Мир европейского Средневековья

Средними веками в западноевропейской истории называют период V–XV вв. Средневековье условно подразделяется на раннее (V–XI вв.), высокое (XI–XIII вв.) и позднее (XIV–XV вв.), хотя существуют и другие варианты периодизации. Само понятие «средние века» появилось благодаря итальянским гуманистам XV–XVI вв. Данным термином они обозначали период истории, отделявший их время от античности, к возрождению идеалов которой они стремились. Причем гуманисты оценивали эти «промежуточные» столетия уничижительно – как эпоху невежества и грубости.

Начало средневековья традиционно связывают с Великим переселением народов и падением Римской империи. В V в. римское общество переживало всесторонний кризис, а государство фактически разделилось надвое – Западную и Восточную империи. Римлянам становилось все труднее отбиваться от натиска варваров. К давней угрозе, исходившей от германских племен, добавилась новая – с востока пришли кочевники-гунны. Они привели в движение многие народы, и перед этими потоками переселенцев римские рубежи не устояли. В 410 г. германское племя вестготов под предводительством вождя Алариха захватило и разграбило Рим, в 455 г. «Вечный город» стал добычей племени вандалов. Униженная и разоренная, Римская империя доживала последние дни. В 476 г. вождь германских наемников, состоявших на службе у Рима, Одоакр, поднял мятеж и сверг императора Ромула Августа. Победитель не стал провозглашать себя императором Рима, а отослал знаки императорской власти – диадему и пурпурную мантию, в Константинополь. Теперь остался лишь один император – на Востоке, а Западная Римская империя перестала существовать. С этого времени начинается ранее европейское средневековье, которое также называют «темными веками». Такое название небезосновательно – облик раннесредневековой Европы был поистине удручающим. Численность населения сократилась. Многие поля не обрабатывались. Города в большинстве своем были разрушены и покинуты жителями. Продолжалась миграция племен, сопровождавшаяся постоянными войнами. Возник ряд нестабильных и враждующих друг с другом варварских королевств.

Среди этих королевств важнейшую роль в европейской истории суждено было сыграть государству франков. В VIII в. правители из династии Каролингов благодаря успешной завоевательной политике смогли объединить под своей властью все франкские земли. Вступив в союз с церковью, они получили из рук римских пап королевский венец, а в 800 г. папа Адриан короновал Карла Великого как «императора римлян», что означало возрождение империи на Западе. Франкский монарх стал защитником церкви и распространителем истинной веры. Силой оружия Карл создал огромную державу, простиравшуюся от Пиренеев на западе до Эльбы и Дуная на востоке. Однако политическое устройство новой империи оказалось непрочным, и она распалась при ближайших наследниках Карла. Ее западные территории стали впоследствии средневековой Францией, восточные – Германией. Европа опять превратилась в арену междоусобных войн и стала целью для набегов варваров – норманнов (викингов) и венгров. Хотя имперская идея не была забыта, и в 962 г. правителю Восточно-Франкского королевства Оттону удалось воссоздать империю, включавшую в себя немецкие и итальянские земли и вошедшую в историю как Священная Римская империя, в целом центробежные процессы возобладали и европейские страны вступили в период феодальной раздробленности.

Феодализм. В период раннего средневековья происходило постепенное отмирание прежних и зарождение новых социальных институтов. В конечном счете этот процесс привел к формированию феодальных отношений или феодализма.

Термин «феодализм» получил распространение во французской просветительской литературе второй половины XVIII в. Он являлся производным от слова «феод» (лат. feudum, от др.-в.-нем. Fihu – «скот», в значении «богатство»), которым в средние века обозначалось наследственное земельное имущество, получаемое на условиях выполнения службы.

Сущность феодализма является дискуссионной проблемой. Ученые-просветители XVIII в., первыми рассматривавшие феодализм как особый строй средневековой Европы, видели в нем прежде всего политическую и правовую систему, действовавшую в среде землевладельческой знати. Такой подход в целом преобладал до середины XIX столетия, когда К. Маркс и Ф. Энгельс выдвинули понимание феодализма как социально-экономической формации, в основе которой лежат производственные отношения крупных землевладельцев и эксплуатируемых ими крестьян. При этом феодальная формация провозглашалась стадией развития всех народов мира, а не только европейцев. Абсолютизируя экономическую составляющую исторического процесса, марксизм повышал риск упрощенного понимания феодальных отношений. Вместе с тем, брошенный марксистской теорией вызов стал импульсом для социально-экономических исследований средневековья в последующие десятилетия. В ходе дискуссий о сущности феодализма предпринимались попытки примирить существующие точки зрения. Так, например, на рубеже XIX–XX вв. появилась теория «двух феодализмов» – «политического» и «социального», которые расценивались как равноправные составляющие. Развивая подобный компромиссный подход, ведущие историки XX в. (прежде всего представители французской школы «Анналов») декларировали необходимость многопланового, комплексного рассмотрения и понимания феодального строя. Но, несмотря на их усилия, в научной среде до настоящего времени сохраняется тенденция к поиску основы основ феодального общества – экономической, политической, ментальной и т.д.

Немалые споры породила и проблема генезиса феодализма. С самого начала его изучения сложились две теории – германистическая и романистическая. Согласно первой, феодализм «пришел из лесов Германии», т.е. появился в результате завоевания Западной Европы германскими народами. Романистическая теория, напротив, отрицала существенное значение германского завоевания и видела в феодализме развитие римских традиций. В первой половине XIX в. возникла третья концепция, сторонники которой утверждали, что феодализм сложился в процессе германо-романского синтеза, неоднородного в различных частях средневекового мира и потому вылившегося в различные формы. В конечном итоге, этот подход оказался наиболее плодотворным, что, впрочем, не привело к прекращению дискуссии о том, какой из компонентов, варварский или римский, играл решающую роль в феодализации.

Как любое сложное историческое явление, феодализм явился результатом переплетения многих факторов. В экономическом плане формирование феодальных отношений происходило на фоне общей аграризации, господства натурального хозяйства, ослабления и нарушения денежного обмена и торговых связей. В политической сфере это время характеризовалось нестабильностью государственной власти, в сфере социальной – распадом родоплеменных связей у варварских народов и кризисом античного рабовладельческого общества. В таких условиях люди нередко оставались без прежней защиты в лице закона или обычая и начинали нуждаться в богатых и авторитетных покровителях. Отдавая себя под опеку крупным землевладельцам, церкви или местным чиновникам, они отказывались от полновластного права собственности на землю, которое было тесно связано с политическими правами и государственными повинностями (в первую очередь – военной службой). После символической церемонии, известной как коммендация (от лат. commendare – «передавать, вверять»), а позднее – оммаж (от фр. homme – «человек», в значении «слуга»), свободные общинники превращались в вассалов (лат. vassus, vassalus, от кельт. gwas – «слуга»), владеющих землей на правах держания и находящихся в имущественной, правовой и личной зависимости от сеньора (лат. senior – «старший»). Превращение в вассала могло происходить добровольно или по принуждению, однако вассально-сеньориальные отношения никогда не сводились к формулам господства и подчинения. Они носили контрактный характер, подразумевая конкретные права и обязанности обеих сторон, которые выступали как взаимозаинтересованные партнеры: вассал нуждался в защите сеньора, сеньор – в службе вассала. К тому же связи «сеньор – вассал» обычно не ограничивались отношениями между двумя лицами. Сеньор имел других вассалов, что приводило к установлению взаимодействия между ними и формированию корпорации вассалов. Эти корпорации стали альтернативой и дополнением к прежним кровнородственным объединениям, формируя «горизонтальные» связи средневекового общества.

Другой стороной процесса феодализации стало появление новой военной элиты и распространение вассально-сеньориальных связей в ее среде. Франкские правители из династии Каролингов, создавая свою державу, учредили профессиональное конное войско. Содержание коней и тяжелого снаряжения требовало существенных средств, для получения которых государи давали всадникам бенефиции (лат. beneficium – «благодеяние») – пожизненные земельные владения на условии службы. В результате образовался слой бенефициариев – вассалов-воинов, связанных с королевской властью поземельными отношениями. Поскольку бенефициарии обычно передавали службу из поколения в поколение, постепенно произошло закрепление бенефициев за определенными семьями. Так появился «феод» (фр. «фьеф»; нем. «лен») – наследственная условная земельная собственность. Однако эта собственность сохраняла и личный характер, – автоматическая передача феода по наследству не допускалась, и при смене владельца требовалось перезаключение вассального договора, сопровождавшегося процедурой оммажа и принесением вассальной клятвы верности – фуа (фр. foi – «вера, верность»). Со временем феодальная система обрела многоуровневую структуру – вассалы, жалуя землю, обзаводились собственными вассалами и превращались в сеньоров, сеньоры, получая феоды от других сеньоров, становились их вассалами.

В формировании феодальных отношений определенную роль сыграла и административная система раннесредневековых монархий. Короли франков использовали для управления отдельными землями наместников – графов, маркграфов (маркизов), вице-графов (виконтов); возглавлявшие церковь епископы также наделялись широкими полномочиями. За свою службу наместники получали в пользование часть казенных земель на подконтрольной им территории, а также часть пошлин и судебных штрафов. Подобная схема приводила к многочисленным злоупотреблениям. Короли пытались бороться с произволом наместников, но в целом безуспешно. После ослабления центральной власти графы и маркграфы получили шанс стать фактически самостоятельными правителями, с которыми местная военная знать и подвластное население оказывались связанными намного теснее, чем с монархом. В итоге прежние названия государственных должностей превратились в наследственные титулы, а их носители – в важный элемент вассально-сеньориальных структур.

Кроме того, франкские правители жаловали своим вельможам и церкви земельные владения с правами иммунитета (лат. immunitas – «освобождение от повинностей») – т.е. всеми или некоторыми полномочиями государственной власти (налоговыми, судебными, административными) в пределах земельных владений, включая недопущение на территорию иммунитетного округа наместников монарха. Это вело к «распылению власти», передаче ее в частные руки, и одновременно утверждало в новом, феодальном, качестве старый принцип нераздельности земельной собственности и политических прав.

Наконец, государство оказывало влияние на феодализацию тем, что пыталось законодательно урегулировать частные отношения сеньоров и вассалов. Например, внук Карла Великого, Карл Лысый, в 847 г. издал эдикт, предписывавший каждому свободному человеку избрать себе сеньора.

В результате упомянутых метаморфоз в Западной Европе к XI в. сложился особый социальный слой – рыцарство (от нем. Ritter – «всадник»). Воины-землевладельцы, не имея конкурентов на поле боя, закрепили свое превосходство в социальной и политической сферах и образовали привилегированное сословие со своим образом жизни, правовым и этическим кодексом. Рыцарская военная организация стала одним из столпов средневекового феодального мира. Именно в ее рамках вассально-сеньориальные отношения достигли наибольшей завершенности. Внутри сословия оформилась иерархическая структура, которую называют «феодальной лестницей» – она начиналась с простых рыцарей и заканчивалась фигурой короля. При этом принцип сословного равенства ставился выше имущественных и статусных различий – носители титулов, включая монархов, рассматривались как «первые среди равных».

Следует отметить, что феодализм в отдельных частях Европы приобретал различные формы и темпы развития, обусловленные спецификой местных географических и экономических условий, пережитками рабовладельческой и родоплеменной эпох, соотношением местного и пришлого населения, политикой конкретных правителей и т.д. Классическим примером феодального синтеза считается Центральная и Северная Франция, где феодальные отношения оформились быстрее всего (уже в VIII–IX вв.), где сложилась достаточно четкая иерархия из нескольких ступеней «феодальной лестницы» и возобладало правило «вассал моего вассала – не мой вассал», подразумевавшее верность лишь непосредственному сеньору.

Фактически в процессе феодализации произошло разделение социальных функций между представителями разных категорий населения Европы. Общество равных общинников, бывших одновременно производителями, воинами и носителями власти сменилось обществом функциональной специализации, в котором каждое сословие обладало определенными правами и обязанностями, закрепленными обычаем или законом. В XI в. была сформулирована трехчастная модель общественного устройства – «молящиеся» (духовенство), «воюющие» (рыцарство) и «работающие» (прежде всего – крестьяне). Сословный статус был величиной стабильной – социальная мобильность феодальному миру была несвойственна. Впрочем, это не помешало появлению в Европе новых общественных сил.

Средневековые города. Процесс возрождения городов начинается в VIII в. в Италии, а в Х в. он охватывает и другие западноевропейские страны. К числу причин средневековой урбанизации различные исследователи относят:

– рост численности населения Европы;

– возросшую эффективность сельского хозяйства, которая привела к появлению излишков продуктов;

– развитие и специализацию ремесла;

– восстановление сети торговых путей и рынков, а также товарно-денежных отношений;

– исчезновение серьезных внешних угроз;

– колонизацию (внутреннюю, заключавшуюся в освоении свободных земель, лесов и болот, и внешнюю – в ходе крестовых походов и испанской Реконкисты (отвоевания христианами у мусульман Пиренейского полуострова)).

На фоне этих изменений ремесленники и торговцы начали покидать деревни и переселяться туда, где существовали благоприятные условия для производства и сбыта продукции, где было относительно безопасно и открывались перспективы для индивидуальной деятельности. Пунктами притяжения для будущих горожан становились старые городские поселения, если таковые имелись, окрестности замков и монастырей, перекрестки дорог, переправы и мосты, удобные для судоходства берега. Светские и духовные феодалы, во владениях которых возникали города, были заинтересованы в их появлении и развитии, поскольку это приносило сеньорам доход от налогов, торговых и судебных пошлин, открывало доступ к существенным людским и материальным ресурсам, помогало удовлетворить потребности в высококачественных изделиях (дорогих тканях, оружии, предметах роскоши и т.п.). Взамен горожане получали защиту и покровительство. Однако, окрепнув, городские общины начали тяготиться зависимостью от сеньоров и вступили с ними в борьбу за свои права. Развернулось так называемое коммунальное движение, охватившее Европу в конце X – XIII вв. Сначала горожане боролись за сокращение сеньориальных поборов и за торговые привилегии, затем – за самоуправление. Борьба принимала различные формы – получение привилегий за выкуп, бойкот сеньора, вооруженное выступление против него. Там, где она заканчивалась успешно, к власти приходили выборные городские советы, и города становились коммунами (позднелат. communa – «община»). Некоторые городские общины получали право проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, чеканить свою монету и т.п., фактически становясь городами-государствами. Так было в Северной и Средней Италии (Генуя, Венеция, Болонья, Сиена и др.), похожее явление наблюдалось и в Германии, где существовали зависимые лишь от власти императора имперские и вольные города (Любек, Бремен, Нюрнберг, Кельн, Страсбург и др.). В Северной Франции и Фландрии множество городов добилось прав широкого самоуправления. Однако большое число городских общин Европы не смогло достигнуть подобных успехов. В землях могущественных сеньоров, в странах с сильной королевской властью полноценное городское самоуправление осталось недоступным. Привилегии и вольности могли декларироваться, мог даже избираться городской совет, однако реальная власть в таких городах принадлежала чиновнику короля или сеньора. Примером этого могут быть крупные города Франции (Париж, Орлеан, Бурж, Нант и др.), Англии (Лондон, Оксфорд, Глостер и др.), Германии. Что касается мелких городских поселений, то они вовсе не находили сил для борьбы и оставались в прежнем статусе феодально-зависимых.

Экономический рост и совместная борьба за права привели к окончательному сплочению городских общин. Одним из результатов коммунального движения стало признание личной свободы горожан. Зависимое состояние не признавалось в городе, поэтому крестьянин, переселившийся в город и проживший там определенный срок (обычно – год и один день), автоматически становился свободным. Существовала даже немецкая правовая норма «городской воздух делает свободным», распространившаяся по всей Западной Европе. Добытые вольности и привилегии обеспечили городским жителям статус отдельного сословия – бюргерства или буржуазии (от нем. Burg – «город»), со своей административной, судебной, финансовой, военной системой. По социальному и имущественному положению бюргерство не было однородным – существовала городская верхушка (патрициат); торговцы, ремесленники и домовладельцы средней руки; рядовые труженики; городской плебс – беднейшие и не имеющие права участия в городском самоуправлении люди. Между этими слоями возникали столкновения не менее ожесточенные, чем с сеньорами. Также обычным явлением было соперничество и конкуренция в отношениях между городскими корпорациями (ремесленными цехами, купеческими гильдиями) и в отношениях между различными городами. Однако, несмотря на внутренние противоречия, бюргерство выступило на историческую сцену как новая общественная сила, ставшая успешным конкурентом привилегированных духовенства и рыцарства.

Будучи плотью от плоти феодального общества, средневековые города разделяли его экономические особенности (аграрный характер, мелкотоварное производство), сословно-корпоративную организацию (городская община в целом, отдельные гильдии и цехи), были включены в систему вассально-сеньориальных связей (возникая на земле сеньора, городские общины выступали в роли коллективных вассалов, позднее сами могли превратиться в коллективных сеньоров). Вместе с тем, города оказались самой динамичной структурой средневекового мира. Появление бюргерского сословия подточило привычную общественную иерархию и систему ценностей. Население городов нередко выступало политическим противником феодальной знати, в том числе поддерживая королевскую власть, а затем заняло свое место в сословно-представительной системе окрепших монархий. Специфические формы городской культуры и ментальности способствовали постепенной секуляризации и рационализации сознания европейцев. Наконец, в городах складывались социально-экономические отношения, несвойственные феодализму. Развитие внутренней и внешней торговли в XIII–XV вв. привело к росту городского торгового и ростовщического капитала. Постепенно этот капитал стал проникать в сферу производства – торговцы приобретали все сырье и перепродавали его ремесленникам, а затем скупали их продукцию для реализации. Таким образом ремесленник оказывался в зависимости от купца, фактически превращаясь из самостоятельного производителя в наемного рабочего. Одной из форм организации труда такого рода наемных работников стала капиталистическая мануфактура. Хотя капиталистические элементы носили еще зачаточный характер и наблюдались только в отдельных городских центрах Италии, Англии, Нидерландов и Германии, товарно-денежные отношения благодаря городам распространились на весь средневековый мир. В рыночные связи все активнее вовлекалось крестьянство, в связи с чем в деревенских общинах ускорилось имущественное расслоение. Феодалы, в свою очередь, начали требовать от своих подданных вместо отработок (барщины) и продуктового оброка денежных выплат и стали передавать свою запашку в держание крестьянам, причем большинство крестьян получало личную свободу. Все это не означало окончания феодальной эпохи, но серьезно изменяло ее обличье, повышало динамику социально-экономических процессов. В конечном счете именно развитие городов обеспечило дальнейшую эволюцию западноевропейской цивилизации.

Политическая централизация. Урбанизация и рост товарно-денежных отношений создали условия для преодоления феодальной раздробленности: стало возможным экономическое объединение крупных регионов и в лице городского сословия появилась сила, заинтересованная в таком объединении (прежде всего в улучшении условий торговли – безопасности путей, общей монете, единой системе мер и весов, защите от иностранной конкуренции). Бюргерство сделалось естественным союзником центральной власти в борьбе с феодальной вольницей. Кроме того, окрепшее крестьянство начало представлять угрозу для своих господ, поэтому феодалы сами стремились сплотиться вокруг монарха, чтобы эксплуатировать подданных с помощью государства. Королевская власть находила поддержку и в среде духовенства, заинтересованного в поддержании внутреннего мира и защите своей собственности от покушений светской знати.

В такой ситуации королевская власть приступает к борьбе с полицентризмом. Причем политическое объединение происходило на новых основаниях – вместо идеи всехристианского единства и идеи империи на первое место вышли национально-территориальные принципы. Лидерами в процессе формирования централизованных государств стали Французское и Английское королевства, а на его периферии оказались Германия и Италия.

Вместе с централизованными государствами зарождается новая форма монархии – сословно-представительная. Она подразумевала диалог между монархом, не имеющим достаточных ресурсов для полновластного правления, и сословными корпорациями (духовенством, рыцарством, городской верхушкой), стремящимися сохранить свои права и привилегии. Это приводило к появлению сословного представительства в центре (Парламент в Англии, Генеральные штаты во Франции, Рейхстаг в Германии, Кортесы в Испании) или на местах. Работа сословно-представительных органов поначалу никак не была регламентирована: сроки собраний, их порядок и содержание определялись монархом в зависимости от ситуации. Парламенты могли выступать в роли совещательного, законодательного, судебного органа, но важнейшей и постоянной их функцией было установление налогов. Постепенно, благодаря возросшей социально-политической активности сословий, и в первую очередь городского сословия, парламенты стали самостоятельным политическим субъектом, способным противодействовать монарху и создававшим равновесие во взаимоотношениях государства и общества.

Централизация сопровождалась укреплением государственных структур. Происходила унификация налоговых сборов, денежной и судебной системы, реформировались войско и государственный аппарат. Основой последнего отныне были не вассалы, а государевы министры (от лат. minister – «слуга») – профессиональные чиновники, не обязательно знатные, но обязательно образованные. В конце XV – начале XVI вв. политические и социальные процессы привели к формированию новых принципов государственной власти, не свойственных средневековой сословной монархии. Установился режим неограниченного правления государя, получивший название абсолютной монархии (абсолютизма).

В отдельных частях Европы (в Италии, в Германии) полицентризм оказался непреодолимым. Активность итальянских городов привела к созданию и длительному существованию специфических политических образований – городов-республик. В Священной Римской империи консолидация остановилась на уровне отдельных земель, что обеспечило силу локальных органов сословного представительства – ландтагов.

Средневековое общество в целом завершило свое существование к XVI в. Это общество показало свою устойчивость, способность к совершенствованию и сыграло огромную роль в дальнейшем развитии Европы. Именно в средневековье сложилось большинство ныне существующих стран и народов. Возникли первые парламенты, университеты, были достигнуты успехи в искусстве, сделаны многие открытия и изобретения, а образ жизни европейцев становился все более активным. Уже в средние века стали складываться предпосылки для хозяйственного и технического лидерства Европы в мире.

Литература

Блок, М. Феодальное общество / М. Блок. – М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003.

Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.:
В 3-х тт. / Ф. Бродель. – М.: Весь мир, 2006–2007.

Город в средневековой цивилизации Западной Европы: В 4-х тт./ Под ред. А.А. Сванидзе. – М.: Наука, 1999–2000.

Гуревич, А.Я. Избранные труды: В 2-х тт. / А.Я. Гуревич. – М.–СПб.: ЦГНИИ ИНИОН РАН, 1999.

Дюби, Ж. Европа в средние века / Ж. Дюби. – Смоленск: Полиграмма, 1994.

Кенигсбергер, Г. Средневековая Европа: 400–1500 годы / Г. Кенигсбергер. – М.: Весь Мир, 2001.

Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада / Ж. Ле Гофф. – Екатеринбург:
У-Фактория, 2005.

Эксле, О.Г. Действительность и знание: Очерки социальной истории Средневековья / О.Г. Эксле. – М.: Новое литературное обозрение, 2007.