Взаимодействие социальной истории и социальной работы: исследовательский контекст

В последние десятилетия XX в. мы наблюдаем как бы завершение важного этапа традиционного спора ученых о современной структуре исторических наук1. Нас этот спор интересует прежде всего потому, что он даст возможность более точно, разносторонне представить объект и предмет, специфику социальной истории, а также ее соотношение с социальной работой.

Рассмотрение данной группы вопросов требует учета противоречивого взаимодействия двух встречных тенденций развития научного знания: с одной стороны, продолжающейся дифференциации, возникновения все новых его отраслей как самостоятельных научных дисциплин, с другой - усиления роли и значимости интеграции знания. В полной мере и в особенности это относится к социальной истории и социальной работе.

Становление социальной истории как самостоятельной области научного исторического знания происходит в начале XX столетия параллельно с выделением предмета экономической истории, дифференциации их от истории политической2.

При всей определенности данного факта это обстоятельство не слишком облегчает современному исследователю трактовку социальной истории как научной дисциплины. Скорее, оно ставит немало новых проблем.

Названные проблемы анализируются главным образом в двух течениях современной научной мысли - в работах, посвященных вопросам социального прогресса, социального развития современного общества, трактовке понятия " социальное" [1, 2, 3, 5 и др.], и в трудах по социальной истории как отрасли нового исторического знания [6, 7, 8,

1 Конечно, это не значит, что дискуссии по данной проблематике закапчиваются. Скорее, наоборот: мы на пороге витка полемики историков, социологов, философов, политологов, тем более что приближается рубеж не только XX и XXI вв., но и рубеж II и III тысячелетий. А человечество всегда демонстрировало повышенный интерес к социальным и историческим проблемам на рубеже веков и тысячелетий,

2 Тогда под социальной историей понималось все разнообразие жизнедеятельности людей - условия труда и быта, особенности образа жизни, элементы материальной и духовной культуры, история социальных движений и пр.

6. Теория... 81

9, 10, 11, 12, 13 и др.], а также на стыке проблематики этих течений социально-исторических исследований.

Необходимо отметить, что именно на стыке социальной и исторической тематики в западной научной традиции в 60-е - 70-е годы сложилось основное направление, весьма плодотворная исследовательская практика, опирающаяся на междисциплинарную методологию, целостное осмысление жизни общества и человека, современного социального прогресса. Наметилась явная тенденция сближения истории с общественными науками - социологией, психологией, демографией, антропологией, результатом которой стало появление так называемой новой социальной исторической науки во Франции, Германии, Великобритании, США.

В круг проблем исследования были включены история городов, классов и социальных слоев, общественных преобразований, изучение коллективного сознания, истории семьи, социальной мобильности, богатства и бедности, различных форм социального протеста и др. Огромное влияние на плодотворность социально-исторических исследований оказали труды М. Вебера и его последователей. Этому во многом способствовали и антитехнократические доклады Римскому клубу, в целом развитие современных антитехнократических идей.

В зарубежной социальной мысли вполне определенно обозначились " вершины" этой исследовательской традиции (Э. Фромм, К. Поппер, А. Печчей, Э. Тоффлер и др.). Стало очевидным, с одной стороны, преодоление узкопсихологических трактовок в понимании логики поведения человека, развития истории (Г. Маркузе, Р. Арон и др.), а с другой - преодоление вульгарно-экономических взглядов последователей К. Маркса и Ф. Энгельса, прямолинейного экономизма.

Развитие общественных процессов, саморазвитие социальных исследований, деятельность ряда выдающихся ученых и подвижников социальной защиты нуждающихся привели к более или менее четкому разграничению точек зрения, подходов к пониманию не только социальной работы как нового для XIX-XX вв. общественного явления, но и социальной истории. Сегодня можно говорить, по крайней мере, о следующих позициях исследователей относительно содержания, сути и этапов социальной истории: во-первых, социальная история трактуется как история общества в целом. Понятие " социальное" в данном случае употребляется как тождественное понятию " общественное", и таким образом предпринимаются попытки придать социальной истории всеобъемлющий характер. В рамках подобного рода исследований ставится вопрос о переходе к изучению целостной истории общества как динамично развивающейся системы.

Проблемы социальной работы в этой связи исследуются в общем контексте исторического развития, возникновения и смены формаций, цивилизаций, смены эпох, событий, государственных устройств, систем жизнеобеспечения в различных географических и социокультурных условиях. Вопросы социальной работы при таком подходе, как правило, мыслятся в рамках проблематики философии социального прогресса,

глобальной проблематики социального развития, социальной философии. Они находят свое место и в историко-философской исследовательской традиции.

Наиболее показательно такая позиция в отечественной литературе была сформулирована в книге В.Ж. Келле и М.Я. Ковальзона " Теория и история" [6]. Эти и ряд других авторов [7, 10, 14 и др.] при всех идеологических напластованиях и риторике последних трех-четырех десятилетий, незавершенности развития их представлений о современных формах и содержании социальной работы вполне определенно характеризуют исследовательские позиции, позволяющие связать проблематику социальной истории и социальной работы. Наиболее показательно такая точка зрения проявляется в попытках усмотреть связь между общественной историей и историей индивидуального развития, исследовать взаимосвязь исторических типов социальности и развития индивида [б, с. 161, 163].

В зарубежной научной литературе нам представляется в этой связи наиболее характерной точка зрения К. Поппера, попытавшегося преодолеть ограниченный психологизм последователей 3. Фрейда и экономический детерминизм, вульгарный социологизм сторонников К. Маркса, осмыслить социологическое наследие Платона, разработавшего одну из наиболее стройных систем взглядов древних на общественную жизнь людей, строение общества и законы его развития [11.Т.2. С. 97-106].

Для исследовательского контекста взаимосвязи социальной истории и социальной работы в этой точке зрения важна не только попытка определить смысл истории, различий форм социальной жизни людей, но и значение постижения этого смысла для поддержания индивидуальных личностных жизненных сил человека. К. Поппер видит корень устойчивости, жизнестойкости различных социальных систем в их соответствии потребностям времени, интересам людей, их свободному разностороннему развитию. Он сторонник эволюционной системы укладов общественной жизни, образа жизни людей, что обусловливает вполне определенный взгляд на исследования форм и содержания социальной работы на разных этапах социальной истории.

Во-вторых, социальная история нередко представляется как история развития социальной структуры общества, эволюции, зарождения, расцвета и исчезновения, трансформации различных социальных слоев, общественных групп, классов, этносов, наций. В обществоведческой литературе нашей страны такая точка зрения была связана с вульгаризацией социологических идей К. Маркса, его вывода о том, что вся предшествовавшая история человечества была историей борьбы классов, которая должна привести к победе рабочего класса, его политических партий.

Наиболее последовательно в отечественной литературе такую точку зрения представлял А.А. Амвросов, исследовавший социальную структуру советского общества [17. С. 69-75]. И хотя в этих трудах нет прямой связи с проблемами социальной работы, они вполне опре

деленно защищали исследовательскую позицию, ориентированную на постулирование тезиса о движении социальной структуры советского общества к однородности, преодолению существенных различий между условиями жизни классов и социальных слоев, что не могло не ограничивать подхода к осмыслению роли и содержания социальной работы.

Аналогичная или весьма похожая точка зрения была длительное время распространенной и среди многих зарубежных марксистов - исследователей социальной структуры, закономерностей социальной истории общества, которая мыслилась главным образом как история смены социально-экономических формаций с определенным набором классов и общественных групп [1, 18, 19 и др.]. Конечно, это ограничивало исследовательский подход к изучению социальной работы лишь констатацией различий между классами, сознанием необходимости помощи трудящимся - бедным слоям рабочих и крестьян, трудовой интеллигенции. На зарубежных исследователей социальной структуры рассматриваемых направлений вместе с тем более сильное воздействие оказывали стратификационные подходы, что позволяло рассматривать социальную структуру в более сложном виде. Как следствие этого, и социальная работа представляется в рамках таких подходов более разнообразно, так как о обществе по различным основаниям выделяются самые разнообразные слои, отличающиеся по уровню благосостояния, здоровью, полу и возрасту, месту жительства и др.

В-третьих, социальная история мыслится нередко как история развития социально-бытовой сферы общества, системы учреждений социального обслуживания, способов и возможностей удовлетворения социально-бытовых потребностей населения. Чаще всего такая позиция аргументируется тем, что в обществе существует относительно самостоятельная социальная сфера, которая имеет свою логику развития, свою историю, хотя и является элементом, подструктурой общества в целом [20, 21, 22 идр.].

Против такого рода аргументов трудно что-либо возразить, как и против того, что данный взгляд на социальную историю также задает вполне определенные основания для построения системы исследовательских подходов к социальной работе, поиску путей ее оптимизации, пониманию сути. Разумеется, построение концептуальных основ социальной работы в любом обществе не может игнорировать такого рода взглядов на социальную историю, если они доминируют. По крайней мере, это важно принимать в расчет, если таких позиций придерживается законодательная и исполнительная власть, отдельные серьезные исследователи.

В-четвертых, заслуживает внимания взгляд на социальную историю как на историю бедности и богатства, историю поддержания бедных, обездоленных. Такой подход широко распространен в высших учебных заведениях, готовящих социальных работников за рубежом. Правда, он довольно часто дополняется проблематикой экономической истории общества. И социальная история фактически представляется как социально-экономическая история [23, 24, 25 и др.].

Конечно, такая трактовка социальной истории не детерминирует узко экономического понимания сути социальной работы, не сводит ее только к поддержке безработных, в целом бедных слоев населения. Однако она создает фон, основы видения социальной проблематики по вполне определенном контексте общественного развития и, разумеется, не может не влиять на идеологию, акценты в изучении проблем социальной работы, проектирование оптимальных моделей, приоритетов в организации и помощи нуждающимся, в определении групп клиентов, кому необходима поддержка.

В-пятых, существует тенденция трактовать социальную историю как историю социальных институтов, обеспечивающих жизнестойкость общества как системы, развивающегося целого, его организацию: здравоохранения, образования, науки, семьи, средств массовой информации, трудовой ассоциации, транспорта, церкви и др. [26, 27, 28, 29 и др.], Такой подход, опирающийся на системное представление об обществе, его функционировании и развитии, конечно, задает тоже вполне определенный угол зрения на социальную работу, ее суть и важнейшие проблемы.

К этой точке зрения склоняются, как правило, специалисты в области теории организаций, политологи, философы, социологи, близкие системным исследованиям общества. И в этом есть свой резон, позволяющий оттенить в социальной работе нечто существенное. Прежде всего это позволяет саму социальную работу рассматривать как самостоятельный общественный институт, начинающий с определенной ступени истории общества играть специфическую роль, эволюционизирующий вместе с обществом и человеком.

Наконец, в-шестых, социальная история может рассматриваться как эволюция различных типов индивидуальной и социальной субъектности человека, развития личностных начал индивида во взаимодействии с изменениями социальности, о которой мы уже упоминали при рассмотрении одного из подходов, способов организации совместной жизни людей. Наиболее перспективным нам представляется, например, направление исследования, в основе которого лежат социокультурный (антропологический), а также социально-психологический подходы к анализу социально-исторического процесса.

В мировой научной традиции это направление представлено прежде всего трудами М. Блока, Л. Февра и современных последователей французской школы " Анналов" - одной из ведущих в " новой социальной исторической науке" за рубежом. В отечественной литературе последних лет эту традицию развивали А.Я. Гуревич, М.А. Барг, Ю.И. Семенов и др. К такой трактовке близки и те отечественные исследования, что были посвящены становлению и развитию в России концепции человека, эволюции его жизненных сил, единству индивидуально-личностных и социальных сил в обществе, проблемам развития личности [30, 31, 32 и др.].

Особый интерес с точки зрения выработки исходных общеметодологических принципов анализа социально-исторического процесса и со

циальной работы как части социальной истории представляют достижения отечественной научной мысли конца IX-начала XX в., например труды получившей уже тогда мировое признание " субъективной школы" в социологии - Н.И. Кареева, М.М. Ковалевского, П.С. Лаврова, П.А. Кропоткина и других, идеи " социальной генетики" П. Сорокина, которые еще предстоит по достоинству оценить и осмыслить, а в ряде случаев - переосмыслить. В исследовательском и социально-проективном плане такой взгляд на социальную историю нам представляется наиболее перспективным с точки зрения формирования оптимальных моделей социальной работы, изучения эффективности ее разнообразных форм и видов, разработки программ подготовки и переподготовки социальных работников.

Конечно, социальную историю можно было бы в интересующем нас исследовательском сопоставлении представить и как историю поисков и находок человечеством путей решения социальных проблем, оптимизации социальной жизни, создания все более благоприятных условий для самореализации человека, развертывания свободы, т.е. по существу как историю социального прогресса в собственно социальном смысле. Возможен и такой взгляд: социальная история - это история всего того, о чем мы говорили, и во-первых, и во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых...

Однако такого рода широкие подходы затрудняют выход на изучение определенных технологий социальной работы, содержания и форм ее осуществления в конкретных видах. Кроме того, отдельные точки зрения имеют взаимоисключающие компоненты в фундаменте их построения, что требует специальной коррекции, взаимосогласования исследовательских позиций. Впрочем, в зависимости от задач анализа проблем социальной работы может быть использован каждый из подходов к осмыслению социальной истории. Выбор должен быть обусловлен исследовательской задачей.

В контексте исторического видения развития социальных составляющих жизни общества и человека с учетом специфики социального пространства и социального времени социальная работа как объект исследования получает солидное историко-методологическое основание анализа. Исследователь в этой ситуации получает возможность увидеть генезис социальной работы в естественном историко-социальном развитии.