Первое поле

Получив диплом, я в тот же день обратился в областное Управление сельского хозяйства за направлением на работу. В отделе кадров мне сказали что потребность в специалистах-агрономах большая, но дать указание, куда меня направить, должен начальник Управления Евгений Константинович Топилин. Надо было попасть к нему на прием, чтобы он принял решение по моей персоне.

Во второй половине дня меня пригласили к Топилину. Встретил он меня хорошо, состоялась короткая беседа, в которой он спросил о моих родовых корнях и где хотел бы трудиться. Я рассказал, что посчитал важным и нужным. В ответ услышал, что мы практически с ним соседи, так как ранее он работал в Михайловском районе началь-

ником Управления сельского хозяйства. В конце беседы Топилин позвонил в отдел кадров Анне Александровне Еругиной и сказал: «У меня на приеме выпускник сельскохозяйственного института, просит направить его на работу в хозяйство Киквидзенского района или ближайшие районы, ближе к его родине. В Новониколаевском районе в одном из хозяйств не занято место главного агронома, думаю, он из крестьян и быстро освоится, будет хорошо работать, есть у него и стремление, хотя еще молод и маловато опыта». Еругина ответила, что освободилась должность главного агронома в другом районе Заволжья — Николаевском, в совхозе «Вербенский», а бывший главный агроном Павел Петрович Согуренко недавно назначен директором этого совхоза. Последовал вопрос: «Согласен за Волгой работать?». Естественно, я не мог отказаться от предложения и дал согласие. В тот же день был подписан приказ о моем направлении. Я попросил А. А. Еругину дать мне сведения, где расположено данное хозяйство и как туда добраться. Хотя еще студентом я участвовал в экспедициях по многим районам Заволжья, был и в Николаевском. В экспедициях участвовал и профессор Простаков, заведующий кафедрой почвоведения сельскохозяйственного института. Я вместе с аспирантами института при помощи лопат и другого инвентаря копал шурфы, чтобы изготовить монолиты разных типов почвы для организации почвенного музея института.

Еругина позвонила в совхоз. На проводе оказался директор совхоза П. П. Согуренко. Он ответил, что дороги от Волгограда до райцентра пока нет и никакой транспорт в связи с весенней распутицей не ходит. Посоветовал также не рисковать и не идти по льду со стороны Камышина до Николаевска, так как лед уже не надежен. До хозяйства можно добраться поездом через Саратов до станции Палласовка. На экспедиции совхоза будет стоять гусеничный трактор, который и доставит на центральную усадьбу совхоза. В то время это была основная дорога, по ней осуществлялось грузовое и пассажирское сообщение с этой частью Заволжья, особенно в осенне-зимний период. Как я узнал позже, дорога с твердым покрытием Волгоград —

Николаевск была построена лишь в незначительной ее части от города Волжского.

Я решил срочно ехать на поезде, чтобы быстрее добраться в хозяйство, тем более по погоде чувствовалось — весна будет ранняя, а мне очень хотелось начать именно с участия в полевых работах. Поздним вечером 20 марта 1961 года я сошел с поезда на перрон станции Палласовка, где мне встретился местный житель — казах по национальности. Я спросил его, как пройти до экспедитора совхоза «Вербенский». Он ответил, если это товарищ Куян*, то надо идти через железнодорожные пути и на второй улице будет его дом. Указанный путь точно привел в назначенное место. Я увидел стоящий у дома трактор с тележкой. Зашел во двор, меня встретил человек приятной внешности, на вид старше примерно на 10—15 лет. Это был главный зоотехник совхоза Анатолий Сергеевич Друшляков, приехавший на станцию по хозяйственным делам. Хозяин дома угостил нас чаем и национальным казахским блюдом — инкал. Для меня стало очевидным, что в Заволжском крае живет многонациональный народ, уважительно относящийся к традициям друг друга.

Выехали рано утром. Сразу за районным поселком Палласовка я увидел необозримый простор — бескрайнюю равнину, покрытую гладким зеркалом воды от весеннего паводка. Через десять часов пути пересекли границу земель совхоза и въехали на усадьбу отделения № 4. Встретил нас управляющий Виктор Кузьмич Иванисенко, решили в ночь не ехать дальше, переночевать у него дома. Выехали утренней зарей, перед глазами та же картина — бескрайние степи, безлесье, множество степных овцеферм и стада овец. Пейзаж далеко не тот, что на моей родине, да и земелька, судя по следу трактора, далеко не чернозем. Во второй половине дня прибыли на центральную усадьбу совхоза «Вербенский». Еще в дороге Друшляков рассказал, что мне предстоит работать в одном из самых крупных целинных хозяйств по площади занимаемой пашни, наличию поголовья овец,

* Куян — заяц-беляк (казах.).

крупнорогатого скота, а также значительного машинно-тракторного парка не только в Заволжье, но и в области. Здесь есть куда приложить силы и полученные знания, а главное принести пользу, работая в дружном коллективе специалистов.

Встреча с директором совхоза П. П. Согуренко меня очень волновала — как примет в свою команду, как отнесется к моему назначению на столь высокую по моим летам должность, да еще и с небольшим опытом работы. Он встретил доброжелательно, даже тепло. Я почувствовал крепкое пожатие руки как выражение согласия с моим назначением. Рассказал коротко свою биографию, а настоящая ее трудовая часть еще только начиналась. Не попросив даже диплома, Согуренко сказал: «Берись смелей за работу, а если будут трудности, обращайся, не стесняясь, за советом ко мне и моим помощникам — главным специалистам». В конце беседы добавил: «Завтра утром после планерки ознакомишься с рабочим планом весенне-полевых работ хозяйства, и в соответствии с моим приказом пройдешь оформление в должности главного агронома. До приезда семьи разместишься на частной квартире, арендуемую совхозом как маленькую гостиницу». Затем дал указание своему водителю отвезти меня на квартиру. Хозяева приняли тепло.

Рано утром, по установленному в совхозе порядку, директор проводил планерку, на которой представил всех главных специалистов — уже знакомого мне главного зоотехника А. С. Друшлякова, главного инженера П. М. Гав-рилова, главного ветеринарного врача Э. М. Полякова, главного бухгалтера Я. Ф. Рожкова, заведующего машинно-тракторным парком Н. П. Круглова, секретаря парткома совхоза А. П. Осьмака, председателя профкома Н. Ф. Атюшова. На совещании обсуждали первоочередные производственные задачи, стоящие перед хозяйством, готовность к проведению весенне-полевых работ, завершению зимовки скота, особенно его основной отрасли — овцеводства. Потом директор сообщил, что завтра во второй половине дня выезжаем в отделение № 3, где будет проведено совещание с руководителями отделе-

ния и специалистами по вопросу готовности к весенне-полевым работам. Директор попросил каждого из присутствующих подготовить предложения о необходимых мерах для успешного проведения этой важной кампании. Присутствуя на планерке, я чувствовал по добрым взглядам специалистов, обращенным ко мне, что смогу войти в их команду, но многое будет зависеть и от меня самого.

Из-за весенней распутицы не было возможности проехать в отделение № 3 совхоза даже на легковом вездеходе. Пришлось использовать гужевой транспорт — немецкий фаэтон, запряженный парой добрых лошадей, и на пристяжном седле конь-красавец. Меня удивило, как удалось сохранить такую карету. Оказалось, что когда-то еще до войны на территории совхоза были немецкие поселения и хозяйства, и это осталось от них. Хотя после в годы войны многие из них вернулись в Заволжье и трудились одной многонациональной семьей.

Перед отъездом директор задал мне вопрос, могу ли я верхом. Я ответил, что в детстве это было моим любимым занятием, часто приходилось бывать на конеферме колхоза, ухаживать за лошадьми и в награду старший конюх давал одного из объезженных коней нам, мальчишкам, покататься.

Вместе с директором и главным инженером мы отправились в путь. Не доезжая до отделения № 3, П. П. Согу-ренко предложил мне до начала совещания объехать ближайшие поля, посмотреть состояние пашни, чтобы определить, сможем ли в ближайшие дни начать полевые работы, боронование. Я объехал на коне по диагонали поле площадью примерно в 250—300 гектаров. Копыта коня нигде не увязли в пашню, а это явный признак того, что пашня созрела для боронования, то есть закрытия влаги. На полевой дороге, где еще лежал снежный покров, мне встретился едущий на двухколесной повозке человек преклонного уже возраста. В то время отделения совхоза были еще не полностью укомплектованы специалистами-агрономами, их не хватало, и обязанности агрономов выполняли полеводы-практики. Я спросил его, кто он и куда

едет. Встречный представился полеводом отделения № 3, фамилия Роменский, проверяет готовность полей к началу полевых работ. На мой вопрос: «Когда начнете боронование этого поля?» ответил: «Рано еще, на полевой дороге лежит снег». Я не стал представляться лично и объяснять, почему задаю такой вопрос.

Началось совещание. Согуренко представил меня присутствующим руководителям отделения и специалистам в качестве нового главного агронома. Коротко им был доведен рабочий план весенне-полевых работ. Управляющие отделениями доложили о готовности к проведению предстоящей кампании, высказали ряд просьб, в основном по обеспечению техники запасными частями и снабжению горюче-смазочными материалами. Директор задал вопрос полеводу Роменскому: «Когда у вас начнется покровное боронование?». Тот ответил: «Не ранее трех-четырех дней». Затем директор обратился ко мне: «Альберт Николаевич, вы посмотрели поля, каково ваше мнение?». Я ответил: «Считаю, на полях данного отделения можно и уже нужно вести эту работу». У многих присутствующих на лицах появилась недоверчивая улыбка. Решили для пробы вывести три агрегата и всем вместе посмотреть готовность земли-матушки к весенней обработке.

Поле было расположено в полутора километрах от села. Через полчаса выведенные агрегаты вошли в работу, оставляя за собой хорошо разработанный след пашни, без остановки прошли до противоположного края поля, возвращались обратно. Откровенно говоря, все это время я очень волновался, ведь это была моя первая заборонованная полоса пашни на новом поприще, первый экзамен как специалиста, оставшийся в памяти на всю жизнь. Директор дал команду всем срочно разъезжаться по своим отделениям, объехать поля и сориентироваться с началом работ. А мне сказал: «Прошу переночевать здесь, у механика отделения Федора Петровича Корженко, а завтра посетишь остальные отделения совхоза, чтобы определиться с началом полевых работ».

Федор Петрович с супругой приняли меня очень радушно. Работая в совхозе, я многократно посещал этот

добрый дом и его хозяев и всегда чувствовал, что будто нахожусь у своих родителей. За их искреннюю теплоту поныне им благодарен.

Рано утром на своем добром спутнике коне выехал в отделение № 4, что в десяти километрах пути. Через 20—30 минут на горизонте показалась большая группа бороновальных агрегатов. Подъехал, встретился с механизаторами. Они стали говорить, что работать тяжело, так как много солонцовых пятен, но качественно работать уже можно. Я посмотрел на результаты работы. Для первого дня достаточно хорошо разделывается почва, значит, накопленная влага будет сохранена, а это первейшее условие для того, чтобы вырастить хороший хлеб в острозасушливой зоне.

Встретил управляющего отделением В. К. Иванисенко и механика Кизятова, занимавшихся отправкой остальных агрегатов в поле. Они доложили, что и другие поля подошли и можно начинать работать. На мой вопрос, чем необходимо помочь и какие есть проблемы, они ответили, что пока все идет нормально. Попрощавшись, я спросил, как можно полями проехать в соседнее отделение № 5, самое отдаленное в хозяйстве.

Мой конь, уже почти привыкший к седоку, послушно повез меня в бескрайнюю даль. На полевом стане я встретился с управляющим отделением Николаем Федоровичем Бойко и агрономом, его женой, Галиной Митрофановной. Они проинформировали, что техника полностью готова для выхода в поле, и сегодня будут пробовать бороновать пашню.

Об этой семейной паре мне рассказал Иванисенко. Уже с первого знакомства они не просто понравились, но стали впоследствии близкими по духу на многие годы, наша искренняя дружба длилась не одно десятилетие. Об этом я еще расскажу в своей книге.

Я услышал, что в отделении № 5 сложные почвенные условия, большая часть пашни имеет значительный процент солонцов и даже солончаков. В прошлом, до освоения целины, основные площади этих земель входили в разряд выгонов и пастбищ, однако сегодня дают урожай

не ниже, чем в других отделениях, где земелька по качеству гораздо плодороднее.

Распрощавшись с ними, попросил сориентировать, как проехать в отделение № 6. Путь оказался не близким, лишь через три часа встретился на усадьбе с управляющим отделением. Вместе объехали работающие боро-новальные агрегаты, я увидел, что работа проводится с неплохим качеством и по расчетам управляющего есть реальная возможность полностью закрыть влагу.

Дальше мой путь пролегал на поля отделения № 1, располагавшиеся вблизи центральной усадьбы. Здесь полным ходом начинались полевые работы. На краю загона встретился с механизаторами, настроение у них было боевое, видимо, за зиму соскучились по настоящей страде на земле-матушке. На центральную усадьбу вернулся поздно вечером, конечно уставшим, почувствовал боль в ногах и спине. Сдал коня конюху. Чуть ли не ползком добрался до квартиры, в голове мысль — смогу ли я завтра быть работоспособным. Однако утром я себя неплохо чувствовал, даже появился некоторый прилив сил. Видимо, молодость и ответственность, лежавшая на мне, взяли верх. Эти первые дни на новом трудовом поприще остались в памяти навсегда.

На состоявшемся планерном совещании у директора совхоза я доложил, как обстоят дела с началом полевых работ по тем отделениям, где пришлось побывать. Изложил просьбы руководителей отделений помочь укомплектовать технику механизаторами для организации работы в две смены, срочно пополнить запасы горюче-смазочных материалов и другие. Согуренко проработал много лет в условиях Заволжья, был хорошим организатором, высококвалифицированным специалистом-агрономом. Помню, он сказал, что нельзя упустить сложившихся благоприятных условий, создавших большой запас влаги в почве, что редко бывает, и поэтому все возможности хозяйства необходимо мобилизовать на ускоренное и качественное проведение весеннего сева. Дал поручение главному инженеру Гаврилову, мне и другим специалистам срочно откомандировать в отделения всех, кто имеет специаль-

ность тракториста, но работает на других работах, чтобы укомплектовать технику механизаторами и организовать двухсменную работу. А для организации круглосуточного сева ранних зерновых культур привлечь подсобных рабочих и всех специалистов, в том числе и главных. В конце планерки Согуренко заключил: «Альберт Николаевич, для исполнения твоих непосредственных обязанностей закрепляю за тобой грузовую автомашину ГАЗ-51, так как легкового транспорта нет в совхозе, кроме как у меня и главного зоотехника, но, думаю, в скором времени закрепим его в первую очередь за тобой». И еще в нагрузку к моей основной работе поручил вести ежедневную разнарядку работы автомобильного транспорта, чем я раньше тоже занимался. Это требовало от меня начинать рабочий день раньше других специалистов.

Весенне-полевые работы в хозяйстве были проведены организованно благодаря высокой ответственности и участию всех тружеников. Хорошие всходы зерновых и технических культур давали надежду на получение весомого урожая.

Первая весна и первый год на новом поприще были для меня важным трудовым экзаменом, а также испытанием на знания, полученные в институте. Я почувствовал доброе отношение к себе не только руководства и специалистов совхоза, но и тружеников-хлеборобов. Правда, были случаи, когда я предъявлял высокую требовательность к механизаторам, допускавшим низкое качество и брак в работе, но это были единичные случаи. Пришлось ввести новшество — на каждого механизатора завести карточку качества производства всех видов полевых работ для контроля и воспитания ответственного отношения к делу, особенно у молодых механизаторов, более того, это влияло на получение дополнительной оплаты и поощрений за их труд.

Были и сложные моменты в моей работе. В ту весну произошла встреча с первым секретарем райкома партии Николаем Спиридоновичем Поповым прямо в поле отделения № 6. Было это так. Рано утром я объезжал поля, где велась предпосевная обработка яровых зерновых дисковыми лущильниками тремя агрегатами. Неожиданно на

край поля подъехала машина «Победа». Вышел мужчина лет пятидесяти, поздоровавшись и не представляясь, подошел к агрегатам, посмотрел. Спросил: «Кто будете?». Я ответил: «Главный агроном совхоза». Он резко говорит: «Что же ты, друг любезный, занимаешься бракоделием, рано себе и механизаторам даешь слабинку и не с того начинаешь работать. У кого учился земледелию?». Я ответил: «У доктора сельскохозяйственных наук В. Ф. Шубина». Он в ответ: «Я его хорошо знаю, придется позвонить ему по поводу его ученика». Затем, сменив гнев на милость, произнес: «Не носи обиду, пусть это будет наукой в начале твоей трудовой школы. Я еду в соседнее хозяйство, колхоз имени Калинина, проверю, как там развернулись с полевыми работами. Вернусь через час-полтора и обязательно посмотрю, какие будут приняты меры по замечанию».

Мы с шофером срочно выехали в отделение, погрузили бороны, укомплектовали агрегаты соответственно технологии проведения работ. В назначенное время первый секретарь райкома вернулся на обрабатываемое поле, убедился, что недостатки оперативно устранены. Улыбаясь, представился. А прощаясь, пожал руку и уехал дальше по хозяйствам района.

В последующие годы, работая в районе и области, я неоднократно встречался с Н. С. Поповым. Иногда случалось даже, что он заезжал ко мне домой, как правило, рано утром, объезжая бескрайние просторы района. Это был мой первый наставник, старший товарищ, имеющий, я думаю, право давать нам, молодым, строгие наставления в плане ответственного отношения к порученному делу и людям. Я с большой благодарностью и уважением сегодня вспоминаю его — человека с большой буквы.

Скоро весенне-полевые работы развернулись широким фронтом. Директора совхоза и нас, специалистов, пригласили в районный центр на совещание по вопросам проведения весеннего сева и итогам завершения зимовки скота в райком партии. Выехали рано, надо было добраться к 9 часам утра, да и дорога не ближняя, до районного центра не менее 35 километров. Ехать пред-

стояло около полутора-двух часов по грунтовому грейдеру: дороги с асфальтовым покрытием не было, весенняя распутица тоже не помогала. Как сейчас в памяти — семиместный УАЗ-вездеход и его пассажиры: директор Согуренко, главный инженер Гаврилов, главный зоотехник Друшляков и, конечно, я с ними. В пути обсуждали текущие дела. Пришли к мнению, что могут пригласить на трибуну и спросить каждого из нас, поэтому надо быть готовым к выступлению. Мне еще предстояло в этот день встать на комсомольский учет в райкоме комсомола, познакомиться с его вожаками, а также встать на военный учет, представиться райвоенкому, как полагалось по уставу офицеру запаса в чине младшего лейтенанта.

В дороге, когда наступала пауза в разговоре, мои мысли и взоры обращались к необозримым просторам полей. Интересно было увидеть и районный центр — поселок Николаевск. От моих спутников узнал вкратце, что поселок перенесен на новое место, а имел многовековую историю старый, но остался под водами Волгоградского водохранилища.

Прибыли более чем за час до начала совещания. Началось мое знакомство с руководством районного Сельхозуправления. Согуренко представил меня главным специалистам ведомства. Затем я зашел в райком комсомола к первому секретарю Геннадию Алексеевичу Ясковцу, познакомились, в коротком разговоре он предложил мне после совещания продолжить беседу и поставил меня на комсомольский учет.

Совещание началось ровно в 9 утра. Открыл и вел его уже знакомый мне первый секретарь партии Н. С. Попов. Он же выступил с докладом о ходе проведения весенне-полевых работ и в целом посевной кампании в хозяйствах района. Выступление содержало острую критику в адрес ряда колхозов и совхозов за низкие темпы полевых работ, допускаемый брак, неорганизованность, недостаточную мобилизацию людей и многое другое. Я впервые участвовал в таком мероприятии и с волнением, даже небольшой дрожью ждал, что в числе критикуемых будет названо и наше хозяйство. И меня как главного агронома, как

говорится, «пронесло» — то ли учли мою молодость, то ли Попов рассказал о нашей встрече. Как я узнал позже, была именно вторая причина. Он действительно поделился с членами райкома партии впечатлениями о встрече со мной, рассказал, как преподал мне урок настоящего хлебороба, ведь, как известно, в этом великом деле не может быть мелочей.

Это было мое первое, как я уже говорил, участие в рабочем совещании такого уровня, я не думал и не предполагал, что через несколько лет самому придется проводить такие совещания и вести спрос за дела в хозяйстве, районе и области. Первый урок высшей школы руководителя был получен.

После совещания зашел к секретарю райкома комсомола Ясковцу, встал на комсомольский учет. Мы хорошо побеседовали. Я говорил о моей общественной работе в институте, что многие годы возглавлял научное студенческое общество, был членом комитета комсомола, входил в актив обкома комсомола. Он рассказал о районной комсомольской организации, предложил участвовать в ее работе, а также дал некоторую характеристику работе комсомольской организации моего совхоза. В завершение беседы заговорил о том, что бюро райкома намерено заменить секретаря комсомольской организации. Я сказал, что еще не знаком с комсомольским вожаком и комсомольцами, поэтому у меня нет возможности выразить какое-либо свое мнение. Договорились, что через неделю-другую, как закончим весенний сев, он приедет в хозяйство, мы с ним встретимся с комсомольцами, и тогда можно будет продолжить начатый разговор, а что касается моей кандидатуры на должность секретаря комсомольской организации, то это надо обсудить с секретарем парткома А. П. Осьмаком.

Это первая встреча с Геннадием Ясковцом положила начало нашей с ним мужской дружбы. Многие годы спустя она остается неизменно крепкой, хотя менялись времена, наше жизненное положение и позиции.

Так как у меня был один час свободного времени, я обратился к Ясковцу с просьбой, чтобы кто-либо показал

мне Николаевск. Вместе с инструктором, коренным нико-лаевцем, проехали ряд улиц, промышленную зону. В глаза бросились ровные улицы, молодые деревья, обновленные дома, только построенные здания, Дом культуры, райком партии, исполком и т. д. Чувствовалось, что во время переноса поселка все делалось по генеральному плану, поэтому застройка выгодно отличалась от тех многих районных центров, которые мне представлялось видеть в моем родном крае. Я не мог тогда и предположить, что Николаевск станет одним из самых благоустроенных городов в области и я приму непосредственное участие в его благоустройстве и развитии, прирасту к нему любовью и более чем на двадцать лет стану сыном этой прекрасной заволжской земли — моей второй родиной, сыгравшей главную роль в моей судьбе. Как в песне поется: «В моей судьбе ты стала главной... родная Николаевская земля». Но чтобы сказать эти слова, мне предстояло вместе с ней пройти длинную и долгую дорогу жизни, деля радости и огорчения.

Через день начался и сев в поле. Все специалисты, переодевшись в рабочую форму, выходили на вторую смену, подменяя рабочих-сеяльщиков. Поле ожидало семян, чтобы дать мощные всходы и порадовать весомым колосом, ради которого живет и трудиться хлебороб. Такова их великая миссия на земле-матушке, такова их доля.

Весенний сев завершен в требуемые агротехнические сроки. Появились первые дружные всходы зерновых. Но работы в поле невпроворот — сев поздних культур, кукурузы и другие работы. Удавалось выкроить немного свободного времени, особенно вечером, чтобы познакомиться с молодежью совхоза, узнать и почувствовать, чем она интересуется и живет в свободное время, как проводятся культурные спортивные мероприятия и досуг. Не скажу, что молодежь скучала. По вечерам в старом помещении барачного типа показывали кино, были и танцы. Но не чувствовалось, что жизнь бьет ключом.

Вскоре, как и обещал, в хозяйство приехал Геннадий Ясковец, побеседовал со мной, затем с секретарем парткома партии Осьмаком, предложил поручить мне возгла-

вить комсомольскую организацию совхоза. Это обосновывалось тем, что за моими плечами был уже значительный опыт работы с молодежью в школе и институте.

Для меня это была дополнительная нагрузка, но и, прежде всего, большая честь и ответственность — быть вожаком молодежи, составляющей основу тружеников совхоза. Абсолютным большинством меня избрали секретарем комсомольской организации совхоза, одной из самых многочисленных в районе. Помимо основных обязанностей приходилось после рабочего дня много времени уделять воспитательной работе с молодежью, организации культурно-массовых мероприятий и досуга, а также привлекать молодежь к решению хозяйственных задач. Именно недостаток квалифицированных кадров на селе требовал от нас активной работы по профессиональной подготовке молодежи, нужно было учить механизаторов, животноводов и закреплять на местах. В школах широкое распространение получила профессиональная ориентация учащихся, и мне часто приходилось выступать именно в контексте своей профессии, а если прямо сказать, преподавать азы агрономической науки, участвовать в создании молодежных звеньев по выращиванию кукурузы, как тогда было принято ее называть — «царицы полей»

Подготовка молодых кадров была одной из важнейших задач того времени. Механизаторами по большей части работали люди, прошедшие войну. Среди них все меньше оставалось работоспособных. Именно им на смену должна была прийти молодежь. Страна в послевоенное время восстанавливала свою мощь, усиленными темпами развивалась промышленность, в сельское хозяйство стало поступать много сельскохозяйственной техники: тракторы, современные комбайны, автомобили, сельхо-зорудия. Лозунг «Молодежь на трактор!» — был не просто призывом, а конкретным делом, порученным молодежи и комсомолу. Но удержать молодежь в совхозе нельзя одними призывами. Необходимо было создавать условия для культурного отдыха, занятий спортом, одним словом, занять свободное время. Пришлось активно заниматься организацией художественной самодеятельности, даже

самому петь в хоре, благо я обладал неплохим голосом. Еще в детстве и ранней юности был первым запевалой в школьном хоре в своем родном селе. По вечерам собирались и пели песни военного времени и песни из кинофильмов, которые показывали в нашем клубе. Итак, у меня был полный контакт с молодежью совхоза, я чувствовал уважительное отношение к себе, а это давало мне большую удовлетворенность и уверенность в том, что на жизненном пути надо быть всегда рядом с людьми и жить с ними единой жизнью.

Помню такой момент. На одном из комсомольских собраний кто-то из комсомольцев, выступая, затронул важную тему, что наш совхоз степной, целинный, безлесный, и пришло время облагораживать его. Так родилась идея посадить сад рядом с центральной усадьбой. Развернулась дискуссия, один говорил, что нет в нашей зоне поливной воды, придется завозить ее водовозами. Я считал, что идея не выполнима, если сажать на большой площади. Но один из комсомольцев привел такой пример: недалеко от совхоза «Николаевский» в начале века землевладелец Зеленский для своей больной жены посадил сад, который и сегодня красуется среди бескрайней степи. Единодушно решили — саду быть. В мыслях пробежали слова из стихотворения Маяковского: «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть». Это было время высокого энтузиазма и смелости и душевного порыва всей молодежи страны, в том числе и нашей, совхозной.

Рассказал директору совхоза Согуренко о решении посадить сад. Он поддержал нашу инициативу. Рассудили, что надо искать невдалеке от центральной усадьбы «святое место», где нет солонцов и солончаков, где можно будет пробурить скважину и добывать качественную воду. Согуренко сказал: «Бери эту ношу на себя и действуй». Я попросил его решить вопрос о введении должности агронома-садовода и поддерживать нас. За советом обратиться к старожилам. Таким был заместитель главного бухгалтера Г. Ф. Таранов — человек мудрый, добрый, с большим жизненным опытом. Он идею также поддержал,

предложив не терять времени. Утром мы с ним обошли пешком большую территорию, прилегающую к центральной усадьбе совхоза. С восточной стороны располагалась широкая низина. Весна стала покрывать ее злаковыми растениями, а это явный признак того, что здесь не солонцовая и не солончаковая почва, значит, и подземная вода должна быть пресной. Мой спутник подтвердил, что местные жители именно по таким признакам роют колодцы. Так и решили, что будем использовать эту землю. Для начала — не менее 15—20 гектаров. Доложили директору совхоза, он согласился с нашим выбором. Чтобы подготовиться к посадке, срочно провели глубокую вспашку. Одним словом, начало было положено, а остальное приложится, и в этом не было сомнения. Вскоре я заехал в плодосовхоз, где встретился с директором и главным агрономом плодосовхоза, чтобы проконсультироваться и договориться о поставке посадочного материала на осень. Получил от них одобрение, счастливо обрел в их лице добрых товарищей на многие годы.

Весна кончалась. Хорошие всходы подтвердили, что есть предпосылки ждать хороший рожай, если не настигнут суховеи, бывающие частыми «гостями» в Заволжье, сводящие на нет огромный труд хлебородов.

Близились майские праздники. Все мои мысли были обращены к моей семье, душу томило желание скорее увидеть жену и сына — самых моих близких и родных. Обратился к Согуренко с просьбой выкроить несколько дней, чтобы привезти семью, к тому же в хозяйстве мне предоставили хороший, практически новый уютный домик. Договорился, что я поеду за своими после празднования 1 Мая.

Первомай отмечали всем совхозом. Состоялся митинг, на котором с поздравлением выступили директор совхоза Согуренко и секретарь парткома А. П. Осьмак. Затем все главные специалисты во главе с руководителем хозяйства выехали в отделения совхоза поздравить трудовые коллективы, которые, как я узнал, традиционно собирались вместе за общим столом, накрытым на зеленой лужайке. На отдыхе я не мог отвести взгляда от бескрайних просто-

ров этой земли, сияющей весенним многоцветьем тюльпанов. Но главное, я увидел замечательный, сплоченный трудовой коллектив, с которым можно решать все многосложные задачи, идти, как говорится, «в огонь и в воду». В шутку эти люди называли себя пиратами, а своего вожака Согуренко — капитаном Парэро. Шла даже молва, что соблюдается некий ритуал принятия в «пиратскую» команду. Естественно, это просто была разрядка после напряженной работы. Об этой шутке знали и руководители района. Меня без всякого ритуала приняли в команду, в ней я стал равным с моими старшими товарищами по работе, она стала для меня школой выстраивания дружеских отношений с людьми.

В конце дня заехали с поздравлениями в некоторые чабанские бригады. Остановились у старшего чабана Бала-фанова. Всех нас пригласили за праздничный стол. Здесь я отведал прекрасное национальное блюдо — инкал, как называют это блюдо казахи. В заключение трапезы по казахской традиции «асату» хозяин в знак уважения преподнес гостям блюдо из баранины с тонко нарезной лапшой. Оно мне полюбилось, я всегда старался попотчевать своих гостей этим удивительно вкусным казахским деликатесом.

Наконец появилась возможность съездить на родину и привезти свою семью — жену Валентину и сына Игоря, которых я не видел уже много месяцев. В моем домике конечно не было городского комфорта, но по сельским меркам условия были неплохи. Директор выделил мне легковой автомобиль, учитывая, что ехать далеко и что сыну всего шесть месяцев от роду. До совхоза Киквидзе доехал быстро. Была щемяще-радостная встреча с женой и сыном, с родителями жены. Они относились ко мне очень по-родственному. Сборы в обратную дорогу были недолгими. По утренней заре отправились в дальнюю дорогу, а путь держали через Волгоград, чтобы навестить моих родных: мать, братьев, сестру, показать маленького сына. В Волгограде решили пару дней побыть у матушки, чтобы купить все необходимое для обустройства своего семейного очага. А пока у нас было лишь два чемодана и больше ничего, да и правды ради скажу, ранее у нас

не было такой возможности. Однако продолжение нашего пути к новому месту жительства так и не состоялось. К большому огорчению, неожиданно заболела супруга, видимо, переезд повлиял на нее не лучшим образом. Врачи, обследовав состояние Валентины, посчитали, что нужна срочная госпитализация. Послушавшись врачей, так и поступили. Мне пришлось оставить сына у матушки, самому продолжить путь в одиночку с надеждой на скорейшее выздоровление супруги.

Через два дня получил телеграмму от Вали, она сообщила, что врачи считают, никаких осложнений нет, но неделю придется побыть в больнице до полного выздоровления. Всем случившимся с ней я поделился с руководством совхоза. Но, как часто бывает в таких случаях, пошли слухи и кривотолки, якобы моя супруга отказалась ехать со мной в Заволжье, в полупустынные степи, да и родительский дом далеко, а в совхозе невест много и есть возможность выбрать другую спутницу жизни. Те, кто распускал эти слухи, не знали характера и чувств моей жены, что она была готова идти на любые испытания и трудности, лишь бы быть рядом со мной. И эти чувства мы обоюдно сохраняем все пятьдесят лет нашей совместной жизни, перенеся многие испытания и трудности, которых было в жизни немало. Великая помощь и поддержка Валентины придавали мне силу, стойкость, уверенность в преодолении всех трудностей.

Вскоре после выздоровления жены я привез семью в наш домик, и он стал первым нашим семейным гнездышком.

Прошли праздники, наступили будни, наполненные повседневной работой и думкой о будущем урожае, к уборке которого надо основательно подготовиться, ведь поле хозяйства самое крупное в районе, чтобы объехать его, надо не меньше дня.

Наступила пора созревания хлебов, а следовательно, готовности хлебороба к уборочной страде. Требовалось все учесть — людские и материальные ресурсы, с тем чтобы максимально сконцентрировать и направить на качественное проведение всех работ в сжатые сроки.

Перед началом уборки, как было тогда принято в области, между соседними районами, Николаевским, Старополтавским и Палласовским, проводились взаимопроверки состояния хлебов, готовности техники, обмен опытом работы. Организаторами этих важных мероприятий являлись в то время областные, партийные, советские и хозяйственные органы. Это давало возможность еще раз учесть все недостатки в подготовке к уборке урожая, получить необходимую помощь. По нашему хозяйству районная комиссия не сделала серьезных замечаний, отмечено было, что хлеб зреет богатый. Побывал и я в хозяйствах соседних районов, также увидел много полезного, что можно перенять и реализовать в нашем совхозе. Жаль, что с годами такие поездки прекратились, ненужными, видимо, посчитала высшая областная власть. В основном проверку проведения сельскохозяйственных компаний проводили на районном уровне, хоть и с участием представителей обкома партии.

В первую мою уборку урожая вступили организованно. На полях, на токах кипела круглосуточная работа. По первым намолотам зерна уже можно было судить, что на полях выращен хороший урожай — не менее 20—25 центнеров с гектара. И это радовало. Помогала и хорошая погода и высокая организованность тружеников. Приходилось быть в поле с механизаторами почти круглые сутки. Заезжал домой, чтобы несколько часов подремать, а затем опять ехать в поле. Благо, что моему водителю Константину Колпакову не привыкать было работать в таком режиме. Он был ответственный и надежный шофер. Первый собранный хлеб торжественно отправляли в закрома государства. Вспоминается и такой приятный момент: когда с первой колонной машин я отправился на Палласовский элеватор, чтобы проверить качество сдаваемого зерна, анализ показал, что зерно с полей совхоза «Вербенский» отвечает самым высоким показателям качества. Это радовало меня, ибо в выращенном хлебе была скромная доля и моего труда.

Уборка завершилась в намеченные рабочим планом сроки, последние комбайны ушли с хлебной нивы в нача-

ле августа. Подвели итоги валового сбора зерна. Средняя урожайность по совхозу составляла 20 центнеров с гектара — самый весомый каравай среди хозяйств района!

Как было заведено в хозяйстве, после уборки состоялся праздник — День урожая. Проводился он в саду отделения № 2 с участием всего коллектива. Мне впервые предстояло быть участником такого мероприятия. Был накрыт богатый стол, звучали речи, поздравления передовиков уборки, музыка и песни. Здесь все чувствовали себя сопричастными большому хлебу. Это объединяло людей, настраивало на решение новых задач.

Наступил не менее ответственный сельскохозяйственный период — заготовка кормов для животноводства и подготовка полей под урожай будущего года. Вновь все труженики, особенно механизаторы, почти без выходных дней трудились на вспашке полей поднятой ранее целины, создавая запас сочных кормов.

Подошел срок посадки плодовых деревьев будущего сада. К этому времени у нас был агроном-садовод. На посадку вышла не только молодежь, но и многие ветераны совхоза. Это был именно энтузиазм поколений. Думаю, каждый участник надолго запомнил посаженное дерево, ставшее для него родным. Мне не удалось дождаться плодоношения сада в связи с уходом на другую работу, но позже, приезжая в совхоз, я непременно заезжал в разросшийся и плодоносящий сад, с гордостью смотрел на раскидистые кроны деревьев, мысленно говорил себе, что и я его родитель.

К горькому сожалению, последствия развала страны в девяностые годы отразились на человеческих судьбах и том, что создавалось их руками, давало им радость и надежду в жизни. Прекрасный сад ныне заброшен, выкорчеван, иначе говоря — попросту уничтожен. Но у тех, кто его создавал и растил, он остается в памяти символом счастливой прошлой жизни.

Наступила глубокая осень, закончились все полевые работы. Казалось, напряжение должно уменьшиться, да видимо, такова судьба тружеников села — никогда не расслабляться. Надо готовиться к будущей весне, готовить

машинно-тракторный парк, семена, учить механизаторов. Поэтому и мой рабочий день незначительно изменился. Так же рано вставал и поздно вечером приходил домой. А заняться было чем: надо побывать в отделениях, проверить, как идет подготовка сельскохозяйственной техники к весне, как готовятся молодые кадры механизаторов, готовить рабочие планы полевых работ и сделать многое другое.

Не меньше времени занимала и работа с молодежью, комсомольские собрания, художественная самодеятельность, профессиональная ориентация школьников. Благо, что супруга относилась с пониманием к моей общественной работе.

В конце декабря меня пригласил на беседу секретарь парткома Осьмак. Речь зашла о моем вступлении в партию. Первое, что было им сказано, надо чтобы комсомольскую организацию возглавил молодой коммунист, что возраст мой вполне подходящ и в характере есть нужные качества. Я сказал: «Да!» и иначе ответить не мог. Отец мой был коммунистом, добрым примером для сына. Более того, еще во время учебы в институте я получил рекомендацию комитета комсомола и поддержку партийного бюро факультета, но со вступлением в партию решил повременить в связи с досрочным выездом на работу по распределению. Решил, что поработаю в хозяйстве, покажу, на что способен, а уж потом буду думать о вступлении в партию, так как по уставу требовался кандидатский срок не менее двух лет. Осьмак посоветовал запросить рекомендацию из института и заверил, что партком совхоза непременно даст свою рекомендацию и этого будет достаточно. Вскоре по моему запросу были присланы соответствующие рекомендации из института. В начале января 1962 года я был принят кандидатом в члены КПСС, а через год, в 1963 году, практически день в день на бюро райкома партии — в члены КПСС. Это было для меня волнующим событием, многое определяющим в жизни и карьере.

Новый 1962 год в совхозе встречали с настроением и подъемом, чему способствовали хорошие результаты

сельскохозяйственного года. Совхоз работал с большой прибылью. Впервые рабочим и специалистам были начислены значительные премии. Правительством страны была введена новая система оплаты труда тружеников села, направленная на повышение заинтересованности в конечных результатах и, следовательно, способствующая подъему всего сельскохозяйственного производства. Помню, как главный бухгалтер Я. Ф. Рожков подготовив годовой производственно-финансовый отчет, на одном из совещаний с участием главных специалистов у директора доложил, что за прошедший год совхоз получил несколько миллионов прибыли, а это позволит рабочим получить дополнительную плату в ушедшем году в размере полутора-двухмесячных окладов, а специалистам — в размере шести месячных окладов. В то время это были большие деньги. Некоторые механизаторы даже смогли купить машину, но страна в то время еще не могла обеспечить продажу легковых автомобилей в достаточном количестве.

Не менее приятной стала весть о том, что наш совхоз за высокие результаты в производстве и продаже зерна государству, а также продукции животноводства удостоен участия в Выставке достижений народного хозяйства страны. Некоторые труженики были награждены медалями ВДНХ. Я был отмечен большой серебряной медалью и подарком — радиолой ВЭФ. Это была моя первая трудовая награда. В то время она имела для меня большое значение, ведь это было признание специалиста и оценка скромного труда.

Наступившая зима для хлебороба — всегда время анализа прошедшего года, время думы о будущем урожае. Именно в 1962 году впервые было введено в практику агрономами и экономистами составление технологических карт, в которых определялись точная технология и объемы работ по выращиванию сельскохозяйственных культур, наличие техники, трудозатраты, материалы и многое другое. Одним словом, в переводе на терминологию военных — расчет сил и средств, чтобы выиграть битву, а у хлебороба — битву за большой хлеб.

Серьезные изменения происходили и в системе управления сельским хозяйством области. Сначала с учетом специализации хозяйств были созданы тресты. Наш совхоз как специализированное овцеводческое хозяйство вошел в овцетрест, который размещался в селе Заплавном Ленинского района. Конечно, руководителям треста управлять совхозом, находясь за 200 километров от него, было весьма затруднительно, да и нам, специалистам, ездить в такую даль было очень неудобно. Благо, что эта структура просуществовала недолго и была упразднена. Создали новую структуру, более масштабную, построенную не по отраслевому принципу, а по принципу территориального управления сельским хозяйством заволжской зоны области. Возглавил Управление опытный аграрник П. С. Сердобинцев, парторгом назначен В. И. Степанов. Располагалось Управление в районном поселке Быково. Эта структура несколько усилила руководство и помощь в развитии сельскохозяйственного производства, но коэффициент ее эффективности и влияния на ускорение подъема села был менее значителен, чем того требовало принятое постановление ЦК КПСС. Однако в хозяйстве шла напряженная работа по наращиванию темпов производства зерна и продукции животноводства.

В весенне-полевые работы хозяйство вступило организованно. Зима не зарядила почву достаточной влагой, как в прошлом году, поэтому требовалось еще более организовано провести весь комплекс полевых работ. Не случайно в народе говорят: «Весна год кормит». Это стало реальным трудовым лозунгом для вербовчан. Посев ранних зерновых культур провели качественно и в кратчайшие сроки. Каждый понимал, что в богарном земледелии это необходимо, особенно в острозасушливой заволжской зоне, где количество среднегодовых осадков в два раза ниже, чем в других областях. Естественно, каждый день переживания, когда пойдет дождь — весной или в начале лета, чтобы напоить дополнительной влагой и сохранить хорошие всходы. Но были и другие факторы, сказывающиеся на урожае и качестве зерна. Объезжая посевы, я всегда клал в машину лопату, чтобы проверять состояние

влажности почвы на глубине корней растений. Мысленные рассуждения приводили к выводу, что традиционная глубокая отвальная вспашка и предпосевная подготовка почвы дисковыми лущильниками ведут к серьезному разрушению первичной структуры и качества почвы. А почвы в хозяйстве по составу тяжелые, с большим процентом солонцеватых, песчаных и супесчаных почв. Это не те мощные черноземы, что на моей родине и в совхозе Киквидзе. Приходило убеждение в необходимости изменения существующей технологии обработки пашни, а именно — ее предпосевной обработки, изменения структуры посевных площадей и, прежде всего, оптимального количества чистого пара, составляющего малый процент в общей площади пашни. Я, пока еще молодой специалист, все больше убеждался, что без комплексных мер сложно бороться с засухой, что надо надежно защищать почвы от эрозии, особенно от ветровой, характерной для нашего засушливого края — Заволжья.

Учась в институте, я знакомился с трудами выдающихся ученых сельскохозяйственной науки по этим проблемам и путям их решения. Прежде всего, это труды известного ученого академика Николая Максимовича Тулайкова, внесшего большой вклад в разработку методов борьбы с засухой и эрозией почв, а также его последователей — академика ВАСХНИЛ Александра Ивановича Бараева, авторитетного ученого почетного академика ВАСХНИЛ Терентия Семеновича Мальцева, ученого-практика Федора Трофимовича Моргуна, много лет проработавшего на целине. Волей судьбы мне довелось встречаться с этими корифеями агрономической науки и практики (кроме Н. М. Талайкова) на съезде КПСС, в нашем институте, на Украине, в Полтаве. К сожалению, их научные рекомендации и непосредственные производственные внедрения, такие как почвозащитная система земледелия, борьба с эрозией почв, необходимость введения черных и чистых паров для засушливых и других почвенно-климатических зон, бесплужная обработка почв, другие агротехнические приемы, способствующие сохранению плодородия почвы, использовались не в полной мере.

В то время многие рекомендации и практические результаты ученых не воспринимались как специалистами, так и партийными и хозяйственными руководителями в верхах и в низах. Сама страна экономически еще не готова была к тому, чтобы должным образом обеспечивать хозяйства техникой, специальными сельскохозяйственными машинами и орудиями. В то же время необходимо было ускоренно создавать хлебные ресурсы и наращивать производство основной животноводческой продукции — мяса, молока и других ее видов. Это не могло не влиять на понимание того, что ждет наше поле в будущем — не оскудеет ли хлебная нива, не ухудшится ли плодородие пашни.

Своими мыслями я впервые поделился с Н. Ф. Бойко, агрономом по специальности, управляющим отделением № 5, уже имеющим большой опыт работы на заволжской земле. Он мои размышления о совершенствовании системы земледелия разделял, более того в не меньшей мере владел информацией, а главное, был убежденным сторонником работы по-новому в земледелии. В последующем именно ему, одному из первых в области, удалось начать практическое внедрение системы сухого земледелия.

С большой осторожностью я поделился своими мыслями с Согуренко, учитывая его богатейший практический опыт как агронома. Он убедил меня, что ко многому мы еще не готовы, прежде всего технологически, недостаточно регионального опыта, не созрели руководители сверху, пока они лишь определяют и утверждают структуру посевных площадей сельскохозяйственных культур. И он был, конечно, прав, в чем я убедился лично. После сева пришло указание руководства района расширить посевные площади под зерновые за счет сокращения парового клина, но по большей части за счет срочной весенней распашки многолетних трав. Такое решение было спущено сверху.

Совхоз имел самые большие площади многолетних трав в районе, более 10 тысяч гектаров, в основном житняка, засеянного по супесчаным и движимым песками землям, чтобы предотвратить эрозию почв. Кроме того,

это был весомый источник обеспечения многотысячного поголовья овец сеном. Для меня, как и для многих специалистов-агрономов, прошедших обучение в сельскохозяйственных вузах и техникумах, основой земледелия являлась травопольная система, основоположником которой был старейший академик, действительный член ВАСХНИЛ В. Р. Вильяме. У него было много сторонников среди ведущих ученых моего родного института. Постулаты учения Вильямса гласили, что только травопольная система в сочетании с правильной обработкой почв, применением удобрений, машин и даже таких мер, как создание лесных полос, позволит сохранить и улучшить плодородие почв, а следовательно, обеспечить должную отдачу — урожай. Поэтому, как и П. П. Согуренко, я считал, что в наших условиях распашка многолетних трав нанесет ущерб.

В памяти остался эпизод, который мог привести к неприятным последствиям. После завершения первого этапа весенне-полевых работ всех главных агрономов хозяйств района вызвали в райком партии. Выступал с докладом вновь назначенный первый секретарь райкома партии В. Г. Диденко. Помимо подведения первых итогов весенне-полевых работ, он поставил задачу расширить площади зерновых за счет срочной распашки части многолетних трав и посева более поздней культуры — проса. Семенами обещал обеспечить. Были доведены задания по объему площадей каждому колхозу и совхозу. И предупредил, что те, кто не выполнит задание, будут строго наказаны в партийном порядке, вплоть до снятия с должности. Это было началом ликвидации травопольной системы земледелия.

Нашему хозяйству предстояло распахать и засеять более 1000 гектаров. Всех нас предупредили, что спрос будет строгий и необходимо ежедневно делать отчет о работе. Мои коллеги, кто постарше и с большим опытом, пробовали возражать, мол, надо было вспашку проводить осенью, чтобы хорошо разделать почву, да и через две-три недели уже можно будет косить культуры на сено, таких как житняк. Но возражения не принимались.

Приехав в хозяйство, доложил Согуренко. Пришли к единому мнению, что надо выбрать худшие посевы и на тяжелых почвах начать вспашку, а на остальных немного потянуть с началом работ. Отчеты будем давать по представленному графику в сельскохозяйственные органы и отдел статистики района. А мне Согуренко согласился дать отпуск, добавив: «Думаю, тебя не будут строго наказывать по молодости».

Через две недели состоялось еще одно совещание в районе с отчетом о проделанной работе. Но уже не было жесткого спроса и требований, на что во многом повлияли следующие обстоятельства. Несколько дней стояла сильная жара и дул сухой ветер, иссушая вспаханные многолетние травы, и в таких условиях сеять — значит обрекать посевы на гибель. Так и случилось. Хозяйства района, вспахавшие травы и посеявшие просо, практически не получили всходов.

В конце мая прошли дожди, значительно улучшив состояние посевов зерновых. Ожидался неплохой урожай. По предварительной оценке, как показала взаимопроверка между районами в Заволжье, в нашем районе была возможность выполнить государственный план по сдаче зерна и обеспечить хозяйства семенами, а фуражным зерном животноводство. Как и прежде, сотрудников всех контор, организаций и даже старших школьников распределили в помощь отделениям совхоза. Провели комсомольско-молодежное собрание. Призыв-лозунг «Убрать хлеба без потерь» являлся действительно мобилизующим фактором для всех причастных. Это была «битва за хлеб». Не случайно и на сцене совхозного клуба часто звучала любимая песня хлеборобов, в которой есть такие слова: «Ты запомни, сынок, и такие слова: хлеб всему голова, хлеб всему голова...». В уборку хозяйство вступило организованно. С нетерпением все ждали обмолота первых гектаров хлебной нивы, золотого наполнения бункерных емкостей комбайнов. И на токах готовились к приему первых тонн нового урожая, чтобы зачерпнуть с радостью в мозолистые ладони горсть налитого зерна, мысленно поблагодарить землю-кормилицу за ее щедрость. Так пове-

лось веками на Руси. Все это мне пришлось сопереживать вместе с необыкновенными, замечательными тружениками полей.

Уборка подходила к концу. В начале августа поздно вечером я приехал на центральную усадьбу хозяйства. Секретарь директора сообщила, что звонили из обкома комсомола и просили срочно приехать, а по какому вопросу — узнаю при встрече. Я доложил директору. Получив от Согуренко добро на выезд, решил выезжать в 4—5 часов утра, а к вечеру вернуться в совхоз, тем более что транспорт хороший, только получили новый «Москвич», который закрепили за мной. Я предупредил Николая Морозова, замечательного профессионала-водителя. Утром в намеченное время отправились в путь. В дороге меня не покидала мысль, почему вызвали не через наш райком комсомола, а напрямую через руководство хозяйства. Но ни к какому выводу прийти не мог.

В 8 утра я уже был в приемной секретаря обкома, который меня сразу пригласил и расспросил о делах в хозяйстве и о работе с молодежью. Затем разговор вошел в иное русло — об интернациональном долге ВЛКСМ, о помощи в строительстве новой жизни в братских нам странах, особенно в тех, где только начинается строительство социализма. Таковой страной была Куба. Рассказал, что в ЦК комсомола идет формирование группы специалистов-советников для отправки на Кубу сроком примерно на два года. Затем добавил: «Посоветовавшись, зная твою идейную убежденность, активную работу с молодежью, а также и определенный опыт как специалиста-аграрника, учитывая, что ты молодой коммунист, хотели бы рекомендовать тебя в эту группу от комсомольской организации нашей героической области». Для меня это было неожиданное предложение, я воспринял его как высокое доверие комсомола, но попросил дать немного времени на раздумье. Мне надо было посоветоваться с женой, да и, откровенно говоря, жаль было покидать уже ставший родным коллектив, замечательную команду руководителей и специалистов, а главное, я получал удовлетворение от хорошо выполненной работы.

Уже дома состоялся разговор с женой. Я увидел странный блеск в ее глазах, но не радости, а слез, и не получил сразу прямого ответа по поводу моего отъезда. Ночь практически не спали, а утром услышал от нее: «Я понимаю, тебе трудно решиться, но раз нет другого выхода, надо ехать. А мы с сыном будем ждать тебя». Эту верность и преданность она сохранила на всю жизнь.

Придя на работу, сразу же зашел к Согуренко, рассказал ему все. Попросил совета, как мне правильно поступить, ведь я уже врос в коллектив, полюбил свою работу, эту землю. «Надо ехать и выполнять интернациональный долг, — ответил он однозначно, — а что касается работы в совхозе, думаю, что срок командировки не такой уж большой. Семья пусть живет в совхозе, и мы позаботимся о ней». Эти слова были сказаны по-отцовски человеком, прошедшим дорогами Великой Отечественной войны, преданным делу, понимающим жизнь и человеческую душу. Я позвонил в обком и сообщил о своем согласии ехать на Кубу. Мне ответили, что надо готовиться и ждать вызова.

Для отъезда за рубеж необходимо было пройти проверку на политическую зрелость и моральные качества. Проверку проводили органы государственной безопасности. Как мне потом стало известно, в районе и совхозе был наездом товарищ, который подробно мной интересовался, расспрашивал о моей общественной деятельности, об отношении к работе, а также о семейной жизни. В начале ноября мне позвонили и сообщили конкретный срок приезда в Волгоград.

Еще раз взвесили с женой, что во время моего отсутствия ей лучше будет пожить у своих, она сможет там работать по специальности, да и за сыном помогут присмотреть бабушка с дедушкой. Так и поступили. Я срочно отвез семью к родителям Валентины, жившим в то время в казачьем хуторе Атамановка Даниловского района. Я понимал, что разлука станет для нас нелегким испытанием, но поступить иначе не имел права.

Вскоре вызвали и меня. Отъезд отметили узким кругом. Было сказано много теплых напутственных слов.

Я еще острее почувствовал привязанность и уважение к этим людям.

В Волгограде мне сообщили, что выезд откладывается на несколько дней, придется подождать. Объяснили причину: вокруг Кубы сложилась военная обстановка, США угрожают Кубе и намерены задушить Кубинскую революцию. Вся наша страна следила за событиями на острове Свободы Кубе. Эскадры американских кораблей в Карибском море приблизились к ее берегам и готовы в любой момент высадиться на ее побережье. Советское радио и печать постоянно информировали о происходящих там событиях. Руководство нашей страны заявило на весь мир, что примет все возможные меры против агрессора, вплоть до применения военной силы.

Повсеместно проходили митинги в поддержку маленького островного государства. Правительство СССР направило к берегам Кубы крупные силы военно-морского флота, надводные и подводные корабли, несущие, как потом стало известно, ядерное оружие. На Кубу срочно вылетел член Политбюро ЦК КПСС А. И. Микоян для поддержки и оказания необходимой помощи руководителю страны Фиделю Кастро.

Через неделю мне сообщили, что в связи со сложной политической и военной обстановкой вокруг Кубы в Москве принято решение отложить наш выезд на неопределенное время, до изменения сложившейся обстановки.

Прошло много лет, и миру стало известно, что в период происходящих на Кубе событий была реальная угроза ядерной войны. Лишь благодаря военной мощи нашего государства, твердости его руководства и большой дипломатической работе, здравому смыслу президента Джона Кеннеди мир был спасен от третьей мировой войны, восстановлена свобода и независимость Кубы.

Вернувшись в хозяйство, я вступил в прежнюю должность, решил пока не жить в опустевшем доме, а разместиться на квартире — до повторного вызова. Водитель директора совхоза Петр Алексеевич Беспалов предложил пожить в его семье, да и дом у них просторный, а сам хозяин и его жена, как я уже писал, добрые и приветливые

люди. Я вновь почувствовал, что живу у близких и родных мне людей.

Наступили обычные трудовые дни, я в полную силу включился в работу, связанную с землей-матушкой.

В завершение сельскохозяйственного года всегда подводятся итоги, анализируются недостатки в хлеборобском деле, намечаются новые планы подготовки техники к предстоящей весне, к учебе механизаторов, в которых совхоз испытывал большой дефицит. Так как машинно-тракторный парк самый большой среди хозяйств района. Число тракторов составляло 200 единиц, комбайнов — около 80, машин всех марок — около 50, много другой вспомогательной техники.

Вечерами, как и прежде, я был занят комсомольско-молодежными делами, участием в художественной самодеятельности. Именно в то время многое делалось, чтобы сельскую жизнь приблизить к городским условиям, закрепить молодежь на селе.

1963 год совхоз встретил с хорошими результатами, несмотря на сложные климатические условия. Выращен был неплохой урожай, выполнены планы по продаже зерна государству, достигнуты хорошие показатели в животноводстве, а также в целом по хозяйству, что позволило, как в прошедшем году, выдать рабочим и специалистам солидную премию по результатам года, кроме того, совхоз участвовал в Выставке достижений народного хозяйства СССР.

Очередная наступившая весна не сильно обрадовала хлеборобов Заволжья. Зима оказалась самой малоснежной за последние 10 лет, что повлияло на снижение запасов влаги в почве. А значит, весенне-полевые работы необходимо провести в самые сжатые сроки, основной упор сделать на влагосбережение. Почти в полтора раза сократили сроки время покровного боронования. На отдельных полях с легкими и супесчаными почвами отказались от работы дисковыми лущильниками, выполняющими функцию предпосевной обработки. Повсеместно внедрили прикапывание посевов легкими, изготовленными в хозяйстве копками. Все это давало определенный эффект для получения относительно неплохих всходов

зерновых, сохранения и дальнейшего их развития до весенних и летних осадков. Но меня не покидали раздумья: если осадков не будет, как это отразится на экономике хозяйства, на всех тружениках хозяйства и их настроении. Я еще раз убедился, что там, где озимые зерновые размещены по чистым парам, они способны выдержать острую засуху и дать сносный урожай.

До начала уборки решил использовать отпуск. П. П. Со-гуренко дал согласие и настоял, чтобы я отдыхал весь положенный срок. С большой радостью встретила меня жена, сын подрос, стал уже говорить, узнал меня сразу. Я чувствовал себя виноватым за столь долгую разлуку с семьей и вместе с тем радовался, что на меня нет обиды. Посоветовавшись с женой, решили провести отпуск в Москве и Ленинграде, посмотреть на столичные достопримечательности, посетить театры, музеи. Нам впервые представилась такая возможность. И отпуск удался. Особенно запомнились ленинградские белые ночи. Позже я побывал почти во всех республиках СССР, более чем в двадцати зарубежных странах, но первая отпускная поездка оставила в памяти незабываемые впечатления.

В хозяйство вернулся уже с семьей. Мне сразу сообщили, что во время моего отсутствия был звонок из обкома комсомола, спрашивали куда сообщить мне о командировке за рубеж. Отправляясь в отпуск, я не оставлял руководству совхоза адреса, потому что сам этого не знал. Созвонившись с представителями обкома ВЛКСМ, узнал, что группа уже выехала на Кубу. Конечно, было некоторое сожаление, что так получилось, зато не пришлось еще раз разлучаться с семьей, оставлять любимую работу, замечательный коллектив и заволжскую землю, ставшую мне близкой.

В обкоме комсомола сказали, что это не последняя поездка, поэтому могут включить меня в очередную группу. Но поездке так и не суждено было состояться в силу многих сложившихся обстоятельств, в том числе — смены должностей, работа на которых требовала большой отдачи сил и знаний сельскому хозяйству заволжской земле. Мою мечту исполнил младший брат Владимир.

Через десяток лет, работая на Кубе, он участвовал в строительстве крупного нефтеперерабатывающего завода как специалист-монтажник.

В этот год произошли и другие события районного масштаба, в частности — укрупнение района. В его состав вошла часть бывшего Иловлинского. Сменилось районное руководство. Вместо ушедшего на другую работу В. Г. Ди-денко первым секретарем райкома партии был избран В. И. Степанов, ранее возглавлявший партком территориального Управления сельского хозяйства. Произошли изменения в управлении сельским хозяйством. Вернулись к ранее функционирующим районным управлениям сельского хозяйства исполкома райсовета. Управление возглавил Е. А. Поляничко, работавший прежде в партийных и советских органах власти.

Эти изменения значительно способствовало более оперативному решению социально-экономических задач, стоящих перед районом, что принесло несомненную пользу колхозам и совхозам, имевшим немалую долю в экономике района.

Произошла смена партийного руководства и в нашем совхозе. Секретарь парткома Осьмак ушел на хозяйственную работу. Но жизнь в хозяйстве, как и прежде, шла в напряженном ритме. Предстоящая уборка не очень радовала, так как засуха не обошла стороной. Яровые смогли сформировать щуплое, неполновесное зерно. Значительно богаче был колос у озимых зерновых, но их площади незначительны для обеспечения планового валового сбора зерна. На прошедшей взаимопроверке и собрании механизаторов обсудили, как с высокими темпами провести уборку в условиях низкорослости хлебов, чтобы не допустить потерь зерна. Все с пониманием отнеслись к введенным в то время социалистическим обязательствам. Вскоре в поле вышли степные корабли, работали круглые сутки, не покидая нивы. Уборка была завершена организованно. Совхоз одним из первых вывел свои комбайны с убранных полей. Однако результаты оказались весьма средними. В целом зерна было собрано значительно меньше запланированного, но государству продано 85%

от намеченного объема — это самый высокий показатель среди хозяйств района. Хозяйство полностью обеспечило себя семенами, а также при рациональном расходовании и жестком контроле — фуражным зерном животноводство. Нам было дано серьезное указани