Досократовская философия 1 страница

Постичь философское мышление этого периода весьма сложно, и прежде всего потому, что произ­ведения досократовских мыслителей сохранились только во фрагментах и лишь исключительно бла­годаря цитированию и критике позднейших антич­ных авторов. Из этих фрагментов весьма сложно выводить цельные философские взгляды их авторов Бесспорно, наиболее интересным источником с этой точки зрения является труд Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых фи­лософов», а также труды других античных авто­ров — Плутарха, Секста Эмпирика, Ипполита, Кли­мента Александрийского, Стобея и Симплиция. Точ­ность некоторых цитат, однако, сомнительна.

Сомнения в подлинности мыслей досократиков, цитируемых в работах этих авторов, вызваны тем фактом, что большинство из них пишет свои труды в эпоху Римской империи, т. е. со значительным временным интервалом. Некоторые мысли досокра­тиков можно найти и у авторов более раннего периода Например, Платон в Диалогах приводит мысли Парменида, Протагора, Горгия и ряда дру­гих, в трудах Аристотеля также можно найти многие суждения досократовских философов Одна­ко оба этих автора «цитируют», как правило, весьма вольно. В частности, Платон часто придает мыслям противников Сократа (Кратила, Парменида) такое значение, которое по меньшей мере не совпадает с тем, что пишут другие авторы.

Глубокое изучение истории греческой филосо­фии развивается приблизительно с первой половины XIX в. В это время создаются, сейчас уже «класси­ческие», труды, посвященные этой проблематике Они становятся основой всех других антологий, эссе и исследований античной философии. К числу наиболее видных авторов в этой области относятся Э. Целлер, Г. Дильс, В. Капелле и В. Кранц.

ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ПЕРВЫХ ФИЛОСОФОВ

Философское мышление начинает формироваться в античной Греции примерно в VII—VI вв. до н. э. В обществе в это время происходят большие изме­нения. Имущественное неравенство влечет за собой углубление классовой дифференциации. Процесс формирования нового класса ускоряется, в частности, развитием ремесел и торговли. Происходит постепен­ное разложение родового общества и ограничение власти родовой знати. Рабство по сравнению с вре­менами Гомера приобретает новые формы. Его пат­риархальность уступает место новым, более прогрес­сивным формам. Становящийся общественный класс, связанный с хозяйственным развитием, захватывает политическую власть и устанавливает тиранию. С ро­стом экономической и политической силы этого класса развивается и греческая культура.

В VIII и VII вв. интенсивно осуществляется и греческая колонизация. Она распространяется как на северо-восток (острова и малоазийское побережье), так и на запад (в частности, на Сицилию и Южную Италию). Греческие поселения сосредоточивают не только торговлю и ремесла, но постепенно выдвигают­ся и как центры культуры и образования. Это ка­сается, в частности, тех колоний, которые были осно­ваны на малоазийском побережье в VII и VI вв. до н. э. Среди них особое место занимают Милет и Эфес, которые и становятся центрами развития фи­лософии.

Первые признаки философского осмысления мира можно найти уже в произведениях Гомера, хотя по своей мифологической форме они еще далеки от рационализма, присущего греческой философии. Го­мер говорит о трех первопричинах, которые можно в определенном смысле полагать первоосновами мира, и называет их Никс, Океанос и Тетис. Никс — это праисходное состояние, стадия, которая пред­шествует чему-либо иному (используя нынешнюю терминологию, можно сказать, что это универсальная потенция всех состоянии мира). Океанос представляет праморе, а Тетис — определенную жизнесообщающую силу, которая соединена с морем — водой. При этом все эти первопричины, т. е. сущностные силы, связаны с землей

К Гомеру восходит и так называемый ранний орфический период. Речь идет о литературных про­изведениях, разрабатывающих орфическую проблема­тику и решающих, кроме того, теогонические пробле­мы \ Орфизм — религиозное движение, восходящее к мифологиче­скому певцу Орфею. Значительную роль в его мифологическом по­нимании возникновения мира и богов играла музыка — гармония.. Орфические воззрения, в частности понимание отношения души и тела (тело является гробом души), отражены в греческой фило­софии — Платон, Пифагор. \. Из первопринципа Никс выводятся небо и земля, из них — все остальное (Океанос здесь понимается как существенная составная часть земли).

Попытка объяснения возникновения мира содер­жится и в трудах Гесиода. Согласно Гесиоду, осно­вой всего является хаос, который понимается как не­ограниченная, бесформенная масса, содержащая в себе все возможные потенции. Из него же возникают праисходные формы бытия. С одной стороны, это Гея (Земля) и Эрос (определенная жизненная сила). с другой — это Эребос (тьма) и Никс (ночь) как определяющая, правящая сила. Из них потом возни­кают Уран (звездное небо), Этер (Эфир), свет, и по­степенно остальные божества.

Наряду скосмогоническими и теогоническими взглядами находим у Гесиода также определенную рефлексиюобщественной действительности- Например, его защитааграрного мелкотоварного производствауказываетна главные противоречия эпохи и отра­жает углубляющуюсяклассовую дифференциацию гре­ческого общества.

К космогоническим взглядамГесиода восходит позднейший мыслитель Акусилай. Он вводит в систему основных принципов Гесиода новое понятие — Ме­тис, илиНус (разум).

Определенным завершением космогонических кон­цепций в Древней Греции в период, предшествую­щий образованию собственно философии, являются взгляды Ферекида и Эпименида изСира.

Согласно Ферекиду, первоосновой всего является особая жизнеспособная материя, которую он обозна­чает именем Зевс. Эта первооснова существует в пяти стадиях, следствием развития которых является воз­никновение богов, космосаи земли. Взгляды на проб­лему возникновения богов (теогония) и космоса (кос­могония), таким образом, обретают единые мифоло­гические рамки. Ферекид впервые пытается создать определенную «всеобъемлющую» систему, охваты­вающую всю известную тогда область явлений.

С пятью стадиями развития можно встретиться и у Эпименида, старшего на полстолетие. Согласно ему, на первой стадии существует воздух как праматерия и ночь как безграничная тьма. Их соединение приводит к возникновению праосновы (преисподней). Оттуда восходят Титаны, из них — яйцо, разрушение которого приводит к рождению мира.

Все эти космогонические взгляды в принципе не вышли за рамки мифологических построений. Однако в некоторых из них (у Гесиода, Ферекида, Эпименида) можно найти тенденции обращения к природе. Эти «дофилософские» воззрения были попыткой в фор­ме мифа ответить на вопросы, что является основным принципом мира (или космоса) и какие принципы или силы определяют его развитие. Стремление рацио­нально ответить на эти вопросы, найти выход из магических и религиозных зависимостей стоит у истоков собственно греческой философии.

МИЛЕТСКАЯ ШКОЛА

Как уже говорилось, становление собственно гре­ческой философии происходит в VII в. до н. э. Это сто­летие ознаменовано важными революционными пере­менами. В это время появляются выдающиеся мыс­лители, политики, законодатели, художники, которые в своей деятельности выражали интересы нового об­щественного класса, формирующегося на обломках ро­дового общества. Они известны как «семь мудрецов». Среди них — основатель милетской философской шко­лы Фалес.

Милетская школа известна как первая философ­ская школа. В ней впервые сознательно был постав­лен вопрос о первоосновах всего сущего. И хотя философия в этот период представляет, собственно, совокупность всех видов и форм познания (как тео­ретического, так и практического), главный интерес всех представителей милетской школы охватывает определенный круг проблем. На первом месте здесь стоит вопрос о сущности мира. И хотя отдельные представители милетской школы этот вопрос решают по-разному, их взгляды имеют общий знаменатель: основу мира они видят в определенном материаль­ном принципе. Можно сказать, что эта первая грече­ская философская школа стихийно тяготеет к материа­лизму. Вообще вопрос о взаимном отношении мате­риального и духовного принципов, естественно, еще не ставился, он был сформулирован позже- Предста­вители этой школы интуитивно понимали мир как ма­териальный. Вместе со стихийным материализмом в мышлении этих философов проявляется и «наивная» диалектика, с помощью понятийных средств которой они стремятся постичь мир в динамике его развития и перемен.

Стихийный материализм ионических философов был преодолением старых религиозно-мифологических представлений о мире. На основной вопрос предше­ствующей космогонии о первопричине, или первопринципе, мира они давали, в отличие от всех мифо­логических концепций, вполне материалистический ответ, хотя еще и наивный.

Первый из ионических философов — Фалес из Милета — жил приблизительно в 640—562 гг. до н. э.

Происходил он из богатой семьи и помимо теоретиче­ских исследований занимался торговлей и политиче­ской деятельностью. Приобрел огромные знания и множество сведений в различных теоретических и практических областях человеческой деятельности. Это стало возможным благодаря развитию Милета, а также его выгодному положению и торговым кон­тактам. Милет поддерживал торговые связи с Египтом, Персией и Индией. Сам Фалес очень много путеше­ствовал и собирал все доступные сведения и зна­ния. Интересовался, в частности, астрономией, гео­метрией и арифметикой. Вавилонское образование дало ему возможность познакомиться с работами хал­дейских ученых. Традиция гласит, что Фалес предска­зал затмение солнца, которое произошло 28 мая 585 г. до н. э.

Интересной является мысль, относящаяся к разде­лению «небесной сферы». Согласно Фалесу, она де­лится на пять полос, из которых одна называется арктической (она постоянно видима), вторая поло­са — летняя тропическая, третья — равноденствия, четвертая — зимняя тропическая и пятая — антаркти­ческая (постоянно невидимая).

Во время своих странствий в Вавилон и Египет он знакомится с местным сравнительно развитым земледелием, которое способствовало формированию определенных геометрических знаний. Фалес, с чем согласно большинство античных авторов, знания не только перенимал, но и попытался упорядочить их в определенную систему. Он сформулировал ряд поло­жений, касающихся, в частности, особых случаев тре­угольника, например в случае равнобедренного тре­угольника углы при основании равны. До сих пор известна так называемая формула Фалеса: «Все углы над гипотенузой (в случае вписанного в окруж­ность треугольника, гипотенуза которого проходит через центр окружности) являются прямыми».

Значительны и его знания, касающиеся отноше­ний прямоугольных треугольников. Он определил условия подобия треугольников, имеющих общую сторону и два угла, прилегающие к ней. Ему припи­сывается также положение о подобных углах при пересечении двух прямых.

Разносторонние интересы Фалеса имели определен­ное влияние на развитие его философского мышле­ния. Так, геометрия в то время была настолько раз­витой наукой, что являлась определенной основой научной абстракции. Именно это и повлияло на взгля­ды Фалеса, направленные на постижение сущности мира.

Основой всего сущего Фалес считал воду. Эта мысль, как говорилось ранее, появляется уже в до-философской космогонии Однако подход Фалеса пол­ностью от нее отличен. Воду он понимал не как кон­кретную форму или персонификацию мифологической силы, а как аморфное, текущее сосредоточение мате­рии. Учитывая математические успехи Фалеса, можно полагать, что к определению воды как основы всего сущего он подошел, исходя из «материального разно­образия путем метода абстракции». Не содержание (оно безоговорочно материалистическое), но спо­соб и метод постановки и решения проблем высоко оценивает в своей «Истории философия» предста­витель идеалистической философии Нового времени Г.-В.-Ф. Гегель: «Фалесово положение, что вода есть абсолют, или, как говорили древние, первоначало, представляет собою начало философии, так как в нем достигается сознание, что единое есть сущность, истинное, что лишь оно есть само по себе сущее. Здесь наступает отделение от содержания нашего чувственного восприятия; человек отходит от этого непосредственно сущего. Мы должны стараться забыть о том, что мы привыкли к богатому, конкретному миру мысли...».

Согласно Гегелю, философия к собственном смыс­ле слова возникает вместе с постановкой вопроса о сущности, который не только сформулирован, во и решен вне рамок методолога» и терминологии мифо­логического мышления. Возникновение философии свя­зано с определенным уровнем абстрактного (рацио­нального) мышления, которое способно отразитьдействительность иным способом, чем при помощи алле­гории или (мифологической) персонификации.

Для обозначения первоосновы, первопринципа, из которого возникает все остальное, в греческой фило­софии употреблялись два термина: с тойхейон, озна­чающий элемент, ядро, основу в логическом смысле слова, и архэ, означающий первоматерию, праматерию, исходное состояние вещей, древнейшую форму в историческом смысле слова. «Вода» Фалеса, такимобразом, означает основополагающийпринцип как в смысле стойхейон, таки в смысле архэ.

В праоснове Фалеса, в «бесконечной воде», содер­жится и потенция дальнейшего развития. Всеосталь­ное возникает путем «сгущения» или, «разрежен»»» этой первоматерии. В этом противоречивомпонима­нии развития можно увидеть определенную тягу к диалектическойинтерпретации действительности.

С философскими и астрономическими взглядами Фалеса тесно связаны его мысли, которые внаше вре­мя называют геологическими и географическими. О ЗемлеФалес полагал, что она имеетформу диска. С пониманием воды какпервоосновы связан его взглядна то, что Земля плавает в бесконечнойводе. Она имеетпоры в отверстия. Землетрясения он объяс­нял как колебания Земли на взволнованнойводе.

Рационалистическому подходу Фалеса отвечает и егомысль о том, что причинойнаводнений на Нилеявляютсяпассатные ветры, которые «встречным на­пором преграждают ему течение» (На самом деле действительной причиной наводнении в нижнемте­чении Нила являютсятропические дожди вверхнеми частично в среднем течении.)

Каквидно, стихийно-материалистические взгляды Фалеса были тесно связаны сразвитием античной науки, вчастности математики и астрономии. Фалес, однако, не избегал и практической жизни. Диоген Лаэртский говорил о нем: «Можно думать, что и в го­сударственных делах он был наилучшим советчи­ком». О его практичности свидетельствует и следую­щий текст: «...желая показать, что разбогатеть со­всем не трудно, он однажды в предвиденье большого урожая оливок взял внаем все маслодавильни и этим нажил много денег». Как мы увидим далее, исполь­зование связи науки и практики характерно не только для Фалеса и милетской школы, но и для всего даль­нейшего античного материализма (и не только антич­ного).

Другим выдающимся милетским философом был Анаксимандр (611—546 до н. э.). Подобно Фалесу, он стихийно тяготел к материализму. Судя по всему, был он учеником Фалеса.

По сохранившимся фрагментам можно судить, что, подобно Фалесу, он прежде всего изучал природу. У него можно найти мысли, которые углубляют и раз­вивают взгляды Фалеса, в частности в области астро­номии. В отличие от Фалеса он не уделял большого внимания геометрии. Некоторое время Анаксимандр жил на острове Самое, где определенную часть жизни провел и Пифагор. Диоген Лаэртский о нем пишет, что «суждения свои он изложил по пунктам в сочинении, которое было еще в руках. Аполлодора Афинского». Это говорит о том, что свои взгляды он, видимо, объединил в цельную систему, в виде которой их и излагал.

Наиболее интересным из его астрономических взглядов является мысль о том, что «Земля свободно возносится, не будучи ничем связана, и удерживается, так как.отовсюду она одинаково отдалена». Здесь заключен зародыш геоцентрического воззрения на вселенную. Он также говорит о том, что Земля нахо­дится в постоянном вечном вращательном движении, которое служит источником тепла и холода.

Так же как Фалес, Анаксимандр ставил вопрос о начале мира. Он утверждал, что «первоначалом и основой является беспредельное (apeiron), и не опре­делял его ни как воздух, ни как воду, ни как что-либо иное. Он учил, что части изменяются, целое же ос­тается неизменным». Фалес относил все материаль­ное разнообразие мира к воде, Анаксимандр же уходит от этой материальной определенности. Его апейрон характеризуется как нечто безграничное, неопреде­ленное. «Анаксимандр провозглашает безграничное началом и основным элементом сущего и первый вводит это имя «начало». Говорит, что это не вода, не одна из так называемых стихий, но какая-то иная, неограниченная пригодность, из которой возникают все небесные своды и миры в них». Апейрон Анаксимандра является безграничным и неограниченным не только в пространственном, но и во временном отно­шении.

Стихийное, материалистическое понимание мира Анаксимандром примерно такое же, как и Фалесом. Его диалектический подход тоже стихийный, но гораз­до более четкий. Приводимый фрагмент из Симплиция констатирует, что он «объясняет возникновение вещей не игрой стихий, но тем, что в вечном движении вы­являются противоположности». Гегель в «Истории философии» отмечает, что «из самого этого единого, согласно Анаксимандру... выделяются содержащиеся в нем противоположности». Таким образом, у этого философа мы, видимо, впервые встречаемся с осозна­нием значения противоположностей по отношению к развитию.

У Анаксимандра встречается проблематика, кото­рую Фалес лишь абстрактно обозначает, — проблема­тика возникновения информирования жизни: «Первые животные зародились во влажном и имели на себе покров с шипами. Но когда они вырастали, выходили на сушу и, когда покров ломался, жили еще краткое время». Способность жизни приписывается здесь не­посредственно определенному виду материи. Это воз­зрение, характерное для представителей милетской школы, можно определить как гилозоизм (от греч. hyle — материя, dzoe — жизнь). Согласно ему, вся ма­терия живая. Следующим проявлением стихийного материализма является тот факт, что Анаксимандр к естественному ряду развития животных относит и че­ловека. «Говорит он также, что вначале человек ро­дился от животных другого вида».

Мысли Анаксимандра, таким образом, углубляют стихийно-материалистические положения милетской школы, и в частности ее ориентацию на диалектику.

Третьим выдающимся милетским философом яв­ляется Анаксимен (585—524 до н. э.). Он был учеником и последователем Анаксимандра. Подобно Фалесу и Анаксимандру, Анаксимен изучал астрономические явления, которые, как и другие природные явления, он стремился объяснить естественным образом.

В определенном смысле он укрепил и завершил тенденцию стихийного древнегреческого материализма поисков естественных причин явлении и вещей. Сто­ронники подобных взглядов в своем большинстве были представителями прогрессивных общественных клас­сов, а их мысли формируют ядро нового мировоззре­ния, которое возникает в борьбе против старого рели­гиозно-мифологического. Именно поэтому они считают естественное объяснение природных явлений важной задачей и прилагают в этом направлении много усилий.

С этой точки зрения Анаксимен, как ранее Фалес и Анаксимандр, выдвигает и решает вопрос об основ­ной, первоисходной причине бытия и действия, о том, что является основой мира. Он, как и его предшествен­ники, первоосновой мира полагает определенный вид материи. Такой материей он считает неограниченный, бесконечный, имеющий неопределенную форму воздух. «Анаксимен... провозглашает воздух началом сущего, ибо из него все возникаети к нему все возвращается». Из воздуха затем возникает все остальное. Разряже­ние воздуха приводит к возникновению огня, а сгуще­ние вызывает ветры — тучи — воду — землю — камни. Сгущение и разряжение понимаются здесь как основ­ные, взаимно противоположные процессы, участвую­щие в образовании различных состояний материи. Естественное объяснение возникновения и развития мира Анаксимен распространяет и на объяснение происхождения богов. «Анаксимен... говорил, что на­чалом является неограниченный воздух и что из него возникает все, что есть, что было, что будет, божьи и божественные вещи и что все последующее возник­нет из потомства воздуха».

Анаксимен впервые вводит понятие взаимного от­ношения праматерии и движения. Воздух как праматерия, согласно его взглядам, «постоянно колеблется, ибо если бы он не двигался, то и не менялся бы на­столько, насколько он изменяется».

Анаксимен является последним представителем натурфилософии милетcкой школы. Как видно, эта школа стремилась материалистически объяснять мир, его отдельные явления, его общий принцип или основу. Ф. Энгельс подчеркивал в «Диалектике природы»: «...Аристотель говорит, что эти древнейшие философы полагают первосущность в некотором виде материи...». Анализ их мыслей показывает, что уже с са­мого возникновения философии происходит, с одной стороны, ее соединение с материализмом, а с другой — соединение материализма с диалектикой. Характерной чертой этой первой исторической стадии материализма является его тесная связь с научным познанием и с прогрессивными общественными силами того времени. Материалистический способ объяснения мира, к кото­рому стремятся ионийские философы, является оруди­ем ожесточенной и непримиримой борьбы против от­живающего религиозно-мифологического объяснения мира как идеологии старой родовой аристократии. Философия, таким образом, рождается не из потреб­ностей духа «в процессе его саморазвития», но прежде всего из практических потребностей развития об­щества. Милетская школа является в этом смысле классическим примером.

ГЕРАКЛИТ ЭФЕССКИЙ

Другим выдающимся центром как торговой и по­литической, так и культурной жизни малоазийской Греции был Эфес. Здесь также приблизительно во вто­рой половине VI в. до и. э. возникает сильная фило­софская школа, связанная с именем философа Герак­лита из Эфеса \ В этой связи следует обратить внимание читателей на весьмаинтересную монографию, посвященную этому философу, автором которой является братиславский профессор Julius Spaniar (Zivot a dilo Herakleita temneho z Efezu. Bratislava, 1961). \ (540—480 до н. э.). Гераклит, видимо, был знакам со многими взглядами милетских филосо­фов. Согласно Диогену Лаэртскому, он знал по край­ней мере основную часть философии Пифагора, знал учение Ксенофана. Однако он провозглашал, что «не был ничьим слушателем, и заявлял, что сам себя ис­следовал и сам от себя научился».

О его жизни сохранилось относительно много (по сравнению с предшественниками) сведений. Он высту­пал как оратор, бескомпромиссный критик. Однако он отошел от политической жизни. Диоген Лаэртский со ссылкой на Антисфена приводит как доказательство его гордыни тот факт, что «он уступил своему брату царскую власть» (должность басилевса, которую на­следовали члены рода Гераклита).

Из труда Гераклита, который, согласно одним ис­точникам, назывался «О природе» (это название у первых греческих философов встречается весьма час­то), согласно другим—«Музы», сохранилось при­мерно 130 фрагментов. Среди них есть фрагменты, объясняющие природные явления. Солнце, согласно им, так велико, как нам оно кажется, и, «когда бы не было Солнца, была бы ночь, несмотря на то что су­ществуют звезды». Естественным образом он объяс­няет и другие природные явления. Так, Гераклит пола­гает, что «гром возникает путем столкновения ветров и туч и проникновения ветров в тучи; молнии возни­кают воспламенением испарений, а зарницы—загора­нием и потуханием облаков». Из сохранившихся мыслей Гераклита для нас самые важные те, которые относятся к способу объяснения сущности и развития мира как целого. Основой всего Гераклит считает огонь. «Огонь есть основной элемент, все является видом огня, и все происходит путем разрежения и сгущения». В понимании Гераклита, огонь, с одной стороны, подо­бен праматерии у представителей милетской школы и является как первоосновой мира (архэ), так и основ­ным элементом (стойхейрон). С другой стороны, это понятие у Гераклита представляет и определенный методологический принцип. Огонь является для него наиболее адекватным символом динамики развития, постепенности постоянных изменений. Об этом свиде­тельствует, например, его изречение, что мир «возникает из огня и опять сгорает в определенные периоды в течение всего века; свершается это согласно судьбе».

В интуитивном понимании развития как единства и борьбы противоположностей из всех досократовских мыслителей Гераклит продвинулся наиболее далеко. Его вклад в развитие диалектики исключителен. Гегель в своей «Истории философии» подчеркивал, что Герак­лит понимает абсолют как диалектический процесс.и что сам абсолют в философии Гераклита понимается как единство противоположностей в самом себе. Так­же и В. И. Ленин в «Философских тетрадях» подчер­кивает, что в лице Гераклита Эфесского мы имеем «одного из основоположников диалектики». Диалек­тика не излагается в ясных и упорядоченных понятиях. Это скорее отдельные гениальные наблюдения, направ­ленные на постижение значения принципа единства и борьбы противоположностей, который В. И. Ленин определил, собственно, как ядро диалектики. «Война является отцом всего и королем всего, и одних она сделала богами, других — людьми, одних — рабами, других — свободными». Сталкивание и единство противоположностей полагает типичными для взглядов Гераклита и Аристотель: «Гераклит говорил, что про­тивоположное соглашается, а из несогласного являет­ся самая прекрасная гармония».

У Гераклита мы находим и целый ряд других наблюдений, в основном интуитивных, которые в боль­шей или меньшей степени являются угадыванием ос­новных черт диалектики. К ним относится, в част­ности, универсальность развития (его источником, как мы видели, является борьба противоположностей). Центральным мотивом всего его учения был принцип все течет (панта реи). Постоянные изменения и по­стоянное развитие Гераклит объясняет различными способами: «Одно и то же является живым и мертвым, бодрствующим и спящим, молодым и старым, ибо это, изменившись, становится другим, а другое, изменив­шись, становится этим». Постоянный ход развития он сравнивал с течением реки, в которую нельзя войти дважды: «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, согласно Гераклиту, ни дважды прикоснуться к прехо­дящей, по своему характеру тождественной сущности. Она быстро свои перемены разъединяет, а затем опять соединяет, приходит и опять уходит». В другом месте он подчеркивает эту мысль еще более определенно: «В одни и те же реки мы входим и не входим, сущест­вуем и не существуем».

Гераклитова стихийная диалектика весьма тесно связана с его естественным материализмом и глубоко пронизывает его. Рядом с однозначным подчеркиванием, материальной основы всякого бытия и с констатацией бесконечности этого материального принципа мы на­ходим у Гераклита и мысль, подчеркивающую беско­нечность материи в историческом смысле слова и очевидное объяснение ее несотворимости и неуничтожимости: «Этот мир, который для всех не сотворил ни­кто из богов или людей, но всегда был, есть и будет вечно живым огнем, разгорающимся согласно мере и угасающим согласно мере».

Разнообразие проявлений существующего мира объясняет Гераклит изменениями, происходящими в исходной «праматерии». Одна материя, согласно ему, «живет смертью» другой: «Огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля—смертью воды». Таким образом, Гераклит весьма близко подходит к пониманию «творческого отрицания».

Очень важное значение во взглядах Гераклита при­дается, используя современный термин, детерминизму (всеобщей обусловленности всех событий и явлений). Гераклит (так же как и другие досократики) употребляет, естественно, другое понятие. Все, согласно ему, правится судьбой, или необходимостью (нике). С по­нятием необходимости весьма тесно связано понима­ние закономерности— закона (логос). Логос, по Ге­раклиту, так же вечен, как и несотворенный и неунич­тожимый мир. Его познание предполагает понимание закономерного развития мира как борьбы и единства противоположностей.

Гераклит один из первых обращает внимание на характер человеческого познания. Познание, согласно его взглядам, стремится постичь сущность, т. е. ло­гос. Кто его не понимает, не может понять ничего в развитии мира. Значительное внимание он уделяет от­личию «многознания», «многоучености» от подлинной мудрости. «Многознание» в отличие от подлинной муд­рости не способствует действительному познанию принципов мира, но скорее их скрывает. В этом плане он весьма критически высказывается о целом ряде других мыслителей, в частности о Пифагоре. «Много­знание не научает разумности, ибо оно научило бы Гесиода и Пифагора, также и Ксенофана и Гекатея». Эти мысли показывают отрицание Гераклитом мелкой, дешевой учености, которая не стремится к познанию и выявлению подлинных причин и принципов вещей. Единственной мудростью, по Гераклиту, является «знание мысли, которая везде всем правит», т. е. логос. Как мир, так и праматерия и Гераклитов логос существуют объективно, т. е. независимо от челове­ческого сознания. Человеческое сознание — душа (психе)—подчинено логосу. Поэтому и Гераклитова диалектика является диалектикой объективной. Это диалектика развития объективно существующего мира.