Концепция отрочества. Переломные моменты и вехи

Об отрочестве известно гораздо меньше, чем о дет­стве. Сегодня достаточно часто подростков на­зывают «стоящими на переломе» — переносное зна­чение выражения ставит юное существо в позицию «перехода», в «транзитную» позицию и заключает его в рамки некоей возрастной категории. Однако, чем заниматься строительством возрастной пирамиды, не лучше ли, преодолев противоречия и разногласия между психологами, социологами и эндокринологами-невропатологами, прийти к взаимопониманию и откры­то установить причинно-следственную зависимость.

Иные продлевают детство до четырнадцати лет и воспринимают подростковый период — от четыр­надцати до восемнадцати — просто как «переход» к взрослой жизни. Те же, кто считает этот период вре­менем «возмужания», периодом развития мускульной и нервной системы, склонны продлевать его до два­дцати лет.

Социологи отмечают при этом явление, характер­ное для современности, называемое «запоздалым от­рочеством», — вечные студенты, которые живут вме­сте с родителями много дольше своего совершенноле­тия. Есть отдельные психологи, которые рассматри­вают отрочество как всего-навсего «последнюю главу детства».

Так что же это? Отдельный, обособленный воз­растной период или пусть самостоятельный и опре­деляющий, но этап на пути превращения ребенка во взрослого? [Абзацы, набранные курсивом, предлагались д-ру Дольто для рассмо­трения выявляющихся в процессе исследования тенденций, течений, методов и постоянно действующих факторов, спорных проблем и не­решенных вопросов. Франсуаза Дольто реагирует на них, сопрово­ждая эти данные своими замечаниями, высказывая по их поводу свои личные соображения и развивая при этом собственную точку зрения. См.'. Дольто Ф. На стороне ребенка. Екатеринбург: Рама Паблишинг, 2009. С. 12. — Примеч. ред ]

Мне кажется, это мутационная фаза. Для подрост­ка в возрасте конфирмации [Конфирмация (лат. confirmatio — утверждение) — таинство миропо­мазания у католиков, совершаемое обязательно епископом и не одно­временно с крещением, как у православных, а в более поздние годы детства и отрочества.] она так же важна, как рождение и первые две недели жизни для маленько­го ребенка. Рождение на свет — это мутация зароды­ша в грудного ребенка и его адаптация к дыханию и пищеварению. Подросток же идет по пути преоб­разования, неведомого ему самому, что же касается взрослых, он для них — сплошные проблемы: он то объят тоской и тревогой, то полон снисходительности. Мой учитель философии, говоря об одной из моих подруг, которая, как ему казалось, так и не вышла из подросткового возраста, заявлял, перефразируя известную пословицу: «Бог, свечка, кочерга... Что из нее выйдет?» С его точки зрения, нам давно уже пора было повзрослеть. Вот один из возможных способов определять отрочество: это возраст, когда человек — «ни Богу свечка, ни черту кочерга». Подростковый период длится в соответствии с теми представления­ми, которые юноши и девушки получают от взрослых, и в тех пределах познания, которые ставит перед ни­ми общество. Взрослые должны помочь молодому че­ловеку стать ответственным за себя и не превратить­ся в запоздалого подростка.

Общество заинтересовано в том, чтобы подро­сток не слишком долго вел жизнь воспитанника. Однако эта справедливая предпосылка приводит иногда к излишнему усердию, и одиннадцатилетнего ребенка начинают изо всех сил тормошить, чтобы он не остался ребенком на долгие годы. Но если он не хочет просыпаться, не надо его торопить... В оби­ходе часто говорят: «Ты ведешь себя как ребенок, но ты уже не дитя». Но скажи так отец или мать ре­бенку, стоящему на пороге отрочества, — не будет ли в том вреда и вины?

Думаю, он не придаст этому значения. Другое де­ло, если это скажет кто-нибудь из его приятелей. Но не родители. Родители в глазах подростков к этому времени уже утратили авторитет. Во все времена, в каждой школе были свои «авторитеты». Лидеры небольших групп. И всегда — был рядом мальчик, менее уверенный в себе, менее раскованный, которо­му трудно справиться с ролью вожака или атамана. Ему пеняют: «Ты еще маленький, ты ничтожество, ты ничего не понимаешь... уходи отсюда». Такое обвине­ние в инфантилизме и пренебрежение, прозвучавшее из уст сверстников, куда больше задевает подростков, чем материнское «не будь ребенком».

Подросток также очень болезненно воспринимает критические замечания взрослых, которые играют при детях ту или иную роль. Во время мутации к под­ростку возвращается хрупкость новорожденного, крайне чувствительного к тому, как на него смотрят и что о нем говорят. Новорожденный, семья которого со­жалеет, что он именно такой, какой есть, что он похож на этого, а не на того, что у него такой нос, а не другой, а потом начинает оплакивать его пол или цвет волос, рискует долго помнить эти слова. Такой новорожден­ный понял, что он почему-то не подходит для того общества, в котором родился. В этом возрасте любое мнение значимо, включая мнения людей, на которых не надо обращать внимания, так как говорят они эти вещи из ревности или потому, что из-за чего-то злятся на родителей. Ребенок этого еще не понимает, он слы­шит, что о нем говорят плохо, и принимает это за ис­тину, и в дальнейшей жизни это может сказаться на его отношениях с обществом. Роль взрослых, не вхо­дящих в семью, и просто знакомых подростку людей, с которыми он общается в школе и в других местах, чрезвычайно важна на протяжении этих нескольких месяцев. К несчастью, неизвестно, когда наступает и сколько длится этот период наибольшей чувствитель­ности у каждого индивида. Так же как у грудных де­тей. Неизвестно, как грудной ребенок понимает, что говорят о нем. «Ах, как жаль, что она похожа на тетю Лили... Вот несчастье-то!» Сказали — и начали гово­рить о тете Лили, а ребенок получает при этом некую отрицательную нагрузку, и это глубоко западает ему в душу. Теперь мы знаем, что это так. И то же самое происходит с юношей или девушкой на этапе быстро­го развития.

Для того чтобы понять, что же такое незащищен­ность, ранимость подростка, представим себе раков и лангустов, меняющих панцирь: они прячутся в расще­лины скал на время, нужное для образования нового панциря, который сможет их защитить. Но если в этот момент, когда они так уязвимы, на них кто-то напа­дает и ранит их, рана эта сохранится навсегда, и пан­цирь лишь скроет шрамы, но не залечит раны. Знако­мые люди не самого близкого круга играют очень важ­ную роль в воспитании молодого человека, поскольку, с одной стороны, они не обязаны его воспитывать, а с другой — могут оказать благоприятное воздействие в период ускоренного развития, укрепить веру в себя, помочь обрести мужество в преодолении своих слабо­стей или, наоборот, могут лишить мужества и вогнать в депрессию. Сегодня молодые люди уже после один­надцати лет хорошо знают, что такое состояние депрес­сии или паранойи. Они преодолевают их с помощью приступов беспричинной агрессии. В моменты таких «кризисов» подросток отрицает все законы, потому что каждый, кто, по его мнению, представляет закон, ме­шает его существованию, его жизни.

Не делает ли подростка эта защитная реакция еще более незащищенным?

В этот период крайней ранимости они защищают­ся от всего мира либо депрессией, либо негативизмом, который еще более усиливает их слабость.

Сексуальность тоже может стать для них при­бежищем...