Людей лучше изучать непосредственно 4 страница

«Практически все эксперименты на животных не пригодны для науки и статистики, так как не обладают научной достоверностью и надежностью. Они просто обеспечивают алиби для фармацевтических компаний, которые надеются таким образом защитить себя»

(Из Tierversuch und Tierexperimentator («Вивисекция и вивисектор»), авторы – Герберт Штиллер (Herbert Stiller), доктор медицины, и Маргот Штиллер (Margot Stiller), доктор медицины, Ганновер, 1976 г.).

Новый министр здравоохранения Франции мадам Симона Вейль (Simone Veil) решила сократить субсидии, выделяемые для проведения научных работ на 1976 год и, прежде всего, это затрагивало сферу онкологических исследований. Со стороны ученых поднялись протесты, продиктованные отчаянием и беспокойством, но Симона Вейль оставалась невозмутимой: «Достаточно упомянуть сотни миллионов долларов, выделенных американскому Национальному онкологическому институту (National Cancer Institute), от которых нет никакой отдачи. Смертность от рака не снизилась, а наоборот. Мы больше не хотим тратить деньги на бесполезные исследования – только на профилактику. Мы выступаем против алкоголя, за раннюю диагностику и за улучшение жилищных условий. Вот на какую поддержку Министерства может рассчитывать национальное здравоохранение».

Согласно Medical Nemesis Ивана Иллича (Ivan Illich) (Pantheon, Нью-Йорк, 1976 г.), в 1974 году в США от приема лекарственных средств погибло как минимум 60 000 тысяч человек. Тот факт, что новые лекарства особенно опасны по той лишь причине, что испытываются на безопасность на животных, еще в 1957 году неосмотрительно подтвердил и доктор Уиильям Бин (William Bean) из Университета штата Айовы (Iowa State University), выступая перед Комитетом Кефовера (Kefauver Committee):

«Самую большую прибыль удается извлечь, когда на рынок выводится новая разновидность лекарства, а препараты, составляющие конкуренцию, еще не открыты. При такой системе тратить много времени на определение пользы, а также возможных рисков, связанных с токсичностью, непрактично... Итак, после обширных лабораторных исследований токсичности и фармацевтических свойств но иногда минимального количества клинических испытаний лекарство можно продавать».

Иван Иллич (Ivan Illich), Limits to Medicine, 1976 год:

«Медицинский истеблишмент стал основной угрозой для здоровья».

Доктор Алиса Хейм (Alice Heim), член Британского психологического общества (British Psychological Society):

«Как, я Вас спрашиваю, можно применять к людям результаты, полученные на животных, когда животные настолько отличаются от нас, что о таких экспериментах, которые на них проводятся, могли бы мечтать разве что только нацисты?»

«Здравый смысл и мудрость Гиппократа не совместима с технологическим арсеналом, которым кормится современная официальная медицина. Если раздается смелый и умный голос, органы здравоохранения и большая часть общественности его старательно игнорируют, также, как и в то время, когда профессор Роджер Мучиелли (Roger Mucchielli) из Парижского Университета (Paris University) писал: «Официальная медицина упорно не замечает знаков, предвещающих ее собственный конец, но она уже пронизана веяниями, вновь черпающими глубокое вдохновение в трудах Гиппократа».

(«Характеристика века науки» (Caracté riologie à l’Age Scientifique), издательство Griffon, Невшатель, 1960 г.)

В Zeitschrift fur Rechtspolitik (выпуск 12, 1975 г.) - приложении к Neue juristische Wochenscrift (New Legal Weekly), профессор, доктор Герберт Гензель (Herbert Hensel), директор Института физиологии в Университете Марбурга (Marburg University), пишет:

«Никто не отрицает, что эксперименты на животных не позволяют точно предсказать воздействие на человека. Но если какое-либо научное прогнозирование вообще возможно, оно должно, по меньшей мере, указывать на определенную вероятность. Только тогда предсказание будет рациональным, и только тогда к нему, с соблюдением соответствующих правил, можно будет применять нормирование. Если же таковое не имеет места, то предсказание иррационально. Оно основано лишь на личном опыте, интуиции и случайности. Его нельзя применить рационально. По мнению ведущих биостатистов, вероятностные прогнозы невозможно перенести с животных на человека, потому что, выражаясь в терминах теории вероятности, использование в качестве случайной выборки параметров испытаний, видов животных и тестируемых веществ ничем не обосновано. Следовательно, в настоящее время (CIVIS: почти через 150 лет после Клода Бернара!) вообще не существует возможности научно обоснованного прогнозирования. В этом отношении ситуация еще менее благоприятна, чем при игре в рулетку, потому что в последнем случае известны хотя бы шансы на успех … При современном уровне наших знаний, посредством экспериментов на животных невозможно определить вероятное действие, эффективность или безопасность лекарства для человека с научной точки зрения… Пример трагедии с талидомидом, который часто приводится как аргумент в пользу более строгого тестирования и несколько раз использовался для обоснования правительственных предложений по реформированию закона о лекарственных средствах, особенно ясно иллюстрирует эту проблему. В наше время вероятность предотвратить такую катастрофу, вызванную приемом медикаментов, с адекватной определенностью посредством экспериментов на животных, не больше, чем тогда».

13 декабря 1975 года французский еженедельник Paris-Match опубликовал интервью с доктором Генри Прадалом (Henri Pradal), специалистом в области фармацевтической токсикологии. Статья называлась «Медицинский блеф» (The Medicine Bluff). Paris-Match написал об этом человеке следующее:

«Двадцать лет Генри Прадал провел в промышленных лабораториях, прежде чем покинул их, чтобы сказать то, о чем больше не мог молчать».

Доктор Прадал забыл объяснить, что весь обман построен на обманчивых «испытаниях на безопасность», в которых используются животные. То, что он говорит, относится ко всем странам с развитой промышленностью. Например:

«Представителям медицинской профессии не предоставляют информацию, точнее сказать, они получают инструкции почти исключительно через журналы и брошюры, изданные лабораториями, то есть, посредством рекламы.

Некая мессианская вера в прогресс убедила нас, что простота их использования означает победу человека над болезнями, доказательство его силы, признак прогресса. Откуда берется эта слепая вера, ведь разум, скорее, должен вести нас к сомнениям? Ее источник - иллюзия, навязанная нам всесильной фармацевтической промышленностью, гигантским мыслительным механизмом, выдумывающим миллиарды подобных теорий. А ответственны за все это чиновники из Департамента здравоохранения, правительственного министерства и ассоциациий медицинского страхования, чье безразличие и халатность привели к разрешению не менее 11000 лекарственных препаратов, хотя (и это подтвеждает Всемирная Организация Здравоохранения) их ценность может быть доказана лишь в двух случаях из ста.

Врачи не в состоянии видеть ничего дальше собственного носа. Медицинская литература, которая издается за счет лабораторий, убедила их, что, благодаря лекарственным средствам, они превратились в полубогов, а нападки на фармацевтическую промышленность равнозначны нападкам на медицину.

Когда люди, наконец, обнаружат причину болезней, объем продаж лекарств резко упадет. Но сначала мы должны заставить их понять это».

«Несмотря на то, что обширные исследования проводятся уже много лет, до сих пор не существует полностью удовлетворительных методов испытания лекарств и других химических веществ на канцерогенность. Экстраполяция результатов экспериментов с животных на человека представляет особую группу проблем»

(Из отчета №563 «Технические отчеты Всемирной Организации Здравоохранения: руководство по оценке лекарств, предназначенных для человека (World Health Organization Technical Report Series: Guidelines for evaluation of drugs for Use in Man), Женева, 1975 г., с. 29).

26 июля 1975 года Оуэн Б. Хант (Owen B.Hunt) из Американского антививисекционного Общества (American Anti-Vivisection Society), выступая в Hò tel Mé diterranné e (Женева, Швейцария) сказал следующее:

«Шесть лет назад в «Лабораториях Ледерле» (Lederle Laboratories) из утиного эмбриона была выделена вакцина, не оказывающая сильного воздействия на организм – серьезный прогресс по сравнению с терапией Пастера, при которой пациент был вынужден неделями терпеть опасные и болезненные уколы. Но в США до сих пор применяется жесткий метод Пастера. Почему? Легкие правительственные деньги. Для получения вакцины Солка и Сэйбина используются обезьяны – уже пострадало более миллиона этих животных. Из культуры клеток, разработанной доктором Хейфликом (Hayflick), можно сделать такое количество вакцины, которого хватит на весь мир и на все времена: она состоит из самовоспроизводящихся клеток, которые до использования можно замораживать на неопределенный срок, и которые доступны любой лаборатории в мире. Тем не менее, до сих пор страдают десятки тысяч обезьян. Почему? Легкие правительственные деньги. В июле 1973 года сухопутные войска и Военно-воздушные силы США получили 3, 5 миллиона долларов для проведения испытаний газов на 600 щенках биглей, которые в итоге должны были погибнуть. Но ученым из «Лабораторий Белл» (Bell Laboratories) Ллойдом Б.Крейцером (Lloyd B.Kreuzer) уже был разработан экспресс-метод для выявления в воздухе загрязняющих газов. Его система, предусматривающая использование лазера и компьютера, способна обнаруживать газ в такой малой концентрации, как 1 часть на 10 миллионов, что в десять раз превышает большинство современных стандартов. Представители сухопутных войск и военно-воздушных сил ходатайствовали о выделении им 3, 5 миллионов долларов на эксперимент с биглями продолжительностью в два года, уже обладая этой и даже более ранней подобной информацией».

Технические отчеты Всемирной Организации Здравоохранения №563 (1975 год) (WHO Technical Report Series No 563):

Канцерогенность – «Несмотря на то, что в течение многих лет проводятся обширные исследования, до сих пор не существует полностью удовлетворительных методов испытания лекарств и других химических веществ на канцерогенность. Таким образом, используемые методы представляют собой лучшее из того, что имеется на сегодняшний день, но их совершенствование – насущная необходимость. Экстраполяция результатов экспериментов с животных на человека представляет особую группу проблем».

«Максимальная продолжительность жизни совсем не изменилась. Пожилые люди становятся все более подвержены болезням. Невзирая на то, какие лекарства они принимают, и как за ними ухаживают, средняя продолжительность жизни, составляющая 65 лет, за последнее столетие практически не изменилась. Медицина мало что может поделать со старческими болезнями, а еще меньше – с самим старением. Она не способна вылечить сердечно-сосудистые заболевания, большинство видов рака, артрит, цирроз в запущенной стадии и даже обычную простуду. Действительно, иногда можно уменьшить боль, от которой страдают пожилые люди. Но, к сожалению, в большинстве случаев лечение пожилых пациентов требует такого профессионального вмешательства, которое не только усиливает, но и, в случае успеха, продлевает боль»

(Иван Иллич (Ivan Illich) в Medical Nemesis, Calder& Boyars, Лондон, 1975 г., с. 45).

«Современная медицина – это отрицание здоровья. Она создана для того, чтобы служить самой себе как институту, а не здоровью человека. Она не столько лечит людей, сколько их калечит».

(Иван Иллич (Ivan Illich), известный югославский социолог, философ и теолог, автор Medical Nemesis, интервью итальяно-швейцарской телестанции в Лугано, 1975 год).

В работе «Белый маг» (Die Weissen Magier, Bertelsman Verlag) (1974) Курт Блюхель (Kurt Bluechel) приводит следующие данные по Западной Германии:

«Всего 25 лет назад на 100000 детей, родившихся в Федеральной Республике, приходилось 3 случая врожденных пороков. На сегодняшний день пороки развития имеют уже пять детей из тысячи. Таким образом, за четверть века частота врожденных дефектов увеличилась более чем в сто раз» (с. 259).

Далее в книге Блюхеля говорится:

«Организм животного часто реагирует совсем не так, как организм человека… Многие препараты, нарушающие внутриутробное развитие животных, не причиняют вреда плоду человека. Другие – и в этом заключается большая опасность – действуют как раз наоборот. Следовательно, не исключено, что многие лекарства окажутся «бомбами замедленного действия» для следующих поколений» (с. 357).

А на с. 257 Блюхель пишет:

«Сегодня средний немец потребляет примерно в 5 раз больше лекарств, чем незадолго до Второй мировой войны. Стал ли он в 5 раз здоровее? Конечно же, нет. В целом, население Западной Германии теперь болеет гораздо чаще, чем тогда… Индустрия, созданная для лечения людей, неожиданно стала стартовой позицией для появления новых недугов».

Journal of the American Medical Association в конце концов (20 октября 1975 г.) написал, что, по данным ученых человек в 60 раз более чувствителен к талидомиду, чем мышь, в 100 раз – чем крыса, в 200 раз – чем собака, и в 700 раз – чем хомяк. Именно эти животные используются в лабораториях чаще всего.

Зачем тогда все эти тесты? На вечный вопрос – вечный ответ: потому что в них вкладывают деньги. Много денег.

Доктор Гарри Ф.Харлоу (Harry F.Harlow), глава приматологической лаборатории Университета Висконсина (University of Wisconsin) имеет одно замечательное качество: откровенность. В отличие от своих швейцарских коллег, которые заявляют, что очень любят животных, и страдают даже больше, чем их жертвы, от того, что вынуждены причинять им боль, Доктор Харлоу не скрывал своих истинных чувств, когда сообщил Pittsburg Press (27 октября 1974 года) следующее:

«Единственное, что меня волнует, это помогут ли мне обезьяны стать автором работы, которую можно будет публиковать. Я не испытываю к ним никакой любви. И никогда не испытывал. Я действительно не люблю животных. Я терпеть не могу кошек. Я ненавижу собак. Как можно любить обезьян?»

«К сожалению, мы узнаем, как влияют на наше здоровье тысячи химических веществ лишь в неопределенном будущем, потому что их действие проявляется очень медленно, с течением времени и по мере накопления»

(Доктор Джон Хиггинсон (John Higginson), глава Международного агентства онкологических исследований (International Agency for Cancer Research), публикация в миланском издании Corriere delta Sera, 22 октября 1974 г.).

Медицинская комиссия, учрежденная президентом Чили Сальвадором Алленде (Salvador Allende), который и сам был медиком, незадолго до его убийства в 1973 году, пришла к выводу, что во всем мире существует всего около двух десятков лекарств, которые имеют выраженное терапевтическое действие, и что мировую фармакопею можно сократить соответствующим образом.

(Nouvel Observateur, 20 октября 1974 г.)

«В то время, когда в мире голодают миллионы людей, и наша экономика находится в глубоком кризисе, Конгресс ежегодно выделяет миллиарды долларов в виде грантов на «фундаментальные» бесцельные исследования на живых животных. Карьеры, построенные на муках, настолько же прибыльны, насколько и морально опустошающи. Отчеты, которые экспериментаторы публикуют в медицинских журналах, сами по себе являются неопровержимыми доказательствами их повальной жестокости».

(слова Барбары Шульц (Barbara Schultz), члена Консультативного комитета генерального прокурора Луиса Лефковица (Louis Lefkowitz) об обращении с животными в штате Нью-Йорк, заметка в Newsday от 12 июля 1974 года)

«Можем ли мы оправдать жестокие эксперименты на животных, проводимые для того, чтобы психологи смогли пополнить свои знания о поведении? Я не верю, что те страдания, которые я причинил лабораторным животным – а это, к сожалению, имело место – были хоть сколько-нибудь полезны для человечества»

(доктор Ричард Райдер (Richard Ryder), старший клинический психолог больницы Уорнхолл (Warnehall Hospital), Оксфорд. Sunday Mirror, Лондон, 24 февраля 1974 г.).

Корреспондент Боб Кроми (Bob Cromie), тщательно исследовавший порядок проведения экспериментов в Америке, написал в Chicago Tribune от 19 января 1974 года следующее:

«Лично мне кажется, что многими проводимыми экспериментами руководят садисты, идиоты или те, кто жаждет получить федеральные гранты… Учитывая недавние опыты на обитателях тюрем и других заведений, становится очевидно, что некоторые ученые уже не довольствуются использованием низших животных, и чем быстрее удастся обуздать этот нацистский менталитет, тем будет лучше».

Ульф С.Эйлер (Ulf S.Euler) из стокгольмского Института Каролинска (Karolinska Institute), лауреат Нобелевской премии по медицине, в 1973 году на Международной медицинской конференции в Манчестере заявил, что «если бы лекарства больше испытывали на людях, а на животных – меньше, возможно, они были бы лучше и безопаснее. Тестирование на человеке требует осторожности, но в долгосрочной перспективе этот способ снижает риск возникновения побочных эффектов и открывает дорогу новым, более совершенным лекарствам»

(Yorkshire Evening Press, Йорк, 20 сентября 1973 г.).

Отрывок из статьи в Philadelphia Sunday Bulletin от 26 августа 1973 года, в которой цитируется Джулия Майо (Julie Mayo), медсестра, имеющая регистрацию, из г. Бригантин, штат Нью-Джерси:

«Лучше пусть мою собаку убьет мясник, чем она попадет в руки ученых. Исследователи маскируются под цивилизованных людей, но у них сердца и руки варваров. Каким бы ни был бессмысленным и отвратительным эксперимент, они все равно утверждают, что конечный результат его оправдывает. Их жизнь вращается вокруг лягушек с проколотым спинным мозгом, ошпаренных кроликов, кошек с удаленным мозгом и расчлененных собак. Но не надо пожимать плечами и отворачиваться – следующим можете оказаться Вы!»

«То, что открытия, сделанные на животных, невозможно экстраполировать на человека, в среде исследователей уже стало почти что аксиомой. Вместе с тем, искушение есть всегда … Голландский исследователь Х.Г.С. ван Раалте (H.G.S. van Raalte) сопоставил недавно полученные данные лабораторных исследований с данными эпидемиологических исследований на людях, а также опытом из клинической медицины и пришел к выводу: заключения, полученные в ходе экспериментов на животных, о том, что диелдрин вызывает у человека гепатомы, безосновательны»

(Из статьи в Medical World News – медицинском журнале, который издается McGraw-Hill в Нью-Йорке – от 24 августа 1973 г.).

В еженедельном журнале Welt am Sonntag (от 29 июля 1973 года) доктор Вернер Лемпфул (Werner Lehmpfuhl), врач общей практики из Ганновера, пишет следующее:

«На самом деле, каждый месяц миллионы людей страдают от лечения, которое должно было им помочь».

«Основным сектором американской экономики стало экспериментирование на людях». Это заявление, прозвучавшее в часовой передаче NBC Reports TV, озадачило миллионы услышавших его американцев. Автором и продюсером программы являлся Роберт Роджерс (Robert Rogers). Он же комментировал эту передачу, показанную вечером, 29 мая 1973 года в лучшее эфирное время.

Как заявил в марте 1973 года профессор Дж. Клаузен из Института профилактической медицины Университета Оденсе (Institute of Preventive Medicine at the University of Odense):

«Миллионы людей были привиты от полиомиелита вакциной, содержащей вирус SV-40, который вызывает рак и изначально был обнаружен у обезьян. Возможно, потребуется 20 или даже больше лет, прежде чем проявится возможное разрушительное действие этого вируса». CIVIS: На самом деле, указанные факты стали всплывать в связи с волнениями вокруг СПИДа – заболевания, разрушающего естественный иммунитет, имеющийся у любого организма (если никто в него не вмешивается). Считается, что вакцины относятся к наиболее сильным факторам, влияющим на работу иммунной системы.

31 марта 1973 года ежедневное римское издание Messaggero процитировало профессора Арриго Коларици (Arrigo Colarizi), директора Педиатрической клиники при Римском университете (Pediatric Clinic of the University of Rome) и члена Международного педиатрического общества (International Society of Pediatry):

«Физические улучшения, которые мы наблюдаем, отчасти произошли спонтанно, а отчасти – благодаря улучшению социальных, экономических и гигиенических условий. Лекарства не имеют к этому никакого отношения».

Редакционная статья в лондонском издании The Economist от 6 января 1973 года началась такими словами: «Талидомид – это не первое и не последнее лекарство, применение которого привело к трагедии, хотя должно было принести пользу. С тех пор, как 13 лет назад обнаружилось, что талидомид действует не так, как предполагалось, было немало других провалов».

Согласно изданию Deutsche Arzteblatt (№45 1973 г.), У. Фибиг (U.Fiebig), депутат Федерального парламента Германии (German Federal Parliament), сказал следующее:

«На мой вопрос о том, насколько на самом деле эффективны и надежны опыты на животных, я получал только уклончивые ответы».

Утверждение фармаколога Хольца (Holtz) является по сути предупреждением:

«Если провести на крысах сравнительные испытания аспирина и талидомида, к применению человеком будет рекомендован талидомид, а не аспирин, который используется уже более полувека».

В марте 1973 года Петер Роджер Бреггин (Peter Roger Breggin), доктор медицины, в издании Mental Hygiene писал следующее: «К нам снова возвращаются лоботомия и психохирирургия. В Филадельфии темнокожий мужчина умирает от передозировки героина, и репортер замечает шрамы на его голове. Часть мозга этого человека оказалась выжженной в ходе экспериментальной попытки вылечить его зависимость. Корреспонденты нашли нейрохирурга, и он признался, что до операции на человеке-наркомане он проводил опыты на обезьянах, но их результаты были неубедительными».

ДЭС оказался первым лекарством, которое даже медицинское сообщество признало виновным в возникновении у людей нового вида рака, после чего вновь начались испытания препарата на животных, и снова они были безрезультатными: ДЭС не оказывал канцерогенного действия на экспериментальных животных.

Доктор Роберт В.Миллер (Robert W.Miller) из Национального онкологического института в Бетесде, штат Мэриленд, который в 1973 году написал официальное предупреждение, срочно опубликованное Всемирной организацией здравоохранения, указал в том документе следующее:

«Экспериментальные исследования на животных: взаимосвязь между видами опухолей, полученных на экспериментальных моделях (то есть, лабораторных животных – Г.Р.), и видами детской онкологии отсутствовала».

В Science Digest (ноябрь 1972 г.) ученый В.Х.Уилер (W.H.Wheeler) писал: «Большая часть работ по изучению мозга производилась на кошках и обезьянах. Экстраполировать такую информацию на мозг человека – рискованно… Электроды могут просто ловить сигналы, идущие в какую-либо другую часть мозга – это похоже на прослушивание телефонной линии. Возможность слышать разговор не обязательно позволяет определить, где находятся разговаривающие. То же самое касается и электродов, имплантированных для контроля за поведением… Контроль поведения с помощью электродов не дает никакой определенной информации о том, как организованы функциональные области мозга. Само существование таких функциональных зон еще широко обсуждается, и твердых доказательств по этому вопросу до сих пор нет.

Доктор Роберт Л.Брент (Robert L.Brent) из Медицинского колледжа Джефферсона (Jefferson Medical College) выразил обычную для нашего времени точку зрения, написав в издании Prevention (июль 1972) следующее: «Некоторые лекарства, терапевтические дозы которых оказывают тератогенное воздействие на людей, безвредны для многих беременных животных», в то время как «некоторые лекарства, безвредные для беременных женщин, оказываются тератогенными для некоторых видов животных» (это касается аспирина и инсулина – они безопасны для человека, но вызывают врожденные дефекты у мышей).

В шестидесятые годы в разных странах загадочная эпидемия унесла много тысяч жизней людей, страдавших от астмы. Доктор Поль Д. Столли (Paul D.Stolley) из больницы Джонса Хопкинса (Johns Hopkins Hospital), который в 1972 году, наконец, распознал убийцу в изопротереноле, продававшемся в Англии в виде аэрозоля, назвал это «самой страшной из всех фармацевтических трагедий».

Профессор, доктор медицины Хардегг (Hardegg), человек, который проводит эксперименты на животных, на Конференции по лабораторным животным в Ганновере (1972 год) заявил:

«Эксперименты на животных, выполняемые с целью выявить воздействие лекарств на человека, – это нонсенс».

Lancet сделал еще одно банальное признание (22 апреля 1972 года): «Благодаря тестированию лекарств на токсичность, мы знаем, что эксперименты на животных – очень несовершенный индикатор токсичности, которая может возникнуть у человека; только клинический опыт и тщательный контроль за введением новых препаратов может дать нам информацию об их реальной опасности».

«Ни одна опухоль у животных не имеет близкого сходства с раком, возникающим у людей» (Lancet, 15 апреля 1972 г.).

В выпуске Newsweek Magazine от 20 марта 1972 года сообщается, что доктор Леонард Л. Хейфлик (Leonard L.Hauflick), профессор медицинской микробиологии Стэнфордского университета (Stanford University), разработал новую вакцину, не требующую использования животных, и что она удовлетворила Отдел биологических стандартов (Division of Biologics Standards) американского агентства:

«Доктор Хейфлик задался целью разработать штамм человеческих клеток, используя клетки, взятые из легких абортированного в Швеции зародыша. Этот штамм, известный как WI-38, производил практически неограниченное количество совершенно идентичных культур, которые можно сохранять в замороженном состоянии в течение многих лет и размораживать, если в какой-нибудь точке мира возникает потребность в питательной среде для выращивания вакцин. Между тем, культивирование вакцины с использованием почечных клеток обезьян требует свежих клеток для каждой новой партии прививок».

В статье, опубликованной в Medical News 10 марта 1972 года, доктор Джон А.Оукс (John A.Oakes), профессор медицины и фармакологии Университета Вандербилта (Vanderbilt University), сказал:

«Мы не знаем, как экстраполировать на человека результаты тестов, проведенных на животных».

Недавно в своем исследовании, посвященном воздействию профилактической вакцинации от оспы, старший медработник из Германии доктор Бухвальд (G.Buchwald) подтвердил, что эта прививка может привести к энцефалиту (воспалению мозга) и, таким образом, способствовал отмене обязательной вакцинации в Германии. В нескольких трудах он сообщал о своих подозрениях, что рассеянный склероз также может быть следствием вакцинации от оспы.

(Der Deutsche Arzt, 1971 г., том 19, с. 100; там же, 1972 г., том 3, с. 58 и Medizinische Welt, 1972 г., с. 758)

О трагедии с талидомидом, 1968 год:

«Первым экспертом, которому пришлось давать свидетельские показания, стал профессор Отто Рудольф Климмер (Otto Rudolf Klimmer) из Института фармакологии Университета Бонна (Institute of Pharmacology of the University of Bonn). Когда доктор Вебер (председатель суда) задавал ему вопросы, Климмер был вынужден признать, что в ходе экспериментов на животных барбитураты и фенурон никогда не вызывали полиневрит, хотя свойство этих веществ повреждать нервы – бесспорный факт, признанный самой медициной. Если эксперименты на животных не указывают на возможность развития полиневрита из-за приема веществ, которые известны врачам в качестве индукторов данного заболевания у человека, то, становится очевидно, что такие эксперименты вообще не подходят для изучения подобных токсических реакций. Даже если в ходе этих испытаний будет получен отрицательный результат, это совсем не значит, что те или иные вещества не могут вызвать неврологические нарушения у человека. Как профессор Шмерт (Schmert) из Мюниха поздней весной 1961 года указал компании Chemie Grunenthal, эту болезнь очень трудно смоделировать на животных, так как симптомы носят субъективный характер.