Памятники 1 страница

Соборы Московского Кремля

Башни

Дворцовые постройки

Другие здания

1Арсенал (Цейхгауз) 2Государственный Кремлёвский дворец (Дворец Съездов) 3Сенатский дворец 4Оружейная палата 5 14-й корпус Кремля

Площади и сады

Памятники

Московский кремль - древнейшая часть, общественно-политический и историко-художественный комплекс города. Расположен на левом берегу Москвы-реки — Боровицком холме, при впадении в неё реки Неглинной. В плане Кремль — неправильный треугольник площадью 27, 5 (га). Южная стена обращена к Москве-реке, северо-западная — к Александровскому саду, восточная — к Красной площади. Одна из версий происхождения слова «кремль» со словами «кремник» в значении «крепость внутри города» и «кромьство» — «внутренность». Первое летописное упоминание о Москве относится к 1147 г. В 1156 г. на территории Кремля были построены первые укрепления. При Иване III Великом, началась перестройка Кремля.

Первым начали строить новый Успенский собор, старый, построенный Иваном Калитою, обветшал. Строительство в 1471 г. первоначально поручено русским зодчим Кривцову и Мышкину, доведённое до сводов здание рухнуло в 1471 году при землетрясении — «известь была неклеевита, а камень нетвёрд». Иван III пригласил из Италии архитектора Аристотеля Фиораванти, который воздвиг к 1479 году существующее здание по подобию Успенского собора во Владимире.

В течение четырех столетий в Успенском соборе совершались важнейшие государственные церемонии, венчались на царство московские князья, а затем и цари, там хранились документы большого значения. Собор служил усыпальницей сначала митрополитов, а позже патриархов «всея Руси», которые и поставлялись в нем. В архитектуре Успенского собора воплощены прогрессивные дости­жения зодчества того времени. Главный храм Московского государства, он до конца XVII в. служил прообразом при строительстве больших и малых соборов в городах, кремлях и монастырях допетровской Руси. Ему подражали, его копи­ровали, но превзойти не могли.

Заложенный в Кремле в 1326 г. первый белокаменный Успенский собор, простояв 142 года, начал разрушаться. В 1472 г. Иван III поручил московским каменных дел мастерам Кривцову и Мышкину на месте старого собора построить новый большого размера, который своим видом соответствовал бы возросшей мощи объединенного русского госу­дарства. За образец взят Успенский собор во Владимире, построен­ный в 1158-1161 гг. Андреем Боголюбским и расширенный в 1185—1189 гг. после пожара братом Андрея князем Всеволодом. Закладывая Успен­ский собор в Московском Кремле, увеличили в длину и ширину план против собора во Владимире примерно на 3 м. Почти законченный и частью перекрытый сводами «на третьем лете» работ, собор развалился в результате сильного землетрясения, происшедшего в Москве 20 мая 1474 г. Упали северная стена, ослабленная из-за устройства в ее толще лестницы на хоры, и часть западной стены с примыкавшими к ней хорами. При­глашенные великим князем псковские мастера похвалили «гладкость» работы, но нашли, что известковый раствор был не вязок и кладка стен велась без доста­точной перевязи. Сами же от дальнейших работ по строительству уклонились. Иван III, вынужденный искать опытных мастеров на стороне, пригласил из Италии выдающегося болонского инженера и архитектора Аристотеля Фиораванти, нашедшего на Руси вторую родину. В марте 1475 г. Фиораванти в воз­расте 62 лет приехал в Москву с сыном Андреем и учеником Петром. Осмотрев развалины собора, он похвалил, как и псковичи, русских мастеров за тщатель­ность работы, но нашел, что «известь не клеевита, да и камень не тверд». Быстро разобрав при помощи тарана стены обвалившейся постройки, Фиораванти на том же месте начал возводить новое здание Успенского собора. Исследования фундаментов собора, проведенные в 1965 г., показали, что Фиораванти заложил свой собор чуть меньше развалившегося. Во рвах, на глубине приблизительно 4 м, а местами и глубже на свайном основании был заложен фундамент для нового собора. Осенью 1475 г., по окончании кладки фундамента, Фиораванти съездил во Владимир и осмотрел там Успенский собор.

Аристотель заложил церковь по составленному им плану «продолговату, полатным образом», т. с. в виде светского здания, «а делаша наши же мастера по его указу». Для стен Успенского собора характерны вертикальные линии, а для сводов и закомар — правильные очертания кривых. Эти особенности были также отмечены летописью. К августу 1479 г. Успенский собор был закончен". Собор возведен из тщательно отесанных прямоугольных блоков подмосковного белого камня, и только восточные квадратные пилоны, своды перекрытия, бара­баны всех пяти глав и алтарная преграда сложены из кирпича.

В процессе работ над Успенском собором Фиораванти научил русских делать прочный и хорошо обожженный кирпич размером 5, 5x2, 5x1, 5 вершка (29х ll х7 см), вести по правилам кладку стен, закладывать в стены вместо дубовых связей железные со штырями, поднимать материал на верх постройки лебедками. Кирпич, изготовленный под наблюдением Фиораванти, как писал летописец, был «нашего, русского кирпича уже, продолговатее и тверже», а известь «яко на утрие же засохнет, то ножем не мочи расколупити». Собор покрыт по сводам и закомарам железной кровлей и увенчан пятью главами. По отношению к геометрическому центру собора пятиглавие в нем смещено на восток-, отчего памятник получил характерную для древнерусского зодчества асимметрию. В плане Успенский собор представляет собой слегка вы­тянутый с востока на запад прямоугольник с пятью слаборазвитыми апсидами. Шестью внутренними пилонами, несущими главы и крестовые своды перекрытия, храм разбит по ширине на три, а по длине — на четыре равные части. Такое решение обусловило одинаковые размеры его нефов, а также и сводов перекры­тия, сложенных в один кирпич. Четыре западные пилона — круглые, а два восточные, алтарные — квадратные. Заподлицо с последними сложена из кирпича и невысокая алтарная преграда. Круглые пилоны собора имели стесанные позд­нее лиственные, вероятно, романские или романо-византийские капители. Стесан и латинский крест, высеченный по инициативе Фиораванти в алтаре. Выст­ланные мелким камнем иолы собора, возможно, были разноцветные, мозаичные. Исходя из общей концепции архитектуры Успенского собора во Владимире, Фиораванти в какой-то мере использует ее стилистические особенности в обра­ботке наружных стен Успенского собора в Кремле. По вертикали, в строгом соот­ветствии с расположением несущих пилонов внутри храма, северная и южная стены собора снаружи расчленены выступающими лопатками-контрфорсами на четыре, а западная и восточная — на три равные, завершенные закомарами прясла. Иотличие от ранее строившихся храмов такой прием дал возможность сделать закомары одних размеров и одинаковой высоты, а крышу перекрыть на одном уровне, в результате чего здание производит впечатление исключитель­ной монолитности. Архитектурный фриз на колонках, опоясывающий собор почти на половине его высоты, и включенные в него щелевидные окна первого яруса подчеркивают большой масштаб здания. Торжественные порталы входов, как бы врезанные в толщу стены, благодаря применению «дынек» по рисунку кажутся ближе к памятникам раннемосковского зодчества, чем и владнмиро-суздальским их прототипам.

Фресковые росписи над порталами и апсидами, выполненные в 60-х годах XVII в., воспринимаются как изначальные. Особенно интересна стенопись над южным порталом; написанная крупным планом, она торжественно выделяет его как главный вход в собор. Лейтмотивом декоративного убранства собора явля­ется его арочный фриз на колонках, отдельные элементы которого повторяют в общих чертах то конструкцию здания, то обработку либо внешних прясел стен, либо перспективных порталов и окон средней главы храма. Это решение привело к унификации форм, усилило и подчеркнуло композиционное и сти­листическое единство памятника. Выступающие из восточной стены апсиды Фиораваити закрыл угловыми контрфорсами, отчего выходящий на Соборную площадь южный фасад, лишенный мелких членений, производит впечатление величия и изумительной цельности. «Яко един камень», — записал летописец.

Внешней архитектонике собора вполне соответствует его интерьер, возведен­ный «палатным образом», т. с. в виде высокого и светлого зала без хор, с тонкими стенами, легкими крестовыми сводами и круглыми пилонами, которые уподобляли «каменным деревам». Круглые пилоны вовсе не были новостью и церковном строительстве Древней Руси. Они имеются в приделе Лазаря церкви Рождества Богородицы в Московском Кремле. Описание постройки собора летописец заканчивает восторженными словами: «Бысть же та церковь чюдна вельми величеством, и высотою, и светлостью, и явонностью, и пространством, такова же прежде того не бывала в Руси, опроче Владимирская церкви». Большое впечатление произвело на современ­ников и западное крыльцо собора с двойными висячими арками и «гирькой» в пролете между колоннами — мотив, позже получивший широкое применение в русской архитектуре, особенно в XVII в. В Успенском соборе, крайне простом и величественном, наиболее характерные элементы владимиро-суздальского зодчества объединились с чертами ранне-московской архитектуры в гармоничное целое. Вот почему собор, выстроенный под руководством итальянского мастера, был принят русскими с восторгом как про­изведение, в котором традиции национального искусства нашли гениальное воплощение. В 1624—1626 гг. каменных дел подмастерье Бажен Огурцов и палатный мастер Джон Талер укрепляли, а может быть и заново перекладывали своды перекрытий собора. Главы собора неоднократно горели и вновь восстанавлива­лись. Западное крыльцо собора распалось во время пожара в 1547 г. Позже оно было восстановлено.

Успенский собор представляет собою шестистолпное, вытяну­тое с запада на восток здание, с пятью апсидами, но трехнефным внутренним построением. Стены выложены из белого камня. Собор стоял на высоком цоколе, достигавшем 3, 2 м высоты. К его входам, обрамленным пер­спективными порталами, вели лестницы, ныне частично скрытые под мостовой подсыпанной Соборной площади Кремля. Стены расчленены строгими лопатками-пилястрами, заканчивающи­мися вверху капителями полного профиля. Последние воспроизводят членение ордерного антаблемента. Между тонкими колоннами аркатурного пояса разме­щены окна первого яруса. Пояс проходит ниже середины стены. Окна второго яруса неразрывно связаны с полукружиями закомар. Благодаря этому последние органически сливаются со стенами собора. Световые барабаны глав завершаются карнизом, по строению подобным антаблементу. Фиораванти воспроизводя русский храм придал ему некоторые новые черты. Так апсиды игравшие большую роль в композиции владимирских и ранне-московских храмов спрятаны за мощные угловые пилястры-контрфорсы. Благодаря этому главный, южный фасад выглядит более строгим и спокойным, а вертикальное членение фасадов приобретает особенную выразительность. Ширина данных членений прясел стен — везде одинакова, что дало возмож­ность поднять закомары до одного общего для всего здания уровня. Храм как бы подведен под одну крышу. Сложная профилировка пилястр владимирских зданий с при­ставленными к ним полуколоннами заменена простой и ясной профилировкой (прямоугольной по форме). Представление о масштабе сооружения дают неболь­шие окна со строгими наличниками, расположенные непосредственно над цоко­лем на южной стороне собора, выходящей на площадь, и на апсидах. Мотив полукружия последовательно проведен во всем храме: в порталах, настенном фризе, закомарах, главах и окнах. Пятиглавие, благодаря равенству перекры­ваемых внутренних частей собора и увеличению объема главы, получило необычайную слитность. компактность, столь свойственные лучшим памятникам веского зодчест_Ва предшествовавшего времени. В отличие от владпмпро-суздальского зодчества, где архитектурная компановка храма обычно строится на тонко проведенном соподчинении составлявшх его частой, членений и деталей, Фиораванти создал свое выдающееся произведение по принципу соединения равноценных членений. Собор поражает своим величием и гармоническим соотношением частей. Весьма удачно соотношение ширины каждого деления стен с их высотой (2: 5) порождающее впе­чатление спокойствия и величавой монументальности. Особую законченность придают собору примененные в разбивке плана и по­строении фасада пропорции золотого сечения, что было возможным лишь при наличии чертежа. Золотому сечению подчинены следующие соотношения: отно­шение ширины бокового фасада к его высоте (считая от низа цоколя до верха закомар); отношение этой высоты к высоте от верха закомар до карниза барабана средней главы; отношение высоты от низа цоколя до низа аркатурного пояса к высоте этого пояса и т. д. Северное крыльцо с висячей гирькой-серь­гой двойной арки не только вносит в архитектуру здания масштаб человеческой фигуры и служит декоративным элементом, но и оттеняет мощную массу собора. Форма крыльца и техника его исполнения вызывали удивление москвичей. «Перед передними дверьми помост накрыт каменем и в один кирпич сведен и середку на гире повеси на железной». Это крыльцо стало образцом, к кото­рому не раз обращались мастера XVII века, особенно ценившие декоративные приемы родного прошлого. Тем же единством и цельностью отличается собор и внутри.Четыре высоких круглых столба, имевших раньше коринфские капители (два квадратных столба скрыты за иконостасом), несут главы и слегка вспарушенные крестовые своды. Капители и круглые столбы-колонны привлекли внимание лето­писца: «а столпы же положи по 4 камени велики, и совокупив кружало и истеса на них по четыре конца на четырех странах, едино против другого, и мнети кому, яко на каменных деревах, насквозь каменье то сбито». Толщина столбов, а также и стен по сравнению с высотой и внутренним объемом храма настолько незначительна, что взгляд свободно охватывает все его пространство. Собор кажется внутри одним огромным залом, в котором, не затеснено. Благодаря тонко продуманным пропорциям и лаконизму архитектурных форм собор, при минимальном декоративном убранстве снаружи, имел весьма внушитель­ный и монументальный вид. Он умело связан с пространством Соборной площади и окружающими зданиями, возвышаясь над ними своим величественным объемом. Пятиглавие московского Успенского собора сделалось одним из основных мотивов русского церковного зодчества.

В 1505-1509 г. был заново отстроен тем же Алевизом Новым Архангельский собор, служивший усыпальницей московских великих князей. В построении плана шестистолпного с притвором собора и в композиции его общего объема Алевиз использовал опыт Успенского собора (пять апсид при трёхчастном внутреннем строении храма) Но наружная архитектурно-декора­тивная обработка собора выполнена Алевизом по-новому. Вместо строгих и величественных форм, свойственных предшествующим памятникам русского зодчества, Алевиз украсил стены здания пышными венециан­скими деталями ордерной архитектуры Возрождения. Благодаря им здание выглядит живописным менее всего говорящим о назначении как усыпальницы. Создавая свое произведение, отличавшееся от остальных каменных зда­ний Кремля, Алевиз учитывал его место на кромке холма и в кругу прочих соборов. Он построил памятник, прославлявший Москву и ее великих князей. Хотя русская система членения стен была в основе своей сохранена, ей был придан характер поэтажного членения. Русские широкие лопатки были заменены коринфскими тонкими пилястрами. Вместо московских лент-поясов появились карнизы. Широкие филенки с легким обрамлением украсили каждое членение фасада. Отрезанные антаблементом закомары превратились в своего рода аттик. Их декоративная сторона была подчеркнута сочными венецианскими раковинами, размещенными в тимпанах. Каждая закомара была завершена своеобразным акротерием. Этот пышный архитектурный убор видоиз­менил облик собора, что он стал походить на светское сооружение. Лишь главы говорили о его назначении. Алевиз применил в своем соборе одноцветную раскраску, что отвечало древней русской традиции окраски зданий в один цвет. Все стены выложены из красного кирпича лиш детали выложены из белого камня. Собору придана масштабность, это сказалось в поэтажном членении и ряде контрастно трактованных деталей. Напр. дверь в западной части фасада сразу делает впечатление о значительном размере сооружения. Фасад выделен в качестве главного торжественной лоджией в центре. Московское пятиглавие, апсиды, щелевидные окна говорили о русской основе. Благодаря этим деталям ордерные формы теряют свое конструктивное значение, превращаясь в элемент декоративного убранства, столь ценимого русскими мастерами. Композиционный принцип, примененный в построении окон свидетельствует о массивности стены, на которую как бы наложен коринфский ордер, служащий, лишь украшением. Достоинство архитектурной обработки собора Алевиза Материал, из которого было сложено здание (кирпич и линейно профилированный камень), при обработке заменял дорогой резной белый камень и полюбившуюся в Москве терра­коту. Карниз-антаблемент давал игру светотени.

В 1505—1509 гг. Алевизом Новым был построен Архангельский собор — второе по значению церковное здание Кремля, предназначенное для вели­кокняжеской усыпальницы. Сравнивая Архангельский собор с Успенским, можно констатировать, что Алевиз сознательно избегал конкуренции между этими зданиями и отдал предпочтение старому собору. Архангельский собор заметно уступает Успенскому во всех раз­мерах и особенно в размерах куполов; его фасад более размельчен, и, кроме того, в самом размещении куполов, решительно сдвинутых в сто­рону алтаря, ощущается стремление к динамике. Соседство же динамиче­ской, размельченной формы со спокойной и крупно расчлененной компо­зицией почти всегда приводит к господству последней. Так произошло и в данном случае. С появлением новой церковной постройки господство Успенского собора осталось непоколебленным. Перестройка Кремля, начатая при Иване III, была закончена в правление его сына Василия Ивановича во втором десятилетии XVI в. Одним из по-

XIX в. В первые годы XIX века Кремль воспринимался как символ исторической и боевой славы России, что вызвало появление в его застройке ярких псевдоготических форм. Архитектор И. В. Егоров использовал готические элементы при перестройке Потешного дворца и ряде других кремлёвских построек.

В 1812 году Москва и Кремль захвачены 2 сентября 1812 г. На следующий день Наполеон бежал из Кремля по потайному ходу под угрозой распространившегося огня. Отступая, приказал заминировать и взорвать кремлёвские здания. Взорваны были Арсенал, Водовзводная, Петровская и Первая безымянная башни, пострадали Угловая Арсенальная башня и пристройки к колокольне Ивана Великого, частично был повреждён Сенат. Восстановление вёл архитектор Ф. К. Соколов; ряд башен был отстроен по проектам и под наблюдением О. И. Бове. В ходе реконструкции Красной площади Бове придал Никольской башне готический облик. Арсенал был восстановлен и получил новую отделку позднее — в 1815—1828 г. по проекту московских зодчих А. Н. Бакарева, И. Л. Мироновского, И. Т. Таманского и Е. Д. Тюрина.

В 1836 году архитектор О. Монферран поднял и установил на специальном постаменте Царь-колокол, упавший в пожар 1737 г

В связи с сооружением мемориала «Могила Неизвестного Солдата» часть поверхностного слоя стены между Угловой и Средней Арсенальной башнями была стёсана на глубину 1 м и затем выложена вновь для создания монотонной по цвету и фактуре поверхности, призванной служить фоном мемориалу.

В июле 2014 Путин предложил снести административный корпус на Ивановской площади Кремля и восстановить Чудов и Вознесенский монастыри.

Домовая церковь.1484—1489 годах — новый Благовещенский собор на подклете прежнего храма. В Москву приглашены итальянские зодчие. Неоднократно горевший Благовещенский собор к кницу XV в. пришел в большую ветхость, в связи с чем принято решение о его разборке и постройке вновь. Аристотелю Фиораванти, занятому литьем пушек, колоколов и чеканкой монет, а также походами с Иваном III в Новгород, под Казань и в Тверь, видимо, было некогда заниматься строительством, поэтому великий князь и митрополит обратились к псковским каменных дел мастерам. Разборка собора началась в 1482 г. Зодчие решили сохранить старый бело­каменный подклет. Снаружи они его значительно уширили обкладкой белым камнем и кирпичом и довели до наружного периметра стен нового здания. В углах древнего подклета поставили каменные квадратные столбы под пилоны возводимого храма. Квадратный в плане, с тремя апсидами с востока и четырьмя квадратными пилонами внутри, несущими систему ступенчатых сводов перекрытия, Благо­вещенский собор сначала представлял собой куб, увенчанный тремя световыми главами — одной в центре и двумя с восточной стороны храма. С трех сторон, на уровне подклета, Собор окружали паперти или «гульбища» с двумя широкими всходами на них с Соборной площади. В северо-западном углу храма, в толще кирпичной стены, устроена лестница, ведущая на хоры, предназначенные для женской половины великокняжеской семьи. Хоры отделялись от молящихся кирпичной стенкой и соединялись деревянным переходом с рядом стоящим двор­цом. В архитектуре собора органично слиты формы раннемосковского и псковского зодчества. Стены храма расчленены лопатками на три прясла, причем среднее шире боковых, и завершены килевидиыми закомарами. Средняя глава в своем основании окружена кокошниками. От Успенского собора заимствован охватив­ший памятник снаружи аркатурный пояс на колонках. Под карнизом апсид про­тянут фриз из белокаменных балясин, как бы втопленных в толщу стены. Этот декоративный мотив в московском зодчестве, известный также по Духовской церкви, вскоре получил широкое распространение. Барабаны глав памятника тоже украшены аркатурпыми поясами на колонках с чередующимися между ними кронштейнами и завершены карнизами с треугольными и полукруглыми впадинами, типичными для псковского зодчества.

В 1950 г. восстановлен первоначальный южный портал собора, обработанный белокаменными колонками со сноповидными капителями, на которые опираются архивольты с килевидными заострениями. Такой прием обработки характерен для московской архитектуры того времени. В 1562—1564 гг. по углам паперти, окружавшей Благовещенский собор, на сводах перекрытия возвели приделы с небольшими главами. Возможно, тогда же на сводах собора поставили еще две западных «глухих» главы, размерами несколько шире восточных. Крышу и главы собора покрыли медными листами и позолотили, отчего собор стали называть «златоверхим». Так была создана устремленная кверху девятиглавая, исключи­тельная по своей живописности архитектурная композиция. Белокаменные резные порталы Благовещенского собора — западный и север­ный, появившиеся в нем, вероятно, в XVI в., после постройки Архангельского собора, имеют большое сходство с его порталами. Их покрытая позолотой резьба отличается высоким мастерством исполнения. Замечательное произведение рус­ского искусства начала XIII в. — медные двери как северного, так и западного порталов, привезенные в XVI в. из Ростова Великого. Они расписаны «жженым золотом» техникой «золотой наводки» по оксидированному темному фону. Пол Благовещенского собора при Иване Грозном был выложен плитками из разно­цветной агатовидной яшмы.

Для Ивана Грозного, женившегося в 1572 г. в четвертый раз, а потому объяв­ленного церковью «оглашенным», к восточной части южной галереи собора при­строили помещение, с которого царь, не входя в церковь, мог слушать службу. С юго-восточного угла собора, с площади, для Грозного был устроен и ныне суще­ствующий отдельный вход. Столбы открытой аркады украшены резьбой и рас­крашены. Всередине XIX в. к западной части южной галереи пристроили риз­ницу, настроив таким образом всю южную галерею. Несмотря па переделки, Благовещенский собор — исключительно интересное сооружение, в котором формы раннемосковского зодчества гармонично объединились с элементами псков­ской архитектуры.

Ныне существующий Благовещенский собор имеет не пять, а девять золоченых глав. Последние четыре главы возникли позже — над пристройками, осуществленным! при Иване Грозном.

Благовещенский собор соединялся с дворцом крытым переходом

При разборке белокаменного Благовещенского собора роспись его стен, ис­полненная Феофаном Греком, старцем Прохором из Городца и Андреем Рублевым, погибла. Полагали, что иконостас первоначального собора, написанный этими художниками в 1405 г. и затем перенесенный во вновь построенный собор, в 1547 г., во время пожара Кремля, сгорел, хотя в летописи и сказано, что он лишь «загорелся». Произведенная в 1920 г. расчистка и реставрация иконостаса художни­ками Е. П. Брягиным, И. Л. Барановым, В. О. Кириковым и Г. О. Чириковым показала, что большинство древних икон в нем сохранилось. Теперь он является древнейшим среди многоярусных иконостасов начала XV в. Иконы Благовещен­ского собора прекрасно размещены, в целом образуя удивительно гармоничную композицию.

В первом ярусе иконостаса расположены иконы XIV—XVII вв. Храмовый образ Донской богоматери находится ныне в Третьяковской галерее; «Устюжское благовещение», а также икона Тихвинской богоматери окружены изображениями событий, связанных с легендами об этих иконах. Они великолепны по исполнению и сохраняют множество бытовых деталей жизни XVI в.

Особенно выразителен второй ярус иконостаса. Феофану Греку приписывают в нем три центральные иконы и правую фигуру ангела. Левую фигуру архангела Михаила в пурпурном плаще, стоящую за богоматерью, по общему облику и трактовке лица относят к творчеству Андрея Рублева.

В третьем ярусе иконостаса помещены иконы с изображением праздников. Они отличаются высокими композиционными и колористическими достоинствами. Некоторые из них, например «Благовещение», «Рождество Христово», «Срете­ние», «Воскресение Лазаря», «Вход и Иерусалим» и «Преображение», приписы­вают кисти Андрея Рублена. Две иконы — «Преполовение» и «Уверение Фомы» —

относят к середине XVI в. Автором всех остальных икон праздничного ряда Благовещенский собор считают старца Прохора из Городца. Это был мастер старшего поколения, тяготевший к традициям живописи XIV в. Однообразная палитра его красок несколь ко приглушена. Четвертый ярус иконостаса с изображением пророков написан при Иване Грозном после пожара 1547 г. псковскими мастерами. В пятом ярусе даны погруд- ные изображения праотцов, относимые к XIX в. Покрытый топким чеканным орнаментом бронзовый каркас иконостаса выполнен в конце XIX в. по рисунку

«преизящнейший паче всех» художник Дио­нисий (1440—1506 гг.). Для его живописи характерны эпически спокойные построения тяготеющих к монументальности композиций, вытянутые пропорции людей, их подчеркнутая грациозность и изысканная нарядность одежд. Коло­рит живописи светлый, праздничный. Утонченное искусство Дионисия лирично, торжественно и представительно; в нем

появились В росписи стен Успенского собора принимал участие продолжатель традиций Рублева во второй половине XV в. черты декоративного велико­лепия, что соответствовало запросам передовых слоев общества и государства. Успенский собор начали расписывать вскоре после окончания его строитель­ства. Из «Русского временника» известно, что в 1482 г. «иконник Дионисий, да поп Тимофей, да Ярец, да Коня» писали иконы для собора «чюдно вельми и с праздники и с пророки». К 1514—1515 гг. внутри собор был весь расписан. Однако от живописи того времени сохранился лишь ряд фигур святых на пред­алтарной преграде собора, закрытых в XVII в. иконостасом. При реставрации живописи в Похвальском приделе Успенского собора в 1914 г. обнаружили под слоем штукатурки исключительно интересные росписи «Поклонение волхвов» и «Похвала богоматери», по стилю, колориту и композиции фигур очень близкие к живописи Дионисия. К ранним росписям могут быть отне­сены фрески Петровского придела в алтарной части собора — «Сорок Севастнйских мучеников», а также «Три отрока в пещи огненной», написанной в жертвен­нике. Особенно интересна первая из них, свидетельствующая о высоком искусстве мастеров дионисиевского периода живописи. Пострадавший в начале XVII в. во время вторжения польско-литовских войск, в 1642—1644 гг. Успенский собор заново расписали. В центральной части храма древние фрески были счищены и по заранее сделанным с них прорисям написаны вновь. Над росписью стен работало около ста художников из разных городов страны. Среди них трудились и царские изографы: Важен Савин, Борис Паисеин, Сидор Поспеев, Марк Матвеев и др., а также знаменщики (рисовальщики): Иван Муравей, Василий Ильин и Любим Агеев. Руководил работой художник Иван Паисеин. Перед росписью стены покрыли тонким слоем гладко затертого левкаса. Писали по золотому фону красками, по традиции приготовленными на яичном желтке. Живопись Успенского собора как главного храма Московского государства посвящена прославлению церкви. Так, в пяти куполах, уподобляемых небу, на­писаны бог-отец, бог-сын в виде «Вседержителя», «Спас Нерукотворный», «Спас Эммануил» и богоматерь «Знамение». Ниже представлены ангелы, праотцы, про­роки и апостолы, а на парусах — евангелисты. В алтаре написана «Литургия». На столпах или на пилонах собора в пять ярусов изображены воины и мученики, на южной и северной стенах — вселенские соборы. Часть росписей южной стены посвящена акафисту, т. е. песнопению в честь богоматери. Почти всю западную сте­ну занимает изображение Страшного суда, открывающееся взору при выходе из собора.