Теория абсолютизации культурного значения игры (Хёйзинга, Ортега-и-Гассет, Гессе, Лем 1 страница

обзорно эти теории.

Теория избытка нервных сил, компенсаторности. Эта тео­рия возникла в XIX в., когда преобладала точка зрения, что иг­ра есть явление, замещающее, компенсирующее активность.

Ф.Шиллер в своих знаменитых письмах об эстетическом во­спитании, говоря о " проблемах свободы" животного мира, пода­ренных живым существам природой, когда особи живого мира " наслаждаются бесцельным расходованием себя" в играх от из­бытка силы, невольно заложил " теорию избытка сил", которую долго муссировали в научной литературе⁵. Родоначальником же этой теории следует считать английского философа Г.Спенсера (18201903), который считал игру результатом чрезмерной ак­тивности, возможности которой не могут быть исчерпаны в обычной деятельное.™. Согласно Спенсеру, игра значима только тем, что позволяет разрядить избыток жизненной энергии, кото­рая появляется у животных с высоким уровнем организации и у человека. Последователь Г.Спенсера Г.Шурц в своем капиталь­ном труде " История первобытной культуры" пишет: " Под влия­нием голода или опасности, разумеется, животное или человек напрягает все свои силы ради достижения известной цели; ког­да принуждение исчезает, эти силы проявляются свободно и не­обузданно, и потребность движения Проявляется уже не в труде, а в игре. Для тех, кому еще нужно накопить силы и развить их невинными упражнениями, игра совершенно заменяет целесооб­разную деятельность" ''.

Последователи Г.Спенсера М.Лацарус и Д.Патрик установи­ли, что люди и животные способны играть и в состоянии уста­лости и не только тратить, но и восстанавливать силы. Они вы­сказали точку зрения на то, что игра не только компенсаторна, но и обладает уравновешивающей активностью, что позволяет ей вовлечь в активную работу ранее бездействовавшие органы и тем самым восстанавливать жизненное равновесие⁷. Дети, безу­словно, играют и в состоянии усталости, когда у них нет избыт

ка сил, и именно игра становится фактором их восстановления
[ появления новой энергии ребенка. Уже в конце Х1>
К.Гросс констатировал, что игра не есть способ реали­
зации " избыточных", " свободных" сил организма; игра не есть
" отдушина" для " лишних" сил, избыток силы не причина появ--
ления игры, а лишь очень благоприятное для нее условие. У ре­
бенка нет избытка, но есть силы, " предназначенные" для реали­
зации игровой деятельности, необходимые для игры. Причину
происхождения эстетического чувства Спенсер также видит в
незаинтересованной игре как проявлении избытка сил или энер-|

гии человеческого организма. Спенсер считает, что " эстетичес­кие чувства берут свое начало в тех импульсах, которые побуж­дают к игр'ам". Анализируя игры животных. Спенсер приходит к выводу, что избыток сил у животных зависит от их улучшен­ного питания и приводит к тому, что энергия организма оказы­вается в некотором избытке под непосредственными нуждами. Именно этот избыток приводит к появлению игры, " к чрезмер­ному и бесполезному упражнению способностей, которые долго находились в покое", и тех способностей, " которые играют са­мые выдающиеся роли в жизни животных" ⁹. Далее Спенсер утверждает, что и игры людей, в том числе детей, есть проявле­ние инстинктов, направленных на успех " в борьбе за существо­вание^, порождают " идеальное удовлетворение" этих инстинктов и совершаются ради этого удовлетворения^⁰. Такой же вывод де­лает и Ж.Гюйо (1854-1888) — французский философ, по мне­нию которого, искусство есть " род утонченной игры", является " безвредным употреблением избытка сил" и происходит из " ин­стинкта борьбы с природой или людьми" ^. У Г.Спенсера чита­ем: " Постоянно возрастающий избыток энергии принесет с собой возрастающую пропорцию эстетических деятельностей и на­слаждений... " ¹²

" Свободная игра сил" в том смысле, который придается этой причине философией Спенсера и его последователей, трактовка игры как объективно не обусловленной деятельности на стадии высших животных не замечена. Что же касается детской игры, то поздние исследования также свидетельствуют, что и у людей невозможно рассматривать игру в, качестве деятельности, не на­правленной на удовлетворение' социальных потребностей. Уста­новлено, и весьма доказательно, что все виды игр строго детер­минированы той действительностью, на основе которой и на­правлена собственное игра.

Теория инстинктивности, функции упражнения в игре, предупражнения инстинктов. В начале века особую популяр •■ ность приобрела теория предупражнения швейцарского ученого К.Гросса. Гросс считал игру первичной, изначальной, какими бы внешними или внутренними факторами она ни вызывалась: избытком сил, усталостью, стремлением к соперничеству, подра­жанию и т.п. По Гроссу, игра — вечная школа поведения.

Гросс рассматривал игры детей как подготовку к будущей трудовой деятельности, к жизни, как средство естественного са­мовоспитания ребенка. Он составляет схему развития ребенка, в

которой игру относит к непреднамеренному самовоспитанию и противопоставляет ее воспитанию извне. По Гроссу, игра целесо­образна с точки зрения сохранения рода. Почему Гросс называет свою теорию теорией упражнений? Упражняться — значит сис­тематически совершенствовать у себя те или иные навыки. Уп­ражнение — практика развития. Игра повторяема в опыте де­тей. Ребенок многократно к ней-обращается, испытывая удо­вольствие от повтора. Признавая, что у высших животных и че­ловека недостаточно наследственных реакций для поддержания жизни, ученый вместе с тем принимает именно наследственные реакции (упражнения) за основу. Он сам об этом пишет: " Ставя вопрос относительно первоначального возникновения игры, мы без сомнения, должны исходить из наследственных реакций" ^1а. Гросс полагает, что к инстинктивным действиям присоединяют­ся психологические явления. Он утверждает, что наследствен­ные реакции побуждаются импульсивной потребностью к дея­тельности, а импудьсивная потребность дает повод к новоприоб-ретениям. К.Гросс, как и Г.Спенсер, сводит игру детей и вы­сших животных к деятельности прежде всего¹ инстинктивной: " Игра сама является только своеобразным способом проявления различных инстинктов и влечений" ^.

Г.Спенсер внес в понимание игры эволюционный подход, ука­зав на распространение игр у тех животных, у которых ин­стинктивные формы поведения недостаточны для приспособле­ния к изменчивым условиям существования. В играх животных происходит предварительное приспособление — предупражнение инстинктов к условиям борьбы за существование по мере их взросления. К.Гросс стоял на такой же позиции укрепления и развития наследственных форм поведения в играх, критически относится к теориям отдыха и избытка нервных сил. Объясняя свою теорию игры, он исходит из " принципа разряда". Готов­ность к разряду возникает, по его мнению, в период роста орга­низма индивида без каких-либо внешних раздражений. Поводом для игры может быть внутреннее побуждение организма. Вся суть концепции Гросса, таким образом, сводится к отрицанию рефлекторной природы и к признанию спонтанности развития за счет " разряда внутренней энергии в организме". По Гроссу, развитие игры ребенка идет за счет внутренних сил и внутрен­ней энергии, т.е. в игре упражняются лишь инстинкты.

Идеи К.Гросса развивал В.Штерн (1871-1938) — немецкий

Психолог и философ, занимавшийся психологией раннего де-

Р(гвн. ПТторн, исходя из принципа " конвергенции" (сближения),

• ■ I и 1Л, что развитие игры есть результат конвергенции внут-

| и: пых с внешними условиями среды.

Штерн пишет: " Бессознательный выбор между материалами для подражания, способ их усвоения и переработки зависит все-цело от прирожденных расположений: от внутренних условий развития" *⁵. Значит, внешняя жизнь дает образцы для подра­жания, а внутренняя, инстинкт игры, определяет сам процесс усвоения: " Игра есть инстинктивное самообразование развиваю­щихся задатков" ¹⁶. Опираясь на принцип " конвергенции", Штерн все-таки приходит к признанию инстинктивности источ­ников игры, к спонтанности и самопроизвольности игровой дея­тельности и вольно или невольно к отрицанию воспитания.

Ф.Бейтендейк, критикуя позиции К.Гросса и Г.Спенсера, ут-ш'рждал, что инстинктивные формы поведения животных не нуждаются в упражнении (предупражнении). Ф.Бейтендейк, как и З.Фрейд считал, что в игре лежат исходные влечения, а имен­но: к освобождению, к слиянию, к воспроизведению. Однако Ф.Бейдендейк все-таки относит игру к категории ориентировоч­но-исследовательской деятельности, полагая, что игра есть дей­ствие с предметом, который для животных обладает элементами новизны. Единой точки зрения на природу и функции игры у животных до сих пор нет. Современная этология уделяет боль­шое внимание описанию игрового поведения животных и его дифференциации от других видов поведения, в особенности от исследовательского поведения.

Игра не просто импульсивная деятельность, не самопроиз-нольный разряд избытка энергии. Развитие ее содержания, ее форм регулируется особыми влечениями, которые не связаны с борьбой за существование и являются глубоко характерными пилениями для детей разного возраста. Нет необходимости признавать существование особого инстинкта игры, ибо игра сама является только способом проявления инстинктов и влече­ний. Потому-то ребенок относится к ней как к серьезной дея­тельности. Он не признает ее искаженной реальностью или вре­менной пустой забавой. В момент игр ребенок захвачен ими полностью, для него это реальная жизнь, в которой он находит и |дход всех своих влечений и запросов.

Теория рекапитуляции и антиципации. Американский психолог, педолог Г.С.Холл (1846-1924) выдвинул идею рекапи­туляции (сокращенного повторения основных этапов развития человечества) в детских играх. Холл полагает, что в процессе развития ребенка в разных его играх как бы оживляются типы деятельности, последовательность которых можно проследить на протяжении истории человеческой цивилизации. Э.Геккель (1834-1919) — немецкий биолог, и Г.С.Холл предполагали, что

вся история индивида как бы воспроизводит историю предшест­вующей жизни его рода. В играх детей отражается биогенети­ческий закон, сама игра — атавизм, биологический и культур­ный пережиток прошлого, ибо в детских играх можно заметить приметы этого прошлого — элементы охоты, войны, собиратель­ства, кочевничества, семейного быта и т.п. Игра, по мнению сто­ронников этой теории, помогает преодолевать инстинкты прош­лого, становиться цивилизованнее". Те, кто солидаризируется с этой теорией, воспринимают игру, игровую атрибутику, все иг­рушки как редуцированную деятельность. Данные исследовате­ли воспринимают обычную беготню детей, их рогатки, стреляю­щие трубки, луки как воспроизводство охоты в далеком прош­лом. Детские карнавалы, театральные костюмы, маски, шапоч­ки — отражением культовых церемоний и т.п. Эта теория во­спроизведения филогенеза в онтогенезе несостоятельна. Генети­ческое соотношение культурных периодов цивилизации и этапов развития психики ребенка должно быть биологически таковым в этом случае, что в наследственность должны включаться не только действия (бытовые, трудовые, профессиональные), но и соответствующие им орудия. Организм человека не способен фиксировать таковые системы. Эта гипотеза происхождения иг­ры возникла на границе биологического и социального. Да, мы наблюдаем в играх детей некие " корни" прошлого, но возника­ют они на базе традиций культуры, на порою неуловимых источниках, питающих игровое воображение детей. Дети заим­ствуют друг у друга то, что им недодают взрослые. Но именно социально-культурный опыт взрослых — источник этой под-нитки.

Существует также идея антиципации будущего в детской иг­ре. Ее сторонник — французский педагог А.Валлон (1879-1962). Его гипотеза: "... Игры можно рассматривать как предвосхище­ние и научение тем видам деятельности, которые должны поя­виться позже" ^г8. Валлон рчитает, что игры у мальчиков и дево­чек различны, ибо обусловлены жизненной ролью, которая их ждет. Морфологическое развитие детей разного пола способно стимулировать функциональное предчувствие, предвосхищение инстинкта в игре. О временных аспектах игры пишет О.С.Газ-ман, занимавшийся игровой деятельностью детей последние де­сятилетия: " Игра всегда выступает одновременно как бы в двух временных измерениях: в настоящем и будущем. С одной сторо­ны, она дарит сиюминутную радость, служит удовлетворением назревших актуальных потребностей. С другой — игра всегда направлена в будущее, так как в ней моделируются какие-то жизненные ситуации либо закрепляются свойства, качества, со-

стояния, умения, способности, необходимые личности для вы­полнения-социальных, профессиональных, творческих функций, I также для физической закалки развивающегося организма" ^⁹, Игра сама по себе является результатом противоречия между ■ •нободной деятельностью и той деятельностью, в которую она шслючается. Она всегда развивается в противоречиях и реализу­ет их через преодоление временных противоречий. Антиципация КАК бы вытекает из этих противоречий, считает Валлон. Таким образом, приверженцы этих теорий пытаются доказать, что иг­ры, с одной стороны, генетически повторяют прошлое, с другой стороны, предвосхищают будущее, но " работают" на настоящее. Гх'сспорно одно: игры хранят и передают по наследству от по­коления к поколению детей опыт, культуру, традиции прошло­го; игры, естественно, способны ориентировать детей на буду­щее и даже в чем-то его опережать; но главное назначение — помогать ребенку найти себя в настоящем.

Теория фунционалъиого удовольствия, реализации врожденных влечений. Фактически это теория психоанализа, т.е. совокупности способов выявления в психотерапевтических цолях особенностей переживаний и действий человека, обуслов­ленных неосознаваемыми мотивами. Наслаждение как исход­ный принцип в толковании сущности досуга подчеркивает Арис­тотель, который в своей " Политике" рассуждает о природе пра­здничного состояния, которое отражается в развлечениях, иг-рах, подобно отдыху, сну, ' еде, питию, и служит духовному, " высокому досугу" и познанию человеком истинного счастья²⁰. Авторы данной теории считают, что скрытые желания бессозна­тельной сферы в играх имеют преимущественно эротическую ок­раску и обнаруживаются чаще всего в ролевых играх. А.Адлер (1870-1937) — австрийский психиатр и психолог, ученик; *.Фрейда, основатель индивидуальной психологии, считал ис­точником мотивации стремления ребенка к самоутверждению как компенсации возникающего в детстве чувства неполноцен­ности. Адлер объясняет появление игры и ее своеобразие как ре­ализацию желаний, которые ребенок не может осуществить в действительности.

Учитель Адлера З.Фрейд — основатель психоанализа — ис-следовал идею компенсаторного характера игры, связывая ее с бессознательными механизмами психики человека. По Фрейду, | несознательные влечения реализуются в детских играх 'симво­лически. Игры, по исследовательским данным Фрейда, очищают В оздоравливают психику, снимают травматические ситуации, являющиеся причиной многих неврологических заболеваний. 11онимая игру как специфическую деятельность, связанную с

развитием психики, последователи З.Фрейда М.Клейн, Г.Гуч-Гельмут это развитие трактуют как следствие борьбы между врожденными влечениями и потребностями ребенка и социаль­ными влияниями, направленными на подавление этих потреб­ностей и влечений. Названные ученые считают игру одним из способов выхода либидознои энергии наряду с творчеством, сно­видениями и т.п. Понятие " принцип удовольствия" выдвинуто З.Фрейдом, но он не объяснил многомерную сущность самой ка­тегории " удовольствие", рассматривая его как " либидо" (сексу­альное влечение). С одной стороны, принцип удовольствия есть принцип регуляции психической жизни, заключающийся в стремлении избегать неудовольствия и неограниченно получать наслаждение; с другой стороны, удовольствие есть удовлетворе­ние воли, волевых устремлений, связанных с интересами.

Теория Фрейда²^, кроме того, исходит при объяснении игр в определенной степени из эволюционного принципа, свойственно­го теориям реконструкции и функциональной антиципации, но Фрейд считает, что половой инстинкт все же первичен. Половой инстинкт до тех пор не сможет фиксироваться на главном объ­екте, пока его фиксации определяются сочетанием чувствитель­ных зон, характерных для каждого этапа индивидуального раз­вития ребенка и которые могут восходить к отдаленному про­шлому человечества. По Фрейду, это атавистические " комплек­сы". Они не могут вытеснить либидо, а лишь заставляют его маскироваться. Как считает Фрейд, в противоположность гипо­тезе антиципации игры выступают не как выражение функции, а как ее изображение. Полезность игр, согласно теории Фрейда, заключается в том, чтобы вызвать с помощью удовлетворения, получаемого окольным путем, подлинный катарсис. Игры по­зволяют либидо развернуться и выразиться, высвобождать чув­ственность, стремящуюся испытать и познать себя.

Немецкий психолог К.Бюлер (1879-1963) также определял игру как деятельность, совершаемую ради получения функцио­нального удовольствия. В теории Бюлера внимание обращается на то, что в игре важен не практический результат, а сам про­цесс игровой деятельности, от которого ребенок испытывает удо­вольствие.

Для детей погружение в мир досуга, игры — это ожидание откровения, предощущение тайны, скрытого, но важного для них смысла жизни. Это не бессознательное стремление, а, ско­рее, подсознательное. Дети если не генетически, то интуитивно, собирательно осознают моменты приближения открытия чего-то важного для себя, открытия истины. Полагаем, что такая внутренняя установка, особенный личностный настрой, интен

ция и создают состояние " либидо" — всемогущей радости, пол­ноты переживаний и наслаждений. Досуг, игра — источник на­слаждения, законы и правила которого непредсказуемы, но ко­торые воссоздают предсостояние радостного бытия. Дети наст­раиваются на встречу с игровым наслаждением, этот настрой — важный момент приближения к истине, время их свободного личного действия. Действия эти могут быть несовершенными, слова — недосказанными, мысли — недодуманными, но они имеют важнейшие и необратимые последствия для развития ре­бенка, для его настоящей и будущей жизни.

Теория отдыха в игре. Аристотель не придавал игре особого значения, видя в ней лишь развлечение и отдых, которые, по его мнению, важны лишь как подготовка к серьезной деятель­ности, к труду.

Игру как средство поддержания бодрости и силы трактовали Шиллер и Спенсер. Понимая, что в игре человек не только тра­тит, но и восстанавливает энергию, такие исследователи, как Лацарус, Шалер, Валлон, Патрик, Штейнталь, считали игру не столько компенсаторной, сколько уравновешенной, значит, от­дыхом.

Игру называют отдыхом как противопоставление трудовой (учебной) деятельности. Это утверждение спорно и не во всем является " действительным для ребенка, так как он еще не тру­дится и вся деятельность его выражается в игре" ²². А.Валлон считает, что игровая деятельность взрослых, дающая им отдых, в чем-то сходна с игровой деятельностью ребенка. Но дети в иг­рах часто затрачивают значительно больше энергии, чем в про­цессе труда: " В игре используются силы, не растраченные в про­цессе труда. Но игра не всегда состоит в том, чтобы восстано-нить равновесие между неравномерно использованными видами деятельности... " ²³. А.Валлон полагает, что любая деятельность, какой бы трудной она ни была, может служить мотивом для иг­ры. Цели игры не должны нести причины, находящиеся вне их самих. В этом плане определение, данное Кантом искусству, считает Валлон, можно отнести и к игре: " Конечная цель без це­ли" — реализация, которая и стремится использовать только самую себя. Вывод: с того момента, когда деятельность стано-пится полезной и выступает как средство достижения цели, она теряет привлекательность и признаки игры. Игра позволяет вов­лечь в работу ранее бездействовавшие органы и тем самым вос­становить жизненное равновесие. Русский педагог и психолог П.Ф.Каптерев (1849-1922) доказывает это: " Не подлежит ни ма­лейшему сомнению полное соответствие живости и увлекатель­ности детской игры состоянию здоровья и запасу энергии у де

тей... Игра есть верный показатель детской силы, детской энер­гии, детского здоровья" ²⁴. Если отдых — отстранение от всех забот, то игра представляет собой деятельность, обеспечиваю­щую психофизиологическое состояние ребенка, достигаемое в процессе переключения с одного вида деятельности на другой и заключающееся в восстановлении физических, эмоциональных и интеллектуальных сил.

Теория духовного развития ребенка в игре. К.Д.Ушинский (1824-1871) считается родоначальником теории игры в отече­ственной науке, Он противопоставляет проповеди стихийности игровой деятельности идею использования игры в общей систе­ме воспитания, в деле подготовки ребенка через игру к трудовой деятельности. Ушинский, ценя двигательную активность ребен­ка в игре, на первое место выдвигает потребности души: " Мы не должны видеть в телесных движениях дитяти одно удовлетворе­ние телесным стремлениям: в этих движениях принимает учас­тие душа и извлекает из лих такую же пользу для своего разви­тия" ²⁵. Великий русский ученый-педагог видит прямую зависи­мость подвижности ребенка от умственной практической дея­тельности его души: " Шалость и игра — это весь мир практи­ческой деятельности для ребенка" ²⁶. Выступая против чисто ге­донической (наслаждение) теории игры, Ушинский свидетель­ствует, что дети в игре ищут не только наслаждение, но и само­утверждение в интересных занятиях. Игра, по Ушинскому, сво­еобразный род деятельности, притом свободной и обязательно сознательной деятельности, под которой он понимал стремление жить, чувствовать, действовать. " Не надо забывать, — пишет К.Д.Ушинский, — что игра, в которой самостоятельно работает детская душа, есть тоже деятельность для ребенка" ²''. Ушин­ский один из первых утверждал, что в игре соединяются однов­ременно стремление, чувствование и представление. Лишение ребенка игры как сознательной деятельности есть самое страш­ное наказание для него.

В теориях Ж.Пиаже, К.Левина (1890-1947) — германо-амери-ки некого психолога, в, работах отечественных психологов В.Вы­готского, Д.Эльконина моделирующая и ориентирующая функ­ции игры объясняются способностями ребенка оперировать иг-ровыми символами. Данные символы заменяют безусловные ц> мжители и служат для детей элементами культуры. Д.Эль-КОПИИ полагал, что организуя с помощью символов деятель-игр:! учит ориентироваться в явлениях культуры, духов

ности в целом, использовать их соответствующим образом²*.; (той точки зрения придерживался историк культуры Ф.Рат-|ц! |ь, который отмечал, что " игры народов представляют ценное '■ нидетельство их образа жизни и воззрений на жизнь" ²⁰. Имен­но они, по Ратцелю, питают игру, стимулируют ее появление. |а этой же позиции стоял Шацкий, который полагал, что появ-1вние игры зависит " и от богатства внутренней жизни,.развива­ющейся в душе ребенка" ³⁰. Многие ученые, в том числе Пиаже, Левин, Выготский, Эльконин, Ушинский, Макаренко, Сухом-линский полагали, что игра возникает в свете духовности и слу­жит источником духовного развития ребенка.

Теория воздействия на мир через игру. С.Л.Рубинштейн (1К89-1960), советский психолог и философ, первым сделал по-пытку создать отечественную теорию игры. Он не отрицал кон­цепции Гросса, Спенсера, Бюлера, Фрейда и других, но полагал, «по эти исследователи отметили лишь отдельные сущностные проявления игры. Рубинштейн понимает игру как вечную по­требность ребенка, рождающуюся из контактов с внешним ми­ром, как реакцию на них. Согласно Рубинштейну, сущность иг­ры заключается в том, что она есть порождение практики, через которую преобразуется действительность, изменяется мир: " В игре формируется и проявляется потребность ребенка воздей-стковать на мир" ³^. Уже поэтому она есть осмысленная деятель­ность. Согласно Рубинштейну, мотивы игры кроются не в ути­литарном эффекте, а в многообразных переживаниях, значимых для ребенка, вызванных окружающей действительностью. Уче­ный доказывает, что ребенок не стремится к вещному результа­ту, а реализует разнообразные мотивы человеческой деятельнос­ти: "... в игровой деятельности действия являются скорее выра­зительными и семантическими актами, чем оперативными прие­мами" ³².

Выводы Ушинского и Рубинштейна о том, что игра есть ос­мысленная деятельность, развил в своих трудах А.Н.Леонтьев. Леонтьев считает игру ведущим типом деятельности дошкольни­ка. " Специфическое отличие игры преддошкольника, — пишет Леонтьев, — от игры животных характеризуется тем, что это не инстинктивная, но именно предметная деятельность, которая, г оставляя основу сознания ребенком мира человеческих предме­тов, определяет собой содержание игры ребенка" ³³. Он считает

что игру можно объяснить, лишь исходя из его потребности в деятельности: " Игровое действие рождается из потребности дей­ствовать по отношению к широкому миру" ³⁴. По Леонтьеву, в дошкольный период жизни ребенка развитие игры является вто­ричным, отраженным процессом. Он, как и Рубинштейн, рас­сматривал игру как вид человеческой предметной деятельности и давал ей характеристику, исходя из особенностей труда с точ­ки зрения цели, мотивов и способов действия. Леонтьеву при­надлежит генеральная мысль: " игра не является продуктивной деятельностью, ее мотив лежит не в результате, а в содержании самого действия" ³⁵. Таким образом, заключает он, овладение ре­бенком более широким, непосредственно недоступным ему кру­гом действий может совершаться только в игре.

Стоит обратить внимание на позицию этого ученого-психоло­га по поводу ведущей деятельности ребенка: " Что представляет собой вообще ведущая деятельность? Ведущей мы называем та­кую деятельность, в связи с развитием которой происходят главнейшие изменения психики ребенка и внутри которой раз­виваются психические процессы, подготавливающие переход ре­бенка к новой, высшей ступени его развития" ³⁶.

Рубинштейн, Леонтьев и их последователи объяснили игру как доступный для ребенка путь понимания и освоения мира. Своеобразие игровой деятельности, таким образом, проявляет­ся в единстве с практической деятельностью и потому носит активный, действенный характер.

Связь игры с искусством и эстетической культурой. Этот вопрос мы хотим рассмотреть более подробно. Существует нема­ло теорий происхождения игры, ее связи с искусством, с эстети­ческой культурой личности растущего человека. В этом плане необходимо обратиться к наследию Платона, на идеи которого до сих пор опирается педагогическая мысль цивилизованных

стран.

Платон с его эстетическим видением мира воспринимал игру как нечто прекрасное и ценное само по себе, потому и призывал жить, играя, дабы снискать милость богов и прожить согласно свойствам своей природы. Не случайно в идеальном государстве Платона люди в основном занимаются прекраснейшими, " иде­альными" играми. Великий философ в своих " Законах" приспо­сабливает досуг и все его механизмы — праздники, театр, игры, пляски, песнопения, состязания — к нуждам своего политичес­кого проекта, где свобода и антагонизм сходятся как в фокусе. Но все акты культуры досуга он приближает к Добродетели

олицетворением которой в античном мире является равновесие п стабильность рабовладельческого общества. Интересны мысли Ичатона о том, что души молодых не могут выносить абсолютно серьезное, потому требуют игр, забав, песен как таковых, не со-рлпсуемых с интересами государства. Обращаясь к законодате­ля м, он пишет: "... можно убедить души молодых людей, в чем угодно... заставить всех живущих совместно людей постоянно, мю свою жизнь, выражать как можно более одинаковые взгля­ды..." ³⁷

Правильным, по мнению Платона, является такое воспита­ние, которое включает в сферу педагогического воздействия все, что присуще жизни ребенка и не противоречит жизни общества. ^ Воспитание необходимо организовывать в соответствии с при­родными возможностями дитя и характером его будущих заня­тий. Значит, детей необходимо с раннего возраста готовить к бу­дущему, сначала в играх, забавах, а затем и в серьезных заня­тиях. Но игры и забавы должны быть отобраны, узаконены. Чи-1*пем у Платона: " Я утверждаю, что характер игр очень сильно I влияет на установление законов и определяет, будут они проч-I ними или нет. Если дело поставлено так, что одни и те же лица принимают участие в одних и тех же играх, соблюдая при этом одни и те же правила и радуясь одним и тем же забавам, то все •то служит незыблемости также серьезных узаконений. Если же Молодые колеблют это единообразие игр, вводят новшества, ■ щут постоянно перемен... то мы полностью вправе сказать, что, 11 я государства нет ничего более гибельного, чем все это" ³*. Та­ким образом, Платон считает, что репертуар досуговой деятель­ности должен контролироваться государством, причем оговари-И1Н-Т, что античная государственность весьма далека от идеала досуговой культуры. Он рассматривает " величайший досуг" как ■ социальный институт. Выдвигая идею создания 365 празднеств, Им каждый день по одному, философ ищет структуру таких I ежедневных массовых досуговых деяний и в качестве альтерна-Тнны предлагает сериалы праздников, посвященных всем богам,. имена которых носили двенадцать фил, и всем иным богам; хо-' роноды и мусические состязания; гимнастические соревнования; отдельные празднества для мужчин, женщин, детей; празднест-Им, посвященные всем временам года; торжественные бои, ими-•тирующие настоящие; приятные забавы и игры; состязания поэ-Т< П1, драматургов, актеров, певцов и т.д. С одной стороны, Пла­тон предлагал огромный выбор досугов, с другой — учреждал их жесткую'государственную регламентацию и тем самым уста-п.шливал статику исторического развития досуговой практики, обусловленную эпохой рабовладельчества и классового неравен-I гва. Оставаясь верным античным идеалам, он указывал на не