Фрэнсис Бэкон (1561–1626) впервые представил анализ системы причин социальных конфликтов.

Томас Гоббс (1588–1679) в «Левиафане» обосновал концепцию «войны всех против всех» и считал, что главная причина конфликта заключается
в присущем человеку чувстве конкуренции и желании как минимум равенства с остальными людьми. А это порождает соперничество, способное перерасти в открытый конфликт.

В Новое время Жан Жак Руссо (1712–1778) предложил хорошо известную теорию общественного договора, суть которой заключалась в предположении о том, что люди в состоянии договориться не предпринимать агрессивных действий друг против друга.

Конфликт как многоуровневое социальное явление был проанализирован в работе Адама Смита (1723–1790) «Исследования о природе и причинах богатства народов». Естественно, в этой работе рассматриваются социальные конфликты, причина которых, с точки зрения автора, кроется в классовой дискриминации.

Эммануил Кант ( 1724–1804) считал, что «состояние мира между людьми, живущими по соседству, не есть естественное состояние... Последнее, наоборот, есть состояние войны, т.е. если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная угроза. Следовательно, состояние мира должно быть установлено».

Георг Гегель (1770–1831) усматривал причину конфликта в социальной поляризации между накоплением богатства и привязанностью к труду в рамках класса.

Размышления о конфликте содержатся в работах Фридриха Ницше. Его размышления о морали «Утренняя заря» проникнуты мыслью о том, что конфликт свойственен человеку и всепроникающ, что, может быть, это одна из плодотворнейших сил сегодня. Однако, в книге «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого» философ представит нам другой идеал – своеобразный итог развития человеческого духа – Сверхчеловека, перешагнувшего тяготение обычных человеческих пороков и вставшего над конфликтами.

Но не только философы размышляли над проблемой конфликта. Так или иначе, эта тема запечатлелась в религиозных учениях. Рассмотрим некоторые из них.

В христианстве отношение к конфликтам противоречиво, а в некоторых аспектах вовсе неразрешимо.

Противоречивое отношение к насилию содержат книги Ветхого и Нового заветов. С одной стороны проповедуется ненасилие (подставь вторую щеку), с другой – в книге " Исход" мы встречаем определение Бога как " мужа брани". Воззвание же к богу приносит победу в сражениях.

Негативное отношение христианства к войнам – достаточно современное образование. Лишь в нашем веке официальная католическая церковь обратилась к идее отрицательного отношения к насилию, а в самое последнее время то же наблюдается и в православии. Причина такого противоречия кроется, очевидно, в истории этого религиозного учения. Первоначально оно сформировалось как религия рабов и должна была защищаться, лишь позднее из гонимой властями секты она перешла в государственную религию Римской империи. Необходимость агрессии исчезла, но отголоски ее, выразившиеся в идее экспансии христианства, долго еще были слышны в Европе. Достаточно вспомнить крестовые походы ХI–ХIV вв.

Кроме того, не стоит забывать, что не все христиане поддерживают позиции официальной церкви. Существует множество организаций (различные братства, секты), которые подчас далеко не так миролюбивы, как мы привыкли себе представлять.

Позиция Ислама в вопросе о конфликтах также противоречива. С одной стороны, ненасилие проповедуется как идеал социальной жизни. С другой – приветствуется борьба за расширение геостратегического пространства Ислама и даже борьба между единоверцами. В Коране читаем: " А если пожелал твой Господь, то Он сделал бы людей народом единым. А они не перестают разноголосить." Причина таких противоречий кроется в изначальной многовариантности, которая обусловлена волей Аллаха.

Буддизм и индуизм в этом смысле более последовательны. Они не приемлют насилие. В классическом буддизме нет даже такого понятия – зло (Сатана). Только в последнее время многочисленные войны побудили приверженцев буддизма заговорить о насилии. Однако в своих оценках они по-прежнему категоричны: необходимо жить в любви к ближнему, ибо " никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но с отсутствием ненависти прекращается она".

Искусство – это " зеркало человеческой души" и, пусть не всегда прямое, но зеркало человеческой истории, которое также запечатлело и конфликты, и отношение к ним.

Р. Льюис и Х. Райф открывают монографию " Игры и решения" словами: «Во всей мировой литературе столкновение интересов было одной из главных тем; возможно, по вниманию, которое ей уделялось, с ней сравнима лишь тема Бога, любви и внутренней борьбы».

Отразилась проблема конфликта и в народном творчестве в форме многочисленных поговорок и фразеологизмов: " Что за шум, а драки нет? ", " Полно браниться, не пора ли мириться? ", " Я тебе покажу кузькину мать! "

Последний факт указывает на то, что в разрешении проблемных ситуаций наиболее эффективными до сих пор считались методы силового воздействия. Это отражено и в пословицах: " Чем ругаться, лучше собраться и подраться", " Больше дерутся, так смирнее живут" и т. п. В 184-х пословицах прослеживается прямой призыв к драке: " Горе горюй, а руками воюй! ", " Вот тебе раз, другой бабушка даст! " Несколько меньшее количество (157) содержит призыв к миру и согласию: " Замахнись, да не ударь", " Зла за зло не воздавай" и т. п.

Опыт народа приблизительно одинаково оценивает эффективность насилия и согласия в решении конфликта.

Средства массовой информации реагируют на конфликты еще более оперативно, нежели искусство, наука, религия, философия. Более того, они не просто отражают конфликты, но и создают их, влияют на процесс их развития, а иногда и прекращают некоторые.

Бытует мнение, что все войны сегодня выигрываются информационно. Вспомним хотя бы, как по-разному освещались события в Югославии нашими корреспондентами и СМИ стран НАТО.

В последние десятилетия возросла роль СМИ как фактора, определяющего конфликтность людей. Ни для кого не секрет, что многочисленные атаки реклам (за свою жизнь среднестатистический американец видит более 7 млн рекламных роликов), политической и экономической пропаганды не всегда соблюдают " технику психологической безопасности". Иногда повышение конфликтности закладывается в стратегию материала. Иногда агитация, противоположная по содержанию, порождает конфликты мотивов ее слушателей, зрителей, читателей.

Воздействие СМИ на сознание человека и на повышение уровня конфликтности и тревожности общества было замечено давно. Но до сих пор программы, содержащие сцены насилия или описание трагических происшествий считаются более ценными с точки зрения повышения рейтинга. Насилие превалирует в 8-ми из 10-ти передач. За 1 час на экране появляется 5–6 эпизодов насилия. Больше всего сцен насилия содержат мультфильмы: 18 сцен насилия в час! К 12-ти годам среднестатистический подросток успевает увидеть 100.000 сцен насилия, и не без любопытства.

Интересное исследование провели социологи Л. Эрон и Р. Гусман.

Сначала они обнаружили стойкую зависимость между просмотром сцен насилия по телевидению и агрессивным поведением восьмилетних мальчиков; по истечении примерно одиннадцати лет они заново вернулись
к исследованию 211 молодых людей из числа своих бывших испытуемых
и обнаружили: те из них, кто в детстве видел больше сцен насилия на телеэкране, стали более агрессивными и предпочитали силовую модель решения конфликтов. Результаты дальнейших многочисленных исследований показали, что связь между просмотром телепередач, содержащих сцены насилия, и последующей агрессией неоспорима. Более того, просмотр таких передач ведет не только к росту агрессивности у части зрителей, но и вызывает своего рода онемение чувствительности у людей, сталкивающихся с проявлением агрессии в повседневной жизни.

СМИ оказывают мощное воздействие на формирование у всех людей установок, влияющих на их поведение в конфликтных ситуациях; влияют на понимание и оценку конфликтов самими конфликтологами, руководителями, политиками; помогают формировать у людей, начиная с детства, стереотипы конструктивного поведения в проблемных ситуациях социального взаимодействия.