Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Двадцать пятый вопрос. В 90-е годы XX века в России резко изменилась социокультурная среда






В 90-е годы XX века в России резко изменилась социокультурная среда. Это изменение было обусловлено почти полным исчезновением контроля над коммуникациями как внутри социокультурной системы, так и ее коммуникациями с внешней средой. Актуализировался ценностный выбор, личность смогла выбирать ценности «по себе», принимать и отвергать ценности, совершать осознанный выбор.

Известный французский социолог П. Бурдье отмечает, что люди часто «придают непропорционально большое значение раннему опыту». Возникает своеобразный инерционный эффект, характеризующийся стереотипизацией поведения людей, которые пытаются использовать адаптационные модели поведения, которые хорошо работали в прошлом, но стали совершенно неэффективными в новых условиях. Социализация и инкультурация старших возрастных групп россиян проходила в совершенно иных условиях, на ином отрезке социокультурной динамики. Усвоенные в молодости ценности, поведенческие стереотипы оказались неэффективными в качестве адаптационных моделей поведения. Значительная часть общества осталась в рамках старых нормативных представлений, сформированных традиционным обществом и в основной своей части воспроизводимых советской командно-административной системой.

Выдающийся российский экономист Е. Ясин, в статье, посвященной десятилетию постсоветских реформ, характеризует этот период как время перехода от тоталитаризма к демократии, как время разрыва с феодальным прошлым России. «В 1861 году в нашей стране отменили крепостное право. Несколько десятилетий пытались построить цивилизованное общество… В 1917 году опять вернулось крепостное право. И это во многом объясняет все, что происходит сейчас».

Проект модернизации России — это проект вхождения в глобальную экономику с сохранением собственной идентичности, экономической независимости и социальной справедливости посредством консолидации общества на базе общего понимания проблем глобализации и повышения управляемости глобальными процессами. Это не сугубо национальный проект развития одной отдельно взятой страны; это общезначимая модель, альтернатива развития, позволяющие России оставаться на уровне мировых процессов и мировой компетентности.

Если говорить о смысле происходящего в мире в последнюю четверть XX века, то все, что касается не России, мы представляем себе довольно хорошо. Мир входит в фазу глобальной трансформации, связанной с окончанием эпохи модерна, индустриализма, кейнсианских и неокейнсианских моделей обществ потребления, изобилия, процветания и т.д. Произошел возврат к консервативным ценностям и смыслам жизни, что было ознаменовано неоконсервативными революциями. Запад смог осуществить серию экономических и управленческих революций — технологическую, структурную, информационную, организационно-управленческую. Произошла настоящая институциональная трансформация западного мира, устремившегося к горизонтам постэкономического, информационного общества.

Оправдался, на наш взгляд, прогноз о том, что конец XX века пройдет под знаком левого вызова. Чрезвычайно важен и полезен опыт европейских социал-демократий последнего десятилетия XX века, сумевших после триумфов неоконсервативных революций и затяжного кризиса левых партий и движений преодолеть теоретические и политические тупики, вернуться во власть и достойным образом, без потери политической идентичности, собственного лица умножить и развить достижения предыдущей неоконсервативной эпохи. Нынешняя Европа процветает под управлением социалистических и социал-демократических правительств.

Конец XX - начало XXI века ознаменовалось вступлением в фазу глобализации.1

Оказавшись в ситуации исторического выбора, Россия в очередной раз попыталась провести назревшие преобразования по теоретическим парадигмам вчерашнего дня, встать на пути догоняющей модернизации, перенести на русскую почву западные цивилизационно-культурные ценности и институты, выстроить экономику, рынок по классическим либеральным образцам.

В обществоведческой литературе последних лет критика модели догоняющей модернизации наиболее ярко представлена в философских и политологических работах А.С.Панарина, В.Г.Федотовой, В.И.Толстых, С.Е.Кургиняна, А.Дугина. Критика слева осуществлена группой авторов, объединившихся вокруг журнала “Альтернативы” и реализовавших исследовательский проект под названием “Россия в конце ХХ века. Итоги и перспективы модернизации”, в котором проблемы модернизации российского общества рассмотрены и, в том числе, с точки зрения левых альтернатив развития. 2

Более серьезное отношение к проблемам модернизации прослеживается и в кругу либеральных экономистов. Об этом говорит и особый упор на модернизацию экономики в новой правительственной программе, подготовленной под руководством Г. Грефа. Однако, несмотря на более комплексную и углубленную проработку вопроса в очередном программном документе реформаторов, ряд принципиальных вопросов модернизационного проекта остается за кадром.

Проблема модернизации российского общества, экономики в рамках его системной трансформации стоит очень остро. России ещё только предстоит решить целый набор исторических задач, который западные общества и новые индустриальные страны решали тогда, когда в нашей стране рушились основы созданного индустриального общества, многонационального мира, социально-культурной инфраструктуры, государственности. Россия нуждается в аутентичном (самотождественном) модернизационном проекте, который в сжатые исторические сроки сможет реализовать незавершенные цели обновления.

Основной замысел такого Проекта, его миссия заключаются в следующем:

— определение новых реалий трансформационного вызова для России в глобализирующемся мире ХХI века;

— осознание основной конфликтной альтернативы для России в условиях трансформационного вызова на рубеже веков — либо последовательная и успешная модернизация, либо решение тех же задач, но путем жесткой и\или жестокой мобилизации (исторические прецеденты которой всем хорошо известны по социалистической модернизации в странах исторического социализма) или чилийский вариант либералистической модернизации (по чикагским рецептам в исполнении А. Пиночета);

— пересмотр исчерпавших себя взглядов на модернизацию России, разработка теоретических предпосылок для преодоления стагнации реформационного процесса;

— формирование новой системы научных представлений (парадигмы), концепции и стратегий развития за пределами первого (1990-2000 гг.) 10-летия рыночных реформ;

— определение пакета сценарных альтернатив для стратегического анализа и планирования следующих фаз реформационного цикла.

Суть замысла Проекта определяет и главную цель проекта со стороны его теоретической составляющей. Она заключается в формулировании целостной научно-исследовательской программы по истории и теории российской модернизации, свободной от некритических заимствований и политико-идеологической вкусовщины, учитывающей успешный опыт модернизаций как по их историческим типам, так и в цивилизационно-культурном, страновом разрезе.

Соответственно, выделяется следующий круг задач:

историософский аспект. В России, несмотря на многие неверные стереотипы и предубеждения, имеется собственная традиция проведения назревших модернизаций. Этот пласт проблем должен быть всесторонне исследован и обобщен в качестве теоретических выводов и положений;

философский аспект. В истории российских модернизаций, не исключая и последнюю, конца ХХ - начала ХХI века, смысловой, ценностный и идеологический аспекты составляли наиболее слабое звено. В лучшем случае они базировались на западничестве, недооценке роли национальных традиций и ценностей, подчас их агрессивном отрицании. В худшем случае философия, концептуальная платформа реформ вообще отсутствовала. Очевидно, что современная теория российской модернизации требует своей философемы. Более того, принимая во внимание роль национальной идеи, в том числе и национального мифа, нужна и мифологема, во многом определяющая культурно-историческую начинку модернизации, её генетику и телеологию;

политологический аспект. В России всегда складывались отличные от Запада (и Востока) взаимоотношения государства и общества; власти и закона; политики и права; свободы и системы норм и ограничений для проявлений свободной индивидуальности. Национальная история и традиция формирует своеобразный и самобытный политический контекст, который также оказывает мощное воздействие на характер и особенности модернизации. Поэтому модернизация нуждается и в политической и идеологической платформе, иначе говоря в собственной политологеме;

социально-экономический аспект. Любая модернизация “социально чревата”. Она всегда сопровождается социальными жертвами, соответственно конфликтами; она может протекать в условиях хрупкого социального и политического консенсуса либо продвигаться с помощью экономического и политического принуждения, в крайних, экстремальных случаях — путем политического насилия. Соответственно, модернизация требует ясно очерченной социально-экономической платформы, определяющей цели и средства (плюс сроки) их достижения, соответствующие программы, социально приемлемое для всех распределение бремени и издержек реформирования экономики. Для теории модернизации должна быть разработана своя экономическая конфликтология, позволяющая предвидеть и управлять возможными социально-экономическими конфликтами. В плане мониторинга и ситуативного управления значительную роль могут сыграть и специальные приложения экономической социологии.

О некоторых исходных идеях Проекта. Уже в первом приближении очевидно, что модернизация для России является вопросом жизни и смерти. Отставание России от ведущих стран Запада, новых индустриальных стран в 90-е годы стало принимать характер необратимого разрыва. Реформы не только не привели к модернизационному рывку, но и отбросили страну далеко назад в технологическом, структурном и экономическом плане. Любые политические силы, приходящие во власть, вынуждены будут решать эти проблемы, но уже в гораздо более худших условиях. При определенном стечении обстоятельств ответ на модернизационный вызов может быть дан с помощью чрезвычайных мер и ценой отказа от завоеванных экономических и политических свобод.

Прошедшие годы показали, что для модернизации смертельно опасны любые — экономические, политические и социальные — утопии. Они вдвойне опасны, если базируются на упрощенных идеологических и теоретических конструкциях, отражающих вчерашний день обществоведческого знания.

Опыт российского реформирования вскрыл и ещё одно обстоятельство. Трансформация самостоятельных цивилизационно-культурных метасистем, к которым относится Россия, не укладывается в стандартные модернизационные сценарии.

Очень важен современный глобальный контекст российской модернизации. Россия была и остается в самом центре мирового средоточия геополитических и геоэкономических интересов, её будущее затрагивает всю систему мировых балансов сил и интересов. В этом смысле судьбы российской модернизации затрагивают не только интересы самой России. В этой связи возможны несколько сценариев отношения к России и её будущему.

Первый — сценарий геополитического противостояния и давления — основан на идеях З. Бжезинского, которые сводятся к необходимости окончательно редуцировать Россию до уровня второстепенной страны, перевести её в клиентеллу США и Запада, навсегда ликвидировать её как самостоятельного геополитического субъекта и равноценного игрока глобальной политики.

Второй — сценарий изоляции России и от России — связан с концепцией дистанцирования от России, как пространства многочисленных конфликтов, потенциальных и реальных угроз стабильности и безопасности в мире и сопряженных регионах, выстраивания санитарных кордонов и т.д.

Третий — сценарий нового партнерства в условиях общемирового процесса трансформации и глобализации, на основе балансов сил и интересов — основан на рационализме и здравомыслии, стремлении выстраивать мир партнерства, кооперации, координации взаимных интересов, выдвижении во главу угла переговорных и договорных начал при урегулировании любых конфликтов.

Очевидно, что приверженность различным сценариям обуславливает различный подход и разную степень заинтересованности ведущих субъектов мировой политики в благоприятном решении проблем российской модернизации.

Сегодня лицо современного мира определяют две центральные мировые тенденции: глобализация и неомодернизация, под которой понимается глобальная трансформация. Весь набор базисных глобальных вызовов лежит в плоскости этих двух тенденций развития. Судьбы российского модернизационного проекта напрямую зависят от характера исторического выбора, который сделает страна, т.е. от определенности ответов на данные глобальные вызовы.

Русские как национальный тип и характер, как нация доказали свои уникальные способности творить собственную историю и культуру. В русском самосознании сложилась и никогда не прекращала развиваться (несмотря на периодически случавшиеся национальные умопомрачения) Русская идея как представление нации о самой себе, своем предназначении, миссии, историческом задании. Русский народ создал и развил не только собственные, присущие только ему типы индивидуальности, общественности, государственности. Россия является отдельным, самоценным типом цивилизации.

С процессами трансформации сегодня рука об руку идут процессы глобализации. Глобализация — процесс объективный.

Вопрос о том, за рынок мы или против, не стоит. Вопрос рынка решила жизнь. Все, чему положено начало эпохальными инициативами М.Горбачева в 80-х, и объективно, несмотря на все мутации ельцинизма, имело место на излете столетия, вернуло Россию в рыночную систему экономики. Вопрос в том, как мы войдем в современный глобальный рынок. И с этой точки зрения теряют актуальность не только дебаты о вековечности капитализма, но и необсуждаемость и незыблемость Вашингтонского консенсуса для вовлекаемых в глобализацию стран. Это очень ярко продемонстрировал азиатский кризис 1997 года и более чем критическая позиция ряда пострадавших стран (например, Малайзии) к позиции Запада и основных фигурантов Вашингтонского консенсуса (МВФ, Мировой банк и Министерство финансов США).

О глобализации сейчас говорится много, причем в этих разговорах всего больше констатаций, изложения и перефразов зарубежных теорий на эту тему. В восприятии глобализации вообще присутствует какой-то странный фатализм. Мы полагаем, что надо развести понятия объективного процесса глобализации и той её парадигмы, платформы, на которой она сегодня целенаправленно и вполне регулируемо развивается под патронажем США и их геополитических партнеров. Надо отдавать себе отчет в том, что она идет в русле неолиберальной парадигмы, что это отражает интересы ключевых субъектов глобальной экономики. Да, это моноцентричная глобализация. Да, она, отражая интересы ведущих западных держав и транснациональных капиталов, стремится опрокинуть национальные и даже региональные (геополитические) границы. Но надо иметь в виду, что экономическое естество не терпит монопольного доминирования. И, объективно, полицентричная модель глобализации в большей степени соответствует как объективным реалиям мировой экономики, так и интересам государств и регионов, не входящих в “золотой миллиард”. Для России очень важно самоопределиться: выработает ли она собственное видение своего места в происходящей глобализации, выстроит ли она соответствующие геостратегические концепции глобализации, за реализацию которых стоит побороться? В противном случае мы и дальше будем под руководством современных гегемонов монополярного мира ускоренным маршем выдвигаться на периферию современного мирового экономического порядка.

Можно выделить три этапа проводимых в стране либеральнодемократических реформ.

Первый этап. Радикальные реформы и изменения, имевшие место в 1991 — 1993 гг., многие исследователи называют буржуазной либерально-демократической революцией, направленной против авторитарно-бюрократического режима. Однако с точки зрения теории социальных изменений эти события не соответствуют определению «социальная революция» по следующим причинам.

Во-первых, в результате бурных событий конца 1991 г. (подавление путча, распад СССР и др.) не произошло реальной смены правящей политической элиты. Во власти осталась значительная часть прежней партноменклатуры во главе с Б. Н. Ельциным, привлекшая в свои ряды определенное количество экономистов-рыночников.

Во-вторых, революция, как уже говорилось выше — это переворот «снизу», когда народные массы сметают правящую элиту и участвуют в создании новой политической и социальной структуры. В событиях 1991 — 1993 гг. имели место массовые народные выступления, но они носили локальный и кратковременный характер. Основные же политические решения принимались правящей политической элитой самостоятельно. В-третьих, революция, особенно на первой фазе своего развития, стремится решить проблемы большинства. Радикальные реформы начала 90-х гг. в этом плане больше походили на закулисный сговор правящей элиты, направленный на ограбление российских граждан и разворовывание государственной собственности.

По мнению Т. И. Заславской, говорить о социальной революции в России нет оснований. «В действительности имела место эволюция, в основе которой лежало, однако, не постепенное и последовательное развитие, а цепочка сменяющих друг друга кризисов... Радикальные либеральные реформы фактически вылились в ограбление общества горсткой в общем случайных людей...».

Второй этап (середина 90-х — конец 1999 гг.) можно охарактеризовать как период адаптации социальных субъектов к новым устоям, а можно сказать, что это был период хаотичной кризисной трансформации российского общества с неопределенной перспективой.

К негативным последствиям данного периода можно отнести:

• продолжение криминальной приватизации государственной собственности;

• разворовывание бюджетных средств правящей элитой;

• рост теневой экономики и доходов от криминальной деятельности (грабежи, поборы, финансовые махинации и проч.);

• абсолютное и относительное обнищание населения страны. Так, например, по данным Госкомстата России, на конец 1999 г. за чертой бедности находилось 30 % населения страны. Однако, по оценкам самого населения, выявленным в ходе исследования, доля живущих на уровне прожиточного уровня и ниже составляла 75—80 %';

• постоянная угроза безработицы, ликвидация предприятий, невыплат заработной платы;

• рост преступности и утрата людьми чувства защищенности. По официальным данным, к 2000 г. по сравнению с 1990 г. преступность в стране выросла на 76 %. Однако специалисты считают, что эти показатели занижены в несколько раз2;

• сращивание правоохранительных организаций с преступными элементами, рост недоверия граждан к милиции;

• массовое ограбление людей посредством различного рода «финансовых пирамид»;

• углубление разрыва в доходах между богатыми и бедными. Так, если децильный коэффициент в 1989 г. составил 1: 4, 7, то в 1999 г. он достиг уровня 1: 60—79.

Положительными последствиями рассматриваемого этапа являются:

• расгосударствление экономики и высвобождение частной инициативы, способствовавшие созданию социального слоя собственников-предпринимателей;

• развитие рыночных отношений и адаптации граждан России к новым экономическим условиям.

Кроме того, положительным моментом является и то, что в условиях реформ, методом проб и ошибок, получили практическую проверку многие экономические инициативы.

На втором этапе в основном был завершен распад советской институциональной системы. Однако новые социальные институты проявили свою неспособность (или «нежелание») заниматься повышением эффективности российской экономики. Основная часть правящей элиты была озабочена личным обогащением. Криминальный передел собственности приобрел государственные масштабы. Убийства банкиров, предпринимателей, высших государственных чиновников и депутатов всех уровней стали обыденным явлением. Реформы сменились спонтанной кризисной трансформацией общества, которая лишь углубляла всеобщий кризис.

Начало третьего этапа социальных изменений связано с приходом во власть нового политического лидера страны В. В. Путина. Инициативность и активность нового Президента во внутренней и внешней политике способствовала укреплению российской государственности, определенной экономической стабильности страны и повышению ее авторитета на международной арене.

В последние четыре года наблюдается определенный экономический рост (примерно на 4—6 % в год); доходы населения увеличились в среднем на ]/ъ; значительно укрепил свои позиции российский рубль.

Однако определенные успехи, по мнению многих политиков и экономистов, достигнуты не за счет роста промышленного производства и улучшения качества производимой продукции, а за счет увеличения экспорта невоспроизводимого сырья и необычайно высоких цен на нефть. Поэтому 1999—2004 гг. по сути являются годами утерянных возможностей.

Сам Президент РФ в своем ежегодном послании Федеральному Собранию 26 мая 2004 г. вынужден был признать, что страна восстановила лишь 40 % утерянного с 1989 г. уровня развития и что 30 млн россиян живут за чертой бедности.

В течение последних шести—восьми лет фактически не меняется социальная структура общества, лишь увеличивается разрыв между небольшим слоем супербогатых граждан (5—7 % семей) и массой бедных слоев (30—35 %). Доля среднего класса колеблется в пределах 14—18 % от общего числа работающих и каких-либо заметных тенденций к ее увеличению не наблюдается. Продолжает ухудшаться демографическая ситуация. Наряду с низкой рождаемостью растет смертность населения. Так, в 2002 г. на 1 тыс. населения приходилось 16, 3 умерших. Это самый высокий показатель в Европе. За последние четыре года смертность выросла на 20 %, при этом почти каждый третий умерший был в трудоспособном возрасте.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что намечавшиеся в начале 90-х гг. реформы по модернизации российской экономики в основном не были реализованы. Страна перешла от распределительной плановой экономики к рыночной, но достигнуто это было путем ограбления народа и развала экономического потенциала.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.