему висит смертный приговор. Возможно, я ошибался, но это представлялось мне единственным шансом. - Он посмотрел мне прямо в глаза. - Передайте моим детям, что я сожалею.

Я передала. В комнате воцарилось молчание.

- Мы... - Йоланда сначала повернулась ко мне, но затем поняла, что может разговаривать с отцом напрямую. Она устремила взгляд на барона. Видеть его девушка не могла, но приблизительно представляла себе, где он находится, по направлению моего взгляда. - Мы не в обиде на тебя, отец. Уверена, я поступила бы так же, как ты, пять лет назад. Я не сдала бы Норрея храмовникам.

- Спасибо.

Барон произнёс это слово совсем тихо. Я повторила, видя, что для него имеет огромное значение прощение дочери, косвенной причиной смерти которой он чуть было не стал.

- Есть что-то ещё, что мои дети хотели бы узнать? - спросил барон более бодрым голосом.

И снова заговорила Йоланда.

- Да, - твёрдо сказала она после того, как я передала присутствующим вопрос призрака. - Отец, как ты, наверное, уже знаешь, я вышла замуж. - Девушка сжала руку сидевшего рядом Рикардо. - И я, пусть и с опозданием, хочу попросить твоего благословения.

- Не держите зла за мой обман, - добавил Рикардо.

Парень явно чувствовал себя не в своей тарелке - не столько оттого, что говорил с тестем, сколько из-за призрачной сущности своего собеседника, в существовании которого он, по-моему, до сих пор был уверен не до конца.

- Вот только пусть этот помалкивает, - раздражённо бросил барон. Он явно по-прежнему не был в восторге от своего зятя, но, впрочем, и сильно сердитым тоже не казался.

- Барон предпочёл бы разговаривать со своей дочерью, - дипломатично " перевела" я.

- Что уж там, благословляю, - вздохнул барон. - Будьте счастливы. И... пусть ваши дети приносят вам только радости.

После того, как разговор был окончен, все стали потихоньку расходиться. Барон, однако же, покидать комнату не спешил. Когда из живых в помещении кроме меня остался только Эстли, я решилась ещё раз обратиться к призраку.

- Барон! - окликнула я. Он повернулся и посмотрел на меня отсутствующим взглядом. - Я понимаю, вы не имели возможности поговорить со своими детьми, поскольку они не умеют слышать призраков. Но ведь я приехала в ваш дом именно для этого. Почему же вы не воспользовались моим присутствием, чтобы предупредить Йоланду об исходящей от Норрея угрозе? Одно ваше слово - и она оказалась бы в безопасности.

Барон довольно долго смотрел на меня молча, и мне казалось, что он уже не даст ответ. Но наконец он будто с трудом разомкнул губы и медленно произнёс:

- Не дай вам Бог, леди, когда-нибудь выбирать между своими детьми.

Задерживаться в особняке ни Эстли, ни я не собирались. У графа накопилось много дел во дворце. Мне тоже было чем заняться, да и обстоятельства проведённого в доме расследования не слишком способствовали желанию задержаться здесь на подольше. А главное, никто из нас не был готов позволить другому вернуться во дворец раньше. Поскольку это давало более быстрому из нас слишком много потенциальных преимуществ.

Слуга как раз вынес сундук, и Эстли, напоследок оглядев комнату, тоже шагнул к выходу. Но я его остановила.

- Лорд Кэмерон!

Я коснулась его рукава. Эстли сначала опустил удивлённый взгляд на руку, потом посмотрел на меня.

- Мы не совсем удачно поговорили с вами там, внизу, - мягко заметила я. - А между тем вы всё-таки спасли мне жизнь. Как я могу вас за это отблагодарить?

Готова поставить всё, что угодно: он совершенно не ожидал от меня такого вопроса. И тем не менее ответ был готов практически мгновенно.

- Как насчёт поцелуя?

При этом что характерно, дожидаться моей реакции на такое предложение он не стал. Просто взял меня за плечи и приступил к делу. А я, чёрт меня побери, даже не подумала сопротивляться. И, закрыв глаза, могла только удивляться тому, насколько ласковыми и одновременно настойчивыми могут быть его губы. И насколько мне приятна близость его тела. И насколько мягкими оказываются его волосы, если зарыться в них пальцами.

А потом мне вдруг стало не по себе. Потому что я очень отчётливо осознала, что весь мой мир, тщательно спроектированный и добротно построенный за последние годы, рушится прямо на глазах. Тот мир, где я была сама себе хозяйкой. Где я была свободна, самостоятельна и ни от кого не зависела. А что такое зависимость - даже от самых близких людей - я успела узнать на собственном горьком опыте. В этом мире были трудности, но я умела их преодолевать - и, опять же, сама. А этот человек, которого мне уже хотелось назвать Кэмероном, готов был взять и разрушить его без малейших усилий.

Опомнившись, я поняла, что он уже почти успел уложить меня на кровать. Поцелуй так и не прервался, но грозил вот-вот перейти в нечто значительно более серьёзное. Нечто такое, о чём потом слишком трудно было бы забыть. После чего уже не было бы дороги назад. Но, чёрт его побери, неужели он не мог вести себя чуть более грубо? Швырнуть меня на кровать, а не так нежно и одновременно надёжно поддерживать мою спину? Оставить на теле пару синяков, а не ласкать так, будто от неосторожного обращения я могу сломаться? Тогда мне было бы куда как легче с возмущённым возгласом его оттолкнуть. А сейчас, высвобождаясь из его объятий, мне показалось, будто я вырываю часть себя самой.

Я разозлилась сама на себя. В конце концов мы договаривались только о поцелуе, разве не так? Хотя, строго говоря, мы и о нём не так чтобы договаривались.

Отскочив подальше от кровати и поближе к двери, будто всерьёз опасалась, что Эстли возвратит меня на постель силой, я, сдерживая дрожь в голосе, быстро пробурчала:

- Полагаю, теперь мы квиты.

И выскочила из комнаты.

Во дворец мы возвращались отдельно, каждый на своей карете. Эстли к тому же увозил из особняка дочь кухарки, которой предстояло теперь предстать перед судом. На этом посещение дома призраков закончилось. Впереди снова ждал герцогский дворец с его привычным миром интриг и соперничества.