Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Вместо предисловия. Тысяча и один призрак новелла ----------------------------------------------------------------------- Дюма а
Александр Дюма
Тысяча и один призрак
Новелла ----------------------------------------------------------------------- Дюма А. Тысяча и один призрак: Сборник: - Мн.: Выш.шк., 1992. - 415 с. Перевод с французского. -----------------------------------------------------------------------ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Мой милый друг, вы часто говорили мне в те вечера, которые стали такредки, когда каждый непринужденно говорил, высказывал задушевные свои мечтыили фантазировал, или черпал из воспоминаний прошлого, вы часто говорилимне, что после Шехерезады и Нодие я самый интересный рассказчик, котороговы слышали. Сегодня вы пишете мне, что в ожидании длинного романа, какой яобыкновенно пишу и в который вкладываю целое столетие, вы хотели быполучить от меня рассказы: два, четыре, шесть томов рассказов, этих бедныхцветов моего сада, которые вы хотели бы издать среди политических событиймомента, между процессом Буржа и майскими выборами. Увы! Мой друг, мы живем в печальное время, и мои рассказы далеконевеселы. Позвольте мне только уйти из действительного мира современности иискать вдохновения для моих рассказов в мире фантазии. Увы! Я оченьопасаюсь, что все те, кто умственно выше других, у кого больше поэзии имечтаний, все идут по моим стопам, то есть стремятся к идеалу -единственное прибежище, предоставленное нам Богом, чтобы уйти издействительности. Вот передо мной раскрыты пятьдесят томов по истории Регентства, которую я заканчиваю, и прошу вас, если вы будете упоминать о ней, несоветуйте матерям давать эту книгу своим дочерям. Итак, вот чем я занят! Вто время, как я пишу вам, я пробегаю глазами страницу мемуаров маркизад'Аржансона " О разговоре в былое время и теперь" и читаю там следующиеслова: " Я уверен, что в то время, когда Отель де Рамбулье задавал тонобществу, умели лучше слушать и лучше рассуждать. Все старались воспитыватьсвой вкус и ум, я встречал еще стариков, владевших разговором при дворе, где я бывал. Они умели точно выражаться, слог их был энергичен и изящен, они вводили антитезы и эпитеты, усиливавшие смысл, давали глубокомыслие безпедантизма и остроумие без злобы". Сто лет прошло с тех пор, как маркиз д'Аржансон написал эти слова, которые я выписываю из его книги. В то время, когда он их писал, он былодних лет с нами, и мы, мой друг, можем сказать вместе с ним: мы знавалистариков, которые, увы, были тем, чем мы не можем быть, - людьми хорошегообщества. Мы их видели, но сыновья наши их не увидят. Итак, хотя мы немногозначим, но все же значим больше, чем наши сыновья. Правда, с каждым днем мы продвигаемся к свободе, равенству и братству, к тем трем великим словам, которые революция 93 года выпустила всовременное общество, как тигра, льва или медведя, одетых в шкуры ягнят.Пустые, увы, слова, которые можно было читать в дыму Июня на нашихобщественных памятниках, пробитых пулями. Я подражаю другим, я следую за движением. Сохрани меня, Боже, проповедовать застой! Застой - смерть. Я иду, как те люди, о которыхговорит Данте, что ноги их идут вперед, но головы поворачиваются к пяткам. Я особенно ищу, и я особенно жалею, что приходится искать в прошломэто общество, оно исчезает, оно испаряется, исчезает, как одно из техпривидений, о которых я собираюсь рассказывать. Я ищу общество, которое создает изящество, галантность, оно создаваложизнь, которой стоило жить (извиняюсь за это выражение, я не член Академиии могу себе это позволить); умерло ли это общество, или мы его убили? Вот, помню, еще ребенком, я был с отцом у мадам де Монтессон. То былаважная дама, дама прошлого столетия. Она вышла замуж шестьдесят лет томуназад за герцога Орлеанского, деда короля Луи Филиппа. Тогда ей быловосемьдесят лет. Она жила в богатом отеле на Шоссе д'Антен. Наполеонвыдавал ей пенсию в сто тысяч экю. Знаете, почему давалась ей пенсия, занесенная в красную книгупреемником Людовика XVI? Нет! Прекрасно. Мадам де Монтессон получала пенсиюв сто тысяч экю за то, что она сохранила в своем салоне традиции хорошегообщества времен Людовика XIV и XV. Ровно половину этой суммы платит теперьПалата ее племяннику за то, чтобы он заставил Францию забыть то, что дядяего желал, чтобы она помнила. Вы не поверите, мой милый друг, но вот это слово, которое я понеосторожности произнес: " Палата", меня опять возвращает к мемуарам маркизад'Аржансона. Почему? Вы увидите. - Жалуются, - говорил он, - что в наше время не умеют вести разговорво Франции. Я знаю причину. У наших современников исчезает способностьслушать. Слушают слегка или совсем не слушают. Я сделал такое наблюдение влучшем обществе, в котором мне приходилось бывать. Ну, мой милый друг, какое же лучшее общество можно посещать в нашевремя? Несомненно то, которое восемь миллионов избирателей сочлидостаточным представлять их интересы, мнения, дух Франции. Это - Палата, конечно. И что же! Войдите случайно в Палату, в какой вам вздумается день ичас. Держу пари сто на один, что вы найдете на трибуне лицо, котороеговорит, а на скамьях от пятисот до шестисот лиц, которые не слушают, апостоянно прерывают. То, что я говорю, так верно, что в Конституции 1848 года имеется дажеспециальная статья, которая запрещает прерывать речи. Сосчитайте также количество пощечин и ударов шпаги, нанесенных вПалате со времени ее открытия - бесчисленное количество! Конечно, все во имя свободы, равенства и братства. Итак, мой милый друг, как я вам сказал, я сожалею о многом, не правдали? Хотя я уже прожил почти полжизни. И вот! Изо всего, что исчезло впрошлом, я вместе с маркизом д'Аржансоном, жившим сто лет тому назад, жалеюоб исчезновении галантности. Однако, во время маркиза д'Аржансона никому не приходило в головуназываться гражданином. Подумайте, если бы сказать маркизу д'Аржансону, когда он писал, например, следующие слова: " Вот до чего мы дожили во Франции: занавес опустили, представлениекончилось, раздаются только свистки. Скоро исчезнут в обществе изящныерассказчики, искусство, живопись, дворцы, останутся везде и повсюду однизавистники". Что, если бы тогда ему сказать, когда он писал эти слова, что мыдойдем до того, что будем, как я, например, завидовать его времени; как быудивился бедный маркиз д'Аржансон! И вот что же я делаю? Я ищу средимертвецов, отчасти с изгнанниками. Я стараюсь воскресить несуществующие ужеобщества, исчезнувших людей, от которых пахло амброй, а не сигарой, которыедрались на шпагах, а не кулаками. И вот вас должно удивить, мой друг, что, когда я начинаю беседовать, яговорю на том языке, на котором теперь не говорят. Вот почему вы находитеменя занимательным рассказчиком. Вот почему мой голос, эхо прошлого, ещеслушают в настоящее время, когда так мало и неохотно слушают. В конце концов, мы, подобно тем венецианцам, которых в восемнадцатомстолетии законы против роскоши заставляли носить сукно и грубые ткани, любим рассматривать шелк и бархат, и золотую парчу, в которые королевскаявласть рядила наших отцов. Ваш Александр Дюма. Глава первая| <== предыдущаЯ лекциЯ | | | следующаЯ лекциЯ ==> |
| Узоры русской вышивки | | |
Данная страница нарушает авторские права?